the fifth marauder: a chance to change everything

Конец сентября, 1993       Смеркалось. Солнце уже зашло за горизонт, и небо постепенно становилось темнее. Исчезли оранжевые и розовые краски заката, и на смену им пришли сиреневый и синий. Облака пропали из виду, словно не хотели мешать вечернему пейзажу своим присутствием, расступаясь, как занавес в театре. Казалось, кто посмеет испортить такую идиллию, но дождь и завывающий ветер всегда являлись без приглашения. Можно было подумать, что лишь немного поморосит, но когда вдалеке сверкнул первый раскат молний, стало ясно, что это только начало.       На улицах потемнело раньше времени, делая маленькие переулки еще более опасными и жуткими. Не спасали даже редко попадающиеся фонари, но тем, кто живёт в этом злачном, отдаленном месте, не привыкать. Наоборот, столь мрачная погода, даже была для них на руку, ведь никто, при всем желании, не сможет разглядеть лица, скрывающегося за капюшоном черной дорожной мантии. Именно за таким плащом и таилась женщина по имени Аделин Поттер, ну или же просто Дель. Она шла быстро, не обращая внимания на разыгравшийся ливень, холодными каплями, атакующий всех вокруг, и ей было будто бы все равно на свои полностью промокшие ноги, начинающие неметь, превращаясь в деревянные колодки.       Сброд, временами проходящий мимо или греющийся еле-еле действующим заклинанием в закоулках, оборачивался на идущую, столь гордой и уверенной походкой, волшебницу, якобы случайно забредшую в такой гадюшник. Она создавала впечатление человека, с которым лучше не связываться, излучая ауру силы и жуткого спокойствия, даже бесстрастия. Но черты эти были пришедшие, проще говоря, ей пришлось такой стать. Ну, а куда деваться, слишком уж многое она пережила. Потерявшая брата-двойняшку Джеймса и лучшую подругу Лили, не имеющая возможность видеть, как растет её родной племянник Гарри, обвиняемая на пару со школьным другом Сириусом в предательстве, которое они не совершили бы даже под жестокими пытками.       Она чуть не попала в Азкабан, но благодаря Блэку, смогла скрыться. Весь магический мир считает Дель сумасшедшей, которая заложила собственного брата и невестку Темному Лорду, не пожалев даже годовалого малыша Гарри. И ведь она даже не может опровергнуть это. Прошло двенадцать лет, с тех пор, как она вынуждена скрываться, словно преступница, живя отшельником, отбросом общества. Двенадцать лет, как Аделин потеряла все, что любила.       Она мотнула головой, убирая прилипшие к лицу мокрые волосы, и остановилась, прибыв к месту назначения. Небольшая постройка, находящаяся на отшибе, встретила женщину тусклым светом и запахом сырости и плесени. Внутри было безлюдно, за исключением ведьмы-старухи, сидящей за скрипящим от малейшего движения столиком, и что-то увлеченно черкая общипанным пером. Она, по рассказам местных, сдавала здесь небольшие комнатки на ночлег за пару сиклей. Поттер подошла к ней, и та мигом подняла свою морщинистую, покрытую бородавками физиономию. — Желаете снять комнату, мисс? — она приветливо улыбнулась, показывая сгнившие зубы.       Дель устало кивнула и, пошарив в кармане, бросила на стол монеты, тут же жадно словленные старухой. Когда чуть заржавевший ключ с номером пять, наконец, был в её ладони, она поспешила поскорее подняться по ветхой лестнице, подальше от этой пахнущей кошками бабки.       Помещение, как и ожидалось, было, более чем скромным. Кровать, застеленная клетчатым пледом, стояла у окна с хлипкой задвижкой, пропускающей внутрь небольшой сквозняк; тумбочка с фонарем, шкаф и облезлое кресло, будто бы только что подобранное с помойки. Ну, и ванная комната, размером с кладовку для швабр. Аделин покачала головой. Это место было не самым ужасным, где ей приходилось ночевать. Здесь сухо, теплее, чем на улице и, есть какая-никакая кровать. А это уже окупает те пару сиклей, которые она заработала на опасной и тяжелой работе.       Стянув с себя мокрое, Дель, стуча зубами, переоделась и стала разбирать те скудные пожитки, что есть с собой. Ближайшие три дня, ей придется провести тут. Взмах палочкой и одежда в шкафу, средства гигиены в ванной, а мелкие вещи в тумбе. Последним из сумки выплыл блокнот, в котором она вела учет, и записывала все, что касается работы. И когда он оказался в её руках, колдография, жившая между страницами пергамента, соскользнула, приземляясь на пол.       Аделин вздохнула, тяжело и как-то горестно. После подняла фото, разглядывая его, как в первый раз. «Конец четвёртого курса, весна 1975-го» — эта надпись красовалась в углу. Компания друзей на снимке махала ей, улыбалась и подмигивала, разговаривая между собой и искренне, с чего-то посмеиваясь. Дель стояла в центре, общаясь с Лили, одновременно давая подзатыльник рядом стоящему Сириусу, который, видимо, довел девушку до таких мер своими идиотскими шутками и попытками незаметно сделать рожки. Её брат Джеймс не спускал взгляда с Лили, которая замечая это, тут же покрывалась румянцем и хмуро отворачивалась. Тем временем, Римус предпринимал бесполезные попытки успокоить Сириуса и Дель. Единственным, кто не участвовал во всем этом безобразии, был неулыбчивый парень с бегающими от одного друга к другому глазами. Питер... Питер Петтигрю.       Её лицо исказилось, и колдография была отшвыряна на тумбочку. Полупустая пачка сигарет, с которой на неё укоризненно смотрел волшебник-целитель в белой мантии, расписывающий какой вред, приносит табак, была нервно схвачена в мгновении ока. Одно плавное движение и из палочки виднеется маленький оранжевый огонек. Женщина подпаливает сигарету и затягивается, после, облегченно выдыхая дым. Глаза смотрят в никуда, пустым невидящим взглядом. А в голове вспыхивают искорка за искоркой, воспоминания. Flashback: май, 1975       Конец весны — отличное время. Еще не так жарко, как в июне, и не так холодно, как в апреле. Сады и цветения на деревьях давно распустились, одаривая воздух сладковатым ароматом. А всё вокруг такое зеленое и яркое, что даже когда ты просто смотришь на это через окно, сидя на скучном уроке истории магии, настроение воле неволе поднимается, и ты сразу перемещаешься туда, предвкушая прогулку по территории школы, после окончания занятий. И как только учитель оповещает о конце лекции, выписывая взмахом палочки домашнее задание, ты бежишь во дворик навстречу порыву остужающего свежего воздуха, вдыхая запах цветов.       Около высокого старого дуба, образовывающего большую тень, Дель Поттер любила сидеть больше всего. Эта была уже традиция — приходить сюда после тяжелого школьного дня и устраиваться прямо на мягкой траве, обсуждая что-то и кушая выпечку из «Сладкого Королевства». Сегодня было не исключением. Аделин находилась в компании своей подруги; девушки были все еще в школьной форме, а рядом валялись, брошенные абы как, сумки, облепленные значками и нашивками разных команд по квиддичу. Прислонившись к стволу дерева рядом с Лили Эванс, она рассматривала её ярко-рыжие волосы, от нечего делать, заплетая пряди в маленькие косички. — У тебя такие красивые волосы, Лилс. Просто загляденье! — вдруг выдала мисс Поттер, — Мне же достались непослушные темные пакли.       Девушка удивленно посмотрела на свою подругу и улыбнулась. — И глаза... такие зеленые-зеленые, — Аделин вздохнула, убирая свои «пакли» за ухо. Они был до плеч, и немного вились, а передние объёмные локоны образовывали отросшую челку. — Но, ведь у тебя тоже зеленые глаза, Дель. — Лили наклонила голову в бок, наблюдая, с каким смешным детским лицом, она сейчас будет опровергать её слова. — Да нет... Это не то. У меня каре-зеленые, и карий побеждает! — Поттер надула губы, метнув взгляд куда-то в сторону, — Зачем надо было давать мне зеленый пигмент. Дали бы что-то одно, — на это Эванс, не удержавшись, рассмеялась.       Сзади дерева послышались шорохи. Лили замолчала, а Дель вскинула голову, видя нарушителя их спокойного времяпровождения. — Ей зеленоглазки, можно к вам в клуб? — ехидно усмехаясь, произнес Сириус, плюхнувшись рядом с Дель.       Остальная компания не заставила себя долго ждать. И уже через секунду, появился Джеймс, Римус, и еле успевающий за ними, Питер. — Простите, но в нашем клубе запрет на рогатых, воющих, гавкающих и пищащих. — Поттер вскинула бровями и победно улыбнулась, поворачиваясь обратно к Лили, которая предпочитала не встревать в их разборки. — А на пернатых, значит, нет! — сострил Джеймс, намекая на анимагическую форму своей сестры, а именно ястреба. И за это в него тут же полетела первая попавшаяся книга, которую он с ловкостью словил, — Ну, Делла. Хватит обижаться! Я уже сотню раз извинился за то, что сел на твой проект по астрономии. — Да, прости его уже. А то у нас с парнями такое чувство, что ты и на нас тоже злишься. А ведь мы чисты перед совестью, — невинным голосом пролепетал Блэк, ложась на колени Аделин с очень трагичным лицом.       Она опустила на него глаза и серьезно сказала: — А с чего бы мне его прощать? — С того, что мы подлатали твой проект и теперь ты, наконец, можешь сдать его, — ответил за своего друга, Бродяга. Внеся свою лепту в примирение двойняшек Поттер, он прикрыл глаза. Видно, лежать на коленях у девушки было довольно удобно. — Раз так, Джеймс, — она сделала вид, что обдумывает свое решение со всей важностью, — Ты прощен. Но с тебя сливочное пиво и друбблс. — Заметано, сестренка! — он сверкнул улыбкой, незаметно взглянув на Лили, и тут же одергивая себя, продолжив мысль, — А теперь, подъем!       Люпин сделал шаг вперед, снимая с шеи кожаный чехол для фотоаппарата: — Хотим сделать пару колдографий на память. — Пока мы еще полностью не погрязли в экзаменах, — пояснил Сириус, быстро поднявшись и намеренно манерно подавая руку Дель, которую она приняла, прямо после того, как закатила глаза.       Поттер повернулась к подруге, которая все еще сидела на траве. Видно, у неё не было настроения фотографироваться с её братом, который уже пару месяцев всеми силами пытается привлечь её внимание, и показать, что изменился. Даже перестал задирать Северуса, друга детства Лили. Но, этого было недостаточно, чтобы завоевать сердце неприступной волшебницы. — Лилс, ты идешь? — спросила её Аделин, вложа мольбу в «щенячий» взгляд, — Ради меня!       Слишком добрым было сердце Лили Эванс, и она никак не могла отказать лучшей подруге, даже если придется потерпеть Джеймса Поттера. Который уже был тут как тут, помогая ей встать, самым галантным образом. Кратко поблагодарив его, без какого-либо зрительного контакта, девушка подошла к Дель, и та сразу же взяла её под руку. Всей компанией они направилась за Римусом, который уже подобрал идеальное место для снимка.       На камеру наслали заклинание левитации, чтобы все смогли быть на фото, хотя сначала, Питер предложил себя на роль фотографа, не сильно горя желанием участвовать во всеобщем веселье, но друзья сразу же затянули его в кадр, не думая слушать его отказы. Колдографию они делали не менее получаса, все не унимаясь и болтая, строя гримасы и рожки.       Веселый был день. После они пошли в Хогсмид, и Джеймс был настолько счастлив, находиться в обществе Лили, что заплатил в «Три метлы» за всех. А Римус, не унимаясь, всех фотографировал, говоря, что столь счастливые моменты должны быть обязательно запечатлены. End of Flashback       Дель распахнула глаза, просыпаясь от беспокойного сна. Было холодное пасмурное утро, и в комнате, кроме догорающей свечки, отсутствовало нормальное освещение. Деревянная рама окна сотрясалась от порывов ветра, ритмично стуча, полностью перекрывая другие звуки, но женщине все же удалось уловить несколько иной стук, исходящий из окна, а именно стук по стеклу. Нехотя вылезая из нагретой кровати, она закуталась в плед и быстрым движением палочки открыла задвижку. В помещение сразу проник холод, но вместе с ним и пятнистая совушка. Она быстро сбросила груз в виде большого запечатанного конверта на кровать, и приземлилась на плечо хозяйки. — Ула! Ты, наконец, вернулась! — радостно воскликнула Аделин, и в ответ птица нежно клюнула волшебницу в щеку, — Сейчас организуем тебе воды и перекусить.       И женщина сразу поспешила выполнить обещание, достав из маленького кармана сумки немного корма и наполнив вторую миску водой с помощью «Агуаменти». Пока сова наслаждалась заслуженной трапезой, Дель присела на кровать, разлепляя печатку на крафтовом конверте, вынимая оттуда содержимое. Здесь было не так много, сколько могло показаться на первый взгляд. Три письма и свежая газета.       В этих белых свертках была оплата за её работу и один новый заказ. Денег было не густо, но вполне хватит на две недели, если сильно экономить. Она сложила их в кошель и взяла в руки завернутую в рулон газету. Новый выпуск «Пророка». Эх, давно Дель не читала новости. Постоянные переезды и жизнь в захолустье сделали свое дело, и женщина совсем потеряла связь с реальностью, лишь изредка выходя из тени, если на то были веские причины. Последний раз, Аделин была в Лондоне два года назад. Передвигаясь обходными путями, заранее приняв оборотное зелье, она направилась на Тисовую улицу. Посмотреть хоть одним глазком на подросшего племянника, так похожего на Джеймса. — Ладно, посмотрим, что же изменилось с моего последнего прочитанного выпуска… —проговорила она про себя, разворачивая газету. Долго Дель не пришлось листать, новость, заинтересовавшая её, была на первых полосах. «МИНИСТЕРСТВО ПРОДОЛЖАЕТ РАБОТАТЬ НАД ПОИСКАМИ ПОЖИРАТЕЛЯ СМЕРТИ И СЕРИЙНОГО УБИЙЦЫ — СИРИУСА БЛЭКА, СБЕЖАВШЕГО ИЗ АЗКАБАНА В ИЮНЕ. ПОДРОБНОСТИ В ИНТЕРВЬЮ С МИНИСТРОМ КОРНЕЛИУСОМ ФАДЖЕМ»       У Аделин перехватило дыхание, и казалось, что даже сердце замерло при виде слов о Сириусе и его колдографии с тюремным номером в руках. Оттуда на неё смотрели знакомые голубые глаза, уставшие и пустые, без былого блеска и озорства. Исхудалое лицо, покрытое щетиной, тронули мимические морщины. Спутавшиеся черные кудри спадали на лоб. Он стоял отрешенно; губа его дрожала, будто от ярости.       Дель провела пальцами по снимку и еще пару минут не могла оторвать от него взгляд, словно надеясь, что он, таким образом, материализуется, и она сможет обнять его, так крепко, как может. Когда женщина, наконец, пришла в себя, с трудом отводя от газеты глаза, она, следуя порыву, резко встала, в голове все уже решив. Ей нужно домой. Это последний шанс все поменять. И плевать, что за плечами много неудачных попыток. Ведь, в этот раз она будет не одна.