Бездушные живут вечно

Для смерти было слишком больно. Амрена всегда думала, что мёртвые люди ничего не чувствуют, все нервные окончания отмирают, мозг перестаёт функционировать и попросту нечему воспринимать боль извне. Так почему она видит перед собой только темноту, но чувствует сильнейшую резь в груди и шее, будто кто-то сейчас скальпелем выводил каждый порез, который она получила от Реддла? Кости ломило, словно в них увеличилось давление, и чувство жара никуда не делось. И сердце. Оно билось через раз, с большим перерывом. Так не должно быть. Как же это отвратительно. Хаос на пару секунд увидела перед собой свет. — Амрена, — услышала она голос, но не смогла разобрать чей он. Даже не знала мужской или женский, не говоря уже о его владельце. Темнота снова накрыла её, и она уже ничего не чувствовала. Такие жалкие попытки очнуться проходили ещё раза три. Мысленно Амрена начинала паниковать. Она снова видела ту тьму. Что если она точно так же, как и родители, сейчас валяется где-то в больнице и не может пошевелиться, никто не может поставить ей диагноз, а она просто оказывается запертой в своём собственном теле, более или менее что-то осознавая лишь в коротких просветлениях на пару секунд? И что с сердцем? Его стук раздражал. Мощное одновременное сокращение предсердий и желудочков, длительная пауза, почти в секунду и снова общее сокращение. Где нормальная работа сердца? Куда подевалась анатомически заложенная систола желудочков, диастола и систола предсердий? Амрена не знала, сколько уже находится в таком состоянии и что с её телом. Помнила лишь те недолгие секунды просветления сознания, а после снова пустота. Ничего. Резкое чувство боли растеклось по венам. Словно кто-то высушил их, склеил, а после решил пропустить через них раскалённый свинец. Это вырвало Хаос из непонятного пребывания в темноте. Она резко заняла сидячее положение и судорожно вдохнула, будто только что провела несколько минут под водой. Воздух показался очень сухим и горячим, раздирающим носоглотку и лёгкие. Перед собой Амрена по-прежнему ничего не могла разглядеть, прикрыв глаза. Дневной свет, казалось, выжигал глаза, вынуждая Хаос согнуться, утыкаясь лицом в свои колени. Руки сжимают что-то мягкое, воздушное, не похожее на матрасы в её комнате или больничном крыле. Жестковатые кровати больницы Святого Мунго тоже не подходили. — Что ты сделал? — выдавила Хаос из себя и не узнала свой голос. Грубый, хриплый. Он отдавался слабой вибрацией в горле, что вызвало грустную усмешку в районе коленей. Хаос не решалась поднять голову и открыть глаза. Рука потянулась к шее, нащупывая свежие рубцы. Значит, те огромные запутанные туннели, Василиск и смертельное ранение — всё было правдой. Послышался звук, с которым задвигаются шторы. Стало чуточку легче. — Посмотри на меня, Амрена, — спокойно проговорил Реддл, рукой касаясь её плеча. Хаос оттягивала этот момент. Том чуть сжал её плечо, что спровоцировало волну агрессии с её стороны. Резко дёрнув плечом, она подняла взгляд, отшатываясь в сторону. Гневную тираду прервало что-то, что она заметила в его тёмных глазах. Непривычное высокомерие, чувство превосходства или насмешку. Настороженность. Да, именно это она увидела в его глазах, а потому и замолчала. Амрена искренне не понимала, чем могла испугать этого дотошного тёмного мага, что так нагло испортил её день рождения. — Что ты сделал? — повторила свой вопрос она. — Уходи. Реддл не сдвинулся ни на миллиметр после того, как Хаос подняла взгляд. Его голос прозвучал холодно, будто приказ. Пошевелил пальцами, после чего раздался тихий щелчок. Дверь открыта. Амрена приоткрыла рот, ожидая чего угодно, но не этого. Она дёрнула щекой и поднялась с постели. На стуле рядом уже лежала аккуратно сложенная одежда. Хаос ели как переоделась в брюки и водолазку, которая полностью закрывала шею. — Палочка и кинжал там же, где и в прошлый раз, — проговорил Том. Говорить с ним не было никакого желания, но уже у двери, ведущей в маленькую гостинную, она остановилась и обернулась. Реддл стоял так же, не шевелясь. Наблюдал за ней. Было интересно ещё одно. — Как ты меня вылечил? — Я не лечил, — ответил Реддл. — Но с такой раной от тёмной магии я должна… — Хаос осеклась из-за того, что Реддл в несколько секунд подошёл к ней и прижал к двери, придавив предплечьем область выше груди. Сжал её плечо. — Кто ты такая? — глаза его полыхнули багряным. — Реддл, ты там в своих подземельях головой ударился? — фыркнула Амрена и попыталась отстраниться. Чужая рука только сильнее прижала к деревянной поверхности, что стало вызвать раздражение. — Кто. Ты. Такая, — сквозь зубы процедил Реддл. Снова небольшое колебание магии, и зеркало в полный рост врезается в стену рядом с Амреной. Магия не дала ему разбиться при таком столкновении. Хаос повернула голову и охнула от удивления. Чем сильнее она начинала злиться, тем больше вен вокруг глаз становились чётче, а сама радужка темнела, приобретая насыщенный лиловый цвет, к которому тянулись нити почерневших сосудов. Также сосуды, потемнев, начинали выглядывать из-под ворота водолазки. Амрена быстро приподняла рукав. То же самое. Чёрные вены, ветвясь, образовали незамысловатый рисунок, переходящий на кисть, словно какие-то готические перчатки. — Кто ты такая, Хаос? — вновь повторил Реддл. — Я не знаю! — выпалила она, вперившись жёстким жутким взглядом в его лицо. Мощный удар. Длинная пауза. Мощный удар и снова пауза. Новое сердцебиение вместе с волной страха перед собой и гнева в сторону Реддла заставили Амрену почувствовать боль в области груди. Она поморщилась и схватилась за руку Тома, что продолжала удерживать её, как за опору. Он тоже почувствовал этот стук, но видимо не поверил своим ощущениям. Реддл перестал удерживать Хаос. Её дыхание участилось, выдавая начинающуюся панику. Её состояние слабой вибрацией отзывалось на всех имеющихся магических предметов вокруг. Это же ощущал и Том. Вибрации становились сильнее, и он протянул руку, касаясь её щеки. Аккуратно погладил большим пальцем нежную кожу. Потемневшие сосуды создавали узор, но не добавляли коже рельеф. Он делал это с небольшой опаской. Не до конца понимая, кто именно стоит перед ним. Но какое-то внутреннее чувство и давление на его магию подсказывали, что лучше её сейчас успокоить. — Тихо, Амри, — прошептал он. Его рука переместилась на ладонь и подвела к кровати, мягко усаживая. Он передумал её прогонять. Слишком опасно. А ещё это невероятно увлекательно разобраться в том, что же представляет из себя эта девчонка. И как это можно использовать. — Сделай медленный вдох и выдох, — также тихо проговорил Том. Амрене очень сильно захотелось его ударить, но пришлось подавить это желание. Этот её новый вид и ощущения пугали и вызывали нарастающее желание что-нибудь разрушить, убить, уничтожить. Так не должно быть. Ей нужно успокоиться. Послушно сделала медленные вдох и выдох. Повторяя до тех пор, пока пульс не пришёл в относительную норму. Пальцы Тома тем временем массировали ладонь Хаос, помогая расслабиться. Сосуды постепенно стали принимать обычный вид. Глаза приобрели родной голубой оттенок. Реддл взмахнул рукой и протянул Амрене стопку из двух полотенец и белоснежного халата. — Сходи в ванную. — Плохо отмыл меня после подземелья? Воняю? — хмыкнула она, принимая полотенца. — Тебе нравится вода, — пожал плечами Том. — Иди и успокойся. А то всю школу на ноги поднимешь своим видом. Амрена фыркнула и поднялась на ноги. Быстро прошла в уже знакомую светлую ванную и, наверное, чересчур громко хлопнула дверью. Снимать брюки и водолазку снова стало довольно проблематично, от чего с губ сорвался ряд ругательств. Горячие струи воды в душе расслабляли. Пальцы Амрены скользнули по второй руке, очерчивая узор из сосудов, что постепенно приходили в норму. Мысленно она пыталась найти медицинское объяснение всему происходящему, но в голову совсем ничего не шло. С точки зрения обычной медицины Хаос должна была быть мертва. Слишком много крови было потеряно. Режущее проклятие повредило ей сонные артерии, аорту, трахею, рёбра, лёгкие и сердце. Всё это подтверждали рубцы на шее и груди. Шанс пережить такое ранение даже благодаря магической медицине был равен нулю. Но она жива. Рука проверяет свой пульс. Он есть. Ритмичный, наполненный примерно семьюдесятью ударов в минуту. Пускай и сердце теперь бьётся очень странно. — Так что произошло после того, как ты меня ранил? — решила поинтересоваться Хаос, покидая ванную и запахивая тёплый халат. — Не знаю. Я хотел тебя напугать и использовал то проклятие. Я не поверил, что тебе стало плохо, уж слишком ты меня разозлила, и не рассчитал, что ты сама влезешь под удар из-за извращённых чувств. Я понял, что натворил, и попытался подойти ближе, чтобы применить контрзаклятие. А после всё накрыла тьма. Я чувствовал лишь пустоту и холод. Очнулся через пару часов. Ты лежала в луже крови, но раны затянулись. Остались следы, но сейчас они менее заметны, чем тогда, — взгляд Реддла скользнул по шее Амрены, где виднелись полосы заживающих порезов. — Твоё сердце билось, хотя я ожидал обратное. Ни одно диагностическое заклинание не работает. Тайная комната частично повреждена. А что смог, всё исправил лишь через час. — Почему? — спросила она, бесстыдно заглядывая в шкафчики Реддла. — Что ты пытаешься найти? — вопросительно поднял бровь он. Вместо ответа Амрена достала из шкафчика полупустую бутылку с огневиски. Поднесла к лицу и, вдохнув аромат крепкого алкоголя, сделала довольно большой глоток, что заставил поморщиться и закашлять. — Наглость наказуема, — усмехнулся Том, забирая бутылку. — И тебе завтра на занятия. — Пошёл ты на хрен со своими занятиями, — перестав кашлять, отозвалась Хаос. — Почему ты не сразу стал восстанавливать комнату? Она решила не пытаться забрать бутылку, а просто прошлась по комнате. Взгляд зацепился за свежий номер «Ежедневного Пророка» и статью на первой странице: «Трагедия в больнице...» — гласил заголовок. Щелчок пальцев со спины, и газета исчезает, не позволяя девушке дочитать. — Я не смог сразу её восстановить. Вместо магии я чувствовал всё тот же холод, и ни одно заклинание не работало, — поспешил ответить Реддл, пока Хаос не стала допытываться, почему он скрыл от неё газету. Амрена невольно рассмеялась. Когда-то и она не могла колдовать. — О-о-о, это, наверное, было страшно. Нет, ты был в ужасе. Я уверена. Ужас, гнев и чувство никчёмности, — ядовито проговорила она. Реддл изменился в лице, явно жалея о том, что вообще решил ответить на этот вопрос. Нужно было по-другому отвлекать её от статьи. Но теперь злость вновь вспыхнула. Как же быстро эта девчонка способна менять его настроение. — Не думал, что ты будешь такой обидчивой сукой. Небось запомнила каждое слово моего прощального письма? — усмехнулся он. — Твоё письмо всколыхнуло мою магию. Но я была привязана к тебе гораздо меньше, чем ты себе вообразил. И да, я могу быть обидчивой сукой хотя бы за ту огромную змеюку и моё убийство! — Ты жива, Хаос. — А ты можешь колдовать. Так почему мои слова так сильно затрагивают твоё эго? — Нет. Я передумал, — неожиданно проговорил Реддл. — Одевайся и уходи. Разбирайся со всем сама, Хаос. Дважды повторять не пришлось. Амрена сняла полотенце с головы, что подсушило волосы, и бросила его на кровать, после чего быстро оделась, забрала свои вещи и покинула комнату Реддла, хлопнув дверью. Хотелось побыстрее спуститься вниз и найти Лейсан, Мэри, Лиама, Маркуса и узнать, что же вчера было, как у них дела, нормально ли себя чувствуют после той пьянки. Амрена провела рукой по шее, нащупывая серебряную цепочку, что подарил ей Том. И как она сразу не заметила эту вещицу? И ответ не заставил себя долго ждать. От украшения больше не исходила приятная медицинская магия. Первой мыслью было то, что надо было бы вернуть этот подарок. Но тут же появилась другая. Нет, она не отдаст подвеску, уж слишком сильно та ей нравится. На подходе к Большому залу Хаос увидела впереди Лейсан с Маркусом, что читали газету. Они подняли головы после того, как Амрена окликнула их, и сразу же погрустнели. Непонимание отразилось на лице Хаос, и она уже была готова задать вопрос на расстоянии, но не успела. — Мисс Хаос, пройдемте в мой кабинет, — проговорил возникший перед Амреной профессор Гораций Слизнорт, и той пришлось спуститься в подземелье. Кабинет Слизнорта был небольшим, но довольно уютным. Стол, рядом с которым стояла мягкое кресло, освещал канделябр с шестью свечами. Бумаги аккуратной стопкой лежали в углу стола, а в самом центре были разбросаны свитки с домашними заданиями. Слева расположился маленький камин, над которым стояли фотографии учеников, что входили в его Клуб Слизней. С другой стороны стояли две полки с зельями и книгами. — Что случилось, профессор? — первая заговорила Амрена, когда поняла, что Слизнорт по-видимому не собирается начинать разговор первым. Он сразу же поджал губы. Замялся. Запустил руку с короткими пухлыми пальцами в свои волосы, взлохмачивая редкую шевелюру цвета соломы. На лбу выступила испарина, которую Слизнорт тут же промокнул носовым платком. — Мисс Хаос... Амрена. Я даже не знаю, как сказать, — запинаясь, начал он. — Скажите прямо, — не выдержала Хаос. И чего он мямлит? Вместо ответа профессор достал из выдвижного ящика стола ту самую газету. Развернул и положил перед Амреной. «Трагедия в больнице Святого Мунго» — гласил заголовок. «Ночью первого ноября в три часа тридцать три минуты больницу Святого Мунго окутало странное чёрное облако, следом за которым прогремел взрыв. Причины в данный момент выясняются. Предположительно всему виной является тёмная магия, с помощью которой решили расправиться с довольно известными волшебниками Дарлен и Александром Хаосами. Как известно, они довольно открыто противостояли всеми известному тёмному волшебнику Геллерту Грин-де-Вальду, и это могло стать причиной расправы над ними. На место происшествия сразу же прибыли группа мракоборцев и ликвидаторы заклятий. Устранив завалы, стали известны имена ещё семи жертв и тринадцати пострадавших. Все они являются работниками и пациентами больницы...» Дальше читать Амрена не смогла. Стало катастрофически не хватать воздуха, от чего она схватилась за шею, растирая её. Лихорадочно замотала головой, переводя взгляд с колдографии с частично разрушенным зданием, как и её дом, на профессора. — Нет... Нет, это ложь. Этого не может быть!