Voglio mangiare

      — Мне здесь нравится, — Армин целует плечо Энни и одной рукой обнимает за талию, одновременно вдавливая в стол. Рядом стоит бутылка итальянского полусладкого, а в руках у Леонхарт бокал с бордовой жидкостью. Армин проводит ладонью по обнаженному женскому животу. Господи, и почему на ней снова одно только нижнее белье?       — Я не хочу сегодня выходить из номера. Не заставляй меня, — томно произносит Энни. Армин накрывает ее ладонь своей, но в планы Арлерта не вписывается целый день просидеть в отеле. Он хочет посмотреть Флоренцию, посетить музеи и известные галереи, поэтому он, раздраженно выдохнув, заводит руки Энни себе за голову. Она только послушно цепляется пальчиками за золотистые мягкие волосы на его затылке.       И когда она вообще стала такой послушной?       Армин медленно проводит прохладными ладонями две длинные линии от подмышек до худых бедер, губами втягивая кожу у шеи, от чего жутко хочется Энни расставить ноги, а потом вздыхает, когда его рука проскальзывает ей в трусики.       — Ладно, пусть будет так, как ты скажешь, — он настаивает, восхитительно двигая пальцами между ног. Настолько хорошо, что глаза у Леонхарт закатываются. Она сильно вжимается в его белоснежную рубашку, как всегда идеально выглаженную.       — Теперь ты мой муж, что хочу, то и прошу у тебя, — Энни закусывает губу. Армин ускоряет темп, и она уже не может не извиваться в его руках. Откидывает голову ему на плечо.       — А ты — моя жена, — Арлерт влажно целует Энни в висок и сжимает губами мочку. Он абсолютно точно знает, что завтра она будет с ним ходить туда, куда он скажет, он будет кормить ее пиццей и итальянским джелато, покупать туфли и платье от Valentino, рассказывать о Да Винчи и Микеланджело. Только Леонхарт о культуре и искусстве не знает ровно ничего, Армин — все. Поэтому она, собрав в кулак всю свою волю, резко разворачивается к любимому, ловя его губы. Такие горячие. Главное, не задохнуться.       — Ты будешь носить это кольцо до скончания веков, Арлерт, — рвано дыша, Энни пытается оттолкнуть его. Армин усмехается, но, конечно, не позволяет отстраниться, только разрывает ткань на бедрах и застежку на спине быстрее, чем она успевает его остановить.       В номере отеля недалеко от центра Флоренции достаточно горизонтальных поверхностей, чудесно подходящих для любовных утех. Но Армин увлекает любимую на стул, где слишком мало места. И это прекрасно. Усаживается Энни верхом, обнимая за плечи мужа.       — Вообще-то, ты тоже, — Армин ласково улыбается и проводит языком между ложбинкой. Арлерт пытается достать губы Энни, но она не позволяет, наслаждаясь секундами власти, в кой-то веке оказавшись выше него. Армин с упоением прикусывает твердый сосок, отлично зная, что в ответ Леонхарт нетерпеливо выгнется и до боли воткнет ноготочки в его шею.       — Я не позволю, чтобы между нами кто-то встал, — прошептала Энни.       — Даже Бертольд?       — Тем более Бертольд.       Он наконец размыкает руки, давая любимой свободу в действиях, чем она непременно пользуется, со стоном ускоряясь на нем. Она оставляет на его лице, кадыке, в распахнутой рубашке тяжелые поцелуи, не прекращая двигать бедрами, и выдержка подводит умного Армина: теперь он сам исступленно насаживает ее, совсем не думая о последствиях.       — Закажем завтрак? — Армин томно спрашивает раз уж никто не выходит из номера сегодня.       — Я буду тебя. Без одежды прямо на столе.       Медовый месяц уже и так затянулся, но кого это волнует?       Но Армин все же удивляется. Он до сих пор не может привыкнуть к смелым желаниям новоиспеченной жены.       — На завтрак, обед и ужин, что ли?       — Еще на полдник, — Энни отвечает совершенно серьезно.