Тайна семьи Кан.

      В комнате был тусклый свет, и тот исходил от луны. Камин горел, что напоминало обстановку в какой-нибудь трилогии про вампиров и оборотней. В руках был лист бумаги, на котором были изображены пять знакомых лиц. Не смутно знакомых, а очень знакомых.       — Так, значит это они ввязались в это? Мои детки, и даже сын Хан Джуына тут! Вот это он удивится, когда узнает чем занимается его любимый, маленький сыночек, — послышался мерзкий смех мужчины в возрасте, — Глупые, глупые детишки. И мать ваша глупая, и Чан тоже совсем расклеился... Бедные, бедные людишки! Как же вы живете без меня... Смотрю, вы так и не смирились с моей смертью, — наигранно заплакав, продолжал заливаться смехом мужчина, кидая очередной дротик в портрет бывшей жены и дальнего родственника, — Я ведь и правда устрою вам то, чего вы так добиваетесь, моя любимая семья. Нужно сделать им подарок, сюрприз, мое творение! Только вот, кто подойдет под эту роль? Рука сама потянулась к телефону, попутно набирая уже знакомый номер. Долгие, долгие гудки... Когда мужчина понял, что его слушают, то тут же улыбнулся, показывая свои золотые зубы.       — Да, Гюнгсун, есть интересные новости? — послышался веселый голос брата.       — Алло, Джихва? Так ты знал, что... — начал свой долгий рассказ он, закуривая трубку.

***

      Утро встретило всех суетой. С самого утра в общежитии прозвенел будильник. Точно также, как и в дни, когда они ходили на пары. Все испугались того, что начнутся пары, и их даже никто не предупредил, поэтому соскочили с теплых и уютных кроватей так быстро, как только они могли это сделать, ведь выслушивать потом декана никто не хотел. Особенно зная, какой тот все-же зануда. Оказалось, что их всех вызывали на всеобщее собрание, которое проводилось в огромном зале для концертов и мероприятий.       — Что случилось? — только и были слышны голоса в толпе, которые спрашивали только этот вопрос. Чеон, Суён и Йеджи шли в конце толпы, когда к ним подбежали все остальные, включая взволнованного Джисона, который явно хотел что-то рассказать, но не в присутствии лишних ушей.       — Ты хочешь что-то сказать? — спросила Джису, хватаясь за руку Джисона.       — Чуть-чуть позже. Давайте после собрания? — почти дрожал он.       — Хорошо, — согласилась блондинка. Ребята прошли в зал, сразу ища свободные места для всей большой компании, которой они зашли сюда. Послышался противный писк микрофона, что означало о том, что речь вот-вот начнется. И, судя по лицу говорящего, новость была не самой лучшей.       — Кхм, кхм. Меня слышно? Прошу сесть за свободные места, и словить тишину, — начал глава университета, когда в помещение ввалилось около тысячи учеников, — Сегодня в нашем университете произошло еще одно горе. Шин Наына с магистратуры по юриспруденции был найден мертвым в районе 4-6 часов утра, о чем нас оповестили работники полиции сегодня утром. Хочу принести искренние соболезнования его друзьям и близким. Прошу оставаться вас всех на территории общежития, ведь это не первый случай убийства нашего ученика. Мы постараемся сделать все, что в наших силах, чтоб такого больше не повторилось. Прошу остаться Кан Суён, Кан Чеон, Ким Сынмина, Ким Джису, Ли Минхо и Хан Джисона. Остальные, можете быть свободны, — на одном выдохе произнес он, отпуская голову. В помещении начался сильный гул, а компания друзей не могла проронить ни слова, просто шокировано смотря друг на друга. Руки Джисона задрожали, а в глазах начали накапливаться слезы. Джису ничего не говорила, пытаясь утолить нахлынувшую панику, а остальные просто смотрели в пол, ожидая того, чтоб все лишние ушли.       — Ребят, мне очень жаль... Когда освободитесь, обязательно приходите на кухню, мы вас будем ждать, хорошо? — с сожалением в голосе сказала Йеджи, уводя всех остальных за собой. Все ушли. В зале воцарилась тишина.       — Именно это я и хотел вам рассказать, — с щеки Джисона покатилась слеза, а за ней и другие. Глава университета подозвал их к себе. Подле него стоял офицер полиции, у которого глаза все также пребывали в шоке от увиденного.       — Еще раз приношу свои соболезнования, — вздохнул он, на что получил кивки головами.       — Вы что-то хотели? — сухо спросила Суён.       — Да. Я - офицер полиции, — мужчина показал свои документы, — Сожалею об утрате. Мне очень жаль. Возле трупа мы нашли маленькую записку, в которой были указаны ваши имена. Вы сможете рассказать или объяснить, каким образом вы причастны к этому всему? — серьезно спросил он. Всех присутствующих окатила паника. Как он узнал о них?       — Можете показать записку? — дрожащим голосом спросил Хан. Офицер полиции подал ему бумажку, которая была пропитана кровью жертвы. К счастью, она была любезно убрана в пакет для улик.       "Мне стало скучно, поэтому я решил предоставить вам вот такой скромный подарок. Вам понравилось? Очень надеюсь, что да, ведь я очень старался. Вы очень смышленые детишки. А то и удивительно, ведь вас воспитывал я:) Ну, и Джуын тоже постарался, раз у него такой умный сынок. Так вот, чего это я? Не пытайтесь перейти мне дорогу. Давайте не будем друг другу мешать, идет? Я знаю, что вы умны, но я прошу вас по хорошему. Не мешайте мне, Кан Суён, Кан Чеон, Ким Джису, Ким Сынмин, Ли Минхо и Хан Джисон. Если не послушаете, то вас ждут непоправимые последствия." — читал Джисон вслух. Голос уже не дрожал, а грусть затмила злость.       — Он что, прикалывается?! — выпалила Джису, еле как справляясь со злостью.       — Тише. Я думаю, что нам стоит проехать в участок. Вас допросят там, хорошо? — устало спросил офицер. Ребята согласились, идя за мужчиной в форме.       — Нам нужно позвонить кое-кому. Он тоже в курсе дела, — вспомнила Чеон про Чана. Получив разрешение на звонок, она оставила их и начала звонить родственнику.       — Алло, Чеон?       — Чан? Чан, мы в жопе. Мы в такой жопе, ты даже не представляешь, — быстро тараторила она.       — Чеон, вдох-выдох. Давай с самого начала. О какой "жопе" идет речь?       — Наына, нашего однокурсника убили. Убил Джахён, Чан, представляешь? К нам заявился офицер полиции, сказал, что тот оставил нам записку. А знаешь что в ней?! Он, мать его, раскрыл наши личности. Он посмел угрожать нам, угрожать, понимаешь? Нас вызывают в участок, — на одном дыхании проговорила Чеон, истеричным голосом.       — И правда в жопе... полиции еще не хватало. Слушай, я приеду скоро. Без меня ничего не говорите, хорошо? Я вашу мать привезу. она уже в курсах дела, на днях оповестил. Джихву брать?       — Да, хорошо, но Джихву не бери. Не хочу его в лишний раз беспокоить. Спасибо, Чан-спаситель! — благодарным голосом сказала Чеон, кладя трубку. Она вернулась к ребятам, которых уже посадили по машинам.       — Что сказал? — поинтересовалась Суён.       — Приедет. Еще сказал, что маму привезет. Она там не помешает.       — Слава Богу... Машины тронулись. До участка они доехали довольно быстро. Хотя, это было ожидаемо, ведь на дорогах не было ни единой души. Все, узнав о новом преступлении, снова спрятались по домам, не желая попасться в руки какому-то психически-нездоровому маньяку.       — Проходите, — низким голосом попросил следователь, указывая на почти пустую, но большую комнату, в которой было очень темно и душно. Спустя пару минут в комнату влетел Чан, держа под локоть госпожу Пак Соджун, которая выглядела не менее взволнованной, чем все, кто присутствовал здесь. Они коротко кивнули детям, в знаке приветствия. Воссоединение семьи Кан было сухим из-за того, что в комнате присутствовали раздраженные работники полиции, которых явно не радовал визит не званных гостей. Но они еще не знают, насколько глубоко они ошибаются насчет них.       — Успели? — спросил запыхавшийся Чан.       — Да. Вы как раз вовремя, — сквозь зубы сказал следователь, — А теперь... — он сделал долгую паузу, — Рассказывайте все, что знаете. Как вы ввязались в это и почему он говорил, чтоб вы не мешали ему в записке?       — Да, господин. Вы наслышаны про организацию "хайб"? Пак Соджун бывшая жена ныне покойного Кан Гюнгсуна. Хотя, мы уже не уверены в том, что он покойный, но об этом чуть позже. В общем, по просьбе правительства, мы стали наблюдать за преступной организацией, ведь именно она, как все думали, и убила Гюнгсуна. Они прекратили свои действия на много лет, но недавно, когда мы снова вышли на их след, произошло убийство. Хан Пёнгюль, вы и так знаете про это дело. Так вот, после этого случая мы нашли кое-какие документы, в которых увидели странную информацию. Гюнгсун, который был признан покойным, пересадил себе лицо некого Шим Джахёна. Мы все еще не выяснили кто он такой, но занимаемся этим, — Бан устало потер свою переносицу, все еще не веря, что ему приходится разглагольствовать перед сотрудниками полиции.       — Можно взглянуть на документы? Они у вас с собой?       — Да, все с собой. Держите, — он передал следователю папку с документами.       — Интересно... Мы не можем вас садить под стражу, поскольку это был приказ свыше. Я хочу, чтоб вы либо работали с нами, либо отказались от этого дела, иначе нельзя, ведь верхушка давно сменилась. И даже не один раз. Вы же это понимаете, да? — спокойно добавлял офицер полиции, заглядывая в папку, которую сейчас читал следователь.       — Мы согласны помогать вам, потому что ребятам были дороги люди, которые замешаны во всем этом. В том числе и убитые. Да, ребят? — Чан посмотрел на уставших ребят, которые не выспались. Все одновременно закивали головами, давая понять, что согласны сотрудничать с полицией. Им уже было все-равно. Главное, чтоб тайна поскорее раскрылась, а виновник понес за собой соответствующее наказание, которое он заслужил.       — Тогда я обязан показать вам фотографии с места происшествия. Это произошло в том же месте, где был обнаружен труп Хан Пёнгюля, — он вытащил несколько фотографий, и разложил перед ними. Труп Наына выглядел почти также, как и труп Пёнгюля, только была одна деталь. Голова была на месте, а сквозь нее виднелось очень ровное и круглое отверстие, что свидетельствовало тому, что эксперименты преступной организации, во главе которой стоял Кан Гюнгсун, зашли дальше. И это случилось быстрее, чем они предполагали. Они чувствовали, что еще чуть-чуть, и их наркотик, который носил название "энэс", будет в идеальном состоянии. Но, больше жертв они не могли допустить, поэтому в этот момент каждый из присутствующих решил, что будет биться до последнего. Даже ценой своей жизни. Отвернувшись от неприятной картины, все разом подняли свой взгляд, давая понять, что разглядели все.       — Вам есть что добавить?       — Никак нет.       — Тогда, на сегодня вы свободны. На последок добавлю, чтоб вы не распространялись о наших делах, поскольку это очень серьезно и мы можем понести тяжелые потери, если кто-то не тот узнает о том, к чему мы готовимся. На этом все. Мы свяжемся с вами так скоро, как это возможно. До свидания.       — Да, спасибо. До свидания! — дружелюбно сказал Чан, заставляя всех попрощаться также. Когда все покинули территорию полицейского участка, Соджун тут же набросилась на девочек с объятиями.       — Привет, мам... — сказали девочки одновременно.       — Я очень скучала по вам. Как вы? — неловко спросила она.       — Учитывая обстоятельства, мы еще нормально, — немного грубо ответила Суён, но мать не обиделась на нее, поскольку знала, что это все и правда сильно давило на всех.       — Я обещаю, что такого больше не повторится. Я правда хотела найти альтернативу, но вы сами понимаете, что у нас кризис, — виновато произнесла мать девочек.       — Да, мам. Мы все понимаем. Нам самим сейчас, как никому другому, хочется раскрыть это дело. Ты как, кстати? Тебе же Чан рассказал все, что ты думаешь насчет пап... отца? — интересовалась Чеон.       — Я... я разбита, правда. Мы должны отвечать за его поступки, ведь именно из за него мы сейчас сидим и страдаем. Это ужасно, — начала хрипеть женщина, — А это... Сынмин, Джису, Джисон и Минхо, да? — отвлеклась она на ребят.       — Да, госпожа Соджун. Мы - друзья ваших дочерей. Остальное, я думаю, вы знаете, — сразу подхватил Сынмин, кладя руку ей на плечо, — Держитесь, нам очень жаль. Это и правда ужасно, — он погрустнел, отпуская глаза в пол.       — Все хорошо, спасибо. Я надеюсь, что вы не подведете нас, — натянуто улыбнулась женщина. Она все еще не очень доверяла ребятам, но если ее дочери доверяют им, то и она попытается.       — Не подведем, — заверил ее шатен. Сынмин подметил, что женщина для своих лет выглядела очень хорошо. Ее крашенные рыжие волосы были чуть ниже пояса, а челка делала образ еще лучше. Единственное, что выдавало ее настоящий возраст, а ей было, на минуточку, сорок шесть лет, были ее еле заметные возрастные морщинки. Но, в целом ей можно было дать от силы тридцать пять лет. Она и правда выглядела хорошо.       — Мы подвезем вас, — из здания вышел полицейский, жестом приглашая ребят рассесться по двум машинам. Соджун и Чан уехали на машине последнего. Женщина слезно и душевно попрощалась со своими девочками, что было очень удивительно. Встреча с матерью вышла не совсем такая, какой ее себе представляли девочки, ведь она им даже не звонила за все это время, что они вышли на люди. Да и они не спешили поддержать с ней связь, ведь знали, что та занятая женщина.       — Ты очень похожа на маму, — тихо сказал Минхо Суён на ухо, прерывая гнетущую тишину.       — И правда, есть такое, — соглашалась брюнетка, — Только вот, глаза и волосы у меня от отца, — почти выплюнула последнее слово она. Ей было противно называть этого человека своим отцом. Дальше они снова поехали в тишине, так как тем для разговора больше не было. Да и к тому же, Джисон все еще пребывал в трауре об утрате своего лучшего друга. Второго лучшего друга. Поблагодарив сотрудников полиции, компания ребят зашла в общежитие, сразу же идя на кухню.       — Привет, — оживилась Йеджи, когда шестеро ребят зашли, — Вы как? Почему вас вызывали?       — Всем привет, — они поприветствовали всех присутствующих. Ребята любили своих друзей, но они правда не могли доверить им всю тайну. Особенно сейчас, когда они стали работать и сотрудничать с полицией.       — Ничего особенного, но нас попросили держать рот на замке, — начала врать Джису. Вранье уже вошло в их дневную рутину. Было и правда очень жаль врать в лицо дорогим людям, но если они скажут правду, то друзья обязательно увяжутся за ними, а им не хотелось терять еще больше друзей. Особенно Джисон, у которого отобрали двух лучших друзей без колебаний. Да и тем более, если полиция узнает, что они все-таки проговорились, то точно усадит их всех за решетку. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то это было невыгодно для них, так как ребята знали слишком много, может, даже больше, чем сами сотрудники полиции, и они права были полезны в этом деле. Но, зная полицейских, они могут пойти даже на такое, охраняя свои жалки задницы. Друзья поняли, что толком ничего не узнают, поэтому решили не донимать их своими вопросами.       — Хан, ты как? — вежливо спросил Феликс, намекая на ситуацию, произошедшую с его лучшим другом.       — Держусь, пока что, — грустно усмехнулся он. Вообще, Хан Джисон отличался своим спокойствием. Все говорят, что ему просто лень показывать эмоции, но только близкие знали, что тот очень рассудительный парень, и не дает эмоциям волю, ведь это помешает трезво оценивать ситуацию. А он очень не любил, когда что-то мешало ему анализировать.       — Соболезнуем утрате, — тихо добавила Розэ, которая все это время держала за руку Хёнджина.       — Надеюсь, что этих ублюдков найдут! — взбушевался блондин, имя которого Чонин.       — Нини, успокойся, — осудила парня Оливия.       — Так вы теперь прям официально все вместе? — постаралась деликатно перевести тему Джису, чтоб они не давили на ее парня своими словами, за что получила благодарный и нежный взгляд со стороны Джисона.       — Да, со вчерашнего дня, — в 32 зуба улыбнулся Чонин, сразу отпуская прошлую тему разговора. Он мальчик оптимист. Он думал, что когда люди умирают, то ходят возле нас и оберегают нас своим присутствием, поэтому он не плачет из-за смерти людей. Он не плакал даже тогда, когда его родители разбились в автокатастрофе.       — Поздравляем вас, — тепло улыбнулась Джису.       — А Феликс не против? — Сынмин покосился в сторону Ликси, ведь он знает какого это, когда сестра объявляет о своих отношениях. Если быть честным, то он очень хотел врезать Джисону за то, что не рассказывал о том, насколько далеко зашли их с Джису отношения, но быстро успокоился, понимая, что это не приведет к добру, и что сестра сама в праве решать то, с кем она хочет провести остаток жизни.       — Нет, все нормально. Я рад, что он наконец обратил на нее внимание, потому что выслушивать ее слезы было не очень-то и приятненько, — как ни в чем не бывало сказал Феликс, будто не раскрыл только что тайну своей любимой сестренки.       — Ликси! — резко смутилась Оли.       — А чего, не правда что-ли? — похлопал глазками Ли. Он явно ревновал сестру к блондину, вот и вел себя так. Так, как ведет себя любой отец и брат в такой ситуации.       — Все, Феликс, успокойся, она же сейчас в обморок от смущения упадет, — прыснула от смеха Розэ. Все посмеялись, потихоньку отпуская утренние новости, ведь сидеть еще неделю с кислыми минами никто не хотел, вспоминая прошлый недельный траур, из-за которого все чуть не стали друг-другу чужими людьми.       — Я, наверное, пойду в комнату, — устало зевнул Сынмин, немного морщась от ноющего плеча. Шатен ушел в комнату, разглядывая место ранения.       — Можно войти? — послышался тихий голос со стороны приоткрытой двери.       — Да, Чеонни, заходи. Дверь закрой. Чеон зашла в комнату, сразу понимая, что Сынмин снова стоит без футболки, и тут же густо покраснела, от чего тот усмехнулся.       — Ты уже видела меня таким, чего краснеешь? — громче начал смеяться он.       — Оденься! Хотя нет, не одевайся, будет не очень удобно.       — Что? Прям так сразу?       — Придурок! Я помочь с плечом хотела просто, вот и пришла. И правда, у нее в руках был бутылек перекиси с новым бинтом и ватные диски.       — Да не обижайся ты, — ласково сказал он, — Иди сюда, заботливая. Она подошла к нему, сразу разбинтовывая старую повязку, и у Сынмина аж кожа задышала. Он так устал ходить с этой штукой на своем плече, что постоянно тер и ерзал ее туда-сюда, из-за чего рана не заживала дольше, чем обычно.       — Опять трогал? Бошка ты каштановая, просила же! — злилась Чеон.       — Ты такая милая, когда злишься, — из-за этих слов он получил не сильный подзатылок.       — Рот закрой свой.       — Закрой сама.       — Напрашиваешься же, — улыбнулась Чеон.       — Напрашиваюсь. Она тихо засмеялась, но целовать его не собиралась. Только вот, шатенистый психопат не разделял ее желаний, поэтому резко потянул ее на себя, из-за чего та упала на него сверху, чудом не задевая больное плечо. Сынмин сам поцеловал ее, а она и не против. С каждым разом их поцелуи были увереннее и настойчивее. Дверь резко открылась, на пороге стояли Феликс и Минхо. Их глаза расширились от увиденного, ведь картина и правда была шокирующей: Сынмин, без футболки, а на нем Чеон, которая охотно отвечала на его поцелуй.       — Эа, а мы с Фелом просто мимо шли, да? — Минхо пихнул того в бок, чтоб тот подыграл словам друга.       — А? Да, вы не отвлекайтесь. Мы уже уходим. И это, закройте дверь на замок, так надежнее, — неловко посмеялся Феликс. Мальчики уже скрылись, закрывая дверь за собой, а Сынмин словил грозный взгляд Чеон.       — Ну что, доволен?! Теперь полкурса думают, что мы вместе! — недовольно бурчала она.       — А это разве не так? — продолжал издеваться Сынмин.       — Нет! Не было официального предложения - не пара!       — Ну, значит не пара. Перевязывай тогда, — ухмыльнулся он, спихивая с себя девушку.       — Козел, сам перевязывай, — обиделась на него шатенка. Она кинула в него бутылку перекиси и собиралась уйти, как он схватил ее за запястье, заставляя сесть ее к себе на колени, чем разозлил еще больше.       — Чего тебе?       — Кхм-кхм, — наигранно прокашлялся он, — Дорогая Кан Чеон, будете ли вы моей спутницей в жизни? — сделал он серьезное лицо.       — Нет! Пусти меня! Кому говорю? А ну пусти! — барахталась она, но ее рот снова закрыли поцелуем. Это уже была их традиция. Поначалу она хмурилась, никак не отвечая на поцелуй, а затем сдалась, и, усевшись поудобнее, стала целовать его в ответ, положив свои руки ему на голую грудную клетку. Даже сквозь поцелуй она уловила, что тот самодовольно улыбается. Вот же самовлюбленный и высокомерный индюк!       — Это значит да? — мило улыбнулся Сынмин, разрывая их страстный поцелуй.       — Это значит сядь ровно и дай обработать мне эту чертову болячку! — все еще немного обижено сказала Чеон.       — Значит да, — еще шире улыбнулся он.       — Не улыбайся так, ты и правда становишься похож на шатенистого психа, — поморщилась она, а затем рассмеялась.       — Я просто счастлив.       — Счастлив?       — Да, безумно счастлив. Чеон улыбнулась, не глядя в его глубокие карие глаза, ведь тогда ей бы пришлось поцеловать его снова, а в третий раз она остановиться точно не сможет. Обработав рану, она снова перевязала ее, а затем, оставляя его отдыхать, двинулась в сторону своей комнаты. Ей надо было рассказать девочкам все, что произошло пару минут назад. Когда она открыла дверь, то сразу обнаружила то, что в их комнате гости в лице Феликса и Минхо. Последний что-то буро доказывал сидящим напротив девушкам. Чеон прошла вглубь комнаты, садясь за свободный стул, который так удобно был возле брюнета, который все никак не мог успокоиться.       — Да, прям лежала на нем, представляете! — эмоционально жестикулировал Минхо, не замечая присутствия только что вошедшей подруги. Только вот, остальные заметили.       — Минхо... Мин. Хо, черт возьми! — пытался успокоить его Феликс.       — Да что? — он обернулся, а затем его взгляд уловил Чеон, которая сидела на стуле возле него и расширил глаза, — Ой...       — И что, прям лежала?! — наигранно удивившись произнесла она.       — Извини! Просто это было так неожиданно, что мне срочно нужно было поделиться с кем-нибудь!       — Вы же куда-то шли? — также саркастично спросила Чеон, понимая, что эти двое никуда не шли, а просто не хотели прерывать целующуюся парочку. Она убедилась тогда, когда увидела то, как Минхо и Феликс виновато отпустили головы, — Так я и думала.       — И что, вы теперь вместе? — чуть-ли не подпрыгнула Йеджи.       — Да, — подтвердила она.       — И что, вы переспа... — начал Минхо, когда в него прилетел все тот же бутыль с перекисью.       — Идиот! Я ему просто рану обрабатывала, а он потянул меня! Он тоже идиот! А вы так невовремя зашли и вообще...! — начала дрыгать руками Чеон.       — Да ладно-ладно, верим мы, — сказала Суён, кидая убийственный взгляд на языкастого Канкуро, который не умеет вовремя остановиться.       — Я думаю, что вам уже пора к себе, раз там нет двух целующихся шатенистых психов, — как можно вежливее сказала Чеон, натянув "дружелюбную" улыбку.       — Да, мне тоже так кажется, — повторила за ней Суён. Мальчики судорожно закивали, быстро удаляясь из комнаты, а Йеджи выбежала за Феликсом, потому что ей надо было поговорить с ним насчет своих президентских дел.       — И как это вышло? — улыбнулась Суён, — Странно, вроде ненавидели друг-друга.       — Ой, и ты туда же? Идите вы все! Лучше расскажи, как там у тебя с Минхо, — подхватила эстафету Чеон. Она легла на подушку, а затем заметила, что она какая-то твердая. Решив проверить, что там такое, она запустила туда руку, а затем немного вскрикнула, когда поняла, что порезалась. Резко убрав подушку, она увидела там нож, который весь был пропитан чей-то кровью, которая полностью запачкала все постельное белье испуганной и побелевшей от страха девушки, а рядом лежала записка.       — Что за черт?! — испуганно крикнула Чеон, смотря на сестру, которая пребывала в трансе от увиденного.       — Читай записку.       "Сюрп-ри-и-и-и-з!:)" — было написано засохшей кровью.       — Вот подонок, — грубо выругалась Суён, выхватывая записку из рук сестры, — Какого хрена он делает?!