Здравствуй, Такаями-сан.

Солнце светит, птички поют. Жизнь прекрасна! Хотел бы я сказать, если бы это херово солнце так не пекло. Пение птиц раздражало так же сильно, как и радостные крики детей смешанные со смехом. Эти чумазые, маленькие монстры носятся так, будто им вкололи адреналин, либо что-то еще. Мерзость. Вот бы пошел дождь, и наступила прохлада. Тогда бы очередной невьебически хуевый день стал бы просто невероятным! А так, вся рубашка уже пропиталась потом и от меня несло как от навозного жука во все стороны. Как же я хочу пойти обратно домой, к вентилятору и мороженому. Но нет. Я иду, как прокажённый, в школу. Мог бы и прогулять, но выпускной класс старшей школы - это не хухры-мухры. Не очень-то мне и хочется потом оставаться на второй год, проходя очаг ада вновь. Пока я находился в своих просто невьебически философских думах, в меня врезался "маленький ангелок прекрасной женщины". Неловко извернувшись, дабы лишний раз не травмировать это чадо, я споткнулся об свои же конечности, которые именуются ногами, и дьяволёнка, который лежал ниц у моих ног. Я последовал его «прекрасному» примеру, плашмя упав за ним. Песок с камнями ободрал всю мою "красивую" физиономию, ударяя по всем нервам, заставляя меня сжать зубы, дабы позорно не заскулить. Только этого мне еще и не хватало, к этому "прекрасному" дню. От меня раздалось тихое шипение, а так, для себя, я сделал пометку в своем сознании, что пизда этому "малышу" и его непутёвой мамаше, которая бежит прямо к нам с диким воем. Ее отпрыск не то кричит, не то визжит, вторя ей. - ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ СНЕСТИ ЕЕ?! АЛАБАЙ ЧЕРТОВ!!! - взвизгивает она ломающимся голосом, похожим на бас сорокалетнего мужика, а может даже мелкого сосунка. Ее глаза зло сверкают на меня, пока я, до сих пор, лежу на "удобном" песочке. Честно, я вообще не могу ничего понять. Моё сознание довольно быстро помутилось, и мне просто не хватало сил, чтобы я мог ей хоть что-то ответить. А так, я бы показал ей весь свой словарный запас. Возможно, мне стало хреново из-за того, что мозги встряхнулись при ударе головушкой о землю мать. Возможно, из-за того, что эта "маменька" снесла меня повторно, бросаясь к своему воющему детенышу, который перемазался в соплях. А возможно, - это из-за того, что у меня началась гипервентиляция легких, которая и не являлась таковой. Просто мне становилось плохо ни с чего. Я не знаю, как правильно это называется, ведь врачи тоже не могут сказать о моем диагнозе ничего точного. Весело, что могу ответить на этот счет. В глазах начинало плыть, голова кружится, а в ушах звон перекрывал брань тетки. Дышать стало гораздо трудней. Конечности превратились в вялые щупальца до такой степени, что я кое-как смог встать только тогда, когда барышня уволокла ноющее дитя, покинув мою персону, которая была в смятении. И скатертью им дорожка. Я оперся на стену рядом стоящего дома, заглядывая в чье-то окно. Но мне было до глубины души насрать, что могут подумать обо мне жильцы. Мне было насрать и на то, что по ту сторону стекла какой-то дед, в одних трусах, носился за котом. Все, что меня волновало - это отражение. Некогда красивое лицо, которое принадлежало мне, было усеяно ссадинами, порезами и грязью. Мои русые волосы, которые были просто нереально зачесаны и собраны в неплохую причёску, теперь растрепались и слиплись, а очи в цвет ярко-зеленой травы сверкали так, будто я перед выходом нахуярился спиртного. Про одежду и вовсе следовало бы молчать, но я не буду. Белая рубашка превратилась в серую с хер пойм какими пятнами, а брюки были в пыли. - Ну вот, и как мне, теперь, следует идти на экзамен? - простонал я, массируя виски. Голова звенела только так. Нужно бы идти домой, но потом меня будут нагибать всеми, возможными способами за то, что пропустил экзамен. Эх, жизнь моя бренная... Быстро отряхнувшись, я пошагал дальше. После экзамена нужно заглянуть в магазин и купить продуктов, а то еще и мелкий начнет орать. Вроде бы ему только двенадцать, а мне, блядь, девятнадцать, но он уже отчитывает меня! И кто еще тут старший брат, вот в чем вопрос! Если так подумать, то жизнь у меня не так уж и плоха, не смотря на то, что я кардинально заебался со школой, периодическими приступами и братом. Родители меня любили, хоть я и был полным раздолбаем. С братом хоть и часто ссорился, но быстро мирился. Были и есть школьные друзья, могу сказать, что я даже был популярен. Оно и ясно, личиком вышел, да и телосложение неплохое – ни дохляк, ни перекаченный бык. Вот только рост подкачал. Нет, ну блять, кто-нибудь хоть раз видел девятнадцатилетнего парня, размером с полторашку? Я – да, каждый день в зеркале. За своими мыслями я не заметил, как дошел до дороги, на которой машины так и мчались. Кажется, мне становилось все хуже. Звон усиливался, а дышать становилось все тяжелей. После медленно шага появилась сильная отдышка. Но домой я не пойду, насколько бы не хотелось. Вот дойду до школы, схожу в мед. пункт, который стал моим постоянным местом пребывания, да выпью таблеток. Должно стать лучше. Я не слышал, чтобы звонил телефон. Только сейчас понял, что до меня пытаются дозвониться и то лишь по тому, как он вибрировал, нервируя меня все сильней. Зарычав, я выхватил его из кармана брюк и, скрепя зубами, ответил. - Что?! - вскрикнул я, морщась. Голова болела все сильней... 《- Эй! Такаёми, какого черта ты устроил в доме! Почему такой срач? И... ТЫ ЧТО, СЪЕЛ МОЙ ЙОГУРТ?! 》- это был Ёширо, моя персональная проблема и головная боль. Мой брат. От его выкрика в трубку по вискам дало так сильно, будто меня оглушили. Вот тут-то у меня и сдала последняя выдержка и терпение. - Да что ты приебался?! Ну, съел и съел, блять, новый купим, что ты ведешь себя как баба? - зарычал я ему. Если мне и было жаль, что я сорвался, то это чувство быстро прошло. Моя слава заключалась не только в том, что личиком вышел неплохим, но и в том, что имел при себе вспыльчивый характер. Как там говорят? Рот в палец не клади... А ой, блять. Палец в рот не клади - откусит. 《- В смысле баба?! Сам ты баба! 》 - А что разнылся-то, как хуй пойми кто? Иди, блять, ну не знаю, подрочи, пока никого нет, а то хныкаешь как течная сука. - было ли мне стыдно за свои слова? Да, однозначно. Но я не мог остановиться. 《- Да пошел ты нахуй, карлик! Псих ебаный! Вот почему у тебя нет девушки!》 А вот это было по больному. В свои девятнадцать мой рост составлял не более метра пятидесяти пяти, в то время, как Ёширо, в свои двенадцать, был более метра шестидесяти. От того, что мои глаза, в данный момент, бегали по улице в ярости, руки тряслись, а вена на шее вздулась, прохожие оборачивались, шепчась и озираясь на меня. Но сейчас я это не сильно то и замечал. Ядовитые слова рвались наружу, и я не мог их остановить. - Да ты что? Напомни-ка мне вот что, кто обоссался месяца два назад в классе при всех из-за того, что девчонка притронулась к твоей спине? - боже... Что я несу...- А кто потом несколько дней ныл, что это позор, которого не сыскать во век? А, Ёширо? Это был удар ниже пояса. Тогда, брат так был расстроен, что у меня сердце щемило. Я поклялся, что никогда не буду при нем это упоминать, да и вообще унесу эту тайну с собой в могилу. Но вот, я, вновь, все испортил. Вот бы меня заткнули или, хотя бы, переехал грузовик, чтобы мой поганый рот закрылся. Вот загорелся зеленый, и толпа людей лениво пошагала по дороге. От злости мой разум помутился, и я вообще обо всем забыл. Забыл о том, что нужно спешить на экзамен, который уже, наверно, начался. Нужно позвонить своей второй личной проблеме, в лице друга и сказать что я "спешу". Нужно позвонить маме и оповестить о том, что пришли счета за квартиру. Я так сосредоточился на гневом сопении в трубке, что не замечал как люди, вскрикнув, отбегают и что-то машут другим. Не замечал непуганых криков горожан. 《- Да чтоб... Чтобы ты сдох!》- прокричал Ёширо на том конце. На моей физиономии расплылась дикая улыбка, я хотел было что-то ответить, но перепуганный, полный страха окрик меня отвлек. - ТАКАЁМИ!!! Я вздрогнул, оборачиваясь. В моих глазах плыло, а голова так раскалывалась, что я хотел бы уснуть навсегда в прохладе и комфорте. Вот только я не знал, что своих желаний стоит бояться и опасаться... Мой взгляд упал на перепуганного парня на другой стороне дороги. Его черные волосы блестели в солнечных лучах, а пустые глаза наполнились ужасом. - Шинич... - прошептал я обескуражено, но прервался, когда боковым зрением увидел мчавшийся, на меня, автобус. Эта громадина неслась, и не думая остановиться. Мое дыхание перехватило, а тело сковало. Водитель сигналил, чтобы я бежал, но тело не шевелилось. Я не думаю, что сумел бы уйти из под удара, ведь расстояние между нами было не более двух метров. 《- Така...》- щебетали в трубке, но я так и не сумел услышать то, чем закончился говор брата. Резкий удар пришелся по моему телу. А дальше - все как во сне. Открыв глаза, мой взгляд устремился к небу. К такому яркому небу, что впору бы и ослепнуть. В приглушенном мире, я едва ли различал крики людей. Кто-то бросился ко мне, пытаясь оказать первую помощь. Ошалело я опустил взгляд на свое тело. Оно было так переломано, что и не описать словами. Почему я до сих пор в сознании и вообще жив? "Что произошло?.."- пронеслась мысль в моей голове. Мое тело заливало землю кровью, а рядом лежавший телефон был разбит в никуда. Придется нести в ремонт... Хоть он и был всмятку, но вызов не прекратился. 《- Такаёми?!...Такаёми!!! АЛО, ТАКАЁМИ, ЧТО ПРОИЗОШЛО?! АЛО!》- кричат на том конце в ужасе диком. - Ёши...ро...- прокряхтел я, после закричав от боли, срывая глотку. Какой-то умник решил перевязать мне раны, после чего отпрянул. Я не могу дышать... Просто не могу сделать и вдоха...Все болит... Мое сознание медленно покидало меня. Вот надо мной опустился Шиничиро. Мой одноклассник, мой верный и первый друг, который всегда был рядом. Его глаза заполняли слезы, а руки тряслись, не зная, что и делать. Я не могу дышать... Взгляд моих очей опять перенесся к небу... Я так и не успел купить Ёширо йогурт... Нужно будет зайти в магазин, да купить целый пакет и извиниться за свои слова... Кажется... Я не успею этого сделать... Мне... Так жаль, Ёширо… Шиничиро... На этом моменте мое сознание покинуло меня, и я провалился в такую желаемую мной ранее темноту. Такое спасительное и такое сладкое забитее, что радоваться хочется, но... Отчего-то так тоскливо стало...