Do you want to be my donut?

— Да вашу мать! — тихо шипит светловолосый парень, замечая ошибку в проекте, которую придется переделывать не один час. Он устало потирает глаза в свете ночной лампы, что стоит на столе. Его рука тянется к кружке с остывшим чаем, который допивается за один глоток. — Да как такое могло произойти?       Феликс смотрит на время. Полвторого ночи. Его сосед уже давно спит, а он продолжает сидеть над проектом, который сдавать через пару дней и который был готов на половину, но теперь, из-за выявленной ошибки, видимо, нет. Парень пытается взять себя в руки, продолжить делать проект, но сил моральных уже нет, так еще и чего-то сладенького, с бисквитом и взбитым кремом захотелось. Феликс снова тихо выругивается, зевает, и ему приходит максимально бредовая мысль, которая может прийти только в пол второго ночи после десяти с лишним часов упорной работы. Максимально отбитая.       Он берет телефон, заходит на форум универа, где, кажется, общение никогда не затухает, где неважно с кем и с какого курса и факультета ты общаешься. Важен сам факт — общение. Феликс редко там что-то читает или пишет, но иногда там бывают интересные беседы: кто-то помогает с проектами, кто-то с домашним заданием, кто-то говорит, какой преподаватель мудак, а какой — нет. Не зря же там куча бесед, Он открывает ту, где меньше всего людей (всего лишь две сотни) и пишет:       «Кто готов стать папиком бедному студенту, живущему в общежитии, для доната на тортики и пирожное?»       Парень ни на что не надеется, ему просто смешно. Он ждет пару минут, в течении которых все резко перестают писать, а потом решает выйти с форума. Но в тот момент, когда Феликс хочет нажать на кнопку «выход», некто присылает следующий текст:       «Есть пожелания, какой именно торт? Какой адрес?»       Феликс на секунду перестает дышать, пульс учащается, но он с заторможено работающим мозгом отвечает:       «Без разницы, все съем. Вот адрес».       И указывает номер общежития, этаж, комнату. Парень немигающим взглядом сморит на простое предложение, состоящее из одного слова: «Жди», пытается осознать действительность, но понимает, что смысла нет, поэтому садится вновь за проект исправлять свою ошибку. Феликс не замечает, как проходит время, как к нему в комнату кто-то настойчиво стучится. Из работы его вытаскивает голос коменданта общежития — престарелого мужичка, который обычно всегда приветлив, а ночью спит или читает газеты. Парень устало открывает дверь, видя сонного коменданта и держащего перевязанную коробку с эмблемой из кондитерской. — Это ты любитель сладости? — сонно спрашивает мужчина. Феликс кивает, и комендант протягивает ему торт. — Значит, это тебе. — А кто принес? — Курьер, — отмахивается мужчина, зевая. — И почему молодежь нынче не спит по ночам?       Феликс моргает пару раз, чтобы снять уставшую пелену с глаз, рассматривает ничем не примечательную коробку из кондитерской, замечая радом с ней этикетку с надписью: «Для полуночного сладкоежки. Если в следующий раз захочешь торт или пирожное, то напиши по этому номеру». Парень смотрит на незнакомый номер, вбивает в телефон и пишет сообщение, чтобы убедиться, что это точно не маньяк.       «Спасибо (?)».       Ответ приходит незамедлительно:       «Ты кто?»       «Полуночный сладкоежка».       «Понравился десерт? И чем ты таким занимаешься, что так поздно хочешь сладкого?»       «Делаю проект. Еще раз спасибо. Ты же не маньяк?»       «Нет. Всегда пожалуйста».       Феликс убирает телефон и открывает торт, смотря на тирамису, пахнущим сладким кофе. Сонный студент нарезает кусок и начинает кушать его, наслаждаясь приятным и нежным вкусом торта, которого хотел час, как минимум. Думает вернуться вновь к проекту, но, съев первый кусок, не может остановиться и нарезает еще два. Не смотрит на часы, которые показывают почти четыре часа ночи, запивает сладкие и ароматные кусочки торта еле заваренным чаем остывшей водой из чайника. Но Феликсу нормально. Ему вкусно. И ему все равно, кто задонатил ему на торт далеко за полночь. Студент ложится спать, как доедает нарезанные куски, не задумываясь о том, что проект продолжает висеть, а ему еще исправлять достаточно материала. Но сейчас он счастлив. Сейчас он слишком уставший.

***

      Просыпает не от будильников, которые, как парень позже узнает, а от возгласа соседа, стоящего у его стола и держащего в руках коробку с тортом. Первая мысль Феликса после пробуждения была: «Откуда у Джисона торт в такую рань?». А потом он вспоминает ночные переписки, и ему становится неловко под пристальным взглядом соседа, который задал ему вопрос, откуда появился торт. — Ну… — неловко поправляет светлые волосы Феликс. — Я захотел сладкого и написал об этом на форум универа. И мне его принесли. — Так это был ты?! — выпучивает глаза Джисон, унося сладость обратно в маленький холодильник. — А я думал, о ком весь универ говорит. — Чего блять? — Феликс подскакивает на кровати, моментально просыпаясь, хотя еще минуту назад готов был отдать этот самый торт за еще двенадцать часов сна. — Почти весь универ в курсе, что некто, то есть ты, захотел найти «папика, который задонатит на торт», — сосед садиться на его кровать и продолжает рассказывать: — Некоторые пытаются узнать, кто это, потому что ты указал адрес. И некоторые из них почти нашли тебя. Но я просек фишку и отвел все подозрения. Так что ты можешь спать спокойно, — гордо говорит Джисон, но через секунду начинает напускать драматизм. — Но другая часть людей начинают плести слухи об этой ситуации и хотят найти этих двоих, чтобы свести их и сделать парочкой. — Они совсем тронулись что ли? — Надо же им утолять голод по сплетням и любовным интригам, — жмет плечами Хан. — Кстати, ты знаешь, кто это? — Нет, — качает головой Феликс, беря телефон в руки и тут же его бросаю, видя сообщение от неизвестного номера, который принадлежит отправителю торта. Парень боится открывать полный текст сообщения, но озадаченный взгляд Джисона заставляет его снова взять телефон и прочитать:       «Интересные слухи пошли. Можно хоть узнать, кому я «задонатил»?»       «Можно. В парке за главным корпусом универа на второй скамейке слева во время обеденного перерыва».       Быстро пишет Феликс и начинает собираться в универ, игнорируя хитрый и требовательный взгляд Джисона. Парень закидывает рандомные вещи в рюкзак, одевается в объемную худи и джинсы и выходит из комнаты под крайне издевательское улулюканье соседа, который сразу же начинает орать и выкрикивать: «Ты хоть имя узнай и номер айди».

***

      Время до обеденного перерыва проходит слишком быстро. Настолько, что Феликсу становится уже неловко идти на встречу с донатером, но количество слухов и предположений, которые он услышал за несколько часов, заставили взять волю в кулак и пойти. Он пришел раньше, обеденный перерыв только начался. Большинство студентов сидят в столовой или кофейнях, вокруг практически никого нет. Только те, у кого нет пар или кто прогуливает. Феликс достает телефон и просто втыкает в него, чтоб выглядеть занятым делом — смотрит пустую почту с письмами от преподов, галерею, удаляет несколько ненужных фотографий. Не замечает, как сзади него появляется тень и активно смотрящая в его экран. — По-моему та фотография неба была красивее этой, — доносится неизвестный голос, что Феликс от неожиданности подскакивает и оборачивается.       Позади него стоит парень в темной джинсовой куртке, в темных джинсах, в темной футболке и цепями, что на шее, что на бедрах. От черной кепки падает тень на его лицо, что в этот довольно солнечный день она, тень, кажется еще темнее. Неизвестный поднимает козырек и смотрит насмешливым взглядом на испуганного Феликса и говорит: — Это вторая скамейка слева?       И до Феликса доходит. — Да, — заикаясь, отвечает он. — А ты…? — Ага, — глухо смеется неизвестный парень и без приглашения садится на скамейку, утягивая Феликса туда же. — Не знал, что полуночным сладкоежкой окажется такой милый парень. Что за проект? Когда сдача? — Через три дня. По макроэкономике. — М-м, — неоднозначно тянет незнакомец, а Феликс в открытую разглядывает его профиль. Симпатичный. — Ничего в ней не понимаю, но звучит интересно. Удачи с проектом. — Спасибо, — кивает, но все еще находясь во фрустрации и не понимая, сейчас происходит. — Расслабься. Я не маньяк, — поворачивает к нему серьезное лицо. — Так уж получилось, что у меня был торт, и тот, кому он предназначался, кинул меня. Точнее, кинула. И я отправил его тому, кто нуждался в нем больше, чем я. Не люблю сладкое. Меня, кстати, Со Чанбином зовут. А тебя как? — Ли Феликс. Из-за чего она бросила? — Не знаю, — жмет плечами. — Сказала, что встретила ту самую настоящую любовь. А сейчас видел ее с каким-то парнем. Отвечаю, через месяц она и его бросит, — смеется Чанбин, наблюдая, как Феликс тоже не может сдержать смех. — Она также тебя развела? — Ага. Ну и черт с ней. Может, кофе попьем?       Феликс кивает, и они идут в кофейню, что находится через дорогу. Чанбин рассказывает о бывшей, о всех ее странностях, которые не понимал, а Фел слушает и поддакивает, потому что не представлял, что бывают особы, которые пьют чай исключительно из определенной формы и фирмы чашек, что им нужен определенный сорт чая, и никакой другой они не переваривают, а одежда должна быть куплена только в «том самом брендовом бутике», который уже долгие годы на рынке и который завоевал сердца всех покупателей.       После кофе, Чанбин уходит в свой корпус, сказав, что у него еще пары, а Феликс плетется в общежитие, где его, скорее всего, уже дожидается Джисон, чтобы узнать все подробности. Но рассказать-то особо нечего. Они мило поговорили, хорошо провели время и вряд ли еще встретятся или продолжат общение. Феликс в этом сомневается. Об этом он и рассказал Джисону, который только глаза закатал и сказал: «Какой же ты наивный, мой друг», не забыв добавить ту самую нотку драмы. Парень не хотел спорить, он принял свое поражение в споре с другом, только вот неожиданно после этих слов ему на телефон пришло сообщение. И первым, кто схватил и прочитал его оказался Джисон: — «Не хочешь встретится снова и попить кофе после сдачи проекта?». Да он точно не хочет прекращать общение с тобой! — Джисон, отдай! — Феликс выхватывает телефон и видит ровно те же слова, что озвучил его друг. Неожиданно у него забилось сердце и слегка бросило в жар. Но это же невозможно! Он не в первый раз знакомится с людьми, не в первый раз они его приглашают провести время. Понял бы, если бы это была девушка, но нет — парень! Феликс пишет короткое «хочу» и выключает звук, чтобы не видеть и не слышать уведомления. Только сообщений больше не приходят, а Джисон продолжает смеяться над ним и зовет в гей-клуб.

***

      Студент, на удивление, исправил ту самую ошибку и доделал проект очень быстро. Он и не устал даже. На самом деле, отрицание. Просидел четырнадцать часов, если не больше, без перерывов на еду. За кружками кофе иногда ходил. Телефон не проверял. Он нервничал. То ли из-за сообщения от Чанбина, то ли из-за слишком сильного сердцебиения от воспоминаний. Телефон не проверял поэтому. Не хотел видеть сообщения от Чанбина и снова испытывать эти эмоции.       Они ему не противны. Просто он еще никогда не испытывал такие чувства по отношению к парню, которого знает двое суток от силы. Он не знает, как реагировать и что ему делать. — Ты вообще ложился? — сонно бормочит Джисон, приподнимаясь под утро и смотря на часы. — Хватит убиваться, ты всегда можешь ему отказать. Или он тебе откажет.       Феликс кивает, выключает ноутбук и ложится спать. Подумает об этом завтра.       Утро наступает очень болезненно. Сильная пульсирующая боль в висках. Феликс с тяжким вздохом поднимается, смотрит на время. Полчаса до пары. Секунда. Оглушающая тишина. Парень поднимает взгляд на стену. — Да вашу мать!       Он подскакивает, умывается, одевается и выбегает из комнаты. Ему бы главное успеть, а не задумываться, как он выглядит. Растрепанные волосы, ветровка поверх футболки. Феликс вбегает в корпус универа, не оглядываясь бежит к лестнице, но врезается в кого-то, и они вместе падают. Он уже спешит извиниться, как слышит знакомый голос: — Феликс? — Чанбин сидит на первой ступеньке и смотрит на него с удивлением, которая через секунду сменяется на легкую улыбку. И Феликс забывает, куда спешил и зачем. — Опаздываешь? — Блять, точно. Извини, — парень поднимается и бежит дальше по лестнице. И он успевает буквально за пару минут до входа преподавателя. Джисон ему что-то говорит с соседней парты, но Феликс указывает на телефон, и тот быстро строчит сообщение:       «Ты же не хотел вставать. Почему пришел?»       «Я этого не помню. И я столкнулся с Чанбином, пока бежал сюда»       «Надеюсь, не насмерть?»       «К счастью, нет»       Феликс пытается сосредоточиться на занятии, но все, о чем он может думать — об улыбке Чанбина. Его удивление, а потом радость. Невольно улыбается. Видит, как приходит сообщение, которое оказывается от Чанбина:       «Успел? Ты в порядке?»       «Да, спасибо. Ты как?»       «Жить буду. Удачи с защитой проекта. Он ведь сегодня?»       «Завтра. Спасибо»       «Тогда завтра еще раз пожелаю удачи»       Ему пришлось закрыть рот ладонью, чтоб не завизжать. Джисон его толкает рукой, пока препод не видит, но Феликс просто отмахивается. Такое непонятное воодушевление, щемящее чувство в груди, которое теплой волной разливается по телу и дарит окрыление, что даже та пульсирующая боль в виске меркнет. И ему нравится это чувство, ему хочется еще, хочется поддерживать его. Но Феликсу страшно. Он боится отказа, невзаимности и возможной би-идентификацией, к чему он себя еще ни разу не причислял. Хотя Феликс признает, что ему нравились некоторые парни и иногда мужские тела.       Пара заканчивается, и Феликс с Джисоном идут в кофетерий, где первый заказывает макиато с двумя ложками сахара, а Джисон… а Джисон выслушает про столкновение его друга с «донатером». Но Феликсу нечего говорить. Столкнулся и столкнулся, с кем не бывает? — Я в тебе разочарован, — устало проговаривает Джисон. — После защиты этой залупы ты идешь с ним на свидание. И мне все равно, что ты отрицаешь свои чувства к нему. Я вижу, что они есть. — Но… А вдруг? — Я же не советую спать с ним, — Джисон сдерживает улыбку, но та все равно пробивается, — Тебя тянет к нему, не сопротивляйся. Только не забудь познакомить, чтоб знать, к кому и куда идти, если ты вечером не вернешься.

***

      Защита проекта проходит хорошо, преподаватель не душит, а Феликс сохраняет спокойствие, то ли из-за навалившегося стресса, то ли от утреннего сообщения Чанбина: «Удачи сегодня. Я верю в тебя». Парень радостно светится, когда выходит из аудитории. Его улыбка расползается до ушей. Ему приходит сообщение от Чанбина, в котором тот зовет попить кофе и погулять. И Феликс соглашается. Он счастлив. Он наконец свободен. На несколько дней точно. И он не может упустить возможность потусить со своим новым знакомым.       Аромат приближающегося лета, солнце согревает асфальт и плиты. Студент слегка щурится от слишком яркого света, смотрит на идущих по своим делам студентов и не может перестать улыбаться. Встреча с Чанбином будет всего через каких-то минут десять-пятнадцать или минут пять-десять. Он не помнит. Спешит в ту кофейню, где они сидели в их первую встречу. Видит, что Чанбин уже внутри и что-то слушает через наушники. Феликс заходит и присаживается напротив за маленький круглый столик. Официантка приносит меню, но парень и без него делает заказ — макиато с двумя ложками сахара. — Хочешь послушать? — Чанбин протягивает один наушник, и Феликс, кивая, берет его. Из динамика разносятся довольно резкие биты, которые идут вперемешку с инструментальным сопровождением из пианино, скрипки и чего-то, что парень не может распознать так легко. Но ему нравится этот трек, он словно дает новую энергию, толчок к чему-то, что надо сделать сейчас или в ближайшем будущем. — Кто автор? — Я и мой друг, — улыбается Чанбин, что Феликс не может сдержать удивленное восхищение — Тебе понравилось? — Да. Он такой… Вау. Заряжающий энергией. Да, — не может подобрать слов парень и от неловкости начинает поправлять челку и пить принесенный кофе. — Так ты учишься на музыкальном? — Не совсем, — улыбка сходит в считанные секунды. Чанбин выравнивается на стуле, словно ему не нравится об этом говорить. — На самом деле я учусь на педагога, но мой друг профессионально занимается музыкой. Он выпускает треки, онлайн, правда, но пока хоть что-то. А я иногда пишу вместе с ним, когда очень сильно напряжен или не знаю, куда деть свои эмоции. И этот трек почти полностью написан мной. Я не мог остановиться и… Удивительно, что для тебя этот трек такой… воодушевляющий. — А что ты испытывал, когда писал его? — Феликс продвигается ближе, надеясь, что никому (Чанбину) не слышно, как стучит его сердце. В горло резко пересыхает, но парень старается держаться и сохранять самообладание. — Я… — Чанбин поднимает взгляд своих темно-карьих глаз на Феликса, смотрит немного дольше, чем следует, и опускает его с рассеянной улыбкой на лице. — Да так. Накопилось просто. Хочешь чего-нибудь сладенького? Заказать? — Снова хочешь «задонатить на тортик»? — смеется Феликс, откидываясь на спинку стула, решая, что лучше не пытаться узнать о причине написания такого красивого трека. — Почему бы и нет, — вторит ему парень и заказывает дессерт, а себе еще одну чашку эспрессо.       Они достаточно долго сидят в кофейне, разговаривают на разные темы, что Феликсу кажется, что они знают друг друга несколько лет, а не дней. Ему комфортно с Чанбином, ему нравится слушать его истории о Бан Чане, о друге-продюсере, о том, как Чанбин сбегал из школы с уроков по рисованию, а потом приходилось сдавать все работы, нарисованные за ночь. Феликс рассказывает и о себе, о том, почему поступил на бизнес, почему ему нравится разбираться в экономике и во всем, что с этим связано, начиная от менеджмента, заканчивая анализом рынков разных продукций, как внутри страны, так и за ее пределами. А Чанбин слушает, кивает и делает вид, что понимает умные профессиональные термины, которые использует Феликс. — Секси мозг, — невольно говорит Чанбин, что Феликс замирает и хлопает глазами. — Серьезно. Ты очень умный, и это так классно. — Ты тоже, — вновь пытается унять сердцебиение парень. — Не каждому по силу проводить по время с раннего до самого вечера на практике в младших школах, где за каждым ребенком нужно следить, чтобы с ним ничего не случилось, учить их и быть терпеливым. По мне, это больше заслуживает восхищения чем мои познания в бизнесе. — Ладно-ладно, — поднимает руки Чанбин и смеется. — Ничья. Тебя проводить?       Они расплачиваются и выходят. Идут медленно, вдыхая запах приближающегося вечера. Феликс до невозможности счастлив, он не помнит, что бы ему было так хорошо с малознакомым человеком, так комфортно, что хотелось его обнять. Чанбин начинает рассказывать очередную историю с первого курса, а Феликс вновь смеется, потому что не думал, что на педагогическом бывают такие забавные вещи. Они доходят до общежития, стоят еще несколько минут в полной неловкости тишине, пока Ли не собирает всю волю в кулак и не говорит: — Это был хороший вечер. Может, повторим как-нибудь? — Хорошая мысль. Можешь позвать своих близких друзей, чтоб… Чтоб было не так… Хм… — Неловко? — пытается дополнить Феликс, но понимает, что слово не то. — Нет, одиноко. Я могу Чана позвать, если он будет свободен. — Хорошо. Тогда спишемся? — Да-да, конечно, — неловко произносит Чанбин, стараясь смотреть куда-то, но только не на Феликса. — До встречи? — Да, до встречи.       Они сталкиваются взглядами. Просто смотрят друг на друга. Чанбин делает осторожный шаг вперед, наклоняется и целует Феликса в щеку. Его взгляд мечется, не знает, за что зацепиться, лишь бы не смотреть в удивленные глаза стоящего напротив парня. Он прощается и быстро уходит, натягивая черную кепку посильнее на глаза. А Феликс стоит с расплывающейся улыбкой на все лице, прикасается пальцами к месту поцелуя и заходит в общагу, в комнате которой его встречает чрезмерно радостный Джисон, который каким-то образом видел все из окна с учетом, что их окно не выходит на крыльцо. Но Феликс просто отмахивается и признает все шутливые замечания друга, добавляя только то, что он, видимо, би. А Джисон одобрительно только кивает и отправляет того спать, потому что «Ты работал над этой херней слишком долго, так отоспись наконец, друг мой».

***

      Их общение продолжалось несколько месяцев. Даже Джисон одобрил Чанбина для Феликса и напоминал об этом каждый день. А Фел глаза закатывал и отворачивался, чтоб скрыть свое смущение. Почти каждые выходные они либо смотрели фильмы у друг друга в комнатах, обнимаясь. Феликс не помнит, когда и как это началось, но ему понравилось находиться в крепких и теплых объятиях Чанбина и смотреть всякие фильмы, которые уже принято считать чисто айконик.       Так они и проводили очередные выходные, но уже в комнате Феликса. Они смотрели очередную легкую американскую комедию из десятых и обнимались. Чанбин одной рукой обнимал его за талию, а второй держал за руку. Феликс же прижимался только сильнее и чуть ли не мурчал от удовольствия. Ему слишком нравится это чувство. Чувство влюбленности.       Фильм заканчивается, а они продолжают лежать и смотреть на титры. — Знаешь чего я хочу? — поворачивает голову Чанбин и слегка растягивает уголки губ. Феликс задумчиво мычит в знак ответа. — Я хочу… тебя защекотать.       Парень резко убирает свои руки и начинает щекотать Феликса по бокам, а тот пытается отбиться, он смеется. Студенты не контролируют свои действия, что в какой-то момент Ли случайно ударяет Чанбина по колену, и тот теряет равновесие и падает вниз, успевая подставить руки около головы Феликса. Их взгляды. Испуганный от неожиданности. Разгоряченные от игры. И смущенные их нынешним положением. Феликс быстро, на секунду опускает глаза на губы парня напротив, тот мимолетно тоже кидает свой взгляд. Учащенное сердцебиение отдает прямо в уши, кровь приливает к щекам, даря еще больше смущенности. — Я, кажется, би, — неловко и быстро проговаривает Чанбин. И Феликс понимает, что все, приплыли, ла комеди комманс*. — Я, видимо, тоже. И я хочу тебя поцеловать, — Феликс приподнимается и целует парня осторожным и трепетным поцелуем, полностью отдаваяясь. Чанбин не двигается несколько секунд, но позже отвечает, медленно посасывая то нижнюю, то верхнюю губу. Они целуются, не отстраняются, но не переходят грань на пошлость. Им хочется продолжать быть рядом друг с другом, не останавливаться, раствориться в друг друге и своих чувствах. Медленно отстраняются и тихо смеются. — Знаешь… А мне понравилось, — Чанбин встает и помогает подняться Феликсу. — Мы… Теперь… — Ага, пара, — обнимает того за плечи Феликс, — пончик. — Пончик? — Ну знаешь, «пончик», который «донат», но в значении «донэйт», который «донатить, спонсировать». — Так значит, я для тебя донатер сладкого? — еще больше смеется Чанбин, прижимая к себе такого необъяснимо родного парня, который занял все его мысли и сердце с первой встречи, если не с первого сообщения. — Нет, ты для меня пончик. Будешь им для меня? — Обязательно.       Парень отвечает и коротко целует Феликса в губы.