Сборник зарисовок по «TM»

      Этот день, для него был самым обычным. В нём не было ничего примечательного, кроме одного, само число — первое апреля. Ровно десять лет назад, в этот самый день, погибла любовь всей его жизни. Единственный свет в его тёмном царстве. Смысл всей его жизни, которая была тяжким грузом на его плечах.

***

      — Эй, Коко, ты точно не будешь праздновать своё день рождение?       — Точно.       — Ты, как всегда, категоричен. Но круглая дата как-никак, ну давай же, соглашайся, не будь идиотом.       — Нет.       — Да ну, мы же устроим всё по высшему разряду — элитный клуб в самом центре города, девчонки с сочными формами, дорогой алкоголь и хорошие веселящие вещества. Чем не отличный праздник, а, Хаджиме?       — Акаши, я сказал тебе «нет», значит нужно оставить меня в покое и дать мне спокойно доработать. Ты не представляешь сколько у меня ещё дел на сегодня запланировано. Если ты хочешь вместо меня сидеть всю ночь напролет и заполнять сверки да декларации — вперёд, я только «за». А сейчас, быстрее выметайся отсюда и не раздражай меня с этой идеей насчёт праздника, иначе придется выставить тебя за дверь силой, придурок.       — Каждый год одно и тоже, я не увидел. Но только не говори мне потом, что я не предлагал отпраздновать.       — Не буду, — тихо, почти шёпотом пробубнил себе под нос Коконой, когда Санзу уже вышел из его кабинета, сопроводив свой уходя громким ударом входной двери об косяк.       Наконец-то, оставшись наедине с самим собой, Хаджиме откинулся на спинку кожаного кресла и устало закрыл глаза. Ему хотелось лишь предаться грусти и тоске, а точнее — воспоминаниям. Он вспоминал те моменты, когда они были поистине счастливы; те моменты, которые, словно заевшая пластинка, крутились у него в голове день и ночь; те моменты, который не вернуть ни за какую сумму денег.       — Тц, уже десять лет прошло, а твой образ всё такой же чёткий, — говоря это, в голове Хаджиме появлялся тот самый образ, который он никогда не забудет, да и забыть ни за что не сможет. — Мне тебе так сильно не хватает, я ведь всё так же скучаю по тебе, любовь моя, — ресницы вздрагивали, словно от ветра, а по телу пробегали мурашки, заставляя взрослого человека прекращаться в комок. — Это ведь по моей вине тебя не стало. Если бы в тот день мы поехали на такси, то всё бы обошлось. Прости меня, я так виноват перед тобой. Твоя жизнь не стоила моей.       Каждый божий день, его разрывало чувство вины и печали. Он знал, что в этой ситуации, лишь на нём лежит вина. Он хотел ещё так много сказать и так ярко показать свою любовь, но судьба решила иначе — она разорвала их нити судьбы, сделав это гибелью одного человека, и вечными муками другого.

***

      Этот день подходил к концу. Хаджиме хотел поехать на кладбище и помолиться, но ему было морально очень тяжко туда ехать. Как-никак, он виновен в смерти своей любви, а не кто-то другой, он своими собственными руками решил жизни того, кого оберегал, как зеницу Ока. Но всё же, не выдержав больше душевных терзаний, он помчался с молниеносной скоростью туда, куда не решался явиться уже как десять лет.       «Лишь бы успеть, успеть… — это было единственное, о чём мог думать Коконой в данный момент. — Я просто должен туда успеть…»       Быстро доехав до нужного места, он чуть ли не летя бросился в самый центр кладбища, ведь там хоронили самых богатых людей Токио, да и Японии в целом; и именно там покоилась его любовь. Он бежал не замечая ничего, он был будто бы в мороке, но из этого состояния его вывел человек, стоявший у нужной ему могиле. Сначала, Хаджиме подумал, что ему мерещится, и это не может быть он, но подойдя ближе, он был уверен — это он.       — С-сейшу?! Неужели это ты? Это правда ты? Сейшу! — не веря собственным глазам, он двинулся в сторону этого человека. Но стоило ему только дойти до него, снять небольшой берет и увидеть лицо, как тут же он померк; его лицо утратило какие-либо эмоции, а душа разорвалась в клочья.       — Эй, Хаджиме, с тобой всё нормально? Ты меня с братом спутал…       — Да, я полностью в порядке. Просто вы очень похожи, я всегда так думал… Прежде.       — Коко, Сейшу уже давно нет в живых, но он померещился тебе, не так ли? Ты точно в норме?       — Да, точно. Не стоит думать об этом, это не стоит твоих переживаний. Уже поздно, может мне отвезти тебя домой?       — Тебе бы следовало обратиться к врачу, я думаю, это не помешает, — чуть помедлив, так и не дождавшись ответа, вздохнув и сжав руки в кулаки, Акане продолжила. — Нет, но спасибо за предложение, Хаджиме. Не беспокойся, меня уже ждут, поэтому я пойду. Не буду вам мешать находится подле друг друга, — в голове девушки слышались нотки тревожности и растерянности, но она всем видом пыталась не показывать своего состояния. — Я была рада с тобой повидаться, прощай.       — Прощай, Акане Инуи, — Хаджиме вновь попрощался тогда, когда человека не было рядом. Его заторможенная реакция была связана лишь с одной мыслью — он остался наедине с тем человеком, перед которым виноват больше всех в этом огромном и необъятном мире.       С того момента, как Акане ушла, прошло около десяти минут. Он всё так же неподвижно стоял и смотрел вдаль. Немного погодя, он вернулся в своё прежнее состояние, или пытался это сделать.       Подойдя к нужной могиле настолько близко, настолько это было возможно, Хаджиме опустился на колени, при этом марая свой дорогой костюм и пальто, но ему было плевать на материальные ценности в данный момент. Мужчина прислонился лбом к надгробной плите и стал что-то тихо-тихо шептать. Одному Богу и, разумеется, самому Коконою известно, что он говорил и что вкладывал в собственные слова. Но единственное, что всё-таки можно было услышать этой ночью, это лишь тихие слова о прощении; если бы на кладбище было включено освещение, то непременно бы слёзы на лице Хаджиме блестели и сверкали, из-за преломления света.

\flashback\

      Это было день рождение Хаджиме. Собралось огромное количество народу, как-никак, а такое событие, как день рождение одного из самых богатых и умных людей Токио, пропускать ни в коем случае нельзя. Всё было практически идеально, как и планировал именинник, но ближе к концу праздника, произошёл один маленький инцидент, который вывел Сейшу из себя, но что именно произошло, сам виновник торжества так и не понял, но он должен был всё разузнать; тот момент вывел из себя самого безразличного человека, которого только встречал во всей своей жизни Коконой. Именно из-за этого, он и изъявил желание отправится домой, он готов был сам запрыгнуть в машину, если бы не Коко, который настоял на своей кандидатуре в роде водителя.       — Если ты захотел домой, то сказал бы мне сразу и я отвёз бы тебя туда куда раньше.       — Хаджиме, я и сам мог, поэтому не хотел портить твой праздник.       — Мой праздник там, где ты. Но скажи мне, что-то случилось? Или кто-то сказал тебе что-то обидное?       — Ты о чём? Всё в полном порядке.       — Хорошо, как скажешь, Сейшу.       Из-за какой-то аварии, образовалась пробка, длинную в несколько десятков километров, а это означало лишь одно — они здесь застряли, а значит есть прекрасная возможность поговорить, не отвлекаясь от дороги и удаляя своему оппоненту абсолютно всё внимание. Именно это и было в мыслях Коконоя, ведь поведение возлюбленного напрягало его, даже не учитывая того, что тот знатно переборщил с алкоголем, поведение Сейшу настораживало.       Разговор двух молодых людей плавно перетекал из одной темы в другую, так как Хаджиме является человеком дипломатичным, он прекрасно понимал, что с горяча и сразу же спрашивать про тот нюанс нельзя, нужно постепенно и аккуратно подобраться к нужной теме и потихоньку её развивать, только вот, пока Коко пытался подобраться к той теме, движение вновь возобновилось и они мчались практически по безлюдному серпантину.       Хаджиме говорил практически без умолку и совершенно случайно повторил свою предыдущую ошибку, на которую не обратил своего внимания что тогда, что и сейчас.       — Чёрт возьми, ты серьезно? Ты вообще не понимаешь, какие слова слетают с твоих губ?       — А что я такого сказал? Мы говорим о тебе и твоём отстроенном отношении к другим людям да и к социуму в целом.       — Ты сейчас специально издеваешься надо мной? Я устал это терпеть, Коко! Устал, понимаешь?!       — Сейшу, успокойся, ничего же такого не произошло.       — Да что ты? А что это, по-твоему, тогда? Просто случайно назвал меня именем моей сестры. И всё, да? Ничего страшного не произошло. Я НЕ АКАНЕ!       — Ты опять об этом.       — Да. А по-другому никак. Ты видишь во мне лишь сестру, раз не получилось с ней, то значит получится с её глупым братом. Ты так думал, да? Я ведь прав, не отрицай очевидных вещей, это будет выглядеть глупо.       — Да хватит уже! Несёшь ересь сплошную. Я, конечно, понимаю, что ты выпил, но чтобы до такого. Ты сам понимаешь, что сейчас бесполезно что-либо тебе доказывать. Ты ведь пьян, не поймёшь моих слов. Да и глупо здесь выглядишь только ты со своими нелепыми заявлениями.       — Коконой Хаджиме, я тебе внимательно слушаю. Можешь говорить, я абсолютно адекватен и готов к восприятию информации, сказанной тобой.       — Хорошо, раз так, то слушай. Да, у меня ничего не получилось с Акане, но это не значит, что всю свою жизнь, я буду любить лишь её. Мои чувства к ней, уже давно угасли. Сейчас, я люблю лишь одного человека, и этот человек — ты, — сказав это, Коко повернулся в сторону Сейшу, пытаясь разглядеть, хоть что-то в его глазах, хоть какой-то блеск, который он так любил. Но увидел он в них, лишь страх и огромный испуг.       — Сейшу, что такое?       — ГРУЗОВИК!       Это было последнее, что Коко услышал из уст своего единственного возлюбленного. Его охватила паника и он впал в ступор. Их автомобиль, на большой скорости летел прямо в бензовоз — у их машины отказали тормоза. С одной стороны дороги был крутой обрыв, а с другой острая гора. Сейшу понимал, что выбраться из этой ситуации здоровыми и невредимыми, будет просто-напросто невозможно, но попытаться хотя бы выжить одному из них, всё-таки можно и просто необходимо. В голове у Инуи было лишь два варианта: либо они влетают прямо под бензовоз и шанса на выживание просто нет, либо они улетают в кювет и кто-то из них выживет.       Размышления в голове молодого человека длились буквально пару секунд, но этого хватило, чтобы Сейшу выбрал жизнь своего возлюбленного вместо своей, он сам схватил руль в свои руки и развернул машину в противоположную сторону от грузовика. Их иномарка на огромной скорости буквально таки влетела в лесополосу, произошло всё это в доли секунды.       Последнее, что Сейшу успел сказать Хаджиме: «Прости…». А после: шум, потеря сознания, скорая, отделение экстренной реанимации и смерть одного из них.       Если Коконой очнулся чуть меньше, чем месяц, то Сейшу… скончался почти сразу же, не успев доехать до ближайшей больницы. По приезде скорой помощи в больницу, врачи-реаниматологи констатировали смерть Сейшу Инуи и запечатали его тело в чёрный пакет. В деле было написано, что полученные травмы в автокатастрофе, было несовместимы с жизнью.       Хаджиме повезло куда больше. Про гибель Сейшу ему скажи не сразу, лишь спустя пару недель после того, как он очнулся. Его самого ввели в состоянии искусственной комы, дабы таким образом сохранить жизнь. Он мог как очнуться, так и умереть, его организм боролся со смертью и победил. Состояние Хаджиме было не описать. На его лице не было ни одной эмоции, а душа и сердце сгорели, превращаясь в пепел. В конце концов, именно он, винил себя в смерти Сейшу. Он считал, что виноват лишь он, но как было на самом деле, доподлинно никому не известно; неизвестно и самому Коконою, который взвалил на себя этот тяжкий груз вины.

\flashback\

      Начиная с того самого дня как он узнал о смерти своей единственной любви и по сей день, Коконой жил в кошмарах. Каждую ночь ему снилась смерть Сейшу, ему снилось как тот просил прощения и тянул свои окровавленные руки нему, но не успевал Коко что-либо делать, как Инуи сгорал заживо прямо на глазах у Хаджиме; от подобного он даже начал понемногу сходить с ума. Вдобавок ко всему, Коконой стал слышать его голос в своей голове, который твердил о том, что лишь сам Хаджиме виновен во всём этом, и что он обязан расплатиться за это своей собственной жизнью. Даже сейчас, сидя на коленях перед могилой Сейшу Инуи, он слышал его голос, который обвинял Коко абсолютно во всех грехах человечества.       — Сейшу, я устал. Я не могу тут больше находиться. За эти несчастные десять лет, я понял, что без тебя мне не выжить. Я просто больше не могу. Я сдаюсь. Да, возможно, что я говорю как последний трус. И просто-напросто хочу сбежать от проблем. Да, так оно и есть. Да, я трус. Но так оно к лучшему, — замолчав, он достал из большого кармана пальто пистолет, — Вот, видишь до чего я дошёл? Это я сам себя до такого довёл. Это сущий ад и невозможный кошмар. Но ничего, сейчас, мы всё это исправим, — быстро проговорив, он снял пистолет с предохранителя и подставил курок к виску, прижимая холодный кусок металла к своей коже. — Прости меня, Сейшу, что не смогу дальше жить. Но без тебя — это не жизнь, а ад. И сейчас, я наконец-то закончу со всем этим. До встречи в Аду. — с этими словами, он сделал лишь один единственный выстрел, который моментально лишил его жизни.       Мгновение, и вот: на сырой и холодной земле лежит его тело, которое всё ещё оставалось тёплым. А брызги его крови оказались даже на могиле Сейшу. Тело Хаджиме упало совсем рядом с надгробным камнем его возлюбленного. Ещё чуть-чуть, и их тела снова будут вместе.       Во внутреннем кармане пальто, Хаджиме оставил небольшую записку, в которой просил похоронить его рядом с его возлюбленным, чтобы они воссоединились навсегда. Полное одиночество, безвыходность и отчаяние. За всё это время, они лишь накапливались, понемножку убивая его изнутри. Именно поэтому, он не покончил с собой сразу, он пытался жить, не зря же Сейшу потерял свою жизнь, чтобы Хаджиме потом так легко с ней расстался. Он собирался жить ради него, ради воспоминаний о нём, ради мыслей о нём. Только вот, всё это и довело его.       Все моменты из прошлого расти с каждым годом всё больше и больше, словно снежный ком. Они накрывали его с головой, будто бы самая огромная лавина и не давали возможности выбраться или спастись.

      Хаджиме последовал вслед за своим светом. Вслед за ним. Именно так она и называется:

«Любовь длинною в жизнь».