Бездушные живут вечно

Постепенно вихрь трансгрессии исчезли, и холодный ветер с крупными хлопьями снега ударили Амрену в лицо. Метель. Холодный воздух обжигал не только кожу, но и слизистые оболочки носа и рта, через которые Хаос пыталась дышать. Конечно же, из-за всего происходящего в последние дни она даже не допускала мысли о том, что Генц мог находиться в своей зимней резиденции в Германии и тогда ему следовало бы написать о прибытии заранее. Сейчас она находилась на горе Вацманн, примерно в двух с половиной километров над уровнем моря, на вершине Миттельшпитце. — Линти может согреть хозяйку? — поинтересовалась эльф, сама ёжась от холода. — Н-нет, дальше я сама, — ответила Амрена, уже начиная стучать зубами. Линти немного потопталась на месте, но всё-таки исчезла. В её помощи не было смысла. Это место является одним из самых защищённых магических мест в Германии, и Хаос сейчас находилась на границе антимагической защиты. Стоит переступить черту — и вся магия спадёт с неё. Всего двести метров до входа ранее казалось пустяковым расстоянием. Однако сейчас Амрена была одета совсем не по погоде — легкое пальто совершенно не спасало от порывного ветра. Видимость была практически нулевая, и, к тому же, дыхание из-за большой высоты с разряженным воздухом было неэффективным. Кислорода катастрофически не хватало, и, пройдя максимум метров пятьдесят, Хаос уже начинала задыхаться. Холод, недостаток кислорода, снег, в который она проваливалась по колени, при этом стараясь хоть как-то изменять его плотность с помощью магии воздействия на воду, которая, как уже давно выяснилось, не блокировалась даже в антимагическом поле, — всё это выбивало из сил. Уже через несколько минут хотелось просто упасть в этот сугроб и больше не вставать. Однако до входа оставалось уже меньше половины; Амрена чувствовала усиление концентрации магии. И вот минут через двадцать ледяных мучений она коснулась ничем не приметной скалы, из которой резко появился шип. Он впился в ладонь Хаос, но та даже и не заметила из-за холода, притупляющего все чувства. Это была простая проверка на крови. Только те, кто однажды прошёл ритуал орошения своей кровью сердца горного убежища и тренировочной площадки. Вскоре шип растворился, словно его и не было, как и сама каменная дверь. Хаос сделала шаг, и её окутали тепло и насыщенный кислородом воздух, от которого начала кружиться голова, и она просто осела на пол. Поджав ноги и опираясь на руки, Амрена опустила голову вниз и рассмеялась. Сначала это был простой смешок, который перешёл в какой-то истерический смех, затем сменившийся кашлем. — Амрена, что ты здесь делаешь? — раздался низкий глубокий голос, эхом отражающийся от каменных стен. Генц дель Вальтер, привычно постукивая тростью, подошёл к ней и опустился на одно колено. Он внимательным взглядом окинул практически насквозь промокшую одежду, вода с которой стекала на каменный пол, образуя лужицу. Он убрал мокрые пряди и взглянул на бледное лицо некогда своей ученицы. Она дышала глубоко, жадно, просто наслаждалась нормальным воздухом. Сейчас, в эту короткую паузу, тишину нарушал только стук её зубов друг о друга. — В-вальт-т-тер-р, я уже н-нен-навижу эт-т-то м-мест-то, — попыталась усмехнуться Амрена, что закончилось очередным приступом кашля. Генц улыбнулся неизменности характера Хаос, а после поднялся на ноги и ударил тростью о пол. Поток энергии направился на Амрену и высушил её одежду, но не согрел. Она продолжала дрожать и стучать зубами. — Н-не п-пыт-тайся... м-магия п-плох-хо н-на м-мне раб-бот-тает, — выдавила она и просто схватилась за руку Генца, чтобы использовать как опору и подняться. Конечности тут же отозвались болью в мышцах и ломотой в костях. Было до жути холодно, но всё тело горело, и Амрена даже вспотела. — Хоч-чу п-пить. — Так, — быстро проговорил Вальтер и приобнял Хаос за плечи. Снова удар тростью о пол, и перед ними возникает чёрный кожаный диван, а в массивном камине загорается огонь. — Ложись пока и отогревайся, потом расскажешь, что за срочность заставила тебя страдать такой... глупостью, — он помог ей снять пальто и уложил на диван. Несколько быстрых поручений — и эльфы подали Амрене тёплый плед, в который она незамедлительно укуталась, и тёплый пряный чай с имбирём и корицей. Практически час она пыталась выйти из состояния жуткой трясучки, и это совсем её вымотало. Сознание отключилось, погружая Хаос в пучину сна. Генц же поджал губы, присаживаясь на край дивана, и как-то по-отечески поправил плед. Вальтер понимал, что он — единственный близкий человек для Амрены, оставшийся в живых. — Твоя мама хотела сделать тебя сильной, неподвластной смерти и семейному проклятию, но даже не представляла, на какие страдания может тебя обречь, если что-то пойдёт не так... — прошептал немецкий граф и медленно поднялся, чтобы не разбудить Амрену. Он встал напротив камина и с минуту смотрел на танцующие языки пламени. Сейчас он был единственным источником света в этой огромной округлой комнате, вырезанной в скале. Высокие потолки и минимум мебели — идеальное место, чтобы оттачивать магическое мастерство даже в самой тёмной магии. Антимагический купол вне убежища нейтрализовывал неудавшиеся заклинания и не позволял остальному массиву горы обрушиться. Здесь Хаос проводила очень много времени с того момента, как магия впервые проявилась в ней. Хотя жить здесь подолгу не могла. Несколько жилых комнат не пропускали естественный свет, и вся эта мрачная обстановка ей часто надоедала и даже нагоняла панику, отчего часто сбегала в больницу к Николаю и просто на прогулки в Лондон. — О чём ты задумался? — хриплым сонным голосом поинтересовалась Амрена. — О тех временах, когда тебе не нужно было мучаться из-за магии, — ответил Генц и только после медленно обернулся. — Так что тебя привело ко мне, тем более так срочно? — Ты тогда в Министерстве указал мне на одну книгу. И знаешь о том, что произошло в больнице... — Да, — кивнул Вальтер. Амрена неожиданно вскочила с дивана и хвалилась за пальто. Она лихорадочно забралась в карманы и вытащила из одного просто комки некогда бывшего пергамента с заключением. — Нет... Нет. Нет! Это бы результат исследования Гвиневры Плэйк! — выпалила Хаос, пытаясь распрямить бумажки, на которых от текста мало что осталось. — Их можно восстановить? — она посмотрела на Генца взглядом, полным надежды, но тот отрицательно покачал головой. Бумажки тут же были скомканы и брошены в камин. Из глаз полились слёзы. Амрена, не контролируя себя, стала выплёскивать так всю свою боль и отчаяние. — Тихо, — Генц снова усадил её на диван и взял за обе руки, массируя большими пальцами ладони. — Это не страшно. Я напишу Гвин, и она пришлёт новый экземпляр. — Да не в этом дело! Я знаю, что результат показал то, что повторный выброс энергии был спровоцирован проникающим ранением кинжала, который оставили после себя частицы лунного камня, чароита, обсидиана и серебра. Том рассказал, когда пытался меня убедить, что это не я убила родителей... Но это я! Я знаю! Но я не понимаю, что я такое, почему вокруг меня одна смерть... — Рена, послушай. Когда-то давно твоя мама решила, что хочет прервать порочный круг с тем жутким ритуалом самоубийства, который стал твоим боггартом. Это сподвигло её на совершение гораздо более сильного ритуала. Ритуала, который избавит тебя от этого семейного бремени и обязательства перед уже давно мёртвыми родственниками, которые питаются кровью потомков. На самом деле я мало знаю о том, что именно она хотела из тебя сделать. — Ты? Мало знаешь? — усмехнулась Хаос, утирая слёзы. — Именно, — улыбнулся он. — Полное знание о ритуале подписало бы мне смертный приговор. Я был бы обязан отдать свою жизнь. Со мной произошло бы то же самое, что и с твоей мамой. — Почему тогда и отец погиб? — В день твоего рождения ты пришла на этот свет мёртвым недоношенным ребёнком. И Дарлен провела свой ритуал. Твоя жизнь в обмен на её и наделения тебя тёмной энергией в замен на твою магию. В идеале ты должна была ожить и до совершеннолетия по магловским меркам просто расти, без эмоций, без магии, но отлично понимая устройство мира. Тогда было бы два развития события: тебя бы воспитывал я, потому что Александр, как близкий человек, должен был бы забыть о тебе, либо я. А после ты бы ушла в свой мир, мир Тьмы, как когда-то выразилась Дарлен. Но всё пошло не по плану. Александр вмешался в ритуал и не дал жене умереть. В таком случае ты должна была остаться мертва, и второго шанса у Дарлен не было бы. Но ты ожила, без способностей к магии, без эмоций, которые после в тебе проявились. Сейчас ты, пожалуй, даже слишком остро можешь на всё реагировать. Ты была способна колдовать, пускай и беспалочковую магию так и не осилила, а что сейчас? Объясни всё-таки, почему ты пришла? — Потому что мне несколько недель было настолько плохо, что я игнорировала школу и вела себя так, будто тронулась рассудком, — хмыкнула Амрена и рассказала Генцу всё как было. Он слушал внимательно, не перебивал и не задавал никаких вопросов, пока она не вздохнула и не рассказала о последнем — о том, как поправилась, выпив кровь. — Так, ладно. Со школой проблем не будет. Та же Гвиневра напишет директору, что с тобой всё в порядке. Но побудешь у меня несколько дней, чтобы точно восстановиться. — Так что со мной происходит? Что это за недовампиризм? И... — Если опираться на легенды о Тьме, а не книги на твоём языке, чуть ли не на первоисточник, то это потому что в замен на убежище после смерти Тёмная Владычица просила у усопшего его кровь, чтобы душа могла пожить ещё немного. — Но есть же призраки. К чему тогда существование мира Тьмы? — Я не знаю. Я там не был и, надеюсь, что попаду туда очень и очень не скоро, — усмехнулся мужчина. — Возможно, ты найдёшь ответы в той книге, но уверять не стану. Я её не читал. Но одно тебе я могу сказать точно: не стоит всецело доверять тому, кто тебя убил. Тебе повезло, что в тот день ты стала совершеннолетней и случился выброс Тьмы. А я сделаю всё... — Не надо с этим ничего делать. Со своими школьными отношениями я как-нибудь сама разберусь, — прервала Амрена, уже жалея о том, что вообще рассказала о случае в Тайной комнате, хоть и упустила большинство деталей и, тем более, имён. — Я хочу просто отдохнуть. Это были отвратительные дни, так что я просто хочу уйти в какую-нибудь комнату и просто валяться без дела. А лучше за какой-нибудь книгой по медицине и бутылкой вина. — Хорошо, только, когда пойдёшь в комнату, не приближайся к сердцу, чтобы не спровоцировать магический конфликт. Не хочу, чтобы гора обрушилась на нас. Я скажу эльфам принести тебе одежду, книги и что-нибудь перекусить. — И вино! — И вино, — усмехнулся Генц. Хаос поднялась с дивана и ушла в одну из комнат, в которой когда-то жила. Это помещение отличалось от холла, в котором они находились. Спальная комната была обычной прямоугольной формы, стены отделаны красным деревом, на котором приятно отражались языки пламени из небольшого камина. Практически всю комнату занимала большая кровать и шкаф. Над кроватью были закреплены несколько полок, на которых располагались книги. По обеим сторонам от кровати были закреплены несколько светильников в виде колокола, повёрнутого вверх. Сейчас в них горели свечи. Больше тут ничего не было. Спальня создавала одновременно атмосферу уюта и какой-то тюрьмы. Амрена тяжело вздохнула и упала на кровать, которая впустила её в свои мягкие, тёплые объятия. Через несколько минут появились пара эльфов. Один с подносом, полным фруктовых и мясных закусок, и бутылкой вина, другой — наполнил шкаф одеждой. Наверное, её даже было слишком много, словно Хаос переехала сюда как минимум на месяц. Этот же эльф поместил на полки с десяток книг. — Мисс что-нибудь ещё желает? — поинтересовался один из эльфов. — Нет, спасибо. Уходите, — ответила она и откупорила бутылку. Обонятельные рецепторы тут же уловили фруктовые нотки красного вина. Амрена украдкой взглянула на бокал и просто отпила из горлышка, а затем встала на кровать, чтобы посмотреть принесённые книги. Анатомия, фармакология, клиническая медицина, патологическая анатомия и мастерство проведения вскрытий описывались в различных трактатах. Хаос предпочла отдалиться от трупов и тел и взяла книгу по фармакологии. Однако, как бы она ни пыталась сконцентрироваться на механизме действия морфия, мысли о родителях, тех голосах в голове, крови, которой она так жаждала, желании вцепиться в глотку Реддла не давали покоя. Амрена захлопнула книгу и бросила её обратно на полку, а после подошла к шкафу и сняла с себя всю одежду, в которой пришла сюда, сменив её на простые чёрные штаны и футболку, и посмотрела на себя в зеркало. В сознании снова возникла мысль о крови, и она открыла рот, дотрагиваясь кончиками пальцев до клыков. Не длинные, не острые — они и не собирались такими становиться. И Амрена не понимала, почему так хотела вгрызаться в шею Тома. Она же всё-таки не вампир, у неё не было такой потребности. Или была? На этот вопрос не получалось ответить даже самой себе. Захлопнув дверцу шкафа, Хаос вызвала домовика и попросила уже сладостей и коньяк. К её удивлению, "заказ" принёс не эльф. — Рена, ты же понимаешь, что если будешь пить, то восстановишься очень не скоро. И с этим помочь тебе не смогу даже я, — спокойно проговорил Вальтер. — Пришёл читать мне нотации? — фыркнула Хаос, забирая бутылку. — Вообще-то составить компанию. Уж лучше ты напьёшься со мной и уснёшь, чем твоё сознание будут пожирать различные мысли, — ответил Генц и поднял вверх руку с двумя бокалами. — Наливай, раз уж забрала бутылку. Амрена немного помедлила, но после разлила алкоголь и взяла один бокал. — Расскажешь, что именно заставляет тебя напиваться? — поинтересовался Генц. — Не после первого бокала, — ответила Хаос и выпила. — Будешь каждый раз пить? — Генц, не нуди, ты же не мой отец... — Конечно, я по возрасту тебе в прадеды гожусь. Так что давай, выкладывай всё, что беспокоит. Амрена покачала головой. И осушила второй бокал, третий, четвёртый, и только после заговорила. — Моя жажда. Она меня беспокоит. Мне иногда кажется, что я хочу впиться в глотку всему живому, что встречаю на пути, — уже не совсем чётко проговорила Амрена. — Не делай из этого большую проблему, Рена. Уж что-что, а это явно не стоит таких больших переживаний. Просто пей кровь животных время от времени и не будешь представлять опасность для людей. Не думаю, что это сложно организовать. В Хогвартсе часто готовят мясные блюда, так сделай так, чтобы эльфы не утилизировали кровь. Главное действуй аккуратно, — ответил Генц, который пока пил только третий бокал, растягивая. И так Амрена вывалила на него всё, что её беспокоило, а Вальтер успокаивал, но не давал ложных надежд. Так и прошла большая половина ночи, и под утро Хаос всё-таки уснула, а Генц ушёл писать письмо Гвиневре Плэйк, чтобы решить проблему с отсутствием Амрены на занятиях. Через два дня Гвиневра приехала сюда, чтобы побеседовать с Амреной, и пришла к выводу, что она здорова и действительно сможет вернуться в Хогвартс, но на всякий случай посоветовала Генцу понаблюдать за ней ещё пару дней, а после смело отпускать обратно.