Замерзающая фея смеётся

Магикс, город, сплетённый из стекла и импульсов магии, встретил девушек гулом растёкшейся по тротуарам людской толпы. Он оказался зеркальным отражением своего дневного вида, как тёмное альтер-эго, породившее толпы неспящих в ночи. Блум восторженно следит за потоками машин на дороге — в воздухе и над землёй, они неизменно поражают её каждый раз, как у них получается выбраться из Алфеи. И пугают плавной левитацией на опасной высоте, пусть она тоже может летать, но на собственных крыльях не так страшно, лёгких и будто сотканных из света отражённых звёзд. Блум хочется, чтобы они не исчезали после обратного превращения, а всегда были с ней, позволяя в любой момент оттолкнуться от земли и парить над миром. Почему так нельзя? — она спросила как-то у профессоров, даже решилась узнать у директрисы Фарагонды, но никто не ответил, только сослались на какой-то древний закон. Другими словами: «Не суйся в это, милочка» — это расстраивает, а Блум всё равно думает, что и до этого когда-нибудь дорастёт, станет достойной скрытого знания, как и многих других вещей в волшебном мире. Толпа вокруг них становится только гуще, нужно стараться не терять из виду Стеллу. Сделать это было бы на самом деле не так просто — фея Солнца и Луны уверенно идёт впереди, как на подиуме, уверенно раздвигая своим присутствием толпу. Её наряд против обыкновения тёмный, широкими синими полосами змеится по телу, заканчиваясь волнистым срезом, расчерченным серебряными нитями, как молочными скоплениями созвездий. Прохожие оглядываются ей вслед — Стеллу это не смущает ни сколько, она только смешливо улыбается, подмигивая подруге в воздушном обороте из-за спины. Завтра она будет всё утро изводить рассказами Винкс о том, как на неё смотрели, восхищались и обсуждали с горящими глазами абсолютно незнакомые люди. Блум ничуть не против таких приступов самолюбия, хотя остальные выносят их не так легко. Флора тихо не одобряет прогулы и иногда безответственное поведение подруги, в этом её поддерживает Текна, а Муза больше всех критикует и поддразнивает Стеллу. Поэтому отговаривать её от наиболее безумных поступков, не раня болезненное эго, может без последствий именно Блум. Стелла открыла для неё мир волшебства, ворвавшись в него безумной звездой с ордой жутких монстров на хвосте, буквально за день перевернув всю жизнь с ног на голову. Она же пошла на подлог с Варандой Калисто, от воспоминаний об этом у Блум до сих пор мучительно алеют скулы. Видимо, нападение монстров, обман и драка с ведьмами — это и есть залог хорошей дружбы. Другие феи ведь не видят Стеллу такой, какая она на самом деле есть. Для них она в первую очередь эффектная блондинка в нарядах от кутюр из модных бутиков, единственная дочь короля Солярии, второгодница, за чьё возвращение в школу договорились влиятельные родители, а ей хоть бы хны — репутация вспыльчивой и взбалмошной принцессы прилипла намертво, и ужасные оценки её совсем не красят. Сплошные ярлыки облепляют настоящую личность подруги, но она предпочитает делать вид, что это её ни сколько не беспокоит. Блум видит за всем этим несколько ранимую, бесстрашную девушку с золотым сердцем, пусть и беспечную, зато верную подругу, которая своими выходками привлекает внимание родителей. При кошмарной успеваемости она знает не так уж мало, просто не относится к этому так серьёзно, как другие. Вот такие вылазки — её отдушина. И какая тогда подруга из самой Блум, если она не поддержит Стеллу в желании немного отпустить себя, особенно, когда это нужно им обеим? Прогулка длилась немного времени, сразу через несколько кварталов показался вход в клуб. — Надеюсь, что у тебя есть пропуск, — пробормотала Блум, пока охранник с каменным лицом проверял входные у посетителей. С законодательством Магикса она незнакома от слова совсем, поэтому просто рассчитывает на то, что у них не станут проверять документы. Интересно, земные здесь вообще подойдут? — Конечно, за кого ты меня принимаешь? — возмутилась Стелла, когда мужчина в чёрных очках коротко им кивнул, проверив протянутую ему карточку. — Универсальный пропуск, — лучась самодовольством, блондинка танцующей походкой прошла вперёд. Блум закатила глаза — из-за плеча она увидела, что в её сумочке как минимум двадцать похожих карточек, и вряд ли хоть одна из них является библиотечным абонементом. Сразу за тонированными дверьми начался узкий, освещённый маленькими красными лампами коридор. По сравнению со свежим воздухом на улице он оказался пропахшим сладковатым дымом и вибрирующим от низких битов, пробивающихся из-за двери в конце. За ней оказался большой зал, оглушающий новоприбывших шумом дискотеки в самом разгаре и бликами диско-шара. Её дыхание слегка сбивается от жара и тесноты сгрудившихся в одном тесном помещении людей. Блум это непривычно, потому что от танцующих веет страстью, и странные фосфоресцирующие коктейли в руках у многих дополняют эту картину. Стелла по-прежнему тянет её вперёд, так они неминуемо вливаются в энергичный танец, пробираясь в самый центр танцпола. Это хаос, что-то дикое и возбуждающее огонь на кончиках пальцев. Инстинкты сами подсказывают нужные движения, можно закрыть глаза и танцевать, поддавшись зажигательному ритму. Рыжие волосы, собранные в косу, быстро расплелись, хлеща её по щекам, как языки костра. Теснота раньше немного давила, а теперь только помогает забыться в танце, изредка разбавляясь точечным светом. Они танцуют со Стеллой спина к спине, так же, как и двигаются в драке, но сейчас она неуловимо меняется, с этим спокойным макияжем и приглушённым музыкой смехом, пока серебряные тонкие браслеты звенят на воздетых к потолку запястьях. Она так часто сияет, нестерпимо ярко, забывая, что наделена не только силой Солнца, а ещё и Луны. К ним никто не пытается приблизиться, норовя скользнуть руками на бёдра, как к другим девушкам — небрежно, легко и доступно. Блум сознательно излучает вокруг себя жар, отпугивая развязных танцоров мелькающими меж пальцев искрами. Ей нравится отгонять их вот так — немного подпуская в голос рык и играя огоньками, как монетками перекидываются ловкие карманщики. Потому что это настоящая сила — её сила, порой хитрая, бьющая исподволь и без контроля, когда она чересчур зла. Если бы Блум только позволяла себе отпускать её чаще, то, может, приблизилась бы к понимаю её природы. Когда мелодия сменяется, а ноги ноют в колодках туфель на высоких каблуках, Блум протискивается ближе к стене, только до конца круга дойти не успевает. Она давно потеряла в темноте зала Стеллу, но помнит место, где они условились встретиться через пару часов, если разминутся. Солярийка точно не пропадёт, и беспокоиться не нужно, раз скипетр остался при ней. Больше девушку волнует странное натяжение внутри, истошно вопящее о том, что нужно бежать. Бежать без оглядки, разбрасывая людей и не заботясь об их возможных травмах. Блум почти решается найти Стеллу и уходить, поддерживая сгусток пламени наготове, когда её останавливает знакомый голос, лезвием прошедшийся по слуху: — Где-то пожар, феечка? — Вот ведь срань, — Блум редко позволяет себе ругаться, сейчас вот не удержалась. На оголённое плечо легла знакомая рука с длинными ногтями. Таким только глаза выцарапывать, право слово, и как она не ранит себя, вот так же крепко впиваясь в собственную плоть, как сейчас. — И я рада тебя видеть, Айси. Ты хочешь подраться? Тогда лучше не сегодня, а то я не вижу твоей группы поддержки, — такой ведь был хороший вечер, с досадой думает Блум, переходя на грубость. Ну блять, за какие грехи она вообще пришла сюда одновременно с ними?! Айси предупреждающе стиснула её ещё крепче, зло сощуривая глаза. В сменившемся снова свете и бликах радужка глаз у неё светло-красная, да здравствует эффект зловещей долины. — Ты бы придержала язык, а то мы можем и на улицу выйти. Повезло, маленькая фея, что я сейчас больше хочу танцевать, чем морозить твою задницу в подворотне. Как в нашу первую встречу, помнишь? Это похоже на пощёчину. Только Блум итак трезва, кажется, в отличие от самой ведьмы. Она тоже на каблуках, одного с ней роста, и, кажется, это сыграло с ней злую шутку — Айси немного ведёт в сторону. — Ты пьяная до чёртиков! — Блум осторожно перехватывает её ладонь и притягивает поближе, не позволяя упасть, — какие танцы, Айси? — добавляет она уже громче, стараясь не обращать внимание на покалывания в теле, где они соприкасаются. Люди вокруг, как будто чувствуя подступающую бурю, понемногу расступились, открывая им проход к бару. Айси, слегка пошатываясь, потянулась вперёд, увлекая фею за собой, не оставляя ей тем самым выбора. Повинуясь её воле, с потолка вдруг пошёл снег. Мелкие снежинки, за которые любого другого человека Блум готова расцеловать. Боги, почему среди её адекватных знакомых нет никого с таким даром, только вот эта сволочь, обычно желающая её прибить, а сегодня удивительно дружелюбная. И пугающе молчаливая, пьяная, из-за этого она даже путается в полах своего плаща. — Эй, зачем ты меня сюда притащила? — Блум немного расслабилась, когда они пробрались всё же к бару, и перед ними без слов поставили два низких стакана с янтарной жидкостью. Похоже, стервозная ведьма успела запугать местных работников. Айси споро опрокинула в себя один залпом и кивнула на второй: — Что, принцессы не пьют виски? — Не называй меня так, и да, не пью. Блум не слышала ни разу, чтобы Айси смеялась. Не как в бою, яростно или ехидно, этот смех другой — немного хмельной, громкий, Айси почти им захлёбывается, хотя хочет чуть ли не плакать от отчаяния. Всё внутри неё обрывается в присутствии этой идиотки, словно её пресловутый Дракон забрался внутрь и пожирает внутренности, отрывая кусок за куском дымящейся пастью. Это пугает, и никакой лёд не может помочь. А мисс-не-принцесса хмурится, вся такая трезвая и в дурацком платье, едва прикрывающем колени. Худые и острые, как у подростка, даже с веснушками. Вообще веснушки у неё по всюду — на спине и плечах, в вырезе на груди, повсюду эти крапинки, с ними она похожа на перепелиное яйцо. И наряд-то простенький, в отличие от чего-то безумно дорогого на её царственной подружке, мелькавшей в толпе. Проклясть бы бесящую блонди исподтишка, да Айси занята, наблюдая за тем, как Блум всё же пробует вопреки явному отвращению виски. Неужели серьёзно в первый раз? Видимо, да, раз морщится и кашляет после каждого глотка, отодвигает стакан подальше. На толстом стекле остался след от помады — розовой с блёстками. Айси придвигает к себе её тумблер и допивает содержимое, будто воду. Виски уже не дерёт горло, а губы всё-таки горят. Ведьма улыбается совсем безумно, всё больше и больше удивляя Блум. Разве это нормально для тех, кто ещё вчера мечтал вскрыть друг другу глотки? Блум ёжится, ей неприятно их неуютное молчание, пьяная Айси оказалась ещё хуже трезвой. Обычно она такая показательно ядовитая, источает холод и злобу — это привычнее, чем обманчивое спокойствие, распалённое виски. Алкоголь жжёт ей горло, Блум чувствует, как он раздражает пищевод и опускается в желудок больше похожий на горючее для самолёта чем то, что можно пить без остановки, как это делает ведьма. Интересно, часто ей доводится вот так напиваться? — Не хочешь прогуляться? — Айси говорит это и тут же жалеет. «Боже, какого чёрта я несу, эта девчонка сводит меня с ума, а я должна-должна-должна отобрать у неё магию рано или поздно», — внутренний голос звучит с интонациями Дарси, омерзительно правдивый мудак, лучше бы заткнулся, чтобы она могла тихо свалить отсюда и забыть этот позор до утра. А потом всё станет так, как было — не может быть по-другому. Только вопреки любому здравому смыслу, пока Айси не успела позорно сбежать, Блум кивает и жмурится, будто боится передумать. Она вообще не понимает, зачем соглашается на это безумие, вдруг, она на самом деле хочет её убить? Исполнить идею-фикс и станцевать танец победительницы, заливая немыслимую радость чем-то таким же отвратительно прогорклым, как этот виски? Что это, извращённая форма Стокгольмского синдрома или простое сумасшествие? Блум не знает, но идёт к выходу, поминутно оборачиваясь на Айси, будто проверяя, не было ли это дурной галлюцинацией, от которой снова зудят шрамы по всему телу. — Пойдём до главной площади, хорошо? — она уточняет это осторожно, молясь всем богам, чтобы Стелла сейчас не увидела их вместе. Айси что-то бурчит, из-за музыки слов не разобрать, но идёт послушно и как будто уже не так шатаясь. Пройдя через «красный» коридор они обе с удовольствием вдыхают свежий ночной воздух. Часы на редкой в этом районе старомодной башне бьют полночь. — Надо же, час ведьм, — Айси ухмыляется, глядя на Блум с фирменным прищуром, нагло ухмыляясь. «Надеюсь, я об этом не пожалею», — закатив глаза, Блум пообещала себе не обращать внимание на неминуемые подначки. Они пошли вниз по улице, держа дистанцию между друг другом. Просто дойдут до нужного места, Айси переместится в Башню, а Блум останется ждать Стеллу, она обещала не забыть о ней, да и портал у них один на двоих. Им повезёт, если всё не закончится кровопролитием или чем-нибудь ещё более жутким. А, может, разговор в баре станет лучшим решением за эту ночь для них обеих?