Грибной переполох, или история одного праздника

Первым делом следовало изучить место, где хранили Зимний гриб. Им оказалась теплица за домиком, в котором я нашёл Руччи. Хотя теплица — неподходящее слово, скорее уж это была холодница, ведь все здание являло собой кусок льда. Стены, потолок, дверь — все было сделано изо льда, толстого, прозрачно-голубого и блестящего. Горшок, в котором раньше рос украденный Зимний гриб, тоже был ледяным, а вместо земли его наполнял снег. Он стоял на ледяном низком столике, рядом находилась огромная лупа на вделанной в стену металлической подставке. Больше в помещении ничего не было. Попасть внутрь я не смог — теплица-холодница, как и прочие здания в Hunhu, была мне не по размеру. Войти в неё мог лишь маленький ребёнок или гном, мне же пришлось опуститься на колени перед входом и разглядывать внутреннее убранство через открытую дверь. Можно было бы, конечно, сварить уменьшающее зелье, увеличивающее точнее, ведь магия в Перевертыш-лесу работает наоборот, но это долго. Еще я мог бы попросить кого-то из духов уменьшить мой рост, но это дорого. Пусть я с духами, в основном, на короткой ноге, но когда дело касается услуг — бесплатно редко кто помогает. Обычно просят что-то взамен, а на мне и так уже висело пара долгов, не хотелось умножать эту цифру. Словом, я решил выкручиваться своими силами. В этом помог и старый Руччи: он вынес из холодницы стол и горшок мне на осмотр. На первый взгляд ничего необычного в них не было, если не считать одной детали: снег. Им была завалена вся поверхность стола. А вот в самом горшке снега, по словам Руччи, оказалось вполовину меньше. — Полагаю, все это просыпали, пока доставали гриб из горшка… — я наклонился и внимательно оглядел снежные сугробчики на столе. — И это само по себе ужасно, ri'ih Вэйван! — вскричал Руччи, заламывая руки. — Зимний гриб уникален. Он требует бережного отношения! Вот почему в теплицу запрещено входить всем в Hunhu, кроме самых опытных грибоводов! Тот, кто так варварски выколупывал гриб из горшка, — явно дилетант! О, мои старые корни, он же мог повредить наш ценный ингредиент! — Дилетант, значит… — медленно повторил я, продолжая оглядывать снег на столе. Тот радостно поблескивал в сиянии созданного мной бирюзового порхающего шарика — единственного источника света в опустившихся на Hunhu сумерках. Нет, у de’vva Руччи конечно, был фонарь, но очень уж тусклый, света он давал недостаточно. Не могу за это винить старика — духи и так хорошо видят в темноте. Уверен, этот фонарь притащили только ради меня, чтобы помочь ориентироваться в округе. — Кто из грибных духов мог войти в теплицу? — спросил после паузы я. Старый дух ответил сразу, не раздумывая: — Я и два наших самых достойных грибовода — подосиновик Чуриччи и подберёзовик Лориччи. Мы втроём выращивали гриб, все остальные члены клана трудятся на грядках и сюда не заходят… Но их работа тоже очень важна, смею заметить! — А что насчёт охраны или магической защиты? Она была? — Ну, в этом нет большой потребности… — de’vva Руччи нахмурил лоб. — Никто никогда ничего не воровал у нас. Но мелкий магический барьер мы ставим, да, чтобы отвадить детишек. Вы ж знаете, они всегда любопытные, везде пролезут… — Значит, войти в теплицу мог абсолютно кто угодно, исключая только ваших детей? — уточнил я. — Выходит, что так, — развёл руками дух, и мы оба замолчали. Вокруг нас к тому моменту столпились другие грибные духи. Их было не меньше десятка и все разные — лисички, опята, рыжики, маслята… Поначалу они нерешительно стояли в стороне, осторожно прислушиваясь к нашему с Руччи разговору. Но едва услыхав мой последний вопрос и ответ на него, духи принялись возбужденно перешептываться и даже называть тех, кто, по их мнению, мог украсть гриб. В результате поднялся невероятный гвалт и Руччи пришлось всех успокаивать. Я не обращал особого внимания на них, размышляя о своём. Затем снял с себя перчатку и осторожно коснулся сначала снега, раскиданного по столу, затем самого стола. «Рейнека, чувствуешь что-нибудь необычное?» Дух, с которым я делил своё тело, ответил мгновенно и очень уверенно: «Не сказал бы. Здесь всё пропитано сущностью грибных духов, следов иной магии не вижу. Разве только этот лёд…» Он резко замолчал и взял под контроль мою руку. Я ощутил, как мои пальцы дрогнули и приподнявшись, легонько постучали по поверхности вырезанного изо льда стола. «Да, — согласился я. — Тоже заметил. Этому льду придал форму кто-то из духов льда. Он же, по всей видимости, и устанавливал тот самый барьер, о котором говорил de’vva Руччи. Надо бы расспросить его об этом подробнее…». «Не в том дело, — ответил мне Рейнека, и я заметил, что голос его в моей голове прозвучал как-то тихо, приглушённо. — Этот стол, как здание в целом, сделали некоторое время назад — магия в нём уже улеглась и едва ощущается. Но вот там, — моя рука взметнулась вверх, указывая на дверь в холодницу, — есть участок со свежей магией. Как будто… Как будто кто-то совсем недавно изменил вид этой ледяной двери, а потом вернул всё как было». Интересно… Я щелкнул пальцами, посылая свой светящийся шарик ближе к двери. Его бирюзовый свет выхватил из полумрака идеально ровную ледяную поверхность с ручкой в виде ледяного гриба. «Ты уверен в своих наблюдениях, Рейнека? — мысленно спросил я, изучая дверь. — Я не чувствую никаких отличий…» «Для меня магия не такая, как для любого из вас, shi el. Я чувствую её вкус, её консистенцию и возраст так же, как ты чувствуешь вкус и свежесть своей еды. Но ты ведь спрашиваешь не об этом, да? — в моей голове раздался тихий шипящий звук — это Рейнека усмехнулся. — Не переживай, shi el. Пусть у меня давно нет тела, но на мою силу это не повлияло. Поэтому да, я уверен». «Тогда получается странно, ты не думаешь? Зайти в комнату с грибом мог кто угодно, но вор почему-то предпочел мудрить что-то с дверью…». «Это мог быть и не вор», — предположил Рейнека, на что я ему уже не ответил. Только вздохнул и, наконец, выпрямился — духи, даже в пояснице хрустнуло. Всё-таки утомительно это — изучать мебель и дома, предназначенные для тех, кто ростом не превышает полутора метров. А ещё я вдруг понял, что замёрз, — во время разговора слишком сосредоточился на объяснениях Рейнеки и не заметил, как околели руки. Поэтому я торопливо натянул на себя перчатку, а потом поманил к себе свой бирюзовый шарик. Когда он подлетел ко мне, я схватил его и облегченно выдохнул — тепло, содержащееся в шарике, приятно заструилось по замёрзшим рукам. — De’vva Руччи, — позвал я старейшего из грибных духов. Тот всё ещё отчитывал своих родичей, призывая их вести себя хорошо и не обвинять в краже кого-то только на основании собственной неприязни. — Кто из духов построил для вас эту холод… в смысле, теплицу? Старый дух рассказал мне всё, что требовалось. И даже показал ледяной кристалл, с помощью которого вокруг теплицы с грибом устанавливали защитный барьер. По словам Руччи, барьер этот ещё стоял, когда он обнаружил пропажу, а все грибные духи в тот момент были заняты на грядках — за это ручались белые поганки, которые были тут кем-то вроде надзирателей. Если верить им, то получается, что никто из грибных духов не мог забрать Зимний гриб. Через полчаса я, получив все ответы, вышел на окраину Hunhu. Там, сгорая от нетерпения, меня ждал Карабалгасун. К теплице с Зимним грибом грибные духи его не подпустили, опасаясь, что дракон своим дыханием расплавит её. Надо сказать, опасения их были вполне обоснованными, так что я тоже запретил Карабалгасуну приближаться к теплице. Тот, конечно, оскорбился в лучших чувствах, но послушался. В основном потому, что уже понял: от сохранности теплиц и грядок грибных духов зависела судьба его драгоценного муншина. — Ну и как? — спросил дракон, едва заметив меня. — Нашёл вора? — Нашёл первого подозреваемого, — коротко бросил в ответ я, с недовольством разглядывая грязевое озеро вокруг Карабалгасуна. Опять он растопил весь снег, духи меня забери! — Да? — удивился дракон, полностью игнорируя грязищу вокруг себя. Не то, что игнорируя, он даже сидел в ней, не ощущая никаких неудобств! — И кто же он? — Дух льда, Сосулька. На это Карабалгасун ничего не ответил. Он просто зарычал, затем отвернулся и выплюнул небольшой сгусток пламени в ближайший сугроб. Затем ещё раз и ещё. Я терпеливо наблюдал за этой сценой, не задавая вопросов. Все и так было ясно: Карабалгасун ненавидит холод, снег и лёд. Тех, кто способен их создавать, он ненавидит ещё больше. А именно с Сосулькой у дракона отношения совсем не заладились. Да и не только у него, будем откровенны. Сосульку многие в лесу недолюбливают. — Полегчало? — спросил я, когда дракон перестал плеваться. Тот смерил меня недовольным взглядом и хмыкнул. Затем поднял одну лапу вверх и пригрозил мне когтистым пальцем: — Вэйван, я, конечно, самоотверженно помогаю спасать наш муншин, великодушно не требуя ничего взамен, кроме своей доли, но учти: на говорящие куски льда моё великодушие не распространяется!