Живи

--- 4 года спустя --- Минхо сидел на диване в, теперь уже, их с Джисоном гостиной в Хогвартсе и перебирал волосы лежащего на его коленях мужа, вспоминая. Он вспоминал их свадьбу - без сомнения, самое счастливое событие в его жизни. То, как сияли глаза Джисона, когда он произносил клятвы в ритуальном зале, ведь они единогласно решили - их брак будет магическим. То, как гордо стоял по правую руку от Минхо Крис, как бы заменяя отца, и с какой тёплой улыбкой смотрел на счастливое лицо Минхо Чанбин. Как нарочито строго посмотрел на Минхо лорд Хан и наказал "не обижать мальчика". Как будто Минхо бы смог. Друзья Джисона, конечно же, тоже приглашённые на свадьбу, наперебой поздравляли их, а выпив немного вина, и вовсе полезли обниматься. Именно тогда Минхо подумал о том, что его репутация строгого, нелюдимого и холодного профессора безбожно разрушена. Не то, чтобы он очень этому расстроился, напротив: ему стало намного легче, словно он сбросил с души какой-то груз. Начал улыбаться в школе, к чему коллегам и студентам было трудно привыкнуть, и даже переговаривался с другими профессорами в учительской в перерывах между занятиями на какие-то отвлечённые от уроков темы, чего раньше никто и представить не мог. Конечно, Минхо не мог оставить без внимания своих знакомых из магловского мира. Вместе с Джисоном они пригласили миссис Смит в ресторанчик Уго и устроили там небольшую локальную вечеринку в честь их свадьбы. Уго, утирая слёзы, повторял "А я сразу понял, non appena вы вошли в мой ресторан, miei cari!", а миссис Смит только хитро щурилась, словно говоря "Я так и знала, что он не просто студент". Минхо под этим прищуром смущённо пожимал плечами, а Джисон хихикал. Он вспоминал, как радовался Джисон, когда поступил в колдомедицинскую академию, с каким рвением он учился и постигал новые уголки медицины. Как помогал Минхо с зельями, или как сам Минхо помогал в учёбе Сону. Как спустя два года Джисон сменил старенького колдомедика Хогвартса на его посту и стал помогать и детям, и взрослым. Поселился он, конечно же, у Минхо в покоях, хотя сперва, скрывая улыбку, говорил что-то о комнате колдомедика в больничном крыле. Минхо на такое заявление лишь возмущённо надулся, и Джисону пришлось долго просить прощения. После этого Минхо решил обижаться почаще - ему слишком понравилось, как Сон просил прощения. Ему после этого ещё неделю пришлось ходить в водолазке вместо привычной рубашки, ведь видеть засосы на шее профессора студентам бы, наверное, не понравилось. Хотя Джисон уверял его в обратном, но Минхо проверять не хотелось. Когда он впервые пришёл на занятия в чёрной водолазке под мантией, то почти сразу об этом пожалел: почти все девочки и даже некоторые мальчики не сводили с него глаз, и, Минхо был уверен, ничерта не запомнили из того, что он говорил. Он вспоминал, как на каникулах они с Джисоном покидали каменные стены замка и проживали два месяца лета в небольшом, но уютном домике где-то в лесах Шотландии. Один из охотничьих домиков семьи Хан, который лорд подарил на их свадьбу. Минхо тогда был в шоке, однако Джисон словно бы даже не удивился. Позже выяснилось, что лорд Хан ещё несколько лет назад, когда их разговор зашёл о любви, пообещал на свадьбу сына подарить этот самый домик. Минхо от удивления совсем не по-профессорски разинул рот в ровную "о", и Джисон, чисто из природной вредности, не удержался и засунул туда палец. За укушенную фалангу тоже пришлось извиняться, и тогда уже Джисону пришлось ходить в водолазке, а также пить мышечный релаксант почти каждый день, потому что... Ну, потому самому. Минхо казалось, что студенты тогда заподозрили что-то неладное, и только позже он сообразил, что, возможно, им стоило бы надеть разные водолазки, а не щеголять в одной на двоих. Ну, умные мысли, как говорится, преследовали. Он вспоминал, как Чанбин, спустя примерно год с их свадьбы, прибегал к Джисону и стесняясь, спрашивал, что нравится Феликсу, решив, наконец-то, взять себя в руки и пойти в наступление. Хотя эта битва заранее была выигранной, о чём ему говорили в три голоса. Он спрашивал Сона, может, Ли мечтает о каком-то необычном первом свидании, или, может, хочет чего-то невероятно романтичного? Минхо в этот момент лишь похихикивал, а на следующий день без зазрения совести показал этот разговор Крису, хихикая снова, но уже на пару с другом. Вспоминал, как однажды, придя навестить Джисона на практике в госпитале Мунго он встретил Хвана. Тот посмотрел на него, наконец, довольно осмысленным взглядом, и тут же стыдливо спрятал глаза, развернувшись и убежав в неизвестном Минхо направлении. Чисто из интереса он потом спросил у Джисона, почему реакция Хвана была такой странной, и он, узнав у его лечащего колдомедика, ответил, что курс лечения того подходит к концу, и что его нездоровая одержимость Минхо потихоньку начинает исчезать. Сейчас он больше мучается от стыда и чувства вины перед ним, чем от "неразделённой любви". И действительно, спустя год, когда его, по-прежнему обвешанного следящими и ограничителями, выпустили в мир, первым делом он написал Минхо письмо с кучей извинений. Минхо лишь пожал плечами и сжёг его. А что он мог сказать? Вспоминал, как Уджин всё-таки принял решение остаться в школе даже после того, как Хвана забрали. Он аргументировал своё решение тем, что ему больше нравится работать с детьми, чем с бесконечными делами рода, и что с этим прекрасно справится его брат. Постепенно его пассивная агрессия по отношению к Уджину сошла на нет, уступив место сперва нейтралитету, а потом и достаточно приветливым профессиональным отношениям. Как-то раз они вчетвером даже провели вместе вечер, обсуждая какие-то посторонние темы, разговаривая обо всем и ни о чем. Он вспоминал вчерашний день. Вчера, в день рождения Джисона, они решили отпраздновать сразу три дня рождения. Их навестил Сынмин, многообещающий юный адвокат, проходящий практику в министерстве. Он рассказал, как то и дело встречается с Хваном, который решил погрузиться в дела рода и теперь часто мелькает тут и там в его поле зрения. Сперва он так же стыдливо прятал глаза и обращался к нему немного смущённо, но потом Сынмину это надоело, и он рассказал всё, как было. Тогда Хван постепенно расслабился, а Сынмин теперь мучается от вернувшейся симпатии к нему. Их навестил и Феликс, планирующий карьеру гида по Лондону. Он решил не углубляться в магическую карьеру, несмотря на радения родителей. Впрочем, они, увидев, что их сын не жаждет становиться лордом, родили наследника. Или, вернее сказать, наследницу. И именно в этот день Чанбин и Феликс, улыбаясь от уха до уха, принесли новость о том, что в декабре они планируют свадьбу. Эту новость встретили радостным улюлюканьем все присутствующие, а будущие молодожёны смущенно переглянулись. Конечно, их навестил и Чонин, который во всю мочь постигал глубины навыков ведения дел своего рода. Он поставил себе цель во что бы то ни стало оправдать ожидания родителей и быть отличным лордом. И у него это прекрасно получалось: несмотря на малые лета, он уже мог дать фору многим лордам в возрасте, и, понимая это, втайне гордился собой. Перебирая волосы Джисона, Минхо предавался воспоминаниям. Мыслям о том, что сейчас он буквально самый счастливый человек в мире. Он окружён самыми дорогими ему людьми, он любит и любим, и этого ему вполне достаточно.

Конец.