Здравствуй, Такаями-сан.

Мы идем молча. Абсолютно молча. Никто из нас за все время пути и слова не проронил. Но это только на пользу и идет. Я сейчас ничего ему не смогу толкового сказать, как, по всей видимости, и он. Тем не менее Ёширо все равно провожает меня до дома, а я как вцепилась в него так и не отпускаю. Следую лишь за ним, глядя в его спину и держа за руку, да на этом и все пожалуй. Вот, бросив еще один взгляд на его напряженные лопатки, я поджимаю губу. Как он вырос... Вот же вроде мелким пиздюком был, а тут теперь бегает по ночам за девушками, пизжя от банд и спасая от грузовиков. Герой херов. Но даже так я не могу подавить улыбку. Приятно как никак. - Какой поворот - спрашивает он, чуть замедляясь. - Третий... И дальше тишина. Но она не напрягает. Эта тишина приятна. Вот только бы глаза не щипало, было бы вообще прекрасно... И я в очередной раз удивляюсь тому, какой эмоциональной стала. Даже интересно, дело в том, что я теперь девушка или в том, что месячные так и хлещут?.. Ладно, их уже почти нет, но все же! - Это произошло... Семь лет назад... - разрывает он устоявшуюся тишину, пока я в свою очередь напрягаюсь - Я тогда домой пришел после школы... Уставший и очень злой... День одним словом не задался. И вот, когда я пришел, то увидел, что в доме бардак. Мой брат... Ничего не убрал и просто ушел... Я так рассердился, что хотелось позвонить ему и высказать все, что думаю, но я сдержался. Решил, что придет домой и тогда я ему все мозги вынесу, но когда я пошёл на кухню и хотел было взять свой любимый йогурт, то там его не обнаружил. Пустая банка валялась в мусорке. Я сразу понял, кто это сделал. В семье у нас было всего два проглота-обожателя йогурта. Я... И он. Ну вот я и позвонил... Мы начали ругаться и я сразу понял, что он тоже сейчас далеко не в настроении... Он говорил быстро, будто боялся, что я его перебью. Но я этого не делала... Я лишь слушала так внимательно, как могла... - Мы ругались... Достаточно сильно. Называли друг друга последними словами и прочим. Самые болезненные темы задевали... Он кажется бабой меня назвал и меня это вывело из себя... Ну я и надавил на его больное место, а он сделал тоже самое... Дело в том, что если мы и начинали ругаться, то ссоры были громкими и самыми ядовитыми, хот и быстро потом мирились...Но эта ссора стала последней для нас... И... Я до сих пор жалею о том, что не пожелал удачи ему на экзамене, а стал доебываться о таких пустяках... Уборку можно сделать, да потом снова срачь будет, а йогурт можно купить новый... Но брата... Брата не купишь у смерти... Тогда я был так зол, что пожелал ему ее... По моей спине пробежали мурашки. Ох, я хорошо помню это. Очень хорошо помню, как крик полный злости резанул мне уши... Воспоминание это засело в голове лучше, чем хотелось бы. - Я так и закричал ему, чтобы он сдох... А потом раздался громкий гудок машины... Я пытался позвать его по имени, ничего не понимая, но потом... - он тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Ему было больно вспоминать об этом, но тем не менее Ёширо продолжал - Потом был грохот... Такой громкий грохот, что у меня уши заболели, и хруст... А потом... А потом крики на том конце... Чужие крики каких-то людей. В тот момент я так и замер с телефоном на месте, стараясь вслушаться в то, что творилось на том конце... Такаёми молчал... Я звал его, обливаясь слезами, кричал и звал. Но ответа все не было и не было. Я уже... Тогда, не зная что произошло толком догадывался. И вот... Через весь тот фоновый шум, я услышал, как он позвал меня по имен в последний раз. Его голос был слаб и тих, но я слышал. Весь мой мир сузился лишь на его голосе и последующем крике брата. То было наполнено такой болью, что я будто сам ощутил ее. А потом... Потом и крик стих... Были еще сигналки и вой скорой, да полиции, а потом звонок сбросился... Телефон погиб вслед за ним. Вот так... Я в последний раз и попрощался с братом, пожелав ему смерти на последок перед тем, как он и правда умер... - Ёширо дрожал, но руки моей не отпускал - Потом все закрутилось так быстро... Прибежала перепуганная мать с работы и отец, они ничего не говоря быстро собрались и помчались в больницу... А после были похороны... Я был там и видел, как он лежал в гробу, утопая в цветах. Открыто было только лицо, остальная часть тела скрыта тканью, чтобы никто не видел увечий и травм... Он был такой спокойный... Такой безмятежный... Такой иссохший... Совсем на себя не похож... - парень пред мной уже откровенно ревел, не пытаясь остановиться - Я даже не смог попрощаться с ним... Я наговорил ему такого дерьма напоследок! Я... Чувствую себя таким виноватым... Чувствую, что это я убил его, пожелав смерти... Такаями, я просто ужасен. И сегодня, когда увидев, что и ты чуть не скопытилась под грузовиком, я будто вернулся в тот день, где меня окружали холодные стенки дома, а единственным звуком были крики и хрип брата... Я так испугался... Я так виноват... Так виноват! Сжав зубы я дергая на себя Ёширо и тот разворачивается ко мне. На его лице не передаваемая гамма чувств. Я лишь тяну его сильнее на себя, заключая в объятия. Как иронично, сперва он меня успокаивал, а теперь я его. Ему приходится склонится ко мне, чтобы я смогла обнять его. Но он не остается в таком положении. Он выше меня на головы полторы, и обняв в ответ выпрямляется, оторвав мою тушу от земли, зарываясь лицом в форму "Свастонов". Я чувствую, как ткань мокнет, но все что предпринимаю , это успокаивающе глажу по спине, чувствуя вину уже сама. Что же я заставила пережить тебя... Блять. - Ты ни в чем не виноват... - Нет, это я сказал ему умереть... Как вообще так можно! Собственному брату... Собственному брату смерти пожелать! - Ты не виноват! - рявкаю я, злясь - Ты ни в чем не виноват, Ёширо... И я думаю... Что твой брат на тебя не злится... - я говорю ему правду. Нет никакой злобы, нет ничего из этого, по крайне мере за его когда-то сказанные слова - Я думаю, он хотел бы, чтобы ты жил дальше и перестал терзать себя... Ёширо, ты сильный малый - на мою оговорку он никак не реагирует, лишь сильнее сжимает руки - Ты сильный и должен уже жить дальше... Ты такой молодец. Ты просто умничка! - я поднимаю его лицо наверх, чтобы он посмотрел на меня и мы встречаемая взглядами – Ты самый сильный из всех, кого бы я знала, Ёширо. И я думаю, что твой брат гордился бы тобой. Нет, я знаю, что он гордится. Поэтому... Лучше вспоминай его с улыбкой... Он бы, навареное, был рад. Ёширо ничего мне не отвечает. Он лишь кивает и вновь утыкается мне в одежду. А я слабо улыбаюсь, продолжая гладит его по спине. - Поплачь, тебе должно стать лучше потом... …По крайней мере я надеюсь на это.