Здравствуй, Такаями-сан.

«Как я здесь оказалась?..» – очень интересный и загадочный вопрос возникает у меня. После того, как я набила морду той девчонки прошло пару дней. За это время случилось... Достаточно много. К примеру, меня исключили из школы. Такемичи орал за это слишком долго и нудно. Если подумать, то всё же справедливо и заслуженно, ведь, хочу заметить, я правда натворила слишком много, но после той ругани, хотя он обещал, что не будет больше этого делать, лгун, ОДНИМ СЛОВОМ после этого мы с ним… Практически не разговаривали. Так, иногда перекидывались словами. Я не знаю, как мне с ним теперь себя вести. В моей голове до сих пор не укладывается то, как к нему относится. Поэтому я решила пока избегать его. Про опасность в виде «Свастонов» я ему так и не рассказала… Не смогла себя заставить с ним поговорить. Не смогла себя заставить вообще ему хоть слово выдавить из себя. Но вот то, как я оказалась... В своём старом доме, где жила в «прошлой жизни», я до сих пор не понимаю. Все эти дни, что я ходила забирала документы, меня постоянно пас возле школы Ёширо. Миллион вопросов сыпалась мне на голову, но и его я по возможности игнорировала. С ним тоже совсем не знаю, как себя вести. Я вообще нихера не знаю. Я - ничегошеньки не знающая черепашка по имени Мерцелла, отстаньте от меня. Так, стоп. Лучше по порядку. Поспешила я слегка. Выспавшись и немного проветрив голову, я всё же смогла привести себя более или менее в эмоциональное состояние, которое приравнивалась к такому значению, как норма. Тем вечером вернулся старший брат. Естественно он уже знал о ситуации связанной со мной и передал мне, что теперь придётся посидеть какое-то время дома, потому что меня исключили, а на поиск другой школы, которая бы приняла бы меня с испорченным личным делом нужно ещё поискать. А на вопросы, что касалось ситуации с моими волосами, я просто отвечала, что решила изменить причёску, но пошло что-то не так и это превратилось в безобразие. Конечно меня посадили под домашний арест, не поверив в байку про волосы, на какое-то время, ведь я всё же натворила слишком много, но в итоге он сказал, что я могу выходить на улицу, если обещаю ничего не устраивать и в этот раз. Ведь он же обещал, что примет меня любой так, что он это и выполняет хоть и провалился даже с такой простой и легкой задачей. Бесед как раньше у нас все так же нет. Лишь «штатные» диалоги и вопросы. Если коротко, то по делу. Таким образом вместе с ним я отправилась в парикмахерскую на днях, где мне состригли волосы практически под ежик. Ладно, приукрасила. Теперь они выше плеч, но длиннее чем у Хины... Честно, причёска мне не сильно нравится, но всё же не так и плохо, если подумать. Все юбки, все платья, что были у меня в шкафу, точнее в шкафу у бывшей хозяйки тела, я выбросила. Теперь там остались только штаны и шорты. И сегодня же я, так скажем, преобразившись, отправилась в школу за последними документами. А одноклассники, встречавшиеся на пути лишь провожали меня настороженными взглядами и даже как-то шугались. Так-то, уроды. Я попыталась с вами наладить контакт, но вы всё же опередили меня и поэтому идёте за тридевять земель отсюда на волшебные болты человеческие. Все было относительно тихо, но вот, когда я уже выходила из школы меня поджидал... Человек, которого я избегала всеми правдами и неправдами. В прошедшие дни все было достаточно спокойно, но сегодня что-то вышло из-под контроля. Все вышло из под контроля. Меня просто подхватили под руку и потащили куда-то. Долгое и дотошное сопротивление не увенчалось успехом, я отбивалась и орала до последнего, но когда я узнала дорогу по которой меня волокли, то просто, как деревянный солдатик стала маршировать за этим придурком... Если честно, мне до сих пор рядом с ним находиться тяжело. Я до сих пор не понимаю, что чувствовать к этому человеку. Вроде бы это мой брат из прошлой жизни, которую я утеряла так глупо. Я должна, вроде бы, относиться к нему с добротой, но опять же это уже всё в прошлом и видя его из раза в раз я вспоминаю свои последние минуты, когда носила другое имя. Порой мне хочется заплакать. Поправка: всегда. Как всё же это несправедливо. Но вот, когда мы вышли на слишком знакомую для меня улочку, я просто прикусила язык и на не сгибающихся ногах тащилась позади этого алабая. Честно, я этот район также старалась избегать всеми правдами и неправдами. Потому что... Зачем мне видеть то, что причиняют для меня боль? Я не садомазохистка какая-то! К слову, здесь ничего не изменилось. Все те же дома, все те же кусты, все те же бабки, только постаревшие на пару лет. Практически ничего не поменялось. И от чего-то мне было отвратительно и тяжко. Так хотелось побежать скорее домой и начать ссориться со своим, тогда ещё младшим братом, съесть его обожаемый йогурт, вызвать... Шиничиро... Чёрт, во всей этой, херне я совсем забыла о нём. Нужно будет попробовать связаться с ним... А зачем мне это? Я не думаю, что он поверит мне и я не знаю как он отреагирует на меня, я не знаю как изменился этот человек и что он сейчас делает, и вообще где находится. Я ничего не знаю. Я будто... Другой человек... Как глупо... И с этими смешанными чувствами я не заметила, как Ёширо втащил меня в дом. Увидев интерьер я подавилась воздухом. Здесь... всё изменилось. Я не смогла подавить ироничный смешок. Всё что было за пределами когда-то родного для меня дома оставалось тем же, но стены, которые я видела на протяжении всей своей жизни уже были другими. Отчего-то мне стало так печально, что я готова была расплакаться. Но подавив это дебильное желание, я взглянула на Ёширо. - Зачем ты меня сюда притащил?.. - пришлось приложить слишком много усилий для того, чтобы мой голос не дрожал. И из-за этого он приобрёл стальные нотки. Я поморщилась, осознавая то, как разговариваю со своим бывшим младшим братом. От чего-то я вспомнила наш последний разговор, и мне стало ещё хреновее. Ведь я так и не смогла с ним попрощаться нормально и перед тем, как исчезнуть из его жизни на долгие 7 лет наговорила ему такого дерьма. Стыдно. - Ты ходишь как в воду опущенная и вообще тебя исключили, а мне скучно и заняться нечем, так что шуруй мыть руки и садись за стол. Сейчас великий повар Ёширо приготовит ахринеть какое вкусное кари! Без лишних вопросов я, как в тумане бреду по памяти в ванную. Хотела вернуться домой? Пожалуйста! Пользуйся случаем, сука! Этот парнишка слишком занят тем, что ушел на кухне готовить еду для того, чтобы заметить то, как я слишком хорошо ориентируюсь в принципе для меня незнакомом доме, по крайней мере так должно было быть. Проходя мимо комнат, я мельком бросаю взгляды в полностью переделанный интерьер. Я поджимаю губы, до сих пор находясь в расстроенных чувствах. Нужно было всё же вырываться как можно сильнее и бежать домой, прочь от него. Но, я не смогла этого сделать. Не после того, как оставила на 7 лет. На самом деле сил не хватило, но похуй. Наверное, сегодня я последний раз побуду с ним и попытаюсь дальше избегать как можно лучше, чтобы больше с ним не пересекаться. Меня уже не существует в его мире, как и для моей бывшей семьи, и для самой себя тоже не существует. Я не хочу, чтобы было все так… Проходя мимо зала я останавливаюсь перед входом и смотрю... На импровизированный алтарь. Моё горло будто что-то сжало в железных тисках. Дышать стало так тяжело, так тяжело! Я бреду, сама того не понимая, к этому алтарю и замираю, смотря широко открытыми глазами на свою фотографию. Точнее на фотографию того, кем я являлась раньше. На ней я с придурковатой улыбкой смотрю в объектив камеры. Мои волосы растрепаны, а глаза сверкают озорным огоньком. На этой фотографии девятнадцатилетний юноша, который в принципе не знал проблем, кроме экзамена и домашних войн за йогурт и немытую посуду. Видеть себя со стороны, и понимать, что ты уже никогда не будешь являться собой прежним, было куда... Куда хуже, чем я предполагала. Перед фотографией стоит свеча, что не находилась в зажённом состоянии. А перед ней ещё рядышком стоит закрытый йогурт. И от того мне почему-то не столь грустно, как смешно. Это даже немного пугает. - Ты ошиблась с комнатой, ванная дальше. В дверях появляется... Ёширо, скрестив руки. Он смотрит не на меня, а на фотографию меня бывшего. В его взгляде проскальзывают печальные нотки, но он встряхивает головой и кивает ей же в коридор. - Кто это? - эта фраза срывается с моих губ неосознанно и я захлопываю рот, громко клацнув зубами. Какого чёрта я это спросила? И что мне даст возможный ответ? Хочу поинтересоваться его мнением о себе ещё в прошлой, так скажем, жизни? Или хочу услышать, что он скучает по мне? Или то, что он злится на меня? На что я рассчитываю? На то, чтобы он позвал меня по имени. Это желание перекрывает вопли совести о возникшем эгоизме. - Брат. Его голос звучит холодно. Его лицо не выражает никаких эмоций. Не знаю от чего, но на меня будто бы обрушилась все четыре стены в этой комнате. Обидно, сука. - Брат значит? С моих губ срывается лёгкий смешок, но Ёширо на это никак не реагирует. И мне больно от этого. Лучше бы он выгнал меня из этой комнаты, и сказал, чтобы я убиралась из дома. Лучше бы он разозлился за то, что я, якобы, нелестно и с издевками отзываюсь об этой фотографии с запечатлённым умершим человеком. Лучше бы хоть что-нибудь другое было, но не холодное безразличие. Даже печальные нотки из его взгляд пропали. - Ага, руки иди мой. Он исчезает из прохода, направляясь обратно на кухню. Я сжимаю кулаки, подыхая от злости, не понимая в это же время чем это вызвано. Теперь это не ощущается так, будто это не мои эмоции. В данной ситуации моя реакция и действия принадлежат исключительно мне. Судорожно вздохнув, пытаюсь привести своё эмоциональное состояние в планку под названием норма, я ухожу из комнаты, кидая последний взгляд на свою фотографию себя бывшей и затем исчезаю оттуда. Уже после того, как я вымыла руки, иду обратно на кухню, где готовит Ёширо. Его спина расслаблена, но руки находятся в напряжении. Мы находимся пребываем в постоянном состоянии молчания, и проходит достаточно много времени перед тем, как предо мной появляется тарелка наполненная кари. Он оказывается научился неплохо готовить за то время, как меня не было. И пусть для наго это были долгие семь лет, для меня же и месяца еще не прошло. - Зачем ты это делаешь? Меня правда это интересует. Я ему не подружка, и далеко уж точно не родственница. Наши отношения были с самого начала отвратительны, считая событие семилетней давности и настоящий момент, так что я не думаю, что уж слишком сильно что-то, да изменилось после того, как я подогнала ему грёбаную конфетку, а он мне в ответ дал сигаретку. Так опять же, зачем он всё это делает? Из-за скуки? Мне тоже бывает скучно, но я никого в дом на тащу… Бомж, которого я приволокла будучи Такаёми в состоянии ужравшейся свиньи не в счет… - Просто... - он пожимает плечами, как будто для него это обычное дело. - У тебя что, друзей нет? - как обычно я начинаю ёрничать. Наверное, это моя защитная реакция на нестандартность ситуации. Но меня это не волнует. - Не-а. Он опять пожимает плечами, наваливая еды и себе в тарелку. Он садится передо мной, а я в это время давлюсь кари. Вкусно кстати. Очень... - Как это? В смысле у него нет друзей? Насколько я помню, сеиь лет назад он общался с несколькими людьми, постоянно пропадая на улице, либо таская их домой, за что я постоянно орала на него. Больно это нервировало меня. Так каким образом у него нет друзей? Поиздеваться надо мной решил? - Обычно. - Да не может быть! У каждого есть друг, хотя бы один! Ты пиздишь мне! Не знаю от чего я так взъелась, но мне ни капельки не стыдно. Наверное. - Нет, я серьёзно, у меня нет друзей. Они мне не нужны. Парень передо мной мрачнеет, а я хмурюсь. Меня раздражает и не дает покоя тот факт, что у него нет совсем друзей, хотя сама в таком же положении. Но у меня это вышло из-за обстоятельств, а он в открытую заявляет, что они ему не нужны. Дурь какая. - Так нельзя, у каждого должен быть друг. Ты просто с ума сойдёшь без нормального общения хоть с кем-то, кто не касается твоей семьи. Он усмехается, и совсем не по-доброму. Бесит. - Мне серьёзно не нужны друзья. От них нет никакого толку и проку. Только лишняя трата времени. А что до семьи... Мать всегда на работе, её практически не бывает дома. Так что насчёт родственников ты ошиблась, я даже с ними не особо контактирую. Я хмурюсь больше. В памяти еще живо воспоминание о том, что мама никогда долго не находилась на работе. Она с отцом работала в меру, зная свои пределы и возможности, да лишний раз не перенапрягаясь, и сейчас, услышав, что она постоянно на работе, мне кажется это чем-то неправильным и какой-то ошибкой. Каким-то диким высказыванием брошенным необдуманно Ёширо. - А как же тогда отец? Ты должен хотя бы с ним переговариваться иногда! Он вздрагивает, поднимая на меня тяжёлый взгляд. Под ним мне становится не по себе. - Нет у меня отца. Меня окатывает холодной водой. Как это нет? Этот же вопрос я задаю и ему, надеясь на то, что это все я не так поняла и что я успела надумать себе слишком много лишнего. - Обычно. Червей кормит уже несколько лет. И меня начинает мелко трясти. Как же так? Не может быть… Он же врет, да? Врет, потому что его воспитание пошло под откос и он стал думать о себе слишком много. Его же просто разбаловали после моей смерти, так что этот щенок заврался. Да, все должно быть именно так. По другому просто не может. - Что... Что произошло?.. Мой осипший голос ни капельки не смущает его. Кажется, он начинает злиться, а я делаю это же из-за него. -Слушай, а тебе какое вообще дело до этого? Зачем задаешь лишние вопросы, это тебя ебать не должно. В его голосе и тоне явно звучат нотки предостережения. Он как бы слишком явно намекает на то, что я должна прекратить допрос, который не имеет ко мне никакого отношения, но я не могу прекратить. Для меня это важно. Важно что произошло. Ведь все должно быть по другому. Эта семья была ОБЯЗАНА жить счастливо без меня, порой оплакивая. НО НЕ ПО ЧАСТЯМ ЖЕ ЗА МНОЙ ОТПРАВЛЯТЬСЯ, БЛЯТЬ! - Ты был тем, кто притащил меня сюда против моей воли. Ты был тем, кто капал мне на мозги уже несколько дней, не отставая. Это ты всё устроил и ты будешь отвечать на мои вопросы, раз уж не поинтересовался моим мнением насчёт того, чтобы я шла за тобой. Под столом я сжимаю руки, пытаясь подавить подступающие слёзы. Я не думала, что всё так обернётся в моей уже бывшей семье. Ёширо тяжко вздыхает, откидываясь на спинку стула. Он молчит некоторое время, перед тем как начать говорить. - После того, как брат умер - на этих словах я вздрагиваю, вслушиваясь в каждое его слово. Только бог и он знают, почему же Ёширо решил поведать мне историю сокрытую от меня – У отца был приступ. Сердечный приступ. Он не выдержал этой новости и слег в больницу, но всё обошлось и его вытащили практически с того света. С того дня у него начались проблемы со здоровьем и, к сожалению, он долго не продержался. Остывший труп нашли перед входной дверью. Он пораньше на работу пошел, все спали. -Но почему тогда я не видела ещё одну фотографию? Там ведь только была одна и это же твой брат? - я не знаю почему задаю и так очевидные вопросы, наверное, из-за того, что хочу знать всё, что он думает и что было. - Матери было тяжело, и так после смерти старшего брата. Но когда вслед за ним отправился и отец, она убивалась горем. Поэтому эта женщина начала работать сутками на работе, практически не появляясь дома, а фото отца мы так и не поставили из-за того что и так слишком тяжело было на тот момент. Время прошло, стало легче, но ее так и не поставили. Из принципа. Я акцентирую внимание на том, что Ёширо называет нашу мать "этой женщиной", но не успеваю задать ему очередные вопросы, как входная дверь щёлкает и кто-то входит в дом. Чьи-то маленькие ножки топают по коридору и в кухне появляется маленький ребёнок. - Это... -хриплю я во все глаза смотря на маленького ребёнка лет 6-7. Парень передо мной будто бы преображается. Меняется в мгновение и теперь становится совершенно другим человеком. Он улыбается так широко, как может и подходит к ребёнку, заключая в объятия. Девочка с Ёширо мнётся на месте, пока ребенок смотртит на меня, как на врага народа, а я чувствую, как меня колит жалом зависти. Это так отвратительно, практически до тошноты, но я ничего не могу сделать с этим. - Братик, кто это? - спрашивает девчонка, указывая на меня пальцем. Ни она, ни я не рады этой встречи. - Знакомая - улыбается он, подталкивая сестру в коридор - Иди мой руки, нечего микробов домой тащить. После этого он садится опять напротив меня, снова становясь тем человеком, которого я видела. - Сестра твоя? -мой голос звучит ломано и глухо. Он это замечает, но ничего не предпринимает. Опять. Словно лишь наблюдает за моей реакцией и делает выводы для себя. - Да. Когда брат погиб оказалось, что мама была беременна. У неё чуть не случился выкидыш, но как видишь к радости всё обошлось - смотря на его довольное и умиротворенное лицо, я ощущаю непреодолимое желание вскочить и врезать ему пару раз. У меня нет той радости, которая должна быть от факта того, что после моей смерти появилась всё же у меня сестра, которая вживую никогда меня и не видала. У меня нет радости, от того, что она выжила в утробе шокированной и убитой горем матери. Все чувства противоположны. И от этого мне мерзко от самой себя. Мне завидно. Мне чертовски завидно. Я хочу вернуться назад. Очень сильно хочу вернуться, я бы всё отдала ради этого. Я готова была быть инвалидом- колясочником, который бы не смог нормально функционировать и жить полноценной жизнью. Я готова была бросить даже Такемичи, прости боже, несмотря на то, что уже пообещала заботиться о нём. Я готова сделать всё, что угодно на этом свете, лишь бы вернуться, но уже ничего не исправить. И от этого мне чертовски больно. Это маленькая девчонка, моя сестра из прошлого, заняла моё место. Я должна радоваться, что Ёширо имеет хоть какую-то радость в лице этого маленького ребёнка, но не могу. Это не просто зависть, это ревность. Я ревную своего собственного бывшего брата к этому маленькому ребёнку. Чувство, будто это не та маленькая девочка является ребёнком, а я, у которой отняли внимание братика и семью. Хочу уйти отсюда, пока я не натворила чего-нибудь, забывшись и потонув в растущей ненависти. Я не знаю, что могу сделать и какие будут у этого последствия. - Мне пора- я вскакиваю с места, несясь к двери. Парень следует за мной, ничего не понимая. Я тоже ничего не понимаю. - Почему? - уже будучи обутой, я смотрю на Ёширо, который собирается, по всей видимости, меня провожать. Это он мне и говорит. - Мне не нужно, я сама дойду – первый вопрос я оставляю без ответа. - Блять, не начинай только, а? Я тебе притащила, я тебе обратно и уведу. Я чувствую, как какая-то приятная сладость распространяется в моей грудной клетке. Он решил пойти со мной, а не остаться с этим маленьким ребёнком, который ни в чём не виноват. И опять же мне мерзко от самой себя. Какая я все же стерва. - Я тебе ещё раз повторяю, ебучий тебя случий в рот, мне это не нужно. Я не маленький ребёнок, я сама могу дойти - очень стараюсь избавиться от него, чтобы остаться в привычном одиночестве и привести свои опять бушующие мысли и чувства в порядок. А рядом с ним я не смогу этого сделать, дома же не царившее в воздухе напряжение и Мичи - И попрошу меня больше нигде не караулить и никак не надоедать. Давай прекратим общение сейчас. Мне это надоело. Тебе же не нужны друзья? Ну так вот, считай я тебя избавила от лишнего геморроя. Он смотрит на меня немного потеряно и начинает злиться. Только с чего? Я-ж тебе лучше делаю. - Что ты опять начинаешь? Нормально же всё было, господи боже мой! - Ничего не начинает, отстань от меня! Что ты вообще ко мне пристала? Тебе же не нужны друзья, тогда ко мне какого хера прицепился?! Я передумала с тобой мириться! Отвянь! Он скрипит зубами и я это отчетливо слышу. Меня пробирает мурашками от этого отвратительного звука. - Да не знаю я!- повышает голос он, а я вздрагиваю - Мне и правда не нужны друзья, всё это пустая трата времени. Но... Ты так его напоминаешь... Как две капли воды, ей-богу... - Кого?.. – горло в миг пересохло. Ненависть и раздражение начали утихать, а я в ожидании смотрю на него. - ... - он молчит, явно понимая, что сказал слишком много. Ну давай же. Узнай меня, Ёширо. Скажи это. Увидь меня. Пожалуйста, мне так не хватает тех, кто знал МЕНЯ, и тех, кто видел именно МЕНЯ. Я уже чертовски устала от всего, так что прошу увидь меня и не заставляй меня все самой рассказывать. Я просто морально не смогу все поведать самостоятельно. Я так боюсь, что ты посчитаешь меня больной и будешь избегать. Чтобы я не говорила тебе и чтобы я не делала тебе, я не хочу оставлять тебя. Все это было лишь для твоего же блага, вот как я оправдываю свою трусость. Так что пожалуйста, Ёширо… Он молчит еще какое-то время, но всё же начинает говорить. - Ты напоминаешь мне Такаёми... Слишком сильно напоминаешь. Такой же дрянной рот, извергающий из себя поток ругательства, эта же манера общения, заключающаяся в извечных издёвках и подколов. Даже манера поведения та же. Такой же ёбнутый характер. Ты его слишком сильно напоминаешь. И это меня до дрожи злит и бесит. Ты просто не представляешь как мне это ненавистно! Че он вякнул? Сука, лучше бы молчал тогда, гнида. Злость просыпается как некогда спящий дракон, готовый всех и вся сожрать, да уничтожить. Нет, не так, я злюсь уже слишком долго. Я даже этого не прекращала. Каждый мой чертов день – это подавление злости, слезы и беспомощность. - Так раз я тебя раздражаю до пены из рта, зачем ты ко мне липнешь! Просто отстань от меня и живи дальше совсем один, разлагаясь в одиночестве. Зачем продолжаешь беситься от моего такого ужасного вида, напоминающий тебе дохлого братика, но продолжаешь ебать мои мозги! Сходи на кладбище и поплачься трупу, сучка ноющая... Рядом с моей головой пронёсся кулак, заставляя заткнуться. Тот впечатывается в стену в сантиметре от меня, а во мне все похолодело. Он возвышается надо мной, давя своим присутствием. Такое было и раньше, но тогда мы правда являлись братьями, и он был младше меня. Раньше это всё было в шуточной, либо же и правда в форме ссоры, но тогда это всё казалось больше нелепым и смешным, да вот только не сейчас. Сейчас я готова сжаться в комочек от его гневного и ненавистного взгляда, направленного исключительно на меня. Он сжимает зубы, явно сдерживая свои порывы надрать мне зад и почему-то я боюсь его. Так вот как чувствуют себя девушки, когда их зажимает кто-то и начинает пугать своим видом. Это понимание того, что фигура перед тобой в разы сильнее и массивнее, которая тебя без проблем может заломить и сделать с тобой все, что угодно, а ты даже толком сопротивляться не сможешь без какой-то помощи в виде предметов, заставляет пытаться сжаться как можно больше, замереть и притвориться мертвой. Вот блять. - Ты. Ничего. Не. Понимаешь. И. Не. Знаешь - рычит он и на мгновение кажется, что и правда пена у рта появляется - Не смей так о нём говорить, пока я тебя не угандошил. Я много раз пытался выкинуть тебя из башки, но ничего не выходит. Ты слишком его напоминаешь. Передо мной будто бы стоит он. И это меня… Заставляет ненавидеть тебя все сильнее. Он берёт дрожащей рукой, что скрывала его ярость, прядь моих волос и сжимает между пальцами, немного оттягивая. Это причиняет боль, но в то же время заставляет разгораться непонятный восторг. Тело словно потяжелело. Блядство. Я судорожно вдыхаю, напрягаясь всем телом. Прежде, чем он успевает что-либо сказать, я пинаю его в живот коленом, при этом причиняя боль, за что мне становится стыдно и выбегаю прочь из дома. Я бегу, как в последний раз. Вроде как он крикнул мне что-то вслед, но я не слышу. Колокольный звон глушит меня и я бегу, не разбирая дороги. Вот я в кого-то врезаюсь, отшатываясь назад. - Ох... От этого знакомого голоса меня начинает трясти сильнее. Я поднимаю взгляд на отшатнувшуюся от меня женщину и прикусываю губу, чтобы не начать хныкать от того, что мое растроганное сердце упало в пятки. Моё лицо оскверняет гримаса какой-то мучительной боли. Мама... Она так постарела, так постарела. Господи... Мама, я так хочу тебе многого рассказать и за многое извиниться. Прости меня за то, что я так нелепо покинула вас, Прости меня за то, что оставила вас, прости меня за то, что принесла слишком много боли своим уходом. Прости, что из-за меня погиб отец. Прости, что я порой до глупости была раздражительной раньше, за то, что иногда ругалась с тобой из-за немытой посуды, дразнила Ёширо. Прости меня за то, что я была недостаточно хорошим ребёнком, чтобы гордиться званием твоего сына. Господи, как я хочу чтобы она позвала меня по имени, как я хочу, чтобы она меня обняла и сказала, что всё хорошо. Как я хочу, чтобы она, взяв меня за руку, повела обратно домой и приготовила мне её фирменную подгорелую яичницу. Как я хочу, чтобы она начала на меня ворчать из-за того, что я не убрала свою комнату, и оставила мусор после себя на кухне. Хочу, чтобы она начала отчитывать меня из-за того, что я резала колбасу без доски, а так, в пакете на столе. Как я хочу всё это... Я уже даже намеревалась ей всё рассказать, что я не умерла, что я всё ещё здесь, что я не хотела этого всего и мне правда жаль. Очень сильно жаль. Кажется, я вот-вот расплачусь, а нет слёзы уже начинают печь глаза, но прежде, чем я успела хоть слово произнести, она делает это быстрее меня. Моя надежда рушиться. - Юная леди, смотрите, куда вы бежите - её раздражительный взгляд и недовольный голос обжигает меня. Раньше она бы спросила у врезавшегося в неё человека в порядке ли тот, не смотря на плохой день или настроение. Но сейчас нет той присущей ей доброты и для неё Я лишь незнакомый человек, который не смотрел под ноги и врезался в неё. Для неё - я никто. - Простите... – сдавлено и жалко хриплю я, возобнавляя свой бег, но уже быстрее. Она смотрит на меня жалостливо и раскаянно, видимо сожалеет, что немного была резка с плачущим подростком на темной улице, но я не оборачиваюсь более и просто бегу туда, куда глядят глаза. Зря я не сопротивлялась должным образом, когда Ёширо тащил меня в то место, которое я когда-то звала домом. Может быть, если бы я бы не пришла, то сейчас бы не чувствовала, будто всё внутри меня ломается и искривляется, вгоняя меня в отчаяние все сильнее.