Бездушные живут вечно

— Так когда тебе там нужно в Министерство? — поинтересовалась Лейсан вечером в пятницу. Они с Амреной сидели в библиотеке и кропотали над огромным сочинением для Слизнорта о том, как правильно подбирать и совмещать компоненты противоядий к всевозможным видам ядов. — В этот понедельник. Утром я трансгрессирую с территории школы и вернусь вечером, — ответила Хаос. Она недовольно покосилась на свой свиток и подпёрла голову рукой. Другая вдавила наконечник пера в пергамент, оставляя жирную точку. — Ну почему тут нельзя просто перечислить все яды, что он нам дал, объединить общей скобкой и написать: «Безоар»? — фыркнула она, посмотрев на список ядов, которые ещё не были описаны. — Потому что безоар — довольно редкий камень, — ответила Веструм, перекидывая белоснежные волосы на другую сторону, так как те норовили пройтись по ещё не высохнувшим чернилам. — Я богата, для меня это нередкий камень, — бросила Хаос. — К тому же сын Генца Роберт разводит коз для добычи этого минерала. У меня даже сейчас с собой есть два в сумке. — Не всем так везёт, — проговорила Лейсан. — Зачем они тебе? Думаешь, кто-то захочет тебя отравить? — Всё может быть, — пожала плечами Амрена. — А вообще, это привычка. Я когда училась зельеварению пробовала всё на себе. Да и я часто бываю рассеянной по отношению к себе. Например, я так и не очистила кинжал после сегодняшнего занятия. — То есть ты оставила на лезвие яд бругмансии древовидной? — удивилась Веструм. — Именно. А что, отрицательно на серебро яд не действует, поэтому не страшно, — отмахнулась Хаос. — Ну ладно, если отбросить безоар, то я могу всё легко показать Слизнорту на практике. Всё это база зельеварения. Зачем переводить столько пергамента? Мы уже два часа пишем, а это даже не треть! Ему не надоедает потом всё это читать, искать ошибки? Это же какое должно быть жалование, чтобы так работать? — Ты говоришь, чтобы хоть немного отдохнуть от пера? — Да. — Ну раз так, то Слизнорт тут больше из-за Клуба Слизней. Собирает вокруг себя детей влиятельных людей или тех, кто подаёт большие надежды. Как Том, например. Или Мэри. Они небогаты, но один отличник, а другая просто божественно играет в квиддич. — Он думает, что все эти люди после будут помогать ему... — И щедро одаривать подарками. Так обычно и происходит, — кивнула Лейсан. — Уверена, что он и тебя теперь туда потащит. Тот факт, что ты можешь управлять деньгами семьи и инвестициями, явно не прошёл мимо его ушей в кабинете Диппета. Хотя сошлётся он на твои познания в его предмете, — усмехнулась Лейсан. — Вполне разумно. Я не про себя, про Клуб. Это всё в духе нашего факультета, — проговорила Амрена. — Продуманный змей. — Кстати, о змеях, — Лейсан засуетилась, заглядывая в свою сумку. Она достала простой ежедневник с обложкой из бежевой кожи. Она развернула его где-то примерно на середине, пролистала немного назад и положила перед Амреной. Хаос взглянула на рисунок, выполненный углём. Там были изображены две одинаковые на вид змеи. Их единственным отличием было то, что змея сверху была светлее той, что была внизу страницы. — Вот. Вид этой змеи принимал боггарт Тома после заклинания, — проговорила Лейсан. — Почему ты вообще решила их нарисовать? — поинтересовалась Хаос. — Мне понравилась змея. Она такая красивая и способна менять цвет. Это одна и та же. Только сверху змея была соломенного цвета, а снизу — тёмно-коричневого с чёрной глянцевой головой. Просто прелесть, — улыбнулась Веструм. — Это змея — Тайпан Маккоя. Она единственная в своём роде, кто меняет окрас в зависимости от времени года. Дозы яда, которую она выбрасывает при одном укусе, хватит, чтобы убить несколько сотен человек. И правда два-два с половиной метра кожаной прелести, — хмыкнула Амрена. Хаос мысленно добавила, что такое превращение страшилища в "посмешище" вполне в духе Реддла. Тайпан Маккоя хоть и возглавляет список самых ядовитых змей, но менее агрессивна, чем другие Тайпаны. Нападает лишь в тех случаях, когда охотится, либо когда её покой потревожат. — Да? А я думала, что змея, меняющая окраску, это просто детская фантазия Тома. Просто не смогла ничего найти про неё в библиотеке, — проговорила Лейсан. — А ты откуда об этом знаешь? — Это очень сильный яд, поэтому скорее всего о нём информация находится в Запретной секции, — ответила Хаос. — К дедушке в морг привезли труп. Мужчину укусила такая змея в центре исследования. Он умер прямо на месте, хотя и пытался удалить яд. — Какая жалость... — Нет. Он идиот. Его должны были предупредить о том, с чем он собирается контактировать. Его проблемы, что он не смог защитить себя, — проговорила Амрена, вновь берясь за перо. — Жестоко, — усмехнулась Веструм. — Мир вообще очень жесток, — усмехнулась в ответ. — И то верно. Идёшь завтра со мной и Ридом в Хогсмид? — А Маркус, Мэри и Лиам? — У них тренировки. Скоро матч по квиддичу Гриффиндор против Когтеврана. А Лиам хочет поддержать их обоих на тренировках. Хах, не знает за кого болеть в итоге. Маркус прошёл отборочные на загонщика... — без особого восторга ответила Лейсан. — Что-то ты не очень рада, — подметила Амрена. — Я не фанатка спорта, — пожала плечами она. — Да и мне всё равно кто победит. Маркус мой парень, а Мэри — подруга. — Я пойду, — ответила Хаос. И подруги продолжили делать задание по зельеварению.

***

В пабе «Три Метлы» как обычно было полно народу. Возбуждённые голоса, а то и крики, наполняли помещение, пропитанное запахом сливочного пива и более крепкого алкоголя. — А ты почему не захотел поддержать Мэри или Маркуса? — поинтересовалась Хаос у Рида Оруэлла. — Я уверен, что наш факультет победит, — улыбнулся он, открывая бутылку сливочного пива. — Видела бы ты как играет Мэри... — Видимо и не увижу, — пожала плечами Амрена, делая несколько глотков эльфийского вина. — Почему? — удивился Оруэлл. — Я не пойду смотреть матч. Мне не нравится квиддич, как и весь спорт в целом, — ответила Хаос, она была равнодушна ко всему подобному. — Почему? — ещё сильнее удивился Рид, повторяя вопрос более громко. — Ты же, например, умеешь стрелять и драться. Чем не спорт? — Всё это необходимо для моей защиты и безопасности, а квиддич... Не понимаю, зачем колечить себя только ради победы, которая ничего толком не несёт? Это нерационально. — Странная ты, — качнул головой Оруэлл и выпил ещё приличное количество сливочного пива, явно не понимая, как продолжить разговор. — Вовсе не странная, — возразила Лейсан. — Очень даже разумная мысль. — Маркус же теперь загонщик! — И что? Я должна полюбить то, что может переломать ему кости? — хмыкнула Веструм. — Пусть играет, я не запрещаю, но и не одобряю. — И что ты тогда будешь делать? Опять безрезультатно торчать в библиотеке? — поинтересовался Рид. — С чего ты взял, что безрезультатно? — Амрена уставилась на него тяжёлым взглядом. Он был прав. И это раздражало. — Вода тебе ничего не даёт… — продолжил Рид. — Что? — удивилась Амрена. О том, что именно она искала в Запретной секции, помимо неё самой, знали только Том, Феликс с Антонином и Эваном. Она могла предположить, что от них могли узнать ещё кто-то, но почему-то Хаос не могла представить Рида в компании Тома. — Краем глаза видел твои записи. Прости, — виновато ответил Оруэлл. — Ладно… — выдохнула Амрена и поднялась из-за столика. — Я принесу ещё выпить. Она направилась к барной стойке, протискиваясь мимо большого количества учеников. Она сделала заказ. — Не хочешь сегодня прогуляться до Запретного леса? — тихо поинтересовался Рейнхольд Лестрейндж, подошедший к Амрене со спины. — По прямой к старому дубу. — Я слышала ваш разговор с Томом после того, как я ушла, — спокойно проговорила Амрена. — Тогда у тебя нет выбора, и ты пойдёшь туда, — уверенно проговорил тот. — Иначе? — Что «иначе»? — не понял Рейнхольд. — В таких заявлениях всегда есть «иначе». В ином случае, зачем мне куда-то идти? Дай мне условие, и я, возможно, подумаю. — У тебя выбора нет. — Выбора нет только у мёртвых. А у меня есть чудесный вариант: пойду напьюсь с Лейсан и Ридом, а после мы вместе вернёмся в Хогвартс. Так какое условие? — Скажем так, боггарт для того мальчишки у лестницы покажется самой большой радостью, если ты не придёшь ровно через полтора часа, — прошептал Рейнхольд, склонившись к уху Амрены, чтобы никто не смог расслышать. — Слабенькое условие, — ответила Хаос и, забрав заказ, вернулась к Мэри и Риду. Они просидели ещё два часа, живо общаясь на различные темы. Амрена задумалась о том, стоит ли ей идти. Вопрос судьбы мальчика особо её не волновал. Она всё-таки решила пойти. Уж лучше сейчас со всем разобраться, чем ждать какой-то подлянки постоянно. — Не ждите меня, мне нужно ещё кое-что обсудить с парнями, — проговорила Хаос Лейсан, решив, что та хочет обсудить с Феликсом и другими ещё что-то по поводу своих родителей. Как только Лейсан и Рид удалились на достаточное расстояние, Амрена трансгрессировала, выйдя из паба. Вихрь трансгрессии вынес её на небольшую поляну, находящуюся за многовековым дубом, раскинувшим свои ветви намного метров в стороны. Запах и привкус большого количества защитных и маскирующих чар ударили по рецепторам. Перейдя их черту, Хаос услышала крики, похожие на визг. Это очень резало слух. — Какая прелесть, — протянула она, глядя на то, как Гэрри корчится на земле в ногах Лестрейнджа. Никого большого впечатления это зрелище не оставило. Ноль эмоций на этот счёт. Она хотела проверить правдивость угроз Лестрейнджа и сделала это. Рядом стояли Абраксас Малфой, Эрнест Нотт, которого Амрена знала только по имени, и Антонин Долохов, что-то тихо рассказывающий парням, не занятым пыткой. — Я же тебе сказал, — проговорил Рейнхольд, и все мгновенно направили палочки на Хаос. Гэрри продолжал хныкать на земле, словно ничего вокруг, кроме боли, не замечал. — Нотт, мы ведь даже незнакомы толком, — протянула она, окидывая взглядом юношу крепкого телосложения с загорелой кожей и чёрными волосами. Некоторые прядки лезли ему в глаза, от чего тот мотнул головой. — Незнакомых калечить проще, — ответил он. — Логично, — хмыкнула она. — Ну, а ты, Долохов? Мы же вместе пили. — Считай, что в следующий раз вся выпивка за мой счёт, — улыбнулся тот, подмигивая. Амрена лишь цокнула в ответ. — Амрена, отдай палочку и кинжал, — как всегда спокойно потребовал Малфой. — Может, как-то один на один разберёмся? Нет? Ладно, — Хаос достала из-за пояса то, что требовалось, и кинула Абраксасу. Нотт поманил оружия пальцами и зажал в руке. Малфой быстрым шагом подошёл к мальчику, влил ему в рот зелье, снимающее боль, и изменил память. Гэрри поднялся и бодро зашагал по направлению к Хогвартсу. Тем временем парни обошли Амрену, и теперь она стояла в центре, сбросив с плеча сумку. — Не находите это нечестным? — хмыкнула она, переводя взгляд с одного на другого. — Мы учимся на Слизерине, — спокойно напомнил Малфой, оказавшийся за спиной Амрены. — Ты слишком много себе позволяешь, Хаос. И даже не осознаёшь или просто не желаешь этого делать. Есть вещи, которые нельзя терпеть. — Мы до послезавтра разговаривать будем? — усмехнулась Амрена. Девушку резко пронзило электрическим разрядом, от чего она вскрикнула и повалилась на землю. Невербальное заклятие Нотта. Следом присоединился Рейнхольд. Красный луч его Круциатуса, казалось, стремиться сжечь каждую клеточку девичьего тела. Она не знала, сколько это продолжалось. Но видела, как от каждого в неё летело пыточное заклятие. — Стойте! — в коротком перерыве между пытками воскликнула Хаос. — Неужели что-то осознала? — хмыкнул Лестрейндж. — Да! Да... — тяжело дыша Амрена поднялась на ноги и пошатнулась, приблизившись к Малфою. Его палочка упёрлась ей в лопатку. — И что же? — поинтересовался Абраксас. — А то, — начала Хаос после полминутной паузы. — Что мужское эго очень хрупкое, раз Том воспринял это за унижение. Она ударила пяткой по ступне Абксаса. Резкий разворот, Амрена перехватывает его палочку и оказывается у него за спиной. Пальцами она быстро зарывается в блондинистые волосы и оттягивает назад, приставляя палочку к шее. Живой щит, не более. — Райхэс, — прошептала Хаос и почувствовала, как магия подействовала на тело Малфоя. Она даже ослабила хватку на волосах, чтобы не лишить его резко ослабленный организм чудесной причёски. — Не советую, — сказала Амрена, заметив, как Нотт хочет применить заклинание. — Одно неверное движение и ваш друг расползётся по швам. Думаю, вам будет сложно объяснить, почему чистокровный волшебник из древнего рода подох от множественных переломов или расчленения. Это смотря, что ты хотел использовать. А тебе, Абраксас, лучше стоять неподвижно. Даже резкий вдох способен сломать твои рёбра. Отдайте мне мои вещи, и мы разойдёмся спокойно. Давай, Эрнест. — Не смей, — сказал ему Рейнхольд. Хаос перевела на него взгляд. Нет, она не могла уйти спокойно после такого. Короткий взмах палочкой Абраксаса, и руки, шея, лицо Лестренджа покрылись волдырями. Она воздействовала холодом. Обморожение предпоследней степени. — Круцио, — твёрдо сказала она, хотя всё тело продолжало ныть от боли. Нотт упал на колени, а затем набок и выгнулся до хруста в костях, но не кричал. Долохов шагнул вперёд, и его отбросило в сторону. С глухим стуком он врезался в дерево, а после упал на землю. Выругался, поднимаясь. — Ну, что ты, Абраксас, так поступаешь со своими друзьями? Собственной палочкой! Это надо же! — театрально воскликнула Амрена, давая недвусмысленный намёк о том, на кого она свалит всю вину, если об этом узнают кто-то из взрослых. — Отдайте мне мои вещи. И свои палочки. Все. Немедленно. Реакции не последовало. Хаос не желала долго терпеть. К тому же, заклинание, удерживающее её «живой щит», будет действовать ещё несколько минут. Несколько взмахов палочкой, и верёвки окутали шею каждого парня, кроме Абраксаса. Она стали затягиваться. — Тридцать секунд на принятие решения. Или... — Убьёшь нас? — усмехнулся Рейнхольд, хватаясь за верёвку и стараясь ослабить её. — Нет. С трупами всегда сложно возиться. Просто верёвки затянутся на шее, и вы до конца своих дней будете терять свою энергию во время отдыха, а после и вовсе не сможете уснуть. А вот это уже приведёт к смерти. Это была медленная пытка. Если верёвки затянутся и скроются под кожей, то со временем парни не смогут даже уснуть. Чувство удушья не позволит. Нотт бросил палочку и оружие Амрены, следом то же самое проделал Долохов со своей. — Пять секунд, Рейнхольд, — проговорила Хаос и поманила все четыре палочки, включая свою и кинжал. Верёвки спали и исчезли, так и не скрывшись под кожей жертв. Она в последний раз взмахнула палочкой, и волдыри на теле Лестрейнджа полопались. Его лицо исказилось в гримасе боли, а руки задрожали так, словно его било током. Хаос поманила свою сумку, а после бросила палочку Абраксаса куда-то к ногам Долохова. Его она резко перехватила за руку, ломая ставшие более хрупкими кости кисти, затем запястья. Переломов пять, если не больше. Оставлять его не тронутым не хотелось. Малфой закричал от боли. — Палочки вернёт вам Реддл, — бросила она. — Нет! — воскликнул Эрнест. Но Амрена уже трансгрессиповала к границе вокруг Хогвартса. Она чувствовала их страх, но ей было плевать. Если они ещё и от Реддла получат наказание — их проблемы. Позади раздался хлопок трансгресии. Хаос быстро развернулась и не успела отразить заклинание, выпущенное Долоховым, сжимающим палочку Абраксаса. Её хозяин появился чуть поодаль. Заклинание полоснуло Амрену по левой руке, оставляя продольный глубокий разрез вдоль вен на предплечье. — Да как же вы меня достали! — прошипела Хаос. Она трансгрессиповала вплотную к Антонину и резким движением вонзила кинжал в нижнюю треть брюшной области. Антонин, неожидавший такого, согнулся, припадая к плечу Амрены, чуть приоткрыв рот. — Тихо. Я не хочу повредить ему что-то поважнее кишечника, — сказала Амрена, взглядом останавливая Абраксаса, а после склонилась к уху Долохова. — А ты слушай меня внимательно. Если ваш хозяин хочет разобраться со мной, то пускай делает это лично, а не посылает своих шавок. — Может, пойдём выпьем? Моя прекрасная Леди, — неестественным сладким голосом, растягивая гласные, проговорил Антонин. — Блять... Яд. Амрена поспешно извлекла кинжал и уложила побледневшего Долохова на землю. У него начинался бред от яда, что Хаос так и не удосужилась убрать с лезвия после зельеварения. — Ты так забавно плывёшь, — протянул он, медленно проводя кистью по воздуху, изображая волну, а после беспокойно заёрзал и начал быстро моргать. — Глаза... Больно... — Что с ним такое? — заволновался Абраксас. — Яд бругмансии древовидной, — ответила Хаос, начиная рыться в сумке. — Целый коктейль из атропина, гиосциамина и скополамина я доставила ему прямо в кровь... Есть! На. Не дожидаясь какого-либо ответа, она всунула ему в рот небольшой сморщенный камушек, безоар. Беспокойство стало быстро исчезать, и Антонин обмяк. Его рана продолжала кровоточить, как и рука Амрены. — Сделай так, чтобы он не подох от потери крови. Вот его смерть мне нужна меньше всего, — приказным тоном сказала Хаос, бросая палочку Абраксаса её хозяину. Малфой, позабыв о сломанных костях, хотел поймать её, но взвыл от боли, когда деревянная поверхность ударила по распухнувшей кисти. Амрена очистила кинжал и убрала его в ножны, после чего разместила за поясом. С помощью Акцио поманила из сумки Экстракт Бадьяна и щедро вылила его себе на рану. Повреждённую кожу обожгло. Хаос прокусила губу, стараясь отвлечься от жгучей боли. Попутно очищая свою одежду от крови. Вытекло достаточно много, и на ногах стало труднее твёрдо держаться. Но нужно было возвращаться в Хогвартс. — Время видела? Все должны были вернуться с Хогсмида час назад, — заявил ей холодный голос. — Реддл... — протянула Хаос и, потянув его за руку, вовлекла в пустой кабинет. — Я никогда ничего тебе не дарила, но... Вот. Она протянула ему палочки Антонина, Эрнеста и Рейнхольд, взяв их так, словно держала букет. — А Малфой сейчас пытается не дать истечь кровью Долохову, — проговорила Амрена и прислонилась к стене. В глазах плыло, несмотря на то, что кровь уже остановилась. Она всё же смогла уловить алый блеск в глазах Реддла, когда тот забрал палочки. Физически она ощущала его напряжение и то, как магия начинает давить и угнетать всё вокруг. Её в первую очередь. Из-за повышенной чувствительности магия Реддла обжигала дыхательные пути, глотку, лёгкие. Сознание не выдержало ещё одного потрясения и попросту отключилось.