Поцелуй Иуды

— Иногда непринуждённый ветер тоже может стать серьёзным… — шептал про себя Венти, вспоминая слова, недавно сказанные путешественнику. Он сидел за барной стойкой, пока Чарльз протирал кружки после большого наплыва посетителей. Сейчас лишь они одни остались в Доле ангелов. Она давно закрылась, но Венти даже не думал уходить. Да и идти-то было некуда. Рядом с высоким стулом лежала старая лира с порванной струной. Пару часов назад, предаваясь воспоминания во время игры, он случайно порвал её, поцарапав нежные подушечки пальцев. Перед лицом барда стояла пустая кружка, наполнить которую Чарльз строго-настрого отказывался. Венти, облокотившись головой на стойку, вновь задумывался, продолжая про себя что-то нашёптывать. — В чём дело? — раздался скрип петель, на пороге таверны показался хозяин, с непривычно завязанными в высокий хвост волосами. Он прошёл к стойке, кидая на барда презрительный взгляд. — Вы говорили сразу сообщать вам, как только возникнут неприятности, вот я и… — Чарльз неуверенно покосился в сторону Венти, оставляя кружки в покое и откладывая полотенце на стойку. Он всё ещё был не уверен в правильности своих действий, но из-за одного маленького пьяницы рабочий день задерживался на час или два, а дома его давно уже ждала семья. — Я тебя понял, можешь быть свободен, — нахмурился, недовольно прикрывая веки и скрещивая руки на груди. Чарльз почти сразу собрался и вышел, сопровождаемый напряжённым молчанием в таверне. Возможно, он чувствовал толику вины и мысленно уже планировал в скором времени загладить её перед бардом какой-нибудь лёгкой выпивкой, но сейчас, уставший и желавший, как можно скорее попасть домой, Чарльз мог только оставить его на растерзание Дилюку. И вот они остались вдвоём. Венти всё ещё находился в своих глубоких раздумьях, из-за чего казалось, что он даже не заметил прихода владельца, но разве по природе своей архонты могли быть настолько невнимательными? — Собирайся и на выход, — скомандовал он, забирая у того из-под носа пустую кружку. — Вы очень похожи на своего отца, — вдруг подал голос Венти, опираясь головой на одну руку, другой вырисовывая на стойке какие-то причудливые, невидимые узоры. — С чего бы? Разве ты был знаком с ним? — протёр кружку барда, после ставя её обратно на место. Он бросил взгляд на лиру, но тут же вернул его к Венти, продолжающему пялится в одну точку. — Нет. Все Рагнвиндры друг на друга похожи, — в голове измученного тяжёлым днём барда всплыло знакомое лицо одного старого, почившего друга из этого рода. По его памяти все выходцы из этого семейства были сильными личностями, твёрдо стоящими на своём. И эту черту Венти хорошо чувствовал в Дилюке, когда тот безо всяких приличий выставлял его за дверь горячо любимой таверны. — Заканчивай нести чепуху и выметайся отсюда. Ты и так уже доставил мне немало хлопот, — ладони, защищённые плотными, чёрными перчатками, твёрдо коснулись поверхности стойки, пока сам Дилюк в назидающем тоне продолжал сердиться на Венти. — Мастер Дилюк, — кокетливо произнёс он, расплываясь в улыбке, — а у вас есть воображаемый друг? — убрал руки под стойку, вновь укладывая голову на неё и исподлобья вглядываясь в рассерженного Дилюка. Да уж, тот уже не скрывал своего недовольства, — почти у всех здесь они есть… у детей, у взрослых… у вас ведь тоже? Если да, то кто это? Член семьи? Возлюбленная? Или птица? Я буду долго смеяться, если это птица. — Хватит с меня, — схватил Венти за плечо, сжимая накидку и, прихватив лиру, насильно повёл через всю таверну на выход. Он, чем-то явно разозлённый, оставил его на улице прямо под дверью и всучил в руки музыкальный инструмент, возвращаясь в таверну и громко хлопая дверью за собой. Венти же, продолжая чувствовать усталость, уселся прямо на тротуар рядом со столиками и под вывеской с какими-то объявлениями. Он никогда не читал их, потому не знал, какие флаеры туда клеили прохожие или рабочие. В округе не было ни одного человека, даже рыцарей, отчего на душе становилось грустнее. В руках Венти всё ещё была лира, когда-то он сделал её сам, но получилась она несовершенной, оттого и очень хрупкой. Пальцы сами потянулись к струнам, небрежно схватили их, как никогда бы не позволили себе схватить многоуважаемые барды, и по одной начал отрывать от основания, царапая нежную кожу ладоней. Лиры его учил делать друг. Жаль только Венти так и не смог познать это искусство по полной, выучив лишь основы. — Если бы ветер мог повернуть время вспять… Декарабиан пал бы раньше, Мастер Дилюк, — повернул голову в сторону закрытой двери, говоря совсем еле слышно, но даже будь он громче, его бы всё равно не услышали. Пальцы вновь прошлись по лире. Венти крепко схватил её, устремляя взгляд куда-то вверх, в небо, усыпанное тысячами звёзд, и, прикладывая все оставшиеся силы, разломал основание на три или четыре части. Всё в порядке, это была лишь неудачная копия настоящего музыкального инструмента, жалкая пародия. Но почему-то на барда всё равно нашла грусть. Архонты не плачут. И сейчас из его глубоких, пленительных глаз не пролилась ни одна слезинка. Одинокую ночь скрашивал поднявшийся ветерок в безлюдных улицах Мондштадта, в таком одновременно весёлом и печальном городе. Ни в одном окне не горел свет, кроме штаба Ордо Фавониуса. Там наверняка остались люди, предпочитающие работать по ночам, по крайней мере, Венти был в этом убеждён. — Всё ещё не ушёл? — спросил Дилюк, крепко закрывая за собой дверь таверны. Пусть он появился неожиданно, разразил тишину своим спокойным голосом, но Венти всё равно был готов к встрече с ним, правда, глаз с завораживающего неба так и не оторвал. Уж слишком привлекательными были звёзды. Они сияли прямо как в ту самую первую ночь после падения Декарабиана. — Мастер Дилюк, скажите честно, вы когда-нибудь жалели, что проснулись? — спрашивал он с лёгкой полуулыбкой, даже не думая о смысле вопроса. Наверное, не стоило его задавать… — Нет, — вновь строгий тон, почти не выражающий никаких эмоций. Венти даже стало обидно, но не стоило так печалиться, ведь такой говор был в духе Дилюка. — Иногда мне кажется, что вы с Кэйей ближе, чем думаете. Пусть, считаете, что вас ничего не связывает, но связь есть, она гораздо ощутимее, чем соприкосновение рук, — усмехнулся, опуская голову и возвращая взгляд на поломанную лиру. Всё-таки ему было жалко инструмент. Наверное, лучше было бы его доработать, нежели так зверски уничтожать. Венти прошёлся кончиками пальцев по коряво вырезанным узорам ветряных астр, вспомнил, как усердно старался точь-в-точь их повторить, а потом как легко сломал, — обязательно сохраните эту связь, ведь время слишком скоротечно. Не успеешь оглянуться, а последний ветерок уже дует в спину. — Что-то случилось? — наконец Дилюк задал этот вопрос. — Каждому живому существу полезно иногда придаваться грусти, — продолжал с улыбкой отвечать ему, прикрывая веки. Он расслабился, да настолько сильно, что постепенно начинал засыпать, терять ориентацию в пространстве. Дилюк же не изменился в лице, присел на корточки возле уставшего барда и, взяв из его рук лиру, отложил её в сторону. Он помог Венти подняться, видя, как тот даже не планировал открывать глаз, про себя в который раз удивляясь умению барда засыпать абсолютно в любых, а главное, уличных местах. — Где ты планируешь провести сегодняшнюю ночь? — спросил он, придерживая Венти за плечо. — Скоро рассвет? Подожду, пока вы снова не откроетесь и продолжу веселиться, — усмехнулся, пока Дилюк тяжело вздыхал. — Идти сможешь? — убрал голубые, коротенькие косы, открывая себе обзор на всё исхудавшее лицо. Только сейчас он заметил, что у Венти были чертовски длинные ресницы и совсем небольшие, еле видные мешки под глазами. — Что? — резко приоткрыл веки, даже как-то слишком неожиданно, — куда? Я же говорю, останусь здесь. Не волнуйся, тайком пробираться в таверну не стану, — снова лёгкий смешок и эта лживая, ненастоящая радость в глазах, за которой скрывались истинные чувства Венти. — Ты можешь переночевать у меня, но только сегодня. — Рагнвиндры всегда такие благородные… но не стоит. Я слишком устал, чтобы куда-то идти, тем более до винокурни долго добираться, — и снова смех. Лёгкий, невесомый как утренний ветерок и такой приятный, ласкающий слух. — Когда это пьяница-бард отказывался от посещения винокурни? — и вновь недовольно вздохнул, видимо, коря себя за излишнее благородство, но прекрасно понимая, что что-то с Венти сейчас было не так, — забирайся, — Дилюк повернулся к нему спиной и в полуприседе нагнулся вперёд, надеясь на то, что Венти всё понял и без лишних вопросов сделал бы как нужно. — Ох, великий Барбатос, не верю, что сам мастер Дилюк предлагает сесть ему на спину, — разразился весёлым, звонким смехом, но почти сразу же замолк, чувствуя, как Дилюк начал злиться, — так вы серьёзно… Казалось, Венти ничего не оставалось кроме как послушно исполнить просьбу. Он действительно сделал это, крепко обхватывая руками его шею и утыкаясь в неё холодным носом, пока Дилюк также схватил его, но только за бёдра, чтобы нести удобнее, да и Венти не упал. И они, правда, отправились на винокурню. Это было настолько странно и смущающе, что бард сразу смолк, весь его прежний настрой куда-то делся, а на его месте осталась лишь тоска. — Вы встречались с путешественником сегодня? — неожиданно спросил Дилюк, покидая Мондштадт через восточные ворота, не желая, чтобы рыцари на главных лишний раз на них глазели и задавали ненужные вопросы. — Ага, — спокойно отвечал Венти, чувствуя сладкий аромат от красных локонов и вдыхая его полной грудью. — Не уж то поссорились? — С чего бы? — недоумённо спрашивал в ответ. — Ты ведёшь себя странно, да и к тому же не выпивал сегодня. Чарльз ведёт счёт, в котором записывает всех, кто не отдаёт плату сразу за еду или напитки. Ты там всегда на первой строчке, обычно заказываешь почти самую дорогую выпивку, но сегодня всё исключительно безалкогольное. Впервые вижу от тебя такой странный выбор. — Почему же странный? — сам не понял, о чём именно уточнил, о себе или же о напитках, лишь сильнее сжал руки, чувствуя, что разговор начал перетекать к не самым приятным вещам. — Действительно, — усмехнулся, мысленно думая о том, как бы Венти слишком сильно не схватил его за горло, — позже спрошу у путешественника, что между вами произошло. — Ничего, — Венти бы не хотелось, чтобы Дилюк знал правду о нём. По крайней мере, не узнавал её таким вот образом. — Понятно, — расслабленно выдохнул, понимая, что Венти ни о чём ему не собирался рассказывать, но и не хотел, чтобы кто-нибудь ещё узнал причину его плохого настроения, — я не буду спрашивать, раз тебе неприятна эта тема, но… знаешь, ты выглядишь так, будто вот-вот расплачешься. В этом нет ничего зазорного, если тебе хочется, то плачь. Никто не осудит тебя, даже если ты — Архонт, так что дай волю эмоциям и прекрати себя сдерживать. Венти на миг впал в ступор, явно не ожидавший услышать от Дилюка подобных слов. Действительно после такого к глазам подкатили слёзы, хотя до этого он даже не собирался плакать… — Зришь в корень, — усмехаясь, ответил он, чувствуя, как по щекам покатились первые слезинки. Переживания из прошлого, неприятные воспоминания — всё навалилось разом и не давало спокойно вздохнуть на протяжении всего этого времени. Венти носом уткнулся в чёрное пальто, прикусывая губы, дабы не всхлипывать, и более не сдерживая чувств. Он даже мысли раньше не допускал, что мог вот так вот расплакаться в чьём-то присутствии, не то что рядом с немногословным Дилюком, а сейчас… …сейчас тишину глубокой ночи, нарушало негромкое рыдание одного опечалившегося барда. Более они не разговаривали. До самой винокурни Дилюку пришлось нести Венти на себе, отчего его спина неприятно заныла и на утро явно бы заболела. Подходя к большому особняку, бард всё же успокоился, впервые чувствуя на душе такое облегчение. Свет в доме не горел. Видимо, все уже давно спали, потому никто не заметил прихода двух ночных гостей. В полной темноте они вошли в зал — оба на своих двоих, — поднялись на второй этаж, где были спальни, и зашли в первую попавшуюся, где не были даже занавешены белые шторы. Возможна, одна из горничных пропустила эту комнату. Спальню освещал тусклый свет луны, были видны лишь очертания предметов, большой кровати у стены напротив одного единственного окна и трюмо с небольшим диванчиком. Свет так и не зажгли, не посчитали нужным. — Чувствуешь себя лучше? — спросил Дилюк Венти, подошедшего к зеркалу возле двери. Он не мог видеть там своё лицо, но образные черты, вероятнее всего, да. — Гео и Электро Архонты… знаешь, их лица… они ведь принадлежат им, — израненными пальцами аккуратно дотронулся до холодной щеки, провёл сначала вверх, к виску, а потом вниз, к подбородку, — а что насчёт меня? Но ты не подумай… не подумайте, мастер Дилюк, я ни о чём не жалею. Благодаря несчастному прошлому, Мондштадт счастлив сейчас. — Не знаю, что именно случилось в твоём прошлом, и с чем ты до сих пор не можешь смириться, но каждый житель благодарен тебе за подаренную свободу, — облокотился на спинку диванчика, в очередной раз скрещивая руки на груди. Он продолжал наблюдать за Венти, не перестающим трогать лицо. — Да… да, ты прав… вы правы, мастер Дилюк, — с минуты молчания, он всё же продолжил, — не могли бы вы оказать мне услугу? — Какую именно? — Венти опустил руки, неподвижно оставаясь на месте и сохраняя молчание. Дилюк же поднялся и направился к нему, и эти пару шагов, казалось, растянулись на вечность. Венти слышал, как он приближался к нему и оттого на душе становилось ещё более неспокойно. — Когда ты смотришь на меня, кого видишь? — и вот с сомнениями и тревогой в глазах он повернулся к нему, такому невозмутимому и холодному. — Пьяницу, что никогда не закроет свой счёт в таверне, — Венти усмехнулся, с одной стороны, радуясь такому ответу, но с другой понимая, что Дилюк говорил это не всерьёз. — А если серьёзно? Без шуток? Где твоя хваленая прямолинейность? — улыбнувшись, сократил дистанцию между ними и встал вплотную, чувствуя, как становится всё более интересно и как появляется непреодолимое желание узнать истинные мысли героя напротив. — Ты — это ты. Не понимаю, что ещё нужно? — на удивление Дилюк был спокоен, но понимал, что здесь явно был подвох, но вот какой? — Да… — не то чтобы Венти разочаровался в его ответе, рассчитывая услышать что-то занятное, но определённую печаль почувствовал. — Тебе не нравится, как ты выглядишь? — Я шикарно выгляжу, — строя обиженную гримасу, отвечал ему, выпрямляя спину, скрещивая руки за ней и устремляя довольный взгляд в невозмутимое лицо Дилюка. Через наигранную обиду показалась довольной ухмылка, — можешь оказать мне ещё одну услугу? — Если это поможет тебе чувствовать себя лучше — конечно, — тонкие, изящные руки Венти потянулись за его голову, пальцы нащупали резинку, крепко сдерживающую волосы и распустили высокий хвост. Длинные пряди спали на плечи, а в купе с только поднимающимся солнцем, словно загорелись ярким пламенем в кромешной тьме. Постепенно предметы в комнате начали приобретать утраченные ночью цвета. — Если я захочу пересечь границы дозволенного, — блуждающий взгляд зацепился за румяные губы. У ночного героя они были зверски искушены, даже изуродованы, но как же это было красиво… — вы не будете против, мастер Дилюк? В компании погрязшего в вине и переживаниях барда Дилюк чувствовал себя на редкость неплохо. А когда удавалось его успокоить и совместными усилиями привести мысли в порядок, то ощущал на душе некое умиротворение, ему становилось лучше, но было ли это искренностью или издержками геройской профессии? Если всё дело в стремлении помогать людям, то прямо сейчас ему стоило остановиться, потому что Венти нужна была помощь не полуночного героя, а Дилюка. Он прекрасно видел, где был сосредоточен взгляд барда, а ещё то, как при рассвете сияли его глаза, описать которые было невозможно ни одним цветом. Они были похожи на оттенок чистейшего океана или помесью кристаллов Вайюда и Шивада… определиться было сложно. Аккуратные пальцы огладили изящные изгибы шеи. Почти невесомо касаясь её, Венти не стесняясь, не пропускал ни один сантиметр бледной кожи, притягиваясь к Дилюку ближе. Где-то в уголках разума ему нравилось… вот так вот играться, знать, что всегда поступающий разумно Дилюк не ответил на его игру. Да, верно… Дилюк. Привычный ему владелец таверны прогнал бы с порога дома сразу за такие выходки. Он снял перчатки с рук, опуская их на пол и оголяя сухую, покрытую шрамами кожу на ладонях, одной рукой приобнял Венти за талию, другой, огладил покрасневшую щёку и начал шептать в приоткрытые от удивления губы. — Я сделаю всё, что ты захочешь, но не потому что хочу помочь опечалившемуся барду и сгладить его неудачный день. Я хочу, чтобы ты, Венти, был счастлив сегодня… счастлив сейчас, — его горячее дыхание опалило губы Венти, даже обожгло. Он лишь улыбнулся, мысленно насмехаясь над произнесёнными Дилюком словами. — Хорошо, — прикрыл веки, как довольный кот ласкаясь о сухую, большую ладонь, что поглаживала его левую щёку. Неужели они, правда, собирались перейти черту? Дилюк усадил Венти на кровать, провёл по подбородку пальцами, чуть приподнимая его голову и направился к выходу из комнаты. Он ушел за смазкой, оставляя Венти одного в почти тёмной комнате. Напоследок зарёкся, что вернётся быстро, но то короткое время, когда его не было в спальне, показалось таким долгим… Венти лёг на спину, свесив ноги с кровати, и безмолвно уставился в потолок, постепенно различая в нём необычные геометрические узоры. Снял берет, откладывая его в сторону, развязал бантик на груди, удерживающий накидку на плечах, затем пальцы перешли к корсету. Одну за другой он расстёгивал пуговички, ни о чём не думая, лишь изредка в голове всплывали лица почивших друзей. Одобрили бы они его поведение? Не стали бы возражать? Недовольно вздохнув, Венти положил корсет к берету, приподнимаясь на локтях и зацепляясь взглядом за шорты, не зная, стоило ли сейчас их снимать. А что насчёт рубашки? В таком большом доме было ужасающе тихо. Даже повидавший за своё время много плохого и хорошего паркет не скрипел, лишь изредка шумели лёгкие порывы ветра, врывающиеся в комнату из открытого окна и волнующие белые занавески. Да и то не шумели, а напевали свою таинственную мелодию. Кажется, прислушавшись к ней, Венти даже смог напеть что-то лёгкое в такт, вспоминая времена до становления Архонтом. — Всё в порядке? — в комнату вошёл Дилюк, наглухо закрывая за собой дверь. В его руках было что-то укутанное в два полотенца, словно он пытался совершить наиглупейшую конспирацию. Подошёл к Венти, продолжающему опираться на локти и рассматривающими махровые полотенчики, да гадающему, что под ними могло скрываться. — Да… да, всё хорошо, — ответил будто сам себе, — знакомый запах, но я никак не могу понять, что именно чувствую… — Слаймы часто устраивают беспорядки на винокурне, так что… не пропадать добру? — он встал прямо перед Венти и развернул полотенца, показывая стеклянную, кругленькую коробочку с неким голубым содержимым, — это смазка из гидро слайма. Получилась довольно холодной и липкой, я делал её в первый раз, так что строго не суди. — Неужели я стану первым испытуемым? — усмехнулся, снимая крышечку и проводя кончиками пальцев по смазке, — и правда, тягучая. А полотенца зачем? — Чтобы сразу вытереть тебя… пусть будут на всякий случай, — положил их на кровать вместе с коробочкой, оставаясь стоять почти в плотную к Венти, затем перевёл внимание на него самого, проводя ладонью сначала по нежной на шее, а после перемещая руку к рубашке, одну за другой расстёгивая пуговицы и оголяя бледную, фарфоровую кожу, такую изысканную и аристократичную. Если бы Дилюк мог сказать Венти, насколько тот красив, то делал бы это постоянно. Расстегнув белую рубашку, снял её с его хрупких плеч и, отложив в сторону, огладил руками грудь, задевая пальцами розовенькие соски, заставляя Венти вздрогнуть, прогнуться от мимолётных ласк, затем, спустившись ниже, прошёлся по немного выпирающим рёбрам, после по впалому животику. Первые прикосновения были особенными, изучающими. Дилюку хотелось проверить, насколько прочным было тело Венти, ведь с виду казалось, будто оно могло сломаться от любого неаккуратного касания. Ладони потянулись к краю ярких, зелёных шорт, коснулись их, и специально задевая кожу, вместе с колготками потянули вниз, но Венти резко перехватил его руки, заставляя остановиться. Его дыхание участилось, а взгляд взволнованно забегал по комнате, не решаясь даже на миг задержаться на Дилюке. — Что-то не так? — его обеспокоил нервный вид Венти. — Просто… дай мне немного времени? — коряво улыбнувшись, сжал руки на шортах, не давая продолжить. Дилюк же не собирался давить, расслабленно выдохнув, снял с себя пальто, затем рубашку, оголяя подтянутый торс, и отложил их на кровать рядом с Венти. — Ты будешь чувствовать себя лучше, если я тоже разденусь? — надавил на кровать меж его ног, навис сверху и приблизился к испуганным глазкам. — Да… думаю, да — заметно расслабился, но всё ещё чувствовал себя довольно смущающе. Дилюк опустился к его шее, горячо выдохнул на неё и провёл языком по еле заметному кадыку, после прикусывая его, оставляя лёгкий отпечаток зубов, и снова вылизывая языком, таким влажным и тёплым. Поджимая губы, Венти сдерживал первые довольные стоны, чувствуя, как внизу живота всё начинало напрягаться. Дилюк также не обделил вниманием ключицы, оставляя характерные следы на них, затем прикусил хрупкое плечико, руками поглаживая соски и помогая им затвердеть. Ему нравилось, что после каждого прикосновения Венти начинал извиваться в его руках всё больше, возбуждающе покусывать губки и от удовольствия прикрывать веки. — Продолжим? — спросил он, одной рукой продолжая играться с его соском, то сжимать его кончиками пальцев, то оттягивать, то сминать до приятных покалываний, другой же проходиться по спине, поглаживать позвонки и спускать всё ниже и ниже. — Только не переусердствуйте, мастер Дилюк, — сладко прошептал ему в ответ, даже подмахивая бёдрами. Дилюк убрал руку, которой ранее поглаживал спину Венти, и нанёс на неё холодную смазку из слайма, возвращая на прежнее место. Не снимая шорт, под ткань просунул ладонь и повёл её меж ягодиц прямо к анусу, пальцами поглаживая его. Венти вздрогнул, невольно промычав от неожиданности, даже прогнулся в спине, но Дилюк более не останавливался. Продолжил ласкать соски одной рукой, другой начиная медленно растягивать. Не сразу вставил пальцы, сначала поводил ими возле тесного прохода, специально смущая Венти, но после того, как тот начал привыкать к поглаживаниям, ввёл их внутрь. Первым пошёл средний и почти на две фаланги, проталкивая прохладную смазку дальше. Тесновато было, да и от одного пальца пользы не было, так что скоро вошёл и второй, и вот тут уже подготовка пошла дальше. Венти сжимал рот руками, чувствуя, как пальцы Дилюка шевелились внутри, как растягивали его и проходили глубже. Такое странное чувство заполненности заставляло его вздрагивать, извиваться, сминать под собой постельное и ощущать, как сильно набухал член и начинал выделяться предэякулят. На миг в комнате стало прохладней. Дилюк продолжил растягивать его, но левую руку с груди переместил за спину, приподнимая Венти и усаживая его на себя. Разгоряченные тела теперь тёрлись друг о друга. Дыхание Венти участилось, он расслабил ладони, перестал сдерживать стоны и прошёлся пальцами по красным прядям, запуская руки прямо в волосы. Он покусывал кожу на шее Дилюка, оставлял свои мокрые следы от зубов и сразу зализывал покрасневшие отметины. Пока они ублажали друг друга, солнце показалось из-за горизонта, но чуть позже скрылось за тёмными тучами, из которых закапал дождь. Он начал бить по открытым окнам, мочить белоснежные занавески и ещё больше охлаждать комнату. — Ты сильно промок, — проговорил Дилюк, указывая на шорты Венти. Тот лишь сильнее прикусил его за плечо и после отстранился, успокаивая разгорячившееся дыхание. — Что уж говорить о тебе, — усмехнулся в ответ, чувствуя, как член требовал немедленной разрядки. Пожалуй, Венти давно не удовлетворял себя, потому так сильно хотел кончить сейчас. Давно… он даже не мог вспомнить когда, потому что самому касаться тела было как-то неправильно, особенно, когда оно тебе-то и не принадлежало. Дилюк вновь уложил Венти на спину, расстегнул ширинку чёрных, обтягивающих штанов и нанёс на член остатки смазки, размазывая их по всей длине. Венти же снял с себя шорты вместе с колготками, обнажая влажный член и продолжая чувствовать внутри довольно-таки неприятную прохладу. Дилюк остался меж его ног, ухватил поудобнее за бёдра и приставил член к анусу, задерживаясь взглядом на лице Венти. — Готов? — спросил он, заметив мимолётное беспокойство в глазах напротив. — Ага, — нервно сглотнул, кажется, в чём-то ещё сомневаясь. Дилюк начал медленно вставлять, одной рукой придерживая Венти, а другой вводя член в него. Сначала было больно обоим. Венти казалось, словно его разрывали изнутри, из-за чего он начинал сжиматься и приносить ещё больше дискомфорта не только себе, но и Дилюку. Не сразу получилось привыкнуть к таким вот новым ощущениям, Венти даже успел пожалеть, что в Доле ангелов не заказал алкоголя, который сейчас бы очень помог скрасить новые впечатления. Им пришлось долго неподвижно сидеть в одной позе, пока боль не ослабла. Дилюк всё же решил зайти дальше, полностью вставляя головку и мысленно жалея, что на подготовку Венти потратил не так уж и много времени. Первые неглубокие толчки казались самыми болезненными, всё-таки смазка из слизи была не самой лучшей идеей. Венти начинал извиваться от боли, сжимать в ладонях одеяло и жмурить глаза, стараясь дышать глубже и не так интенсивно. Дилюк же продолжал медленно входить, перемещая руку на член Венти и неспешно надрачивая в такт, чтобы хоть как-то облегчить его муки. Боль поутихла, но Дилюк до конца так и не вставил, ввёл член наполовину, а затем начал то выходить, то входить, имитируя слабые толчки. — Как ты? — неожиданно спросил он у Венти, замирая и рассматривая покрасневшие щёки и опухшие глазки. — Вроде бы… становится лучше, — с придыханием отвечал ему, обхватывая ногами. Дилюк продолжил дрочить ему и одновременно ускорять темп. В какой-то момент они даже начали получать удовольствие от такого неудачного первого раза. В голове Венти мимолётно проскочило желание прижаться и крепко его обнять, но… он так и не решился на это, да к тому же почувствовал, как разрядка начала приближаться, так что предпочёл не делать этого, но… если не сейчас, то уже никогда — так он для себя решил, — можешь… обнять меня? — Да, — с теплотой ответил ему, приостанавливаясь и поднимая Венти. Пришлось усадить его себе на ноги, чтобы прижать к себе, — попробуешь двигаться сам? — Постараюсь, — со смехом отвечал ему, насаживаясь сильнее. Сначала приподнимался, затем вновь опускался, не переставая сжиматься и вздрагивать, обхватывая шею Дилюка. Он же продолжал плавно скользить рукой по члену Венти, нежно целуя в ключицы, касаясь губами кожи почти невесомо. Толчки снова усилились. Дилюк помогал Венти, подмахивая бёдрами и придерживая того за спину, пока он крепко обнимал его и также старался темп не сбавлять, но ещё больше громко не стонать, дабы никого в доме не разбудить. Ещё пара таких сильных толчков и Венти кончил ему прямо в руку, чувствуя, как приятно оргазм прошёлся затяжными волнами по телу, как заставил вздрогнуть сильнее прежнего и сжать Дилюка, да так, что тот излился следом. Они ещё немного сидели вот так неподвижно, отходя от недолго удовольствия. Прижимались друг к другу, но так ничего и не сказали. Ночка выдалась непростой, так что обоим уже хотелось просто лечь и отдохнуть, что они и сделали. Полотенца пригодились, и как только Дилюк помог Венти вытереть сперму с тела, уставшие легли на кровать. Кажется, даже забыли убрать одежду с одеяла, но так сильно клонило в сон, что сил сделать это уже не было. Дилюк заснул мгновенно. Венти продолжал поглаживать его по мягким волосам, любуюсь тем, как они загорались, когда лучи солнца выглядывали из-за туч и начинали освещали комнату. Утренняя прохлада пропала, в спальне становилось теплее, но Венти всё равно укрыл его мягким одеялом, собираясь уйти, но в последний момент взгляд зацепился за чёрное пальто. Любопытство взяло вверх, и пока он один бодрствовал в этой комнате, схватил его и подбежал к зеркалу, примеряя на себя. Размер, конечно, не подошёл, но одежда, принадлежащая Рагнвиндру напомнила Венти о временах, когда у него ещё не было тела. Он провёл пальцами по поверхности зеркала, забывая о том, что от них могли остаться отпечатки и, подойдя поближе, начал внимательно рассматривать пальто, узоры и интересные вкрапления. Да уж, его прежний друг такого не носил, но всё равно подобная чёрная и тёплая одежда напоминала о нём. В какой-то момент Венти даже смог разглядеть его в зеркале позади себя. Когда он видел выходца из рода Рагнвиндра и лицо барда в зеркале, всегда невольно вспоминал о друзьях. Он жил, храня в сердце воспоминания о них. Даже решился провести ночь здесь, на винокурне, только ради них, потому что в своей голове ему казалось, что так могло исполниться их заветное желание. Дилюк похож на своего предка, у Венти — лицо барда, разве нельзя считать, что сегодня они, наконец, воссоединились? Это всё, чего хотел Венти. Когда Дилюк проснулся, в спальне уже никого не было. Солнце давно встало, а спать под одеялом уже было невыносимо. Его вещи абсолютно точно также лежали на кровати вместе с тем самым пальто, а сверху на них записка, читать которую он начал с интересом, желая узнать, куда утром пропал Венти, а закончил, сжимая листок в руке и даже не зная, что и думать. Мыслей в голове было до тошнотворного много, он не хотел признавать, что им просто попользовались, не хотел принимать тот факт, что так с ним поступил именно Венти, не хотел вообще думать о печальном барде в негативном ключе, но потирая переносицу от усталости и гневаясь на самого себя в первую очередь, всё же пришлось. Его обвели вокруг пальца, и кто? Пьяница, который никогда не закроет свой счёт в таверне.

Спасибо за сегодняшнюю ночь. Если бы не вы, мастер Дилюк, я бы провёл её в полном одиночестве, и кто знает, чем бы она для меня закончилась. Мне были приятны ваши забота и ласка, прежде такого я ещё ни с кем не ощущал. Всё-таки вы, Рагнвиндры, друг на друга очень даже похожи… один мой друг когда-то не смог защитить дорогого ему человека и очень об этом пожалел, так что и вы держите ухо востро, потому что кроме вас некому защитить Мондштадт (разве что полуночному герою, мастер Дилюк). Ещё раз благодарю вас, но на этом наши пути расходятся. Бард не может долго задерживаться на одном месте, так что мне пора в путь. Спасибо, что не оставили меня, но я вынужден оставить вас