10 способов покинуть френдзону

Почему в голове слова запросто складывались в предложения и заучивались огромным абзацем, который мысленно СоРи освежала в памяти, представляя, как впервые кому-то озвучит его, но на деле не могла выдавить и звука? Она прекрасно помнила, как впервые по крупицам собирала эту речь, репетируя её каждый вечер перед сном, когда самой себе казалось, что она, наконец, набралась духа рассказать. Она представляла, как расскажет маме. Или лучшей подружке из школы. Или дедушке. Или, быть может, классному руководителю. Но в действительности всё было не так просто, как она себе воображала. Стоило СоРи зарыться поглубже в свои фантазии, как она видела разочарование в глазах матери, нездоровый восторг в глазах подруги, полное непонимание дедушки и испуг учителя. Она не знала никого, кто отнёсся бы к её правде нормально и решил её проблемы. В старшей школе проблем всегда становится больше, об этом говорили все друзья постарше, но СоРи и подумать не могла, что у неё появится одна огромная проблема, которая затмит все мелкие, вроде экзаменов, курсов, рейтинга и поступления. — Он тёплый, — как бы предупредил Тэхён, протягивая СоРи чашку с чаем. Когда она протянула дрожащие руки в ответ, отбирая её, Тэхён задержался на несколько секунд у её кресла, чтобы убедиться в том, что она удержит чашку без него, а потом медленно прошёл по коврику у камина, присев в другое кресло. СоРи, ранее не издававшая ни звука, прерывисто выдохнула, перебивая потрескивание в камине и вполне соответствуя разволновавшемуся огню, что сыпал мелкими искрами, стоило сунуть в него кочергу, чтобы поправить поленья. Она, конечно, не злилась и не пыталась обжечь Тэхёна, в отличие от той же Кёнха, но вся напрягалась и двигалась резче, когда он как-то пытался подойти к обсуждению господина Нама. В ванной СоРи сказала о нём лишь несколько слов, а потом ушла с головой под воду, до смерти перепугав Тэхёна. Когда он уже собирался её спасать, она нервно рассмеялась, обрызгивая его тёплой водой. Она провела в ванне около двадцати минут, из-за чего кожа на пальцах сморщилась. Она вяло тёрла плечи мочалкой, с радостью передавая её Тэхёну, когда он протянул руку. Он тёр ей спину дольше, чем того требовалось, медленно проводя более мягкой стороной мочалки от её левого плеча к правому, пальцами растирая гель для душа по её шее и за ушами, ожидая от неё привычной реакции на что-то такое, но СоРи была молчалива до самого конца. Она позволила Тэхёну помочь ей с душем и полотенцем, а потом одарила его благодарной улыбкой, от которой у него всё сжалось внутри. Поскольку она не торопилась рассказывать, в его голове роились мириады мыслей, и все они сводились к чему-то нехорошему, что вызывало у него очень смешанные эмоции. Он раздражался, иногда злился, жалел, переживал, упрекал себя за невнимательность и грубость, с которой он когда-то мог подходить к СоРи, в частности, когда они только начинали. А то, что она молчала всё то время, что переодевалась в нагло отобранную у него ещё в тот вечер в его комнате футболку, нервировало даже больше. Тэхён ещё никогда так быстро чай не заваривал и никогда прежде не ненавидел электрочайник за нерасторопность. Он нарочно набрал воды на полчашки, чтобы быстрее закипело и чтобы приготовить для СоРи тёплый чай. — Достаточно сахара? — спросил он, когда она попробовала, прижав покрасневшие губы к кромке чашки и сделав глоток. — Да, спасибо, — она поймала его внимательный взгляд, но намеренно отвернулась, чтобы не смущать ни его, ни себя. — Господин Нам преподавал литературу. Мы поверхностно проходили школьную программу, чтобы после отвлечься на те книги, что он считал действительно хорошими. — Вроде «Лолиты»? — Тэхён прикрыл рот ладонью и вжал голову в плечи, сам испугавшись внезапно вылетевших слов. Он не хотел забегать наперёд, не хотел ошибиться в своих догадках и уж точно не хотел поставить СоРи в настолько неудобное положение, чтобы она сейчас же закрыла от него всю свою искренность и выгнала его из домика. Она пожевала нижнюю губу, сжимая чашку двумя руками. — Нет, — её брови на мгновение нахмурились, прежде чем её лицо стало просто напряжённым, — для него она или «Камера обскура» были бы плохими образцами. Потому что, если быть терпеливым, можно нечаянно в финале подглядеть, что из подобных ситуаций вполне возможно выбраться. Тэхён плотнее прижал ладонь ко рту, чтобы не спросить, почему в таком случае, если она была достаточно терпелива, господин Нам в Пхёнчхане, а не в тюрьме или… — Он был организатором читательского клуба по четвергам после школы, — СоРи опустила взгляд в чашку, поглядывая, как выплясывает огонь в отражении гречишного чая. — Желающих было немного, а поскольку с каждой неделей нас становилось всё меньше, я жалела господина Нама и приходила даже в простуду. До тех пор, пока мы не стали только вдвоём встречаться в школьной библиотеке после четырёх, когда библиотекарь отлучалась по делам, оставляя нас одних. Тэхён слушал, затаив дыхание. Он хотел быть отзывчивым, чтобы она знала, что он слушает, и что он совершенно спокоен вне зависимости от того, что она собирается поведать. И в то же время он боялся её перебить, разом лишив её всей той смелости, что у неё имелась. СоРи с трудом сглотнула, после приоткрывая рот, чтобы сделать несколько крошечных вздохов. Перед выходом на сцену, если она нервничала, она делала так же — на первом курсе ещё Джеджун посоветовал. Иногда они, как два болвана, стояли за кулисами, держась за руки, и вдыхали до десяти раз. — Знаю, ты, наверное, подумаешь «Почему она сразу не отодвинулась, когда он положил ей руку на колено?», а потом «Почему она не осталась дома в следующий четверг?»… — она расстраивала саму себя, не желая даже взглянуть на Тэхёна. — Но я просто не знала, что это всё значит. Глупо, наивно, но со мной никогда ничего подобного не случалось, и как трактовать руку учителя на своём колене я не знала. Может, это было нормально? Может, другие учителя тоже так делали? Я вообще обратила внимание только потому, что когда он поднял, а затем опустил руку, запах одеколона и пота от его пиджака стал слишком ощутимым. В предварительно придуманной речи СоРи не было ничего такого. Она не собиралась вдаваться в подробности, потому что была уверена, что мама потащит её к врачу, стоит ей только упомянуть, что учитель пальцем её коснулся. А потом будет скандал, позор на всю школу, соответствующие записи в её характеристике… — Он продолжал говорить о семьдесят третьем сонете Шекспира, а его рука уже достигла края моей юбки, — СоРи откинулась на спинку, бережно сжимая чашку, и теперь глядя на огонь в камине. — Тогда мы закончили встречу раньше. Я смутилась, он тоже. Не помню, чтобы когда-нибудь снова моё сердце билось так быстро, как в дни с ним. Потому что это было странно, захватывающе и пугающе одновременно. Вроде… кто-то взрослый, вечно занятой, с серьёзной работой, серьёзной миссией и абсолютно неизвестной мне, шестнадцатилетней, жизнью, почему-то обратил на меня внимание. В то время мне всегда казалось, что всем не до меня, но только не господину Наму. У Тэхёна не было ничего, чем он мог бы разбавить её слова, уж точно ничего такого же ненормального и страшного, приправленного подростковой непосредственностью и попытками толковать чьи-то омерзительные действия, романтизируя их. — Так что я пришла к нему снова. И он снова касался моей ноги под столом. Это было даже приятно, — её губы скривились в жалком подобии улыбки. — Тогда я была убеждена, что всё взрослое очень приятно. Ещё раз представив мужчину с ярмарки, Тэхён попытался понять, чем он мог зацепить шестнадцатилетнюю СоРи. Он не был даже симпатичным, его пропорции не являлись эталоном, в сравнении с тем, кто учился с СоРи и кто ей нравился внешне, он был просто уродом. Во всех смыслах этого слова. — Он это начал, — голос Тэхёна был преисполнен злости. — Да, — СоРи кивнула, просовывая указательный палец в ушко чашки, — я не отрицаю. Он начал меня касаться, он поцеловал меня в уголок губ, он повёл меня в кино. А я была напугана и заворожена одновременно. Нас ведь всю жизнь учили не перечить учителям в школе, не отказывать им, не спорить, а ещё уважать всё, что говорят и делают старшие. У нас даже от еды нормально отказаться нельзя — если угощают, ты обязан попробовать, пусть от одного её вида воротит. Наверное, отказ ему я относила к дурному тону, и потому почти охотно отвечала на его поцелуи. Это было очень вежливо с моей стороны. У неё пересохло в горле, и она с жадностью осушила большую часть чашки. Её щёки горели от стыда. Ей нравился Тэхён. Он был замечательным другом и слушателем, он был замечательным любовником, но после её правды ему могло бы стать слишком неприятно находиться рядом с ней. Неприглядная часть её жизни казалась ей самой такой грязной, что сама она, возвращаясь к прошлому, обретала желание немедленно ещё раз сходить в ванную. Тэхён должен был чувствовать себя так же. Но пока он не ушёл и не разочаровался в ней окончательно, она хотела закончить. Её так страшила самая худшая часть всего этого, что она представляла себя дамой в очень узком платье с затянутым корсетом и веером в руках, которой не хватало воздуха, и которая вот-вот могла драматично растянуться на полу. Так что хорошо, что она уже сидела. — У нас были короткие свидания вместо чтений. Мы редко выбирались куда-то, но часто, после библиотеки, я оказывалась в съёмной однокомнатной квартирке господина Нама. В бывшем общежитии, где вместо двери в ванную была перегородка с прозрачной плиткой. До него я вообще не представляла своего первого раза, но в меру всего происходящего фантазировала, что это будет волшебно. Он ведь взрослый и опытный. Она мельком посмотрела на Тэхёна. Он выглядел подавленным и немного морщился, как если бы ему было неприятно и больно слышать о чём-то таком. — Так что ты угадал, что это было в школьные годы, — она приподняла чашку с чаем, а правый уголок её губ дрогнул. Она силилась улыбнуться, хотя знала, что это ничуть не разрядит тяжёлую обстановку, повисшую в гостиной. — Он тебя заставил? — Тэхён снова звучал злым. Он вообще не мог контролировать свою ярость и своё дыхание, из-за чего скакал по низким нотам. Кивка её головы было достаточно для того, чтобы Тэхён дёрнулся в своём кресле, порываясь пойти и найти этого мудака. Если бы он знал раньше, он бы стрелял не по банкам. — Он был милым сначала, — СоРи действительно улыбнулась, вполне расслабленно, — ну, знаешь, пальцы, язык, слащавые фразочки. А потом он оказался грубым. Очень-очень неприятно грубым, не так, как показывают в любовных дорамах. Я неделю пряталась от него дома, для мамы отыгрывая сильнейшую простуду. Но господин Нам пришёл лично к нам домой, чтобы убедиться, что я в полном порядке и в четверг я буду у него на встрече читательского клуба. СоРи оглянулась по сторонам, ища, куда бы деть чашку, потому что ей хотелось освободить руки, и Тэхён оказался как раз кстати. Он дотянулся до неё, забирая чашку и после делая из неё глоток. У него тоже в горле пересохло. СоРи в это время стала выкручивать пальцы. Ей было необходимо, чтобы Тэхён сам задал наводящий вопрос, потому что сама она не знала, как далеко может зайти в подробностях. Вдруг они были не настолько близки, несмотря на то, что спали вместе, чтобы делиться подобным? — Ты пошла? — в итоге спросил он. — Нет, — СоРи замотала головой, — нет, прогуляла в парке. А в пятницу на литературе получила двойку и в качестве наказания осталась после уроков. Где господин Нам очень детально рассказал мне, куда мне удастся поступить, если я провалю литературу. А потом ненавязчиво упомянул, что связь с учителем как-нибудь, да скажется на моей характеристике. — Он угрожал тебе! — вспыхнул Тэхён. — Это ты должна была ему угрожать!.. В этот раз СоРи кивнула, дважды подряд, дотягиваясь со своего места и на секундочку касаясь тыльной стороны ладони Тэхёна пальцами, чтобы он так не нервничал. Это уже всё равно было в прошлом, и слава Богу. — Я испугалась, что если расскажу, он тоже расскажет. И тогда она бы столкнулась со всем сразу: с разочарованием матери, всеобщим удивлением, непониманием дедушки… А ещё, из-за проблем с законом, все учителя и директор её бы возненавидели. Об этом написали бы на школьном сайте. Каждый в школе знал бы, как обошлись с СоРи, и что это именно с ней происходило, потому что школа — это маленький организм, который работает сообща, и все тайны в нём вообще не тайны, и они выходят наружу с любым чихом или покашливанием. И где бы она была сейчас? Точно не в этом уютном домике в горах, рядом с Ким Тэхёном, после вполне себе хорошего дня, проведённого вместе. — Как ты выбралась из этого? — Тэхён весь разговор выглядел разъярённым. Каждое его слово СоРи потрясало до глубины души. Он не считал её дурой, потому что она не рассказала, потому что сам прекрасно знал, как тяжело идти против старших. И если бы вдруг, чисто гипотетически, какая-нибудь учительница ему наяривала, а потом сказала, что расскажет об этом всей школе… Тэхён точно не стал бы таким гордиться. Это поставило бы крест на его ближайшем будущем. СоРи хохотнула в кулак, ёрзая в кресле. — После одного раза, когда он использовал меня, и всё затянулось так, как я не планировала, я очень спешила домой. Так спешила, что выскочила на красный и попала под машину, — прочитав ужас в глазах Тэхёна, СоРи замотала головой и руками. — Нет-нет, не сильно! Я получила несколько ушибов, крохотное сотрясение и перелом ноги без каких-либо осколков и страшных трещин. Но я месяц провела в больнице, так как мои родители очень волновались. И ко мне никого не пускали. Это был лучший месяц в старшей школе. А ещё родителям удалось стрясти с водителя приличную компенсацию, и так мы отложили на мой первый семестр в университете… Она была рада перешагнуть отношения с господином Намом без деталей. Тэхёна могло бы поразить это гораздо больше самого факта отношений. Она запросто представила, как расширились бы его глаза, если бы она сказала, что господин Нам её за волосы оттаскал, потому что она не хотела делать минет. И как он выработал в ней её нынешнюю терпимость и аппетит в сексе. — Он больше не приставал после аварии? — удивился Тэхён. — Из-за ноги я долго была на дистанционном обучении, а потом были поступление и переезд в Сеул. СоРи с радостью заняла всё своё свободное время чем-то и впоследствии кем-то. Ей прекрасно удавалось не думать о господине Наме. Он остался одним из её школьных кошмаров, вроде косинусов и синусов, нормативов по физкультуре и задач по экономике и физике. На парах она вникала в каждый предмет, в каждые интересные задания и стремилась получить роль в первой постановке. Она с таким рвением ставила этюды, готовя на несколько тем сразу, потому что ей нравилось чувствовать себя очень занятой. А когда не было занятий, а ещё строгого надзора родителей, она с удовольствием находила себе милых и сексуальных парней, которые своими умениями сдвигали сексуальный опыт с господином Намом в самый конец списка. После него ей делали куннилингус столько раз и настолько хорошо, что ей уже, наверное, и не вспомнить, как это делал для неё он. Как и не вспомнить детальных ощущений, когда он входил. Но она ни за что не смогла бы выкинуть из головы всего, что делала для него. Закрывая глаза, она вспоминала, как дрожала, ведя рукой вниз от его пупка к линии тёмных волос, как слёзы наворачивались, когда он заставлял её глотать сперму, как она боролась с рвотными позывами при этом. И многое другое, вроде боли между ними. — СоРи, — Тэхён назвал её имя нежно, но требовательно, с хрипотцой в голосе. Он отставил чашку на камин, а затем уселся на деревянный пол, похлопывая по месту рядом с собой ладонью. Ей не нужно было повторять дважды. Нуждаясь во всём, что мог предложить Тэхён, она сползла на пол, а затем угодила прямиком в его объятия. Он уткнулся носом в её всё ещё влажную после ванной макушку, пахнущую шампунем, а руками обхватил её плечи, сжимая крепко. СоРи давно никто так не обнимал. Это напомнило ей объятия отца после ссор, и объятия матери после долгой разлуки. Сердце СоРи ныло от осознания, что объятия Тэхёна в этот вечер заменяли ей объятия её семьи. Она рассказала ему больше, чем кому-либо на этом свете, и после этого он её обнял. — Я боялась, — выдавила из себя она, шмыгая носом. — С тех пор, как мы слышали его в туалете. Я знала, что когда-нибудь мы можем столкнуться, но здесь… с его дочкой… Я боялась выйти из-за этого. Тэхён сжал её сильнее, заставляя замолкнуть. Он стал поглаживать её по правому плечу, немного покачиваясь взад-вперёд. То ли жар от камина, то ли от тела СоРи заставлял его потеть. А может всё дело было в «неудобной» правде, которая теперь стала и его правдой тоже, а не только СоРи. А он бы ни за что не сказал, что СоРи пережила нечто подобное. Она была слишком жизнерадостной, слишком открытой, слишком простой для чего-то столь ужасного. — Ты меня задушишь, — она улыбнулась, роняя пару слезинок за шиворот Тэхёна, пока пыталась ослабить его хватку вокруг плеч. — Извини, — всё его волнение было на поверхности, он даже не думал скрывать своего отношения к прошлому СоРи. — А ты никогда не думала разобраться с этим? Написать анонимное письмо в полицию. Пожаловаться маме или?.. Он выдохнул. Сам ведь с трудом представлял, что с этим можно сделать и как о таком вообще можно рассказать родителям. — Я имею в виду, — Тэхён чувствовал, как она сжимает его джемпер в кулачки, — что, если ты не единственная? До или после мог быть кто-то ещё. СоРи задумывалась об этом не раз, когда была в школе. Сначала с толикой ревности, потому что господин Нам ей даже чуточку нравился, но больше — его внимание. Она была на нервах из-за их секрета и особенно тщательно присматривалась к другим старшеклассницам. Своего учителя она пыталась уличить в чём-то таком, пока длился надуманный ею «любовный роман». Который оборвался сразу после того, как они добрались до постели. Господин Нам всегда ей показывал только одну свою сторону — бедный преподаватель литературы в старшей школе, для которого существует только его предмет пять дней в неделю, крохотная съёмная квартирка и Гым СоРи. Но она и правда знала о нём всего ничего. Ни о семье с маленьким ребёнком на стороне, ни о его садистских наклонностях и предпочтениях в сексе, ни о мастерском умении запугивать она не догадывалась. СоРи добровольно влезла в неприятности, и могла думать только о том, как бы самой выбраться. А когда это осталось позади, ей не хотелось возвращаться к этому ни под каким предлогом, пусть это и было нечестно по отношению к другим потенциальным жертвам. Ей ведь никто не помог, хотя она очень нуждалась в помощи. — Ладно, — Тэхён переместил правую руку ей на затылок, начиная играть с влажными волосами, — не бери в голову. Не думай об этом. Он прижал её ближе к себе, а горячий выдох и нечаянное прикосновение губ к его шее пустили табуны мурашек по спине. Тэхён был слишком чувствительным, но СоРи была в разы чувствительнее. Она не могла себе позволить рассказать об этом несколько лет, а когда Тэхён её выслушал, она не почувствовала себя опустошённой, наоборот, у неё было столько мыслей и чувств, которые она хотела тоже выплеснуть, но сдерживалась, потому что это было бы уже слишком. Её руки, ранее сжимавшие его джемпер на груди, скользнули ему за спину. Объятия СоРи были осторожными, как будто она сомневалась, что имеет право обнимать его в ответ. Под её ладошками он чувствовал жар. — В следующий раз, если ты его увидишь, — она бормотала ему в грудь, не показывая покрасневшего носа и опухших глаз, — притворись, что не знаешь. Пожалуйста. Тэхён был категорически не согласен. Он считал, что СоРи не должна была сжиматься и робеть перед этим человеком, куда правильнее было бы поставить его на место и дать понять, что это ему стоит бояться. Но если она была так напугана, вместо неё это мог бы сделать Тэхён. — Хорошо, — он подавил в себе желание поспорить, — я ничего не знаю. Получив ответ, она расслабила руки и отпустила его. — Можешь побыть со мной ещё чуть-чуть? До возвращения кого-нибудь в домик. Тэхёну не хотелось оставлять её вообще. Но она выбралась из его объятий, отвернувшись к камину, тепло от которого обжигало в лицо, быстро высушивая её слёзы. А он вынужден был просто сидеть рядом, поддерживая тишину до тех пор, пока не пришли БоДжу и Чиволь.

***

Тэхён ужасно спал. Он съел перед сном какой-то йогурт из холодильника, но не был уверен, что подташнивает его после еды. Ему в целом было нехорошо. Он считал себя в меру искренним человеком, когда дело касалось общения, но с друзьями вроде Кёнха или СоРи он был максимально открытым. Разница состояла только в том, что Кёнха хорошо умела отвлечь от переживаний шутками и несерьёзностью, а СоРи заботой и поддержкой. А что он мог сделать для СоРи? Он не был готов на вопрос о бывшем услышать всё это. Вся неправильность произошедшего давила на него, а осознание положения СоРи тяжким грузом опустилось на его плечи, руки, живот, заставляя его чувствовать себя больным. Ему нужно было просто закрыть глаза и уснуть, но он думал о том, как СоРи смеялась в университете. Как рассуждала о Ким Намджуне. С особым рвением стремилась вести канал и снимать забавные, жизненные ролики. Как просто она подходила к жизни и наверняка считала своей самой большой проблемой счета за обучение. Но чаще он думал о том, как полез к ней в джакузи. Это не могло вызвать у неё плохие воспоминания? Что, если он во время секса с ней был грубее, чем рассчитывал? — Тэхён, натирай быстрее, — приказала Сиён, на пару мгновений отбирая у него миску с тёртым сыром, чтобы пересыпать его на смазанные слои будущей лазаньи. У него не было большого опыта, и он не мог объективно судить о своих умениях. Но он точно знал, что с ней ему было тяжело сдерживать своё любопытство и желание. Их секс по дружбе казался ему очень забавным и выгодным, и СоРи вроде как тоже относилась к нему несерьёзно. Но вдруг она притворялась? Если она не могла отказать своему учителю, повиновение и страх путая с вежливостью, каковы шансы, что ему она не отказывала по тем же причинам? — Тэхён, — Джеджун щёлкнул пальцами перед его лицом, — ты так себе сейчас пальцы сотрёшь. Хочешь, чтобы в лазанье кому-то попались твои пальцы? Тэхён даже не чувствовал, что содрал кожу. — Его ни под каким предлогом нельзя подпускать к готовке! — весело сообщила Кёнха, облизывая ложку из-под томатного соуса. — Ты поранился? — СоРи разом отправила грибы в суп, из-за чего поднялись брызги, предвещавшие длительную и тщательную уборку кухни в дальнейшем. Она обошла стол, за которым парни натирали сыр, чистили и нарезали овощи и фрукты, мешали соусы для лазаньи и мяса, попутно болтали лонгеры из лимонадов с соджу, и взяла Тэхёна за правую руку. — Да всё нормально, — заверил он её, наблюдая за тем, как она бережно вытирает его пальцы подолом фартука. — У меня есть пластыри, — сообщила она, закончив рассматривать крохотные царапинки, что остались после тёрки, — посиди на диване, пока я возьму. Тэхён открыл рот, чтобы снова запротестовать, но Джеджун шлёпнул его по второй руке, отбирая миску, сыр и элементарную работу, на которую Тэхён сгодился. Ему не оставалось ничего другого, кроме как покинуть кухонный стол и табуретку и перейти на диван. Потоптавшись по ковру, он упал на одну из диванных подушек, большим пальцем растирая капельку крови, что можно было наскрести из крохотных царапинок на оставшихся четырёх пальцах. Больше всего саднил указательный палец, который оказался к тёрке ближе к всего. — Ты весь вечер витаешь в облаках, — упрекнула его СоРи, спускаясь вместе со своей сумкой со второго этажа. Намджун оказался проворнее и предложил девушкам снова воспользоваться своей спальней скорее кого-либо другого. Теперь там царил небольшой хаос, потому что Кёнха считала себя обязанной надеть на Рождество платье, но идти так по улице не решалась. Чтобы не быть единственной белой вороной, она и Сиён подговорила одеться празднично, и в итоге вроде как все вынуждены были достать из своих сумок самую сносную одежду. Тэхён вот надел тёмно-зелёный пуловер, разрез на котором показался ему слишком большим, когда СоРи скинула на него ссылку, но вживую он выглядел замечательно. Ещё и идеально попадал в любимый оттенок любимого цвета Тэхёна. — Разве? — спросил Тэхён, не сводя взгляда с лица СоРи, пока она надувала щёки, мучаясь с пластырями. Тэхёну хватило бы одного, на указательный палец, что пострадал больше всех, но СоРи решила замотать его в пластыри по полной. Подтянув его правую руку и уложив её себе на колено, она срывала белые бумажки с клейкой стороны пластырей с мультяшными животными, заклеивая свежие ранки Тэхёна. Он держал руку расслабленной, не в состоянии не думать о том, что господин Нам точно так же, как он, касался её колена. — Да, — СоРи замедлилась на его мизинце, уже не торопясь оказать скорую помощь, — постоянно думаешь о чём-то. Ты прослушал шутку Намджуна. — Может она просто несмешная была, — буркнул он. — Слушай, — она двумя руками взялась за его расслабленные пальцы. Чуть повернув голову влево, на ребят, что активно занимались готовкой и обсуждением какого-то рецепта, она вернулась взглядом к Тэхёну, что, в свою очередь, смотрел на неё очень внимательно. — Ты говорил мне не думать об этом. Так что ты тоже не думай. Это ерунда. Он попытался убрать руку, но СоРи подняла её даже выше своего колена, совершенно не придавая этому действию значения, но заставляя Тэхёна смутиться. Он теперь не мог не думать об этом. Он взвешивал каждое своё слово и действие, а ещё неосознанно злился на СоРи за то, что она вела себя так беспечно, когда приехала к нему ночевать и запросто оставалась наедине. Что, если бы Тэхён не был хорошим человеком? СоРи стоит быть осмотрительнее с парнями. — Не ерунда, — он обиделся на то, как беззаботно она звучала. Прошлым вечером он видел, как она была напугана, как через ком в горле рассказывала ему, как плакала, когда он её обнимал. Это ни в коем случае не было ерундой. Иначе Тэхён спокойно проспал бы всю ночь, а не проворочался в полудрёме и беспокойных мыслях до самого утра. Он чувствовал себя разбитым, сложно представить, как чувствовала себя она. СоРи несильно потянула его за пальцы, переходя на шёпот: — Пожалуйста, — взмолилась она, — веди себя как прежде со мной. Я не хочу, чтобы между нами что-то изменилось. Ты мой хороший друг. Он во многом ближе Джеджуна, так что вполне мог бы претендовать на звание «лучшего друга», но СоРи не может звать кого-то, у кого уже есть лучший друг, своим лучшим другом. Их взгляды пересеклись на несколько секунд. Тэхён про себя прокручивал её слова о том, что она не хочет изменений между ними, а СоРи чувствовала, как краснеет, предполагая, что Тэхён не сможет думать о ней теперь как-то по-другому, кроме как о совращённой учителем эгоистке, которая отказалась спасать других потенциальных жертв из-за страха. — Ты тоже, — Тэхён сжал её пальцы в ответ, — мой хороший друг. На этом они и сошлись. СоРи вернулась к готовке первой, забрав с журнального столика мусор из-под пластырей. Она заговорила о супе с Кёнха. Преувеличено дружелюбно, словно между ними не существовало никаких скрытых обид. — Может, мы подготовим стол? — предложил БоДжу, подкравшись к дивану со стороны кухни. — Еда скоро будет готова, и её нужно будет куда-то ставить. Поджав губы, чтобы на время задержать выдох, Тэхён взглянул на улыбающуюся СоРи с ложкой в руках. Между ними ведь не может ничего не измениться. Они должны будут уехать через неделю, а до того времени разобраться с френдзоной, в которой застряли. Всё останется по-прежнему только при условии, что Кёнха его отошьёт. А Намджун отошьёт СоРи. — Да, давай, — Тэхён сдержанно улыбнулся БоДжу. Если так подумать, Намджун никогда не проявлял особого интереса к СоРи. Он ни к кому его не проявлял. Он просто отмороженный. Женатый на своём любимом деле. С ним у СоРи нет шансов.

***

До того, как вышел на улицу, Тэхён и не думал, что в домике такой тёплый и спёртый воздух, пропитанный запахом жареной свинины, лазаньи с томатным соусом, острого бульона и алкоголя. А вот на улице было свежо и пахло просто зимой. Он вывалился на веранду через входные двери, планируя уйти влево, но движение у джакузи вынудило его повернуть туда. — Джеджун? — спросил он медленно, мысленно перебирая всех, оставшихся в гостиной и прикидывая, кто бы ещё это мог быть. — О, Тэхён, — Джеджун закашлялся, махая руками и рассеивая сигаретный дым. Окурок находился в его левой руке, а мобильный телефон в правой, и всё, чего он добился своим маханием — пепел попал в воду. — А я тут… публикую кое-что. Ну и просто… — Куришь. Тэхён подошёл впритык к бортикам, у которых стоял Джеджун. Поскольку он уже какое-то время не затягивался, сигарета практически потухла. — Я не знал, что ты куришь, — Тэхён оглянулся через плечо на свет в домике, но из-за снежных сугробов и сваленной у входа одежды, никого не было видно. — Только СоРи не говори, — попросил Джеджун, обхватывая сигарету губами и вдыхая через рот. Он выдохнул дым в сторону, видя, как Тэхён морщится. — Извини, если это тебя напрягает, но можно спросить ещё раз? Насчёт тебя и СоРи. Тэхён, задумавшись буквально на секунду, кивнул. — Она тебе совсем не нравится? Даже чуть-чуть? — Джеджун показал крохотный промежуток между большим и указательным пальцем. — Она правда просто ночевала в моей комнате. Спала, — конкретно в ту ночь всё так и было. Тэхён расплылся в глупой и пьяной улыбке, пытаясь совладать со своим лицом, но проигрывая выпитым шотам и лонгерам. Он попробовал всё, на что хватило фантазии БоДжу. Намджун назвал это тренировкой перед съёмками, потому что он отобрал кое-что очень крутое на «пьяный ролик», как он в шутку его называл. Воспоминания о спящей в его постели СоРи грели душу. Он весь вечер дулся и молча осуждал её беспечность, пока не ляпнул в кухне, когда они вдвоём ушли искать штопор, что ей стоило бы быть осмотрительной вместе с ним. Он был таким важным и в то же время смешным, что СоРи не удержалась и расхохоталась, стукнув его кулаком в плечо. «Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности», — сказала она, в одно мгновение перевернув с ног на голову всё, что он кое-как успел разложить по полочкам. Не только Джеджун считал его достойным парнем. СоРи тоже относила его к хорошим людям. И потому особенно приятно было вспоминать, что она осталась с ним спать. Далеко не впервые. — Да, верю, — сказал Джеджун, жуя фильтр. — Но СоРи странная в последнее время. Знаешь, она никогда не делилась со мной пластырем. Вечно бережливая и экономная, когда дело касается других. Она впервые угостила меня едой в конце первого курса, а так требовала, чтобы я платил, потому что она младше на пару месяцев, но мы-то вообще-то одногодки. Но это всё глупости, в сравнении с тем, сколько раз за последние дни она пялилась на тебя. Когда ты студил свою кашу, она сидела справа от меня и всё поглядывала, как ты это делаешь. И после того, как ты отправлял ложку в рот, она делала то же самое. А сегодня она весь вечер с тебя взгляд не сводила — явно беспокоилась, как и я, что ты без пальцев останешься. А Тэхён и не замечал этого. Но даже после слов Джеджуна поведение СоРи не показалось ему странным. — И что? — спросил он, опираясь на деревянные перила. — Я думаю, что ты ей нравишься. Если бы не тот факт, что влюблённость СоРи в Намджуна — большой-большой секрет, он бы прямо рассмеялся Джеджуну в лицо, но вместо этого он, немного улыбнувшись, покачал головой. — Это не так, — сказал он, наблюдая за тем, как Джеджун засовывает окурок в пачку с новыми сигаретами, чтобы выкинуть его когда-нибудь позже, — я ей не нравлюсь. Мы просто друзья. — Это тебе так хочется думать или ты знаешь? Конечно, Тэхён знал. — Мы это обсуждали, — ответил он, слыша, как позади открываются двери, на несколько секунд посвящая веранду в детали разговора о пингвинах. Чиволь выступала громче всех. — Тэхён, Джеджун, — голос СоРи звучал бодро, — уже полночь! Идёмте открывать подарки! Она высунулась на улицу без куртки, за что и Тэхён и Джеджун хотели её отругать, но она вернулась в домик до того, как они успели что-либо сказать. Джеджун зачерпнул снега, растирая его в руках, чтобы немного притупить запах никотина. Он не стал ничего больше спрашивать у Тэхёна, и до самого домика они прошли молча. Во всяком случае, слова Джеджуна лишь немного взбодрили и отрезвили Тэхёна, но когда он вернулся в тепло и смесь разнообразных запахов, снова почувствовал лёгкое головокружение. — Время подарков! — Кёнха скакала у телевизора, махая Чиволь руками, чтобы та уже заткнулась, завершив обсуждение пингвинов и белых медведей. Ёлка была только в домике девушек, но Намджун достал откуда-то декоративного Санту и несколько еловых веток, организовав у телевизора рождественский уголок. Под него утром парни и поставили свои подарки. У них не было договорённости шифроваться или скрывать друг от друга что-то, потому все прекрасно видели огромную красную коробку с блестящим бантом из ленточек, которую снёс на первый этаж Тэхён. Все они норовили заглянуть в открытку, чтобы узнать, кому будет подарок, и Тэхён их не останавливал. После прихода девочек появился ещё один крупный подарок, обёрнутый в несколько слоёв крафтовой бумаги в разноцветную точечку, и все остальные подарки на их фоне как-то затерялись. — Может, начнём с самых маленьких? — предложила Сиён, желая растянуть интригу. — Мне зачитывать имена? — спросила Кёнха, пока Тэхён и Джеджун садились обратно за стол, перетащенный к дивану из кухни. Тэхён упустил момент, когда все согласились, и даже пропустил распаковку первых двух подарков — Сиён расстроилась маленькой упаковке, но её радости не было предела, когда оказалось, что там косметика. Она тут же догадалась, что её Сантой был БоДжу, потому что именно о такой палетке она говорила Чиволь, а Чиволь уже наверняка передала это своему парню. Вторым распечатал Джеджун шапку с ушами кролика от Сиён. И вот он совсем не радовался, явно расстроился, натянув шапку на глаза, не желая видеть, какие крутые подарки получат остальные. СоРи, сидящая рядом с Тэхёном, встрепенулась, когда назвали её имя. Джеджун подтянул шапку повыше, потому что на это ему было интересно взглянуть. Это заставило Тэхёна подумать, что именно он готовил подарок для СоРи, но либо он очень хорошо играл удивление, либо подарок был от Намджуна. — Класс! — реакция СоРи говорила сама за себя. Её возбуждённый радостный голос дополнила улыбка. — Это стабилизатор для телефона. И грелки… для рук. Она оторвалась от своей коробки, бросив смущённый взгляд на Намджуна, что тоже поглядывал на неё. Со стороны наблюдая за этими двумя, Тэхён почувствовал себя неуютно и поёжился. Он словно был третьим лишним. — Намджун, — игру в гляделки прервала Кёнха, всучившая режиссёру подарок. Она ни на кого с таким нетерпением не смотрела до Намджуна. Из чего Тэхён сделал вывод, что это она готовила для него подарок. — Вау, — Намджун весело хмыкнул, с чёрно-розовой коробочки снимая прозрачную плёнку с настольной игры, — «Эродит». Кто-то посчитал наши каникулы слишком скучными? — Или наши видео, — вставила Кёнха с намёком. Ещё она подарила ему коробку шоколадных конфет с разнообразными начинками. Кёнха подарили алкоголь — очень симпатичную бутылку коньяка с четырьмя золотыми звёздочками на коробке. Она осталась не очень счастлива, в то время как Джеджун сиял улыбкой, напротив, довольный своей изобретательностью. — О, — Кёнха намеренно избегала подарка в бумажном пакете, хоть он и был меньше коробки конфет или коньяка. Она сделала вид, что не замечала его всё это время. — Тэхён. Не беспокоясь о сохранности содержимого, она кинула подарок ему на диван, вызвав у СоРи шумный вздох. Потому, что подарок приземлился ему на колени, проспойлерив корешок чёрного скетчбука, он заметил, как СоРи свела ноги, напрягаясь. — Скетчбук для художника, — впервые с тех пор, как пошли подарки, прокомментировала Кёнха, — как оригинально. До этого за столом все ещё болтали, шумели, обсуждали, но тут умолкли, наблюдая за тем, как Тэхён вынимает свой новый скетчбук из пакета. Он вообще-то привык получать на дни рождения и Рождество всё, что просил у друзей или родителей, потому его сложно было удивить или вызвать у него бурную реакцию. Он в целом не представлял, как будет уподобляться Сиён, подпрыгивая на месте и визжа, но в этот вечер он чувствовал себя совсем неловко, совершенно не понимая, как должен реагировать, чтобы это не задело СоРи. Он догадался, что подарок от неё, по тому, как своё замечание высказала Кёнха. СоРи закусила нижнюю губу, опуская голову и пряча горящие щёки от других. Она и не ждала от Тэхёна чрезмерной радости, просто не думала, что все уделят столько внимания её подарку. Тэхён возле неё выдохнул со смешком. Он уже перевернул две первые страницы, поднимая пальцы к приклеенным ярко-жёлтым декоративным скотчем «купонам». «Купон №1: Срочная медицинская помощь, если ты порежешься бумагой, как болван/у тебя болит живот, потому что ты переел полуфабрикатов/у тебя слабость. Дай мне знать, и я о тебе позабочусь». «Купон №2: На случай, если не хочется никуда идти/ты уже пошёл, но хочешь сбежать. Позвони или напиши, и я тебя вытащу». «Купон №3: Воспользуйся, когда захочешь домашней еды. Я свободна в любое время и я очень хороший повар (но это ты и так знаешь)». «Купон №4: На случай, если кто-то разобьёт тебе сердце, и тебе будет нужно моё плечо». «Купон №5: Используй, если какая-то надоедливая девчонка украла твою книгу в библиотеке или столовой. Я с ней разберусь». «Купон №6: Если тебе не с кем поговорить, я тебя всегда выслушаю (не стесняйся использовать его дважды или трижды, или сколько тебе захочется, он безлимитный)». Он хорошо знал этот почерк, скачущий по клеткам, и буковки, норовящие уползти куда-нибудь вниз или вверх. Пока он листал, улыбаясь всё шире, СоРи справа таращилась на него. Как и все остальные. — Лучший подарок в подарке, — сказал он, захлопывая скетчбук, пока в него никто не заглянул. Повернувшись к СоРи, когда Кёнха вручила предпоследний большой подарок БоДжу, Тэхён беззвучно произнёс «спасибо», на что СоРи отмахнулась, прижимая ладони к горящим щекам и, как и все, ожидая последнего подарка. Если за столом и остались те, кто ещё не подсчитал, что последний подарок предназначался Чиволь, то когда Кёнха гордо произнесла её имя, все обернулись к ней. Тэхён даже откинулся на спинку дивана, прижимая подарок от СоРи к груди и наблюдая за тем, как коробку передают через стол. — Такая лёгкая, — сказала Сиён, являясь последней, кто коснулся коробки до Чиволь. Чуть не визжа от радости, Чиволь развязала бант и аккуратно сняла крышку, склоняясь над разноцветным наполнителем из бумаги. Она зарылась в него чуть ли не с головой, пытаясь добраться до подарка, которого всё не было и не было. Она выбрасывала бумагу на пол и диван, пока, наконец, от неё ничего не осталось. И тогда на дне показалось то, что подготовил для неё Тэхён — брелок с Пхёнчханом, выдавленные горы на монетке за пятьсот вон и записка: «Заранее извини, но «Тайный Санта» для меня — слишком дорого».