Come on, you'll like it

Еле раскрыв веки и приподнявшись на локтях, щурясь, блондинистый парень осматривал уже знакомую кровать и на ней постельное, так излюбленное его бывшей. — Фак! — Завопил Чимин, хватаясь руками за волосы на макушке. В дверном проеме комнаты появляется Лиен в махровом халате и взъерошенными сырыми волосами, с которых стекают капли по влажному лбу, затем щеке, заворачивая к губам и подбородку. — Нахера ты это делаешь!? — Верещит, пытаясь разлепить как можно шире глаза-щелочки. Лицо распухло, отекли и веки, отчего "щелочки" стали еще меньше, оттого он выглядел милым птенчиком, смешащим Лиен. Усмешка ломаная, сучья. — Тебе не понравилось, малыш? В этот момент в голове пронёсся один единственный вопрос: "Пак, твою налево, Чимин, как ты мог встречаться с ТАКОЙ сукой?" Хотя... говоря о Чимине — он любил разбивать девичьи сердца. Настолько был хорош собой, что давно уверовал сам в свою исключительность и считал, что ему дозволено намного больше, чем другим. Родился и вырос в небольшом городке под Сеулом. Благополучно сдав экзамены и поступив в Сеульский университет на факультет современного хореографического искусства, Чимин переехал в столицу. Его родители были вполне обеспеченные и могли позволить оплачивать съемную квартиру для сына. Чимин выбрал довольно популярный, кишащий богатыми людьми и дорогими магазинами и машинами на парковках, район Каннам. Там была зона офисных высоток, различных клубов и всяческих ресторанов. Квартиры, естественно, стоили там гораздо дороже, чем в любом другом районе Сеула. Он привык жить с комфортом. Квартира была большой, современный дизайн интерьера с бытовой техникой последних моделей буквально сочетался с внутренним "Я" Чимина, тешащим его самолюбие. Но самой большой гордостью для парня были огромные окна в пол на всю стену, открывая ночные виды, захватывая дух. Двадцать пятый этаж все же. Однако владелец сразу предупредил его, что "не дай Бог появится царапина или малейшая трещина на этих прекрасных стеклах", он возьмет с него полную их стоимость. Но Чимин со всем согласился, пообещав, что будет вести себя примерно. — Я ведь приехал в столицу не просто фигней маяться, а знания получать! — с апломбом втирал он. — Я будущий танцор, художественный деятель! А не какой-нибудь клубный тусовщик и прожигатель жизни. Как только за хозяином закрылась дверь, Чимин достал смартфон и начал обзванивать всех своих подружек по списку, хвастаясь новой роскошной квартирой в центре столицы с видом в настоящую бесконечность, усыпанную тысячами фонарями и своим поступлением в престижный университет искусств. Две его подруги, как выяснилось, поступили в то же заведение и Чимин, долго не думая, пригласили их по очереди в гости. Учебный год летел размеренно, незаметно. Чимин занимался, хоть и ленился временами, однако успешно закрыл сессию и благополучно вновь сдал летние экзамены. Успел перезнакомиться чуть ли не со всеми симпатичными девушками своего курса, параллельных... Да и в целом университета. Со многими у него завязывались близкие и вроде бы серьезные отношения. Но так думали девушки. Чимин чувствовал себя свободным, на легко ложился в постель то с одной, то с другой и так же на легке произносил: "прости, но мы слишком разные". Все знали какой он разгульный бабник, но щедрый.. И тем не менее вешались на него только так. Ну а как в него не влюбиться? Богатый мальчик, на папиной машине, с квартирой и учится в университете (а значит умный все же!), еще и красивый. А, да, внешность — отдельное чудо света. Его черты лица словно сети манили всех девушек: притягательные "лисьи" глаза, аккуратный милый носик и пухлые сочные губы, в которые невольно хочется впиться. Немного детским и невинным его лицо делают небольшие, но мягкие щечки. Крашенные в блонд волосы акцентируют на себе тоже достаточно много внимания. А тело... Чимин довольно крепкий. Особенно сильны у него бедра, ведь большая часть опоры в танце идет на них. Массивная шея, подкаченный, виднеющийся пресс.. все это сводит девушек с ума, а он ни одной юбки мимо себя не пропускает, а как выпьет... туши свет! Вот и сейчас он "выпил" и оказался с бывшей в постели, что сохнет по нему уже два года и никак отлипнуть не может. Даже вместе с ним в универ поступила, глаза мозолит. Всех девушек отгоняет, да в постель при каждом удобном случае затаскивает, а Чимин и рад стараться. Как говорится между первой и второй перерывчик небольшой... в виде бывшей. На самом деле он обожает женщин и очень хорош в подкатах. Знает как себя преподнести и как вообще ухаживать за ними, чтоб заполучить расположение к ним. Их волосы, манеры, грудь, талия, бархатная кожа, приятные запахи сладковатых духов, бедра, ножки — все это кружит ему голову и что он может поделать с собой? Он отлично знал о своей привлекательности и хорошо этим пользовался. К тому же любил модную одежду и стильные наряды придавали его облику еще большую эффектность. На двадцатилетие отец раскошелился — подарил ему машину, выбрав в избранницу для единственного сына дорогущую спортивную модель Porsche. Как только Чимин увидел изящный вытянутый черный корпус, он на миг потерял дар речи от восхищения. Еще часов двенадцать он гонял по улицам сияющего Сеула, один раз даже попался на превышении скорости и заплатит дяде-полицейскому штраф, а после счастливый вернулся домой. Появление машины стало привлекать еще большее женское внимание и теперь многие девушки универа мечтали прокатиться с ним. Некоторые на него прямо в машине залазили, затем окна запотевали, в машине становилось невыносимо душно; некоторых на "малышке" на квартиру вез и уже там с неумолимым желаниями дам, он сбрасывал с их тел ненужные вещи и животный голодом втрахивал в кровать. Своего рода у него появилась "звездная болезнь". Так же и познакомился он с Лиен. Она приехала из Италии, ее глаза были сливково-карамельного цвета, загорелая шоколадная кожа, аппетитно пухлые губы и округлые формы. Училась она на факультете скульптур, и очень хорошо говорила на корейском, помимо итальянского. Ее инфантильность и ветренность иногда смешили. Однако, честно сказать, Чимин соблазнился лишь ее яркой шуршащей оберткой и неординарным, озорным характером. Иногда он совершенно ее не понимал, да и не пытался. Интересна она была ему только в удовлетворении его плотских потребностей. Наверное поэтому и не любил ни разу к своим двадцати годам, плывя по поверхности воды. Да и его все устраивало. В тот день он сдал сессию, вышел в приподнятом настроении из университета и заметил машущую ему рукой Лиен, что ждала его. Настроившись серьезно заявить о своем решении он направился к ней. Заявил. И вот во что она превратилась. Но это не мешает ему все так же раз через раз приводить к себе девушек. Конкретно в последние несколько дней Чимину было херово. Это еще легко сказано. — Гук-и, мне плохо... Только с тобой я могу об этом поговорить, — начинает Пак. — Что такое? — Не отрываясь от трубочки, втягивая банановое молоко, спрашивает. — Понимаешь... после того, как я переспал с Лиен... Или с Сохи? Или... Да какая разница с кем! В общем, болит у меня... — мнется смущенно, краснеет. Чонгук недоуменно глазеет. — Где? В эту секунду Чимину кажется, что в столовой все смотрят на него, что все слышат, как он сейчас скажет то, о чем он боится говорить. Но, блять, а если он не скажет и умрет? Он набрался мужества, и потянувшись через стол навстречу парню еще тише прошептал: — Там. Чонгук нахмурился. И даже остановился в поглощении молока и так же навстречу Чимину подался: — Где там? — Вскинул брови. Чимин еще больше залился краской. — Понимаешь, у меня болит... член, — шепчет еле слышно, озираясь по сторонам, а Чонгук на секунду пропускает смешок. Получая острый взгляд Чимина, он резко становится серьезным. — Мне больно кончать. Ну тут уж не вина Чонгука. Видит Бог, он не хотел! На всю столовую разнесся заразительный чонгуков смех и Чимин под столом резко (и больно!) пнул парня по ноге. — Ай, ну хё-ён! — скрутился, поджав к себе ногу, растирая ладонью место на голени, куда его пнул Чимин. — Я серьёзно вообще-то! Что делать то? — Расстерянно лепечет, сурово смотря прямо в глаза Чонгука. Тот аж поперхнулся слюной. — Что-что... Ко врачу пиздуй! Вечером, ползая по сайту клиник (не пойдет же он, сам Пак Чимин, в обычную районную поликлинику), наткнулся на одну из самых нахваленных (аж четыре с половиной звезды из пяти) и записался на следующий день ко врачу-урологу. Еще со школы у него неприязнь к этим врачам, работающим в подобных сферах. Вот была ситуация: собрали их всех, школьников десятилетних, в коридоре на медкомиссию в большой Сеульской больнице. Сидят, шушукаются, трясутся. — Короче, когда зайдешь, скажешь нам что было? — Говорит Чонгук, отправляя Намджуна первым, а Чимин то и дело поддакивая кивал. Ну что? Вышел мальчишка. Взгляд пустой, стеклянный, глаза выпучены. Его расспрашивают, а он что-то мямлит руками показывая и ушел еле как. Шокирован, чего уж. Долго мешкаясь, все же дальше пошел Чонгук. Чимин мысленно его уже похоронил. Тот выходит точно такой же как Джун. — Что там? — Интересуется пытливо. — Там... Да что же там такое??? Он заходит следующим. Медсестра сменила перчатки и говорит: — Снимай штаны с трусами. И тут он замер, боясь пошевелиться. — Ну чего ты встал, давай скорее, у меня еще много таких ребятишек, — по-доброму, коротко улыбнулась. — Это не страшно. Доверился. Снял штаны с трусами. — Повернись и наклонись. Выполняет. И тут что-то липкое резко приклеили к его заднему проходу и так же резко оторвали с характерным звуком. Чимин еще тогда ахуел от этих всяких медицинских манипуляций медперсонала подобного рода. А тут уролог. Опять. Да еще и по какой теме! Так, утро вечера мудренее, как говорится, поэтому Чимин ложится спать, стараясь не накручивать себя предстающим ему сеансом. Утро пасмурное. Такое же как и лицо Чимина. Он определенно не готов. Встал что ли не с той ноги? Тосты подгорели, чайник сломался, еще и любимые джинсы порвались. Казалось хуже и быть не может, но он снова вспоминает о скором приёме и тучи появляются на его лице. Еще и Лиен написывает. Черт! Быстро, за пятнадцать минут до приема, он подъехал к клинике. Стоит облокотившись на машину, смотрит на вход и не решается зайти. Спустя минут пять все же находит остатки мужества. В регистратуре миловидная медсестра встречает Пака лучезарной улыбкой. В его вкусе. Понизив голос до сексуального тембра и включив свое очарование на сто, он подошел к ней, поинтересоваться как он может пройти на второй этаж. — А вам куда именно? — Спрашивает конкретизируя и Чимин выть готов. Не скажет же он, что, блять, к урологу идет! Такой шанс упущен! — Пройдите налево, увидите лифт, подниметесь и сразу направо – двести четвертый кабинет, там должен быть врач Ким Тэхен. Вот ваш талон, — протягивает через стойку и Чимин, якобы нечаянно касается ее кожи на пальцах. Ох, эти его приемы по захвату девичьих сердец! Он пришел. Ждет. Загорается свет лампочки и Чимин неуверенно стучится: — М-можно? — Да, проходите, — указывает на стул. Чимин плотнее закрывает дверь (чтоб уж точно никто не услышал) и садится напротив доктора, что сосредоточенно заполнял какую-то документацию, не поднимая взгляда. — Какие жалобы Вас беспокоят? Чимин потупился. К щекам прилила кровь. А что делать? А куда бежать?? Это все Чонгук виноват. Тэхен оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на раскрасневшегося парня. — У-у-у, что-то серьезное? — Вскинул брови и сложил руки на груди, перебирая в левой руке ручку между пальцами. — У меня... Мне... Там.. — перебирает края джинсовки. — Ну я понимаю, что "там", я же не кардиолог, — улыбается. А Чимину то не до улыбочек! — Конкретнее можете? — У меня там сильно болит... — Когда по маленькому в туалет ходите – больно? — Хмурится. — Д-да.. Где же тот самый самоуверенный Чимин-и? — Так... Сам живот болит? — Строго, будто он не врач, а учитель, отчитывающий ученика за двойку. — Да, внизу в самом... — Еще краснее. Рассказывать это парню... черт как же стремно! Да и девушке тоже стремно. Дело даже не в гендерной принадлежности, а в мужском достоинстве! Ким берет с лотка градусник, встряхивает его и протягивает Чимину, попутно расспрашивая: — Как давно у Вас так? — Третий день, но боли усиливаются. Коротко и ясно. Чимин кладет градусник в подмышечную впадину, ожидает еще вопросов. — Была тошнота? Рвота? — монотонно расспрашивает с каменным уже лицом. И тут у Чимина пролетает мысль, что врач то симпатичный... Моделью быть мог бы. — Да вроде нет... Спустя минут пять достает градусник, протягивает человеку в белом халате. Тот неоднозначно сводит брови. — Температуры нет. В области заднего прохода есть дискомфорт? Какие же неудобные вопросы! Чимин отводит взгляд, снова краснея, как кленовый лист на флаге Канады. — Да. — Когда в последний раз был секс? — Заглядывает прямо в глаза Чимина, что того внезапно начало раздражать. — А это обязательно знать? — Щурится. — Вообще, желательно. Возбуждаетесь так же как раньше или хуже? Или наоборот сильно чувствительны? — С таким же каменным лицом спрашивает непринужденно, подходя к умывальнику, моя руки и обрабатывая антисептиком. — Вам не кажется, что это слишком интимные вопросы для разглашения? Тэхен усмехается надевая на чистые руки одноразовые смотровые стерильные перчатки. — Интимные вопросы... Вставайте, обидчивый пациент, сейчас осматривать будем! Чимин хотел было возразить, но только открыл рот, как тот его перебил, приглашая на кушетку. — Снимайте штаны с трусами и залезайте на кушетку, становитесь в коленно-локтевую позу, — отчеканил он. Чимин о-о-очень медленно все же разделся. Выполнил все сказанное ему. Затем почувствовал холодный гель возле своего заднего прохода и соскочил, напугав самого Тэхена. — Т-ты ч-чего творишь? — Показывая на него пальцем заикается, натягивая второй рукой подол футболки, чтоб прикрыть свои половые органы. Сам не заметил, как резко перешел на "ты". Тэхен не смутился и не растерялся. Так же спокойно смотрит, выжидающе, после чего поясняет: — Мне нужно поставить диагноз, а чтобы это сделать – нужно пропальпировать предстательную железу. Я подозреваю воспаление простаты — острый бактериальный простатит, — смотрит убедительно. — Ты же мужчина! — Выкрикивает Пак, явно надеясь пристыдить Тэхена. — Так вот что Вас тревожит... То что я мужчина? — Улыбаясь спрашивает, отчего Чимин переступает с ноги на ногу. На нем лишь белые носочки и футболка, которую он все так же вытягивает. Он начинает закипать не на шутку. Не позволит он какому-то Ким Тэхену топтать его мужское достоинство! — А если бы это делала девушка, то все было бы впорядке? — Да причем здесь пол! Я мужчина!! — Гордиливо выкрикивает. — Считайте у меня нет пола. Я по гендерной принадлежности — врач, в первую очередь. Так что не верещи тут и становись обратно на кушетку, — повелительным тоном спокойно говорит, показывая указательным пальцем на кушетку с одноразовой, немного сбитой, пеленкой. — Нет! — Как маленький ребенок, теряя уверенность, но упрямо стоя на своем. — Да я столько членов пересмотрел, думаешь мне по-приколу? Чего ты ломаешься, ну же, это просто работа! — Все еще не оставляет попыток, делая шаг на встречу и так же переходя на "ты". — Я никому и ни за что не дам лезть в мою жопу! — Истерически чуть не хнычет он. Тэхен смотрит из под лобья на этот цирк, после чего уверенно выдает: — После моих сеансов многие пытались попасть ко мне снова... — Кривя такую же сучью улыбку как тогда у Лиен, давит Тэхен. — Поверь, спустя время тебе даже понравится и ты будешь желать этого, — еще шаг навстречу и вот он находится практически возле него. О, Чимин знает этот взгляд, этот тембр голоса и телодвижения, от которых дурно становится. Он флиртует? Что за... Он совсем близко наклоняется к уху и шепчет: — Ложись на кушеточку. От этого Чимин принимает оборонительную позицию, отталкивая от себя врача, сдерживаясь, чтоб не врезать. — Еще один шаг и я за себя не ручаюсь! — Выставил перед собой руки. — А мне вот кажется, что кое-кто даже очень возбудился. Чимин теряется, выпучивает глаза в блюдца и опускает их на вставший член, виднеющийся из под футболки. Совсем невыгодное положение. Быстро вновь оттягивает футболку. — Т-ты... Озабоченный извращенец!!! — Вопит студент и подбегает к стулу, на котором лежали его джинсы, в торопях натягивая их на себя. — Ты не говорил мне про свою возбуждаемость, не оставил мне выбора, — спокойно, совершенно не напрягаясь и не умоляя провести манипуляцию, он снимает перчатки и отправляет в ведро с желтым пакетом. — Твое право: уходить или нет. Но тебе повезло, что ты рано обратился. Дальше боли будут усиливаться и если диагноз простатита все же правильный, то любой другой врач-уролог назначит тебе массаж простаты. Я не пугаю, а говорю факты, — садится на свое место, вновь копаясь в бумагах, даже не смотря на пациента. — Ах да, твое "мужское достоинство" ты теряешь из-за своей трусости и несерьезностью к своему здоровью. Задумайся. — Обойдусь без советов. Чимин разъяренно вылетел из кабинета.

***

— Нет, ты не понимаешь, — Пак настойчиво уверяет, пересказывая по-новой, но снова бестолково для Чонгука, что своими кроличьими глазками вновь непонимающе хлопает в ответ. — Он... плохой врач. — Так на основании чего? — Один и тот же вопрос звучит вот уже третий раз. Чимин краснеет, сведя брови к переносице, хмурясь, все больше походя на грозовую тучу. Чонгуку почти страшно. — Помнишь мы ходили в школе на медосмотр? — Начинает снова издалека. — О-о да... — протягивает Чон, что скоро в чашке с кофе дырку просверлит ложкой. — Так вот, когда у нас брали... ну... анализ на энтеробиоз. В общем, это нечто похожее. — Да, но это просто манипуляция... — Непонимающе напрягается Чон. — Да и мы были мелкие ссыкуны, ничего не понимали. Пак закипает. К щекам резко приливает кровь, а сердце колотится в бешенном ритме. Есть такая теория, которой часто пользуются манипуляторы в должный момент жизни: каждый человек нуждается в сочувствии и понимании и они это предоставляют, но в выгоду себе. А конкретно сейчас Чимина никто не понимает, он чувствует себя загнанным в угол со всех сторон и даже если бы его друг сделал вид, что понимает его, он был бы счастлив. — Ну смотри, сейчас подойдет Намджун. Расскажи ему ситуацию и посмотрим, что он нам скажет? — Стараясь хоть как-то разбавить напряжение и помочь другу. А боли и правда усиливаются. Черт даже сидеть нормально долго трудно, ёрзает на стуле периодически, ловя встревоженные взгляды Чонгука. — То есть ты серьезно хочешь, чтобы я просто взял и сказал Намджуну, что у меня подозрение на простатит и что мне мужик чуть палец в жопу не запихал?! — Еще больше возмущается, активнее ёрзая. Крестец болит, промежность жжет. И как жить? — О чём болтаете? — Подошедший Намджун слегка пугает обоих парней, что те подпрыгивают на месте. — Напугал! — Дуется Чонгук, наконец поднося чашку с остывшим кофе к губам и делая первый глоток спустя минут двадцать, наблюдая за садящимся рядом парнем. Намджун вопросительно смотрит, переводя глаза с одного на другого, а Чонгук пожимает плечами вскидывая брови. Достало! Чимин шумно вздыхает, начиная свой рассказ. — ... вот так вот, — заканчивает. Намджун несколько секунд серьезно смотрит на "убитого" Чимина, затем разрывается смехом: — Чимин, ты нормальный? — Не унимаясь смеется. — Ты пришел ко врачу со своей проблемой, тебе предложили помощь, а ты мучаешься с болями, зато гордишься тем, что тебе палец в жопу не засунули? — Я не горжусь. Он извращенец! — А ты трус, — подначивает в ответ. Ему палец в рот не клади, он всегда ответит. — Намждун, блять, я бы посмотрел на тебя... — Человек столько лет отдал, чтоб потом такие как ты его извращенцем называли? — Возмущается теперь. — Мне жаль врачей хотя бы потому, что встречаются такие неблагодарные пациенты как ты. — Пиздец, спасибо друг! Чонгук же просто сидел в сторонке, выпучив свои глазенки и поглядывал, как оба его друга перетягивают канат на свою сторону. — А что ты хотел услышать? Что тебя поглажу по голове и скажу "герой"? Не думаю, что тому врачу в кайф каждый день вставать утром и целый день на работе разным людям пальцы в жопу засовывать. Лечись иди, — Намджун сгорел быстрее давно кипящего Чимина. — Ну... он прав, бро... — Чонгук оставляет так и не допитый кофе, встает и со вздохом удаляется за Намджуном. Чимин снова погружается в себя, зарывая пальцы в свои волосы. — Да пошло оно все...

***

Вечер он снова проводит за ноутбуком, не решаясь записаться в эту чертову клинику, к этому чертову врачу. Промежность все так же жжет и даже в туалет сходить проблематично. Раздражает. Записывается. И снова утро, и снова раздраженный донельзя Чимин едет на своей малышке в клинику, стараясь расслабить себя музыкой... И вроде даже получалось пока вновь не написала Лиен. Он уже все обозначил: между ними ничего нет, ноль, зеро, бублик. Все! Что еще ей сказать, чтоб она осознала? Игнорирует.

***

Иногда морщась и поскуливая, он набирает скорость на машине. Паркуется напротив входа в здание, уже не мнется и не мечется. Почти "влетает" в клинику, не стесняясь регистрационной медсестры твердо говорит: "к проктологу". Та бросает на него понимающий серьезный взгляд и быстро щелкает мышкой. Выдает бумажный талон и, наконец, Чимин снова возле кабинета. Уверенность как рукой сняло. Но черт, боль куда приоритетнее. Хер с ним, будь он извращенцем или еще кем угодно, если это поможет, то пусть так! Стучится, слегка приоткрывая дверь: — Можно? — Заглядывает и видит снова кучерявую макушку шоколадных волос и сосредоточеный взгляд в документацию на столе. — Да, конечно, прох... — Поднимает взгляд в сторону входной двери кабинета. — Какие люди... заходи. — Так же продолжает на "ты", отчего щеки Чимина краснеют. — Что привело тебя? Чимину стыдно? Или он смущается? Или все вместе. Стыдно обращаться к человеку за помощью, после того, как ты уже нагрубил. Да, черт возьми, Чимин мнется как провинившийся ребенок. Тот самый Чимин, блондин на дорогой брендовой машине, с целой коллекцией "случайно забытого" женского белья то в квартире, то в машине; тот самый Чимин, что жил в свое удовольствие, любил девушек и терпкий алкоголь; одетый с ниточки по последним новинкам в мире моды. Мнется, стоя перед все еще кажущимся сомнительным доктором и не может и слова вымолвить. — Собираешься молчать – прошу выйти из кабинета, я занятой человек, сюсюкаться не горю желанием, — грубо. Жестко. Дерзко. Чимин готов был от обиды развернуться к двери, ведь как посмели его обидеть, пусть это и он первый был виновен, но низ живота скрутило от боли и Пак зажмурил болезненно глаза, прошипев: "блять". — Да-да, вы были правы, простите! Делайте, что захотите, — прямо посреди кабинета буквально захныкал Чимин, стягивая с себя черные джинсы и скидывая кожанные туфли на небольшом каблуке в бахилах. — Только избавьте от этого! Тэхен ухмыльнулся, откинулся на спинку своего кресла и скрестил руки на груди. — Почему же вы не пошли к другому врачу? — Вскидывает брови. — Неважно, — подходит к кушетке будучи в одних трусах. — Просто сделайте что-то! Вы же врач! — Скулит, в уголках глаз появляются слезы от режущей боли и жжения в интимных местах. — Ты заблуждаешься, я извращенец. Кто знает, что я могу выкинуть, в моей голове ползают грязные мыслишки... — будто ребенка в детском саду запугивает страшилкой. — Мне все равно! Просто сделайте что-то! — умоляет? — Прошу... Резко Тэхен встает с места и дает указания: — Бери пеленку со стола и постели на кушетку. Снимай трусы и становись в коленно-локтевую, — а сам подходит к умывальнику и так же обрабатывает руки, надевает стерильные перчатки. Чимин безоговорочно выполняет. В его мыслях только желание избавиться от боли. Тэхен подходит наносит смазку на область ануса и указательный палец левой руки: — Максимально расслабься, — вводит его. — Ебаный ты блять! — Выругивается Чимин прикусывая нижнюю губу. Тэхен игнорирует ругательства, пытаясь сосредоточиться на пальпаторном исследовании. Нащупывает простату, что сопровождается несдержанными ругательствами и всхлипами парня. Зажимается, от чего проводить манипуляцию становится сложнее. — Я сказал расслабься! — Снова строго и низко, с хрипотцой... Чимин чувствует, что тот хмурится. А еще он чувствует чужой палец в своей, блять, заднице и невыносимую боль! Захотелось все на свете: пить, кричать, в туалет, умереть... Пальцами другой руки Тэхен надавливает на низ живота (переднюю брюшную стенку) прямо над лобковым симфизом, от чего Чимин еще зажмуривается: — Все! Все, убирай, я больше не могу!!! Хватит!!! Он вынимает палец,снимает перчатки и отправляет их в мусорное ведро с желтым пакетом. Разворачивается к кушетке и... замирает. Чимин бесшумно хнычет все еще стоя в коленно-локтевой, спрятав лицо за руками. — Т-ты можешь вставать, — Тэхен теряется. Он повидал всяких пациентов, но такое у него впервые. Да и он с точки зрения деонтологии перегнул палку... Но неужели настолько? — Ну же, все хорошо... Было настолько больно? — Он подходит к нему, садится на корточки возле кушетки, становясь лицом рядом с его опущенной головой. Он протянул руку к шелковым волосам и молча (боязливо) стал поглаживать. — Все хорошо. Ты отлично справился, я знаю, что процедура неприятная, но она была необходима. Мы выявили заболевание, лечится оно не сложно. Простата воспалена, немного отечна и уплотнена, нужно ее разработать, — кажется совсем спокойным, вселяет доверие, от чего слезы Чимина сами собой высыхают на щеках. Ему было неприятно, но этот всплеск эмоций был даже не от этого. Вернее, он и сам не понимает, что с ним случилось, это скорее был пусковой механизм. — Я пропишу тебе хорошие препараты и нужно будет проделать курс массажей. Все будет хорошо... — все еще успокаивает. Но Чимин уже успокоился. И ему неловко. Он раком на кушетке с голой жопой расплакался перед врачом. Ему стыдно! Как поднять голову и посмотреть ему в глаза? Тэхен кажется и это понял. — Мне нужно сейчас отойти, — не переставая поглаживать. Это странно, но в эту самую секунду Чимин чувствует спокойствие и умиротворение от таких теплых рук и тихого низкого голоса доктора. — Приведи себя в порядок, можешь воспользоваться умывальником, салфетки на столе, а пеленку выкинь в желтый пакет. Я скоро. Ты умница, Чимин. Тэхен встает с корточек и выходит из кабинета. Чимин медленно отрывает голову от кушетки. А что говорить... ну...?

***

Чимин привел себя в порядок, убрал скомканную одноразовую пеленку с кушетки, вымыл руки и побрызгал холодной водой себе на лицо, чтоб хоть как-то привести себя в чувства. "Расплакаться перед урологом-проктологом — вау, да я нечто..." Слегка поправив прическу и вытеревшись одноразовым полотенцем, он сел обратно на стул возле докторского стола. Ожидание тянулось бесконечными секундами, нервы наматывались в огромный клубок, от чего он искусал свои губы и слегка тряс ногами. "Что теперь делать?" Тэхен зашел в кабинет, заставив пациента слегка подскочить на месте. Его щеки вспыхнули алым румянцем, голова опущена, взгляд устремлен в пол. — Как и подозревалось — это простатит. Ничего в этом страшного нет, — Тэхен сел за стол и, взяв ручку, быстро начал что-то писать. — Я выпишу тебе антибиотики. Если будут беспокоить сильные боли — можешь выпить анальгин, но не злоупотребляй, по желудку сильно дает. Чимин слушал и слушал, так и не поднимая головы. Он не знает, что делать и его это бесит, раздражает, хочется просто закричать и затопать ногами. — Помимо всего этого... Тебе нужно будет ходить на массаж простаты, — Тэхен же не отрывал взгляда от бумаг. Нет, нет и еще раз – нет, Чимин не ожидал такого поворота. Подняв голову он возразил: — Ни за что. Я больше к тебе не приду и я имею на это полное право! — Несколько обидчиво, по-детски заявил. — Из тебя херовый врач. — Я знаю, поэтому не люблю называть себя врачом. И конечно, конечно ты имеешь право. Я нарушил почти все правила поведения с пациентами, — спокойно и абсолютно бесстрашно ответил. Чимин снова загорается злостью: — Неужели тебе совсем не страшно? Я могу тебя засудить! — Да. Ты можешь засудить меня за нарушение врачебной этики, использование нецелесообразных методов диагностики, несвоевременное оказание медицинской услуги и далее по списку. Чимин изумленно распахнул глаза. Ведь если он отлично разбирается в юриспруденции, почему он делает все вот так? — Ты больной? — злость сменяется тревогой. — А ты как думаешь? — Тэхен отрывает взгляд от бумаг и протягивает одну Чимину. — Рецепт. Не придешь на массаж — замучаешься, я тебе гарантирую.

***

Чимин гнал на машине вновь превышая скорость. Мысли вязли в абсурдности поведения врача и он уже сомневался, что тот психически здоров. А как душевнобольной человек может лечить других людей? Телефон разрывался минут пять из-за погруженного в свои размышления хозяина, пока, наконец, на него не обратили внимание. — Алло, Чонгук я за рулем. Просто приезжай ко мне, — сбрасывает. По пути домой он заехал в аптеку, закупил прописанные препараты. Только зайдя за порог квартиры зазвонил домофон. Вот и Чонгук. И не один, черт подери. — Привет, ну как? — интересуется, попутно снимая куртку и обувь. За ним молча выполняют тоже самое Намджун и Юнги. "Они и Юнги рассказали?" — Ну, он прописал лекраства, — краснея отворачивается, уходя вглубь гостинной и плюхаясь на диван. Снова ерзает. — Вот видишь, ничего страшного и не было, — вклинивается Намджун, садясь рядом с ним. — Это вы о чем? — подходит к столу Юнги, доставая оттуда продукты и, видимо, выпивку. Чимин вопросительно вскидывает брови, жестами интересуясь, рассказали ли они ему про его посещения уролога-проктолога, на что получает отрицательные мотания головой. — Ну так что? — У меня простатит. В двадцать лет. Пиздец, да? — переводит в шутку улыбаясь, после чего Юнги уставляет на него удивленный взляд. — И ты мне не рассказал, да? — О, ты бы видел какую истерику Чимин закатывал... — Эй, я все еще тут. Если не хочешь уехать отсюда на скорой со скалкой в заднице – советую прикусить язык. — Какой ты не гостеприимный, фу... — Он грубый и сам признался, что нарушал врачебную этику и использовал хуевые медоты для диагностики, — распечатав банку пива с шипением, он отпил два больших глотка. — Хуевые методы диагностики? Нарушил врачебную этику? Ты не говорил об этом... — Ну допустим утаивали, недоговаривали... — Стой-стой... И что по итогу сегодня было? — хмурится Намджун. Да-да, Ким Тэхен, у Чимина хорошие связи. Намджун учится на адвоката. — Ну, почему-то я разревелся. Вернее... Он действовал грубо и был резким! Мне было больно... А потом начал меня успокаивать и после еще накидал по каким статьям я могу его засудить. Я, блять, его не понимаю! — Подожди, ты реально заревел? — опешил Юнги. — Я ни разу не видел тебя со слезами, что... — А еще мне все еще пишет Лиен, — еще два больших глотка. — И? — Намджун стал хмурее тучи. Чонгук выглядывает с кухни: — Слушай, а этот врач, он красивый? — Чего? — Чимин округляет глаза, отчего еще больше походит на ребенка. — Да так... Может Лиен с ним свести? Чимин задумывается: — Блин, а ведь это идея... Чонгук горделиво выпрямляется и улыбается, открывая свои белоснежные зубы. — Херовая идея, Чонгук, херовая, — усмехается Чимин и тот фыркает. — Ну и больно то надо...

***

Всю неделю он принимал препараты и ходил в университет. Понурый, совершенно без настроения. Все вокруг раздражало, сильная болезненность стихла с помощью анальгетиков. Больше всего выводило из себя то, что девушки, с которыми он периодично "заигрывал" на заднем сидении машины теперь уже готовы были сами раздеть его, но он то и дело отшивал каждую и не потому что не хотел... Он не мог. И конкретно это бесило больше всего. Он делал все по назначению... Кроме массажа. Какой нахуй массаж — мучение да и только. Чимин и не планировал идти на прием снова до того момента, пока Лиен не появилась на горизонте. Реальная сталкерша. Видимо ей кто-то донес, что Пак перестал менять девушек как перчатки и она решила, что он нагулялся. Что теперь он точно будет с ней. Влюбленность — коварное чувство. Особенно если односторонняя. Человек с ума может сойти от желания просто находиться с человеком рядом. И вроде бы светлое чувство превращается в нечто патологическое, болезненное, страшное. Когда Чимин вернулся домой, только захлопнув за собой дверь, он заметил в прихожей сапоги на шпильке и женский утепленный плащ. Плащ Лиен. Стремительно он направился в гостиную, где по-хозяйски сидела на диване Она. — Как ты сюда попала? — хмурит брови. Он готов что-то ударить от того, как закипала кровь внутри. — Тебя волнует только это? — снова сучья улыбка. Медленно встает с дивана и расстегивает пуговицу за пуговицей на шелковой блузке, обнажая грудь, поддерживаемую кружевным белым бюстом. В другой бы раз Чимин бы воспользовался, только вот с Лиен он больше связываться не хотел вовсе. Совесть вроде все же имеется. — Лиен, я вызову полицию за незаконное проникновение на мою территорию. Как ты сюда... — сглатывает вязкую слюну, что скопилась во рту, не дав договорить предложение. Она подошла так быстро, что парень моргнуть не успел как уже оказался лежащим на своем же диване и она сидела сверху, задрав юбку. У Чимина встал. Парень начал ерзать, переходить на крик: — Твою мать, Лиен, я не в настроении! — кончики ушей горели, как и щеки, будто у него лихорадка. Та не отступала, заткнула его поцелуем, свесив мягкие завитые локоны по бокам от лица Чимина. Он не смог себя контролировать. Сдался, поддался. Она как змея обвивала тонкими пальцами шею, спускалась поцелуями ниже, расстегивая его рубашку, спускаясь все ниже. Чимин же откинул голову, хватая ртом воздух, глубоко дыша. Она расположилась уже между его ног, он помог сам стянуть казавшиеся сейчас такие ненужные брюки и только она тугим кулаком провела по стволу члена... он сразу.. кончил? Сказать, что она была шокирована — ничего не сказать. Сказать, что он получил удовольствие? Словно голограммой в мыслях Чимина появился Тэхен и злорадственно рассмеялся. Черт! Чимин соскочил с дивана, натянул трусы и брюки и направился в спальню: — Если через три минуты ты все еще будешь здесь, я правда вызову полицию. — У тебя какие-то проблемы? — обеспокоенно дрогнул голос. И Чимин понимал, так нельзя, но... — Это тебя не касается. Ты мне не нужна, прими уже тот факт, что то, что между нами было — просто времяпровождение, не больше! Уходи и не возвращайся! — повышает снова голос под конец, и захлопывает дверь в спальню. — Времяпровождение... — в прихожей надевает сапоги и плащ. — Ты еще пожалеешь, Пак Чимин! — яростно выпаливает под конец и за ней хлопает уже только входная дверь.

***

Дня три Пак сидел дома на фоне включая какие-то "смешные" шоу, и лежал с безразличием пялясь в экран, пытаясь отвлечься от неприятных ощущений и абстрагироваться от всего, что окружает. Измотанный, замученный и учебой и личной жизнью и здоровьем, он пытается хоть как-то расслабиться, но выходит слишком плохо. И все становится еще хуже, когда в кармане домашних серых спортивок вибрирует телефон. — Алло? — отвечает, заведомо увидев высветившееся на дисплее имя Чонгука. — Ты... слышал новости и поэтому не появляешься в универе? — обеспокоенный тихий голос заставляет тяжело вздохнуть. — Нет, Гуки, мне просто надо отдохнуть от всего... — Просто Лиен... — Что? — хмурится. — Она растрепала, что ты... Мол ты скорострел... — будь в другой ситуации Чон бы еще постебался, но сейчас и по голосу можно понять, что он боится задеть, ведь не знает, могло случиться такое всвязи с болезнью или нет. — Твою... сука... — шипит Чимин и вскакивает с дивана. — Сходи уже к... — Пак не дает ему договорить и нажимает на кнопку завершения вызова. Отлично! Просто охуенно! Теперь я еще и скорострел ебаный, думает про себя парень и злится. На Лиен, на Чонгука, на шоу... на себя. Еще только полдень. Чимин быстро натягивает на себя свободные светлые джинсы, белый вязаный свитер, кое-как укладывает растрепанные и не совсем чистые волосы (повезло что грязными не выглядят) и пулей мчится в клинику. Бежит мимо регистратуры, сразу поднимается на нужный этаж, к нужному кабинету, пару раз стучит костяшками в дверь, после чего следует крик: — Занято! Спустя минут десять из кабинета выходит молодой симпатичный парень лет двадцати шести, осматривает мельком Чимина и проходит мимо. Загорается лампочка над дверью и Чимин влетает в кабинет. — Окей, Ким, блять, Тэхен, ты выиграл! — под хлопок двери выпаливает блондин. Врач стоял напротив зеркала и поправлял свой халат. — Пак Чимин... — своим глубоким низким голосом прогаваривает он, будто смакуя на языке это имя. — Очень жаль, что ты все еще не понял, что заболевание нельзя воспринимать как игру. Что, замучался? Чимин глубоко дышит, смотря на него несколько гневно, а тот лишь усмехается. — Давай посмотрим, как там дела, — улыбаясь уголками губ, при этом впиваясь глубоким взглядом проговаривает. Массаж прошел как и в прошлый раз, правда без слез и соплей. Было неприятно, но Чимин терпел, послушно выполняя все, что говорил Тэхен. Он объяснил необходимость массажа: — ...что при применении антибиотиков бактерии погибают, образуя продукты распада, которые нужно удалять при помощи дренирования. Проще говоря, нужно вывести их, стимулируя простату через выделение секрета. И последствия запущенного простатита тоже пояснил, а также что будет, если произойдет хронизация и по крайней мере быть импотентом через лет пять Чимин не горел желанием, а потому исправно посещал массаж и даже уже смущения или неприязни это больше не вызывало. А даже наоборот. После третьего посещения массажа вместе с болью стало приходить удовольствие. Да и Чимин понял, что Тэхен даже очень умный и интересный человек, но при всей своей серьезности способен шутить, например, когда Чимин впервые случайно кончил после последнего массажа, Тэхен неоднозначно прошептал рядом с ухом, опаляя горячим дыханием область шеи: — На этой кушетке пациенты часто кончают. И Пак не до конца уверен, что это шутка, тем более сказанная вот ТАК, но он посмеялся, а Тэхен лишь хмыкнул.

***

Жить и правда стало намного проще. Теперь лечение подходило к концу, а Тэхен отметил, что отечность практически спала, назначил анализы. Чимин стал прекрасно себя чувствовать, никаких болей не было и он стал таким, каким был ранее. Посвящал свое время учебе, развлекался с друзьями... вот только многим девушкам стал отказывать. Позже они и вовсе начали его раздражать и на расспросы Чонгука, он скидывал все на "еще не долечился". Чонгук понимающе кивал, сдерживаясь от очередных стебов. Последний массаж. Чимин вновь сидел в коридоре. Снова из кабинета вышел тот же молодой человек, видимо так же ходит на процедуру массажа и как только эта мысль возникает в голове, непреодолимая злость до скрипа зубов пробивает парня. Да что со мной, блять, такое, проносится строкой и Чимин входит в кабинет как только загорается уже привычная лампочка. Тэхен отрывает взгляд от бумаг и смотрит прямо на него, не отводит несколько секунд, словно оценивает. Да, Чимин любит одеваться по настроению и сегодня оно у него игривое, приподнятое. Он надел жутко обтягивающие черные брюки, легкую нежно-розовую рубашку навыпуск с белыми разводами, расстегнув первые три пуговицы, открывая вид на тонкие ключицы и подчеркивают образ два маленьких гвоздика в ухе и тонкая цепочка на шее. Тэхен медленно сглотнул и сразу перешел к делу: — Привет, — суховато, с хрипотцой начал и прокашлялся. — Начнем с анализов, — протянул руку. Чимин подошел ко столу, передал бумаги с результатами и сел на стул, напротив Тэхена. Тот сосредоточенно всматривался, хмурился: — Ну, что сказать... Поздравляю? — широко улыбается своей прямоугольной улыбкой, обнажая белоснежные зубы. — В анализе крови лейкоциты в норме, скорость оседания эритроцитов в принципе тоже, все остальное в пределах разумного! — он посмотрел на Чимина с теплотой, от чего сердце без перебоя застучало, вот вот пробьет ребра. Чимин смущенно опустил глаза. Что с ним происходит, он не понимал. — Я горжусь тобой! — Тэхен встал, начал обработку рук. А у Чимина внутри все завертелось-закрутилось и что делать он тоже не понимал, но улыбка от похвалы растянулась до ушей. — Раздевайся, обидчивый пациент, — снова улыбась лишь уголками губ проговаривает. Чимин еле как стягивает с себя брюки, как он их снова наденет после массажа представлять не хочет. Перед Тэхеном опять лишь в легкой рубашке и белых носочках. Сам расстилает на кушетку одноразовую пеленку и становится в коленно-локтевую. К нему подходит Тэхен, берет флакон со смазкой и распределяет ее по пальцу, затем немного выдавливает и на колечко, и убирает флакон. Пальцем водит по входному отверстию, нежно, не надавливая, что заставляет его сжиматься и разжиматься, пока дыхание Чимина становилось все глубже, а частота его нарастала. Ким следил за его реакцией и позже слегка надавил на отверстие. Дыхание стало рваным. Тэхен медленно вел палец, нащупал простату. Чимин задышал слишком часто, болезных ощущений практически не было, а то удовольствие, которое он получал сейчас, не сравнится с сексом ни с одной из его бывших. Сердце билось учащенно, Чимин сдерживается, чтоб не застонать. Жмурит глаза и видит взрыв звезд пред собою, и нарастающее возбуждение. Чувствует, что уже полностью возбужден, когда член покачивается, а сам, невольно, подается бедрами навстречу пальцу и тогда с его губ слетает тихий стон. Тогда у Тэхена срывает крышу, он быстро облизывает пересохшие губы и вставляет второй палец по вторую фалангу, до костяшек, начиная медленно двигаться внутри разгоряченного Чимина. Тот начинает явно стонать, А Тэхен второй рукой обхватывает член, и проводит вверх-вниз тугим кулаком, заставляя Чимина еще больше прогнуться. — Блять, я сейчас с ума сойду, Чимин, — хрипло, низко, возбужденно проговаривает Тэхен, когда тот сам начинает насаживаться глубже на пальцы, внутри то сжимаясь, то разжимаясь. — Что же ты делаешь... А Чимину совершенно не до этого. Внизу живота стягивается тугой узел. Он никогда не возбуждался от парней и никогда не мог представить, что ему понравится парень. Вернее, он никогда об этом не думал. Да и чего тут думать, к девушкам он тоже питал лишь плотский интерес, они никогда его не привлекали как партнер по жизни, да и он никогда не думал о серьезных отношениях в общем. А нравится ли ему Тэхен? Сказать сложно, но то, что ему нравятся его чувственные, длинные пальцы внутри себя — это факт. Это так странно, но любопытство слишком сильное. Ему нравится все это, очень нравится. Тэхен чувствует сильное возбуждение в паху. Брюки от костюма неприятно сдавливают орган, заставляя его шипеть, тем не менее он ускоряет темп, надрачивая Чимину быстрее, прокручивая кулаком возле головки, от чего тот содрогается и стонет громко. — Чимин~и, прошу, будь тише, — шепчет он, и вставляет еще один палец, и не двигается внутри, давая время привыкнуть, но все так же медленно проводя по стволу. — Блять, как же приятно, — поднимает голову Чимин и шумно выдыхает, когда Тэхен медленно начинает двигать пальцами. — Гребаный Ким-сука-Тэхен! — Сочту за комплимент, — сжимает кулак сильнее, и движения становятся более резкими. Чимин перевозбужден настолько, что каждое движение заставляет крупные мышцы тела содрогнуться и вот, после нескольких импульсивных быстрых движений пальцами внутри Чимин ярко и мощно кончает ему в руку, на перчатку. Белесоватая жидкость стекает на одноразовую пеленку, колечко мышц быстро сокращается, вместе с тем Тэхен чувствует как пульсирует собственный стояк от вида того, как дрожжит чиминово тело, слегка трясутся ягодицы и крупные, подкаченные бедра, как парень пытается восстановить дыхание. Он медленно вынимает пальцы, отходит к урне и снимает перчатки, отправляя их в желтое ведро. Чимин готов просто упасть на эту же кушетку, но она запачкана его же семенем, поэтому подуспокоившись он медленно встает, берет салфетку, вытирает свой член под пристальным прожигающим взглядом Тэхена, кладет их на одноразовую пеленку и вместе с ней выбрасывает в то же желтое ведро к перчаткам. Спокойно подходит к стулу, где сложены брюки и трусы и очень медленно одевается. Тело непослушное, ватное, а взгляд все еще затуманен. Тем не менее он ловит на себе хищные тэхеновы взгляды. — Ну что? Ты же мужчина и никому не позволил бы лезть в свою... — специально не договаривает и усмехается как дьяволенок, испытывая Пака. — Заткнись. — "...я извращенец. Кто знает, что я могу выкинуть, в моей голове ползают грязные мыслишки..." — подначивает. Взгляд тяжелый, глубокий, кофейная радужка темнеет. — Как тебе? Понравилось, да? — Что? Вы о чем? — Вскидывая брови, свежо и непринужденно спрашивает парень, вновь перейдя на "вы". — Ах, вот так значит... Что ж, — Тэхен пождал губы. Явное возбуждение сменилось злостью. — Тогда, думаю Ваш курс лечения окончен, — так же акцентирует интонацию на слове "ваш". — Прощайте, — улыбается Чимин. — До встречи, — язвит с холодной улыбкой Тэхен.