Живи

pov Минхо

- Проходи. Я включил свет в прихожей, так как солнечный свет до неё не доходит. Хан удивлённо проследил за моими действиями и поднял взгляд на лампочку. - Это..? Чёрт, сейчас придётся объяснять ему всю магловскую жизнь? - Это лампочка, Хан. Я нажимаю на выключатель, и электричество идёт к лампочке. Так включается свет. - Возможно, я сейчас задам глупый вопрос, но... Почему выключатель включает? Хороший вопрос. Я даже завис на секунду. - Э-э... Не знаю, никогда не задумывался об этом, честно говоря. Если хочешь, зови его включателем и выключателем в зависимости от ситуации. - Хорошо, - Хан прошёл в квартиру и осмотрелся. Квартира у меня, как я уже говорил, небольшая, но уютная. - Давай проведу тебе небольшую экскурсию, - я забрал у Хана саквояж и убрал пальто в шкаф. - Это моя квартира, в ней две комнаты, гостиная, кухня и ванная, - я показал всё по очереди, сделав акцент на комнатах. - Это моя комната, рядом - твоя. Огромная просьба без стука и особенной надобности в мою комнату не заходить. Надеюсь, ты уважаешь личное пространство. Я также не буду лезть к тебе в комнату, так что не переживай, - я объяснял всё спокойно, так что Хан, вроде, не обиделся. Быстро показав кухню и ванную, я спросил парня: - Ты голодный? - ответом мне был энергичный кивок. Бросив взгляд на часы, я покачал головой. - Дома мы поесть уже не успеем, иначе стемнеет. Зайдём по дороге в кафе, ты не против? - Не против, но... Куда мы пойдём? - За ёлкой, - хитро улыбнулся я, накидывая пальто. --- Мы быстро дошли до перекрёстка, на котором всю мою жизнь продавали ёлки. Мужчина, похоже, уже знал меня в лицо, так как сделал мне скидку как постоянному покупателю. Выбирали мы её, казалось, вечность. Хан хотел красивую, я хотел дешёвую, поэтому мы пытались найти компромисс. Он пытался убедить меня в том, что он может заплатить за эту ёлку сам, но я принципиально упёрся. Да-да, та самая черта, просыпающаяся в последнее время всё чаще. В конце концов, мы нашли довольно симпатичную ёлочку, высотой примерно с меня, но выше нам и не надо было. Хан был счастлив. Он замёрз, но продолжал улыбаться широко-широко, так что я улыбался, глядя на него. Он впервые выбирал ёлку и гулял по магловскому городу зимой, так что я решил, что домой мы также пойдём своим ходом. Оттащив для приличия наше приобретение в ближайшую подворотню, мы сгрузили её Тилли, и продолжили прогулку. --- Помня о том, что Хан, вообще-то, голодный, я завёл его в мой любимый ресторанчик. В нём было множество ресторанчиков поменьше, этакий фудкорт. Я любил заходить в него и выучил здесь практически всё. Когда Хан зашёл вошёл, глаза его распахнулись. Здесь и правда было очень красиво: обычно яркий свет сейчас был приглушён, на потолке были развешаны красные, тёмно-зелёные и золотые шары разных размеров, арки и окна завешаны гирляндами, медленно сменяющими свой цвет также с красного на золотой и обратно. Ненавязчиво играла какая-то рождественская музыка, сменяющаяся изредка на лёгкий джаз. В воздухе витал аромат хвои, кофе и специй. И еды, конечно. Хан заворожённо смотрел на всё это великолепие, и мне показалось, что ещё немного, и он расплачется от переизбытка эмоций. Что ж, я его пойму. Легонько толкнув парня, я повёл его по всему ресторану, показывая, что тут есть. Мы прошли мимо нескольких пиццерий, бургерных, суши-баров и даже одной шаурмечной (когда она открылась, все были в шоке, но постепенно привыкли к странной еде и даже полюбили, и ресторанчик стал довольно оживлённым местом), но нигде я не дал ему остановиться. Так как он здесь впервые, я решил показать ему свой любимый ресторанчик из всех, находящихся здесь. Дело в том, что я безумно люблю итальянскую кухню. Причём, моя любовь к ней началась именно с этого маленького ресторанчика в конце фудкорта, расположенного так словно специально только для ценителей прекрасного. С хозяином этого ресторанчика мы были в прекрасных отношениях, ведь познакомились уже семь лет назад. Это был довольно экспрессивный и дружелюбный итальянец, уже немолодой, но сохранивший свой пыл. - Buonasera, Уго! - поздоровался я с мужчиной. Он стоял спиной к стойке, что-то нарезая на столе. Я заметил, что сквозь чёрные волосы уже начала пробиваться седина, и от этого мне почему-то стало грустно. Уго, услышав мой голос, бросил нож и пулей развернулся ко мне. Я улыбнулся, увидев знакомый огонёк в глазах. - Минхо! Quanto sono felice di vederti! Совсем забыл старика, ты посмотри на него! - он вышел из-за стойки и с жаром обнял меня. Я, смеясь, похлопал его по спине. - Я тоже рад тебя видеть, Уго. - Не представишь мне своего спутника? - он сделал многозначительную паузу, а я, усмехнувшись, поспешил объяснить. - О, Уго, знакомься. Это Джисон, мой... - я задумался, как представить Хана так, чтобы не было вопросов. - ...друг. Джисон, знакомься, это Уго - самый экспрессивный и добрый итальянец в мире. - Очень приятно, сеньор, - протянул руку хан, Уго пожал её с улыбкой. - Наконец-то ты решился завести себе нового друга, мой мальчик! В честь этого сегодня я накормлю вас за счёт заведения! Я попытался возразить, но Уго, со свойственным ему упрямством, не захотел слушать. В конце концов, кто я такой, чтобы спорить с итальянцем? Мы заказали лингвини с креветками в сливочном соусе и глинтвейн, после чего Уго проводил нас к столику. - Как ты любишь, mio caro, у окна. Эх, помню я, как ты пришёл сюда впервые. Сидел тут solitario, смотрел в окно, кофе пил. Мне так жалко тебя стало, что я принёс тебе эту самую пасту. Hai avuto uno sguardo così triste... - мне показалось, что Уго сейчас прослезится. Он махнул рукой и спешно ушёл за стойку, взял нож и принялся самозабвенно готовить нашу пасту. - Не знал, что Вы знаете итальянский, сэр, - присаживаясь, сказал Хан. - Пришлось выучить некоторую базу, потому что Уго очень часто соскакивает на итальянский посереди предложения, - я грустно усмехнулся, тоже вспомнив тот вечер. Вечер, когда я познакомился с Уго и его прекрасной пастой. Мы быстро смели с тарелок всё, и сидели, наслаждаясь глинтвейном. За окном уже стемнело, на улицах зажглись фонари и гирлянды. - Сэр, можно вопрос? - тихо спросил Хан. Кое-что показалось мне неправильным, и я, повернув голову, ответил: - Можно, но для начала я попрошу тебя кое о чём. Нам жить вместе ещё полторы недели, и будет немного странно, если ты будешь величать меня деканом, профессором, или обращаться ко мне "сэр", так что, - я вздохнул, осознавая, что подпускаю этого парня всё ближе, - зови меня по имени, ладно? Сказать, что он удивился, значит не сказать ничего. Он, распахнув глаза, смотрел на меня и, видимо, не знал, что сказать. - Не бойся, я не кусаюсь, Хан. Наша разница в возрасте не такая большая, чтобы это было неправильно, - ободряюще сказал я. - Да, хорошо, с-... Минхо, - он так осторожно назвал моё имя и поглядел на меня, что я не удержался от улыбки. - Да, это моё имя, ничего ужасного. - Хорошо, но тогда вы, - я зыркнул на него, и он мгновенно исправился, - ты. Тоже называй меня по имени. А то как-то... - Хорошо, Джисон. Так о чём ты хотел спросить? - Что такое лифт? --- Мы переместились в квартиру ужасно уставшие, а Джисон - ещё и ужасно счастливый. Причём довольно странно, что он пребывал в таком восторге: в Косом Переулке перед Рождеством не менее красиво и волшебно, причём в прямом смысле, но глаза Джисона буквально пожирали всё, что видели, и он сам чуть не пищал от восхищения. Уверен, от этого его удерживало лишь воспитание аристократа. Наряжать ёлку мы решили завтра, так как оба, повторюсь, были уставшие. Я выдал Джисону одеяло, подушку и бельё. Но, конечно же, совершенно забыл о том, что он не умеет его надевать. Пришлось учить, так как я не собирался каждый раз надевать ему постельное бельё. Стоп. Каждый раз? Не важно. Сначала он не понимал, почему нельзя попросить надеть его Тилли, но я сказал, что на каникулах я всегда, по возможности, живу по-магловски, так что ему пришлось мучаться с пододеяльником. Он что-то проворчал, упомянув Чонина и бельё, но я ничего не понял. Я не смог удержаться от смеха, когда увидел, как Джисон просто-напросто взял одеяло за углы и залез вместе с ним в дыру пододеяльника, рассовал углы по углам (тавтология, но что поделать), и вылез с гордым видом.