Новое настоящее

Ночная Коноха была прекрасна. Это было самое первое, что Наруто отметил для себя, когда вернулся после долгого отсутствия аккурат к свадьбе Хинаты и дню рождения их сенсея. На самом деле, они планировали прийти раньше, но Учиха настоял на более долгом отпуске, и они задержались аж на полгода. Тучи не затмевали созвездия, и каждую белую кляксу можно было четко рассмотреть. Последние месяцы именно это занятие успокаивало Узумаки и позволяло ему отречься от ядовитых мыслей, которые грозились разорвать его голову. Они планировали добраться днём, но из-за некоторых неприятностей им пришлось останавливаться, чтобы передохнуть. У ворот им приветливо махнули и, даже не здороваясь, продолжили играть в карты два охранника. О да, Наруто знал, какого это — сидеть на одном месте без возможности даже на секунду отлучиться. — Смотри, лицо Какаши-сенсея скоро закончат! — вскрикнул блондин, указывая здоровой рукой в сторону горы Хокаге. В темноте было не очень хорошо видно, но четко можно было рассмотреть верхние черты лица. Единственное, что заинтересовало Наруто — это отсутствие вертикального шрама, который пересекал один глаз Хатаке. Впрочем, скинув все на то, что его просто еще не успели сделать, блондин расслабился и принялся рыться в рюкзаке. В Конохе было непривычно тихо и спокойно, даже фонари, как и всегда, не горели. Это и нравилось Наруто в его доме. Деревья шумели, а света из горящих окон было достаточно, чтобы не запнуться о какой-нибудь камень. Знаменитая неуклюжесть все еще сопровождала его. Узумаки облегченно выдохнул. Где-то в глубине души он надеялся увидеть отца, мать и желательно еще с полдюжины умерших людей, о смерти которых он все еще сожалел. Его дом совсем не поменялся. Коноха все так же находилась в небольшой яме, которая осталась после нападения Пейна и все так же славилась своей стабильностью. Они спокойно, не сговариваясь, пошли в сторону дома блондина. Большой и новый особняк не изменился. Единственным отличием были кусты красных цветов, которые тянулись вдоль забора, а также пара горевших окон. — Это, наверное, Сакура-чан или Ирука-сенсей, — произнес Узумаки на молчаливый вопрос Учихи. Они остановились в калитке и собирались разойтись. Наруто устало посмотрел на своего друга, который усилием воли и шаринганистого идиотизма смог-таки вытащить его из той ямы, в которую себя закопал блондин. Ему стало так жаль его, что он даже не смог сдержать громкий вздох, который заставил черноволосого обернуться и вопросительно посмотреть на него. — Может, ты останешься у меня? — Что? — переспросил Учиха со слегка удивленным лицом. — Ну, я имею в виду, что у меня есть рамен и лишняя комната, — Узумаки слегка нервно посмотрел в глаза друга. Он так же, как и Саске, боялся возвращаться в пустой дом. Особенно после того, как совсем недавно там почти неделю жили родные для него люди. Теперь за стенами его ждало лишь молчаливое одиночество. Всё получилось именно так, как и говорил Обито. — Я согласен, — ответил Учиха через несколько минут молчаливого ожидания. — Но это только потому, что я опасаюсь, что ты когда-нибудь продашь всю деревню ради рамена. — Нечестно, даттебайо! — Узумаки зло вскрикнул, а после удивленно прикрыл рот. Он так давно не использовал это странное словечко, что даже и забыл, как смешно и необычно оно звучит. Всё возвращалось на круги своя. — Сегодня на ужин овощи, — злорадно произнёс Учиха и поспешил в сторону дома блондина. — Это нечестно, ттебайо! — снова повторился Наруто, уже сожалея о том, что пригласил напарника в гости. Он опустил руку, потускнел и поторопился открыть дверь, чтобы зайти первым. — Я дома! — О, Наруто, — Узумаки удивленно застыл в дверях, а после неверяще повернулся в сторону Учихи, который был удивлен не меньше блондина. Медленно сделав пару шагов в сторону кухни, он снова замер с широко раскрытыми глазами. — Привет, сынок. На светлой кухне орудовала красноволосая женщина, которая с любовью посмотрела на сына и, помахав ему, снова продолжила готовить. За столом сидел голубоглазый блондин, который расслабленно улыбнулся и тоже махнул рукой. Наруто даже и не заметил, что плачет, пока не посмотрел в сторону улыбающегося Намикадзе, который сидел с видом гордого отца и с пониманием в ясных глазах разглядывал юношу. Зажав рот ладонью, он облокотился на стену и скатился по ней вниз, садясь на пол и продолжая разглядывать родителей. Что-то сильно в нем сломалось в этот момент, и он даже не заметил Учиху, который так же, как и блондин, с удивлением и активированным шаринганом разглядывал погибших когда-то людей. — Саске-кун, здравствуй, проходи. — Красноволосая женщина снова повернулась и так улыбнулась, что у Узумаки замерло сердце и одновременно так сильно застучало, что на секунду он даже подумал, что оно остановится, не выдержав стресса. — Милая, нам многое надо обговорить с ребятами, поэтому до ужина я заберу их, — произнёс Намикадзе, вставая и невесомо целуя женщину в щёку. Красноволосая понимающе кивнула и, указав на настенные часы, пообещала им все муки ада, если они не вернутся через двадцать минут. — Пойдёмте. Уже когда слезы не застилали его глаза, блондин смог рассмотреть и дом, и отца, который не выглядел так же молодо, как при их последней встрече. Мужчина все ещё блистал красотой, но годы забрали своё, и волосы слегка поседели, а в уголках глаз залегли морщинки, которые были особо заметны, когда мужчина улыбался. Их провели в небольшой кабинет, который находился на втором этаже. Здесь было много книг, а у стены стоял стол, заваленный многочисленными свитками и бумажками. — Ох, простите за беспорядок, — мужчина виновато улыбнулся и, освободив пару кресел для посетителей от бумаг, оттряхнул их и подкатил к столу. — Я ждал вас завтра… — Что здесь происходит? — ледяной голос Учихи разрезал молчание, затянувшееся с их стороны. Они были опытными воинами и если даже и дали в начале слабину, то только от неожиданности. — Я объясню, — Намикадзе стал серьёзным и собранным. Мужчина махнул рукой на кресла, приглашая их сесть. После он достал из шкафчика стола потрёпанную синюю папку и положил на стол, открывая. — Итак, для начала я хотел бы, чтобы вы оба успокоились. — Что здесь происходит? — Узумаки зло посмотрел на отца, а после перевел взгляд на папку с документами. Листы были старые, мятые, а местами даже порванные. — Что это? — Эх, я надеюсь, вы поймете меня правильно, — пробормотал Намикадзе, а после пару раз глубоко вздохнул и, крутанувшись в кресле, продолжил: — Я не знаю, как и при каких обстоятельствах, но однажды у меня появились вот эти документы. — Мужчина развернул папку в их сторону и перелистнул пару страниц, ткнув пальцем в фотографию блондинистого юношы. — Это данные про моего сына, если быть точнее, то про тебя, Наруто. — Как?! — удивился Узумаки, вчитываясь в данные, которые были записаны неровным, но до боли знакомым почерком. — Я не знаю, — произнес снова Намикадзе. — Дело в том, что я сначала не хотел верить, но все было так правдоподобно расписано, что я решил перестраховаться. И не зря, ведь совсем скоро после этого один из моих учеников погиб. — Рин Нохара, — констатировал факт Учиха с каменным лицом, понимая, что девочка мертва, а значит, и его клан, скорее всего, тоже. А ведь на секунду он поверил, что, возможно, и его родители остались живы. Видимо, ему не дано жить счастливо. — Не угадал, — оповестил Намикадзе с грустной улыбкой. — Рин была удачно спасена, и сейчас является джонином деревни, скрытой в листве. — Обито? — спросил Узумаки удивленно, понимая, что больше-то там и умирать некому. На секунду у него промелькнула мысль, что помереть мог и знаменитый Какаши, но он быстро отогнал ее. Хатаке был Шестым Хокаге и умереть никак не мог. — Я не знаю, кто написал это, — начал Намикадзе через несколько долгих минут молчания, — но я искренне прошу у него прощения за то, что не смог спасти всех. — … — Пожалуй, я расскажу вам всю историю нашего мира. — Намикадзе встал и, сложив руки на груди, отвернулся к окну. Через несколько минут он тихим голос продолжил: — Это было после того, как Какаши назначили джонином. Не знаю, правда, знакомы ли вы с Хатаке, но он был удивительным ребенком. — Мужчина устало прикрыл глаза, вспоминая. — Нашей команде была дана миссия по разрушению моста Каннабикьё, который являлся важным объектом Третьей Мировой войны шиноби. Я тогда, благодаря документам из будущего, был готов к тому, чтобы защищать своих учеников, хоть и сам находился на передовой. Рин была похищена, но вместо Обито и Какаши ее отправилась спасать моя копия, а мальчики продолжили миссию. — Вы спасли её?! — удивленно спросил Наруто, прерывая рассказ. — Рин была спасена, — согласился Минато, нежно улыбаясь своему сыну. — Мы продумывали с Кушиной много вариантов уничтожения моста и остановились на самом безопасном. Десяток взрыв-печатей, которые соединены между собой и активируются одновременно. Достаточно сложить одну печать, и произойдет немаленький взрыв, способный разнести огромный мост на куски. Обито и Какаши удачно справились с миссией. — Но были жертвы, — теперь уже Учиха, устало прикрыв глаза, согласно кивнул собственным словам. Видимо, все-таки Обито погиб не на Четвертой войне, а на Третьей. Так даже легче, ведь, возможно, нападения Мадары с Кагуей и не было никогда. — На них напал отряд Анбу, — Намикадзе устало улыбнулся и, горько усмехнувшись, продолжил: — Какаши как джонин отважно сражался, но проигрывал профессиональному отряду убийц. В последний момент он попросил Обито Учиха активировать технику. При дальнейшем расследовании было доказано, что в кармане Хатаке находились три такие печати, которые разнесли его и врагов в пыль, оставив только кровавое месиво. — Что, простите?! — шёпотом переспросил пораженный Наруто, опуская плечи и пустыми глазами взирая на отца. Значит, в той миссии умер Какаши Хатаке? Слёзы не сдержанным потоком потекли из его глаз. Ему было так больно, что сердце неприятно защемило. Хатаке был первым человеком, который поверил в него и Кураму. Это был его отец, который каждый раз появлялся в самый нужный момент и всегда поддерживал. Чего только стоит его детство, когда почти никто не верил в него и только Какаши разрешал ему держать себя за жилет, как за спасательный круг. — Подождите, но кто тогда Шестой Хокаге? — спросил сидевший рядом Учиха, который тоже не мог поверить, что их наставник погиб. — Обито Учиха, — ответил Намикадзе, внимательно разглядывая подростков. Подойдя к столу, он перелистнул еще пару листков и указал на самую последнюю строчку в документе. — Это подпись того человека. Со временем она стёрлась, но все еще видно, что это отпечаток собачьей лапы. — Это написал Какаши-сенсей? — удивленно спросил Наруто, вспоминая призыв Хатаке. — Какаши-сенсей? — переспросил Намикадзе. — Он был нашим учителем, — согласно кивнул Учиха. — Это не указано в документах? — Нет, здесь сказано только про тех, кто был напарниками моего сына. Про наставника здесь не упоминается, — ответил Намикадзе, указывая пальцем на пустую строчку, где должно было красоваться имя его ученика. — Да как он мог, даттебайо! — зло вскрикнул Узумаки, захлёбываясь слезами. — Успокойся, усаратонкачи, — произнес ледяным голосом Учиха, внимательно вчитываясь в текст документа, где умелыми афоризмами избегалась любая информация об их наставнике. — Это было его решение, и мы должны его уважать. В кабинете воцарилась тишина. Каждый отдавал дань погибшему сенсею, вспоминая и благодаря. Хатаке Какаши подарил им счастливое будущее, и его жертва никогда не забудется. — Так значит, Обито и Рин выжили, — произнес Учиха охрипшим голосом, подталкивая Намикадзе продолжить рассказывать. — Да, в дальнейшем Рин стала джинчурики трёххвостого, а Обито известен на весь мир своим шаринганом и тем, что скопировал около тысячи техник… — Пха-ха, — Узумаки рассмеялся, схватившись за живот. — Извини, продолжай. — Эм, хорошо, — мужчина не смог сдержать улыбки. — Война закончилась, а меня назначили Четвертым Хокаге. Дальнейшие действия остаются такими вплоть до твоего рождения. Здесь написано, что ты смог найти подход к Кьюби и поэтому мы с Кушиной в день твоего рождения перезапечатали Лиса в тебя. — Значит, я джинчурики?! — довольно воскликнул Наруто. На кивок мужчины он расслаблено выдохнул. Он опасался, что Курама остался в прошлой джинчурики, а это значило бы, что они никогда не встречались. Он не хотел терять такого друга. — Нападения на Коноху в тот день не было, а Обито Учиха вместе с другими сверстниками отдыхал после тяжелого дня. — Намикадзе задумался, а после хитро улыбнулся. — Через два года Кушина смогла забеременеть и родить замечательную девочку, — мужчина замолчал, наслаждаясь удивленным лицом сына. — У тебя есть младшая сестра. — Как ее зовут? — спросил Наруто, завороженно рассматривая потолок. Он всегда мечтал о том, чтобы у него была семья и младшая сестра. Именно сестра, которую он будет защищать и любить. — Кэмеко. — Красивое имя, — прошептал Узумаки, а после засмеялся от нахлынувшего осознания. У него есть семья! — Я продолжу, — Намикадзе улыбнулся. — Следующим пунктом, который мы изменили, была ситуация с кланом Учиха, — черноволосый поднял удивленный взгляд от документов. Он не думал, что Намикадзе будет стараться ради его клана. Каждый в этом мире сам за себя, и Учиха еще в начале разговора потерял надежду на то, что Четвертый позаботится о его семье. — Твой отец, Фугаку, был моим товарищем и близким другом. — Это было то, что Саске не знал и не ожидал. — Я, зная, что в клане планируется переворот, поговорил с ним и уладил кое-какие проблемы, а также принял их требования к сведению, но этого оказалось мало. Глава согласился с предложениями и новыми, но совершенно другими, новшествами, но те, кто были изначально за восстание, не согласились. — Что произошло? — Учиха аж встал с места и слегка наклонился в сторону мужчины, с нетерпением дожидаясь ответа. — Отряд профессиональных Анбу убил примерно с десяток шиноби, причастных к восстанию. Твои родители и брат остались живы, а клан Учиха до сих пор процветает и уже давно является не полицией Конохи, а такими же шиноби Листа с одинаковыми правами. Учиха нервно хихикнул, а после прикрыл глаза и разревелся. Так мучительно, не скрываясь, выпуская всю ту боль, что хранилась в нем все это время. Всю его жизнь. — Извини, Наруто, но у меня ужин с семьей, и я не могу ответить на твое гостеприимство согласием. — Учиха вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью. — А как же остальное? — спросил Узумаки удивленно. — Фугаку введет его в курс дела, — произнес Намикадзе. На удивленный взгляд сына он заговорчески прошептал: — Уж прости, но он тоже прикладывал руку к вашему будущему. — А что с Извращенным отшельником? — Наруто так заболтали, что он даже забыл про того, кого с достоинством мог назвать учителем. — Если ты не будешь перебивать, то я продолжу. — Намикадзе сел в кресло и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза. — Во время экзамена на чунина погиб Третий Хокаге. Учиха Саске не покидал деревню, а ушел на учение к змеиному санину на три года. Вернулся он уже без левой руки, подробности мне неизвестны. Пока искали Пятую Хокаге, то я временно вернулся на свой пост. Цунаде Сенджу стала следующим правителем Конохагакуре. Джирайя никогда не отправлялся в Дождь на смертельную схватку с Пейном, а всю жизнь путешествовал и вернулся в деревню аккурат перед его нападением. — Значит, Жабий Отшельник жив… — Узумаки уткнулся в рукав толстовки и, прикусив его, заревел. — А моя рука? — Ты потерял ее, когда во время нападения на Коноху использовал расен-сюрикен. К тому времени ты еще не обучился режиму отшельника. На первый взгляд все было в порядке, но при более тщательном осмотре оказалось, что все кости раскрошились в пыль, — блондин надолго замолчал, вспоминая тяжёлые дни реабилитации и самобичевания. — Нагато тоже жив. — Нагато?! — воскликнул Наруто. — Но ведь он воскресил умерших и тоже погиб! — Нагато Узумаки никогда не воскрешал погибших, так как их и не было, — Намикадзе замолчал, тяжело вздохнул и продолжил: — Вся цель Нагато была в том, чтобы отомстить. Он разрушил Коноху только лишь за то, что когда-то именно её шиноби по ошибке убили его родителей и обрекли ребенка на жизнь сироты. На нашей стороне были Учихи, два санина и еще много сильных и способных шиноби. Да, были мертвые среди гражданских, но и их было немного. Ты вразумил его, и он, раскаявшись, остался жить в Конохе. Конан, его подруга, тоже осталась в деревне. — Значит, и войны никогда не было?! — до Узумаки стало медленно доходить. — Нет, — Намикадзе широко улыбнулся. Ещё осталось много чего, что им надо обсудить, но самое важное они обговорили, а остальное и не требует срочного внимания. — А Неджи Хьюга?! — Неджи? — удивился Минато. Он немного задумался, вспоминая, а после с облегчением выдохнул. — Неджи Хьюго скоро сыграет свадьбу с Тен-тен Такахаши. — Жив, — Наруто расслаблено выдохнул, и в этот момент дверь кабинета с треском открылась, прерывая из беседу. — А-а-а?! — Двадцать минут, Минато! — В дверях стояла разъяренная красноволосая женщина, а сзади неё теснилась четырнадцатилетняя девочка с двумя длинными блондинистыми хвостиками. У девочки, в отличие от него, не было усиков, и она выглядела самым обычным и счастливым ребенком. — Братик вернулся! Его сбило с ног маленьким ураганчиком, и он упал на пол, больно приземлившись. Именно в этот момент он почувствовал себя счастливым. У него была семья, и все его друзья живы. Да, был еще Какаши-сенсей, который навсегда останется в его сердце. Теперь он действительно понял его поступок, ведь у Хатаке все дорогие ему люди были по ту сторону жизни и давно его ждали. *** Учиха удивленно замер перед входом на территорию клана. Пыли на воротах не было. Калитка неприятно скрипнула, и он прошел внутрь. Дорогу освещал свет из окон, а в одном дворе даже играли дети. Быстро пройдя вдоль квартала, он остановился у своего дома, из которого тоже доносились звуки разговоров и так же лился свет. Он слегка зажмурился. Верить в то, что теперь все по-другому, до сих пор не хотелось. Открыв дверь, он не торопясь вошёл в дом. — Ох, Саске, наконец-то, — из глубины дома послышался облегченный женский голос, и вскоре его сжали в теплых объятиях. Его мама. Она была старой и с уже поседевшими волосами, но все такой же красивой и пленящей черными глазами. — Ты опоздал. — Прости, — прошептал он, неуверенно обнимая ее в ответ. Он боялся сжать объятия и почувствовать пустоту. Из светлого коридора вышел его старший брат, который слегка улыбнулся и махнул ему рукой в знак приветствия. Саске с трудом проглотил слезы и как в мантре прошептал пару раз извинения. Он извинялся за свою тупость, за то, что не поверил с самого начала и не пришел раньше. Ему было стыдно, обидно и больно. — Здравствуй, Отото, — произнес Итачи после того, как женщина поспешно удалилась на кухню. Учиха подошёл к младшему брату и ткнул ему в лоб двумя пальцами. Старая привычка. Саске какое-то время смотрел на брата, а после подался вперед и крепко обнял. *** — Здравствуйте, Какаши-сенсей, — произнес блондинистый юноша, разглядывая мемориал в честь погибших в Третьей Мировой войне. — С днем рождения. Узумаки замолчал на какое-то время, собирая мысли в кучу. Сегодня пятнадцатое сентября. Прошел уже месяц, как они вернулись, а на могилу наставника он решился прийти только сейчас. — Отец сказал, что со временем наши воспоминания о том мире сотрутся и заменятся на новые, — Наруто снова замолчал, присаживаясь на желтую траву и внимательно разглядывая витиеватую надпись. — Я хочу сказать, что мы никогда вас не забудем. Узумаки еще немного посидел перед камнем, а после удалился, собираясь вернуться сюда только через пару месяцев, в день смерти Хатаке. У мемориала стояла прозрачная фигура и внимательно смотрела в спину своего ученика. У него получилось, и теперь все они живут в новом настоящем. Он точно знает, что уже через неделю Узумаки даже и не вспомнит про него. От этого ему было нисколько не обидно. Он все понимал. — Какаши-кун! — из-за ближайшего дерева вышла русоволосая девушка, что большими зелеными глазами разглядывала фигуру своего сына. — Ты опять здесь. — Я просто прощался, — Хатаке улыбнулся матери. Он так же, как и Узумаки, не собирался больше возвращаться сюда.