Я иду в забытом сне

Циферблат пустой [постой — постой — постой] Некуда идти [иди, иди] К новой пустоте лети [прости], А нас [для нас] Не спасти. Слот. «Зеркала»

*** - Ой, Динечка, совсем что-то умотало меня в самолёте, - тараторила Светка, целуя и обнимая Диану. – Какая ты худенькая, уставшая. Замучилась с ними совсем? Показывай наследников! Сейчас только руки помою, – от волнения без остановки говорила и говорила Света. Осторожно на цыпочках вошла в детскую, наклонилась над кроваткой, зашептала: «Динка, они такие маленькие, хорошенькие, сил нет! Можно я возьму? - Держи, это пацан, Тёмыч, - и Диана осторожно положила Свете на руку сына. - Какой он красивый, Динечка, мне кажется, на меня немножко похож! – Света сияла от счастья. - Заяц, ну так и было задумано, что ж я, абы от кого рожала, я тщательно выбирала донора. Ты знаешь, Тёмка, такой прохвост, хитрюга, так и лежал бы на руках, вредина, весь в тебя. А вот Марта тихая и спокойная. - Наверное, в тебя, Дин, - Света улыбнулась, потянулась и поцеловала свою любимую. Как часто бывает во снах, картинка сменилась, и Диана обнаружила себя совершенно в другой квартире, лежащей на кровати. Постель ещё хранила Светкино тепло, но рядом её не было. Динка встала, услышала тихий голос, доносящийся с кухни, пошла на него, но остановилась в дверях, понимая, с кем Света говорит по телефону, и что этот разговор не предвещает ничего хорошего. - Да, да, я конечно приеду. Я обещаю, я тебя не оставлю. Элечка, родная моя, держись! Я скоро буду. Сейчас соберу вещи, и сразу же выезжаю. Света оглянулась, Динка стояла, оперевшись на косяк кухонной двери. В глазах у неё стояли слёзы. - Ты не вернёшься, Свет? Я так понимаю, ты остаёшься с ней, – столько горечи и обречённости было в Динкиных словах, что у Светы сжалось сердце. - Пойми, Дин, Максим умер, у Эли такое горе, как я могу её сейчас оставить одну? – Света разрывалась между двумя женщинами, которые ей были дороги. - Вот и опять, Кузнечик, ты выбираешь не меня. Почему, Свет? Я не достаточно хороша для тебя? Или это такая месть мне? – Динку трясло, глаза потемнели. Диана пыталась взять себя в руки, но это ей не удавалось, тело била дрожь, ноги подкашивались, ей пришлось сесть на стул, чтобы не упасть. Голова раскалывалась, она ухватила её руками, и так сидела, покачиваясь из стороны в сторону. Не сметь закричать, заплакать, не сметь, крепко зажмурилась, но проклятые слёзы всё равно покатились по щекам. Динка и не пыталась больше сдерживаться, не утирала слёз, и они катились по щекам, падая за шиворот, оставляя мокрые следы на шее и груди, капали на колени. И она, не выдержав стукнула кулаком по столу и закричала: «Не уходи, Света! Не уходи! А мы? Как мы без тебя? Как я детям объясню?» - громко, отчаянно, сама же захлебнулась своим криком и слезами, зашлась в кашле. Что –то ледяной рукой сжало внутри, в районе сердца, воздуха не хватало, Диана испугалась, так плохо ей не было ещё никогда. *** - Дин, Динечка, - Света утирала Динкины слёзы, - девочка моя, я здесь, я рядом, проснись, это только сон, всё хорошо, - целовала заплаканное лицо, гладила всё ещё подрагивающие плечи. Динка отстранилась от Светы, как-то странно на неё посмотрела, вскочила с кровати: «Где дети?» - Какие дети? Динечка, тебе опять, наверное, что-то приснилось, твоё состояние очень меня беспокоит, может быть, всё-таки сходим к врачу? Я договорюсь. Динка беспокойно озиралась по сторонам, соображая, что находится в их со Светой комнате в коммунальной квартире на Казанской. Сон, снова сон! Настолько явный, что Диана насилу успокоилась. Кто эта неведомая баба, у которой умер сын, и которой Света обещала приехать? Самой видно не выбраться из этого кошмара, однозначно нужен врач. - Договаривайся, Светуль, а то я так скоро с ума сойду, не могу больше. Динкин лечащий врач дал Свете телефон знакомого психиатра, и они после обеда поехали к нему на приём. Свете очень хотелось пойти в кабинет вместе, чтобы поддержать Динку, но Динка её остановила, и попросила подождать в коридоре: «Мне нужно самой, заяц! Не обижайся, это не потому, что у меня есть какие-то секреты от тебя, или я тебе не доверяю, просто я должна сама!» Доктор оказался толстеньким вихрастым дядечкой, лет этак пятьдесяти, улыбчивым и располагающим к общению. Опыта приёма у психиатра у Динки не было, поэтому она попросила врача помочь ей, задавая наводящие вопросы. Доктор расспрашивал Диану о её детстве, жизни с родителями, о переезде в Питер, слушая Динкин рассказ задавал наводящие вопросы, уточняя, что чувствовала Динка в тот или иной момент своей жизни. И Динка без утайки все рассказала доктору, о непростых отношениях с матерью, о Свете, о музыке, дуэте, об аварии, хотя помнила о ней только со слов Светы и лечащего врача, и наконец, о своих странных снах, или не снах? Доктор внимательно всё выслушал, несколько минут помолчал, собираясь с мыслями. - Ну никакой патологии я не вижу, вы совершенно нормальная, при том очень симпатичная, молодая девушка (Динкины щеки заалели от смущения), вы не псих, Диана. Иногда наш мозг и подсознание выдают такие интересные вещи, которые никто не в силах объяснить, даже мы, врачи. Вот такими интересными красочными снами ваш мозг среагировали на сильное потрясение – аварию, со временем это пройдёт. - Доктор, мне кажется, что в моей голове - та жизнь настоящая, та, а не эта. Я чувствую, что я там живу, я даже знаю какой там год, а это, то, что здесь со мной происходит или сон, или мои прошлые воспоминания. - А вы не думали, что наоборот, вам будущее показывают? - Кто? И зачем? - Ну, милочка моя, не знаю. Может, предостеречь от чего-то хотят, не допустить, чтобы вы могли всё исправить? Откуда мне знать? - Вещие сны? - Возможно. Глубины нашего подсознания плохо изучены, да и будут ли когда-нибудь изучены до конца, я не уверен. Слишком это тонкая материя. Мой вам совет, живите обычной жизнью, относитесь к своим видениям как к обычным снам. Ну, и постарайтесь жить так, чтобы не было потом мучительно больно, так ведь говорил когда-то советский писатель? – доктор улыбнулся мягко и тепло, пожал Динкину ладошку, - идите, вас там уже подруга заждалась, волнуется, наверное. Я верю, Диана, что всё у вас наладится, и будет хорошо! Обнадёженная Динка вышла из кабинета врача, она ему поверила. - Ну, что там, Динь? Что доктор сказал? – Света беспокоилась. - Сказал, что я не псих, и это радует! А ещё, что всё у нас будет хорошо, и мы станем обязательно знаменитыми и богатыми, и толпы народа будут выстраиваться в очередь, чтобы взять у нас автографы, и будем мы с тобой любить друг друга вечно, и умрём в один день, старыми и беззубыми, – Динка засмеялась, взъерошила Светкины волосы, на душе стало спокойно. - Да, ну тебя, Динка, выдумщица! И, почему беззубыми, если ты говоришь, что мы будем знаменитые и богатые? Они вышли из больницы, на дворе стояла теплая, необыкновенно красивая, жёлто-оранжевая осень, воздух был прозрачным и свежим, и на душе было легко и хорошо. Две невозможно красивые девушки шли по дороге, обнявшись, улыбаясь друг другу и всему вокруг.