Контуринг не только для омег

Чонгук дышит тяжело и прерывисто, напрягает мышцы всего тела, лишь бы выбить из себя еще пару отжиманий. Все мысли занимает Тэхен, это ненормально. Альфа подумал, что усиленные нагрузки помогут ему остудиться, немного успокоят его бешено колотящееся сердце. Он приехал в тренажерный зал очень рано, здесь в это время мало кого можно встретить. Можно включать музыку, которую хочется, хоть на всю колонку. С отжиманиями покончено, теперь подтягивания. На сегодня большой план занятий. В идеале заниматься до позднего вечера, с перерывом на обед. Музыка прерывается слишком резко, она заглушается звонком с телефона, который доносится через динамик, и Чонгук напрягается. Он же хотел побыть вдали от Тэхена, хотя бы ненадолго, подумать о своем. Может не сдержаться, наговорить лишнего или просто настолько впитать его в себя, что и вдоха свободного сделать не сможет. Нужно подумать об этом, о Тэхеновом цербере тоже нужно подумать, ибо, как оказалось, звонил именно он. Нехотя попросил его приехать. Чонгук тут же позабыл о колонке с музыкой, турниках и поторопился на выход. Все же было нехорошей идеей уйти, оставить этого омегу одного. Когда ты знаешь, что есть тот человек, который способен облегчить твои страдания, согреть любовью, но ты не можешь прикоснуться к этому человеку, потому что его нет поблизости — это ранит больнее острого ножа. Чимин рядом, он, словно заботливая мама, заваривает ему мятный чай, вкусно кормит и много обнимает, целует в лоб и щеки, гладит перед сном, — делает все, чтобы для течного омеги эти дни прошли легко и незаметно. Чимин — хорошая поддержка, хороший друг и не менее замечательный омега. Он Тэхена бережет как зеницу ока, прежде всего бережет от непонятных альф, наподобие Чон Чонгука. Такие появляются неожиданно, получают желаемое и тут же сваливают в туман, радостные и удовлетворенные, забирают с собой хрупкое сердце — а оно у Тэхена именно такое. Но этот альфа как-то странно воздействует на его друга, тот словно привязан к Чонгуку. Тэхен все хнычет, что скучает, что очень хочет его рядом, чуть ли не на стенку лезет. Чимин только стыдливо вжимает голову в плечи, это же он настаивал на том, чтобы альфа ушел. Посчитал, что так будет лучше. Когда Чонгук находит их в спальне, омеги лежат в обнимку, о чем-то тихо переговариваются. Маленький омега встревоженно поднимает голову, услышав запах мужчины, и скулит, завидев самого Чонгука. Он бодро достает свою конечность из-под талии Чимина и садится на постели. Прошло пару дней, а чувство, что целая вечность, — настолько он соскучился по альфе. — Любовь моя, — умиротворенно выдыхает Чон в смуглую шею, поднимая парня на руки и чувствуя желанную ношу на себе. Тэхен по-прежнему горячий и уютный. Он притих, вслушивается в то, как бьется Чонгуково сердце. — Как себя чувствуешь? — Рядом с тобой великолепно. Сейчас позднее время, скорее всего омеги уже одной ногой были в царстве Морфея, он об этом не подумал. Приехал, как смог освободиться, надо было внезапно заскочить еще кое-куда. И да, на этот раз Чонгук воспользовался данным ему ключом. На всякий случай будет держать его при себе. — Мм, я устроюсь в соседней комнате? — тихо шепчет Чонгук своему омеге, крепче сжав на руках. — Не хочу вам мешать, пусть и с радостью унес бы тебя с собой. — Именно для этого здесь есть я, — пыжится Чимин. — Отойди от него, не то детей прямо здесь наделаете. — Что ты имеешь против детей, мм? — хмурит брови Чонгук, опуская парня на пол. — И что ты имеешь против меня, чтобы решать, могу я прикоснуться к омеге, который мне нравится, или же не могу? Оставь никому не нужное мнение при себе. — Чонгук! Ты не можешь так говорить с ним! — ужасается Тэхен, и его ставят на пол. — Ты самолюбивый альфач, который только и хочет, что воспользоваться, наделать проблем, а затем бросить! — вскрикивает Чимин, подходя ближе. Он теряет терпение из-за этого человека, и тепепь говорит все, что думает, пусть и редко выходит из себя. Этот Чон Чонгук «особенный». — Как думаешь, стал бы я так печься, если бы тебя здесь не было? Вам, альфам, это развлечение на пару дней, не больше. Вы жестоки и не умеете проявлять чувства! Хотите от омег только одного. Посмотрим, что от тебя останется, когда течка Тэхена пройдет, — шипит Чимин сквозь сжатые зубы и чувствует бешено колотящееся сердце. Ему страшно все это говорить, но ему нужно выговориться. Его встречает пристальный и напряженный взгляд. — Раз я такой плохой, не думаешь, что и тебе жизнь испоганю, раз уж я здесь? — чуть ли не рычит Чонгук, медленно подходя к омеге. — Прекратите! — прикрикивает Тэхен. — Я понимаю, что вы не любите друг друга, но не нужно вступать в конфликты! У Чонгука плохо с самоконтролем в подобных ситуациях, а Чимин тоже уязвим… Что Чонгук может еще поделать, если ему так прямо предъявляют о его якобы скотской натуре? Да, он не идеален, однако старается сделать все, чтобы это было именно так. Омега принимается тихо плакать, его трясет от воспоминаний, он словно проживает их заново. В прошлом его нисколько не ценили, топтали душу, плевали в сердце, а он, наивный, думал, это любовь. Ему никто не сказал раньше, что это на самом деле, не предупредили хрупкое сердце. Теперь он сам пытается уберечь друга от этого, предупредить. Они, омеги, все с одинаковым сердцем. Все рождаются с одинаковыми сердцами, чего уж тут? Вырастает оно у всех разное: может быть мягкое, но внешне покрытое колючками, ставшее острым и недоступным из-за жизненных обстоятельств, из-за людей. Может быть подлым и низким сердце, внешне и внутренне изуродовано, такие люди самые опасные, самые токсичные, являются энергетическими вампирами или же просто ужасными людьми. И последний тип: те, у которых оно красивое, привлекательное, но внутри изуродовано, испорчено, разорвано. А портится оно только другими людьми и обществом. Ничто не может испортиться просто так, каждый стремится навязать другому свое мнение, внушить в его голову что-то. Так и появляется накрученность, комплексы. У Чимина сердце покрыто колючками, оно боится подпустить к себе чужака, подпустить к близким людям. Охраняя себя, он интуитивно защищает близкого ему человека. Он у него один. Раньше Чимин думал, что он один против всего мира. Пока в его жизни не появился милый ягодный омега. И сейчас этот непонятный мужчина пытается отнять у Тэхена то последнее, что вообще держит Чимина в этом мире. — Окей, перемирие, — тяжело дыша, говорит Чонгук, останавливая себя от прикосновения к Чимину. Он не знал, что именно хотел сделать, просто чувствовал, что ему хочется к нему приблизиться. Чимин на него с таким ужасом в глазах смотрит, что Чонгук отступает. Необычная реакция на него, конечно. — Тэхен, вы ужинали? Я закажу еду. Доставка приносит много еды: там пицца, роллы, молочные коктейли, кола и сладости. Чонгук конфеты с печеньями убирает в шкаф, все остальное вываливает на стол, распаковывает и пододвигает к парням, чтобы покушали. Тэхен принимается пить коктейль, поблагодарив, а Чимин недоверчиво смотрит на все купленное, не решается притронуться. Взяв банку кока-колы, Чонгук уходит в другую комнату. Он увидел, что чужой омега смущается в его присутствии что-либо брать из еды, хотя он хочет это сделать. В конце концов Чонгук не для себя заказывал. — Чимини? Ты боишься Чонгука? — осторожно спрашивает Ким. — Остерегаюсь. Твоя течка еще не закончилась, я говорил об этом… Я-я волнуюсь за тебя, что если этот альфа… Он может сделать тебе больно. Может он только прикрывается тем, что добренький. Не могут альфы быть хорошими, — тихо произносит Пак, отправляя в рот ролл. — Я буду с тобой жить, пока он не исчезнет. А я уверен, что он исчезнет. Вы же спали, да? Ему наверняка понравилось, он будет этим пользоваться, пока ты подпускаешь к себе. У меня так много мыслей, — хватается за голову, а затем ложится на гладкую поверхность стола. — Их слишком много. — Я надеюсь, что твои слова неправда. Чонгук со мной искренний. Н-но… я тоже боюсь. Мы не спали с ним, — на эти слова Чимин вскидывает взгляд, — но было… кое что. Он помогал мне первые дни. Не так, как помогаешь ты. В другом… плане. — Наверное стоит прийти к нему, — предполагает Пак. — Я оскорбил его, может поэтому он ушел, когда мы начали кушать. Я хочу извиниться. Омега, пожалуй, слишком резко вскакивает, идет в комнату, где уединился Чонгук, и тихо открывает двери. Тот зависает в телефоне и пьет колу — единственное, что он взял с собой из всего разнообразия продуктов. Его даже жалко что ли. — Чонгук-ши, — мнется у порога Чимин. Не хочет заходить, нарушать личное пространство, — Вы ушли из-за стола, наверное я оскорбил Вас. — К чему эта официальность сейчас? — Чон откладывает телефон, поднимая взгляд на парня. — Я ушел не по этой причине, не волнуйся об этом. — Тебе постелить? — тише спрашивает. Загладить вину все же хочется. — Нет, спасибо, — вздыхает Чон, поднимаясь. — Я обустрою себя сам. Я побуду с Тэхеном, а после ляжете спать в соседней комнате. Цветочный омега замолкает, а Чонгук выходит из комнаты, направляется к Тэхену. Чимин следует за ним, встает в дверях кухни и все же наблюдает, как альфа без слов нежно целует его друга, ласково обнимает, поглаживая по спине. Тэхен в ответ тоже обнимает, укладывает голову на его плечо. Им не нужны слова, не сейчас. Слезы снова норовят выйти наружу, но Чимин сдерживает их, утирает позорные сопли. Ему хочется таких же теплых взаимодействий с любимым человеком. — Хей, иди сюда, — зовет Чонгук, увидев молчаливого наблюдателя. — Ты выглядишь слишком грустным. — Нет, спасибо, — сухо отвечает Чимин, вытирая влажные щеки. Подумав, он все-таки сделал вывод, что альфа с запахом хвои все же притворяется, что добрый. Слишком подозрительна его доброта и миролюбивое отношение. Зачем он с ним добр? Нельзя быть добрым просто так… Люди так не могут. *** Шли дни, недели и месяцы, но Чонгук не исчезал. У него не было никаких отмазок и отговорок, он и не думал пропадать. Чимин этого не понимает. Может ли человек держаться рядом, не преследуя какой-либо выгоды? Чимин не уверен, что может, но Чонгук развеивает его сомнения. Каждый раз, стоит альфе приехать к Тэхену, он покупает различные подарки не только своему омеге. Чон видит, что Чимину одиноко, не может оставить его гибнуть в этой черной дыре. Никто не утопает в одиночестве так, как он. Его безжизненные глаза пугают, вялые телодвижения настораживают, а его наличие в Тэхеновом доме не может оставить этот факт без внимания. Наверное, поэтому он и живет с Тэхеном. Ему смертельно одиноко одному. Он увядает на глазах, разрушается с каждым днем. Его собственный домик красиво обставленный, но нисколько не уютный. Там царит только холод и тишина. Они с Тэхеном заботятся друг о друге, здесь комфортно находиться. Чонгук приезжает почти каждый день, когда может урвать себе свободные часы. Он не имеет ничего против постоянного пребывания здесь Чимина, правда иногда хочется уединиться со своим омегой. Прижать его к стенке и сладко поцеловать, привести в спальню и взять нежное омежье тело. Все мысли только об этом, пока он тыкает ножом в прожаренный стейк и смотрит на выглядывающие из глубокого выреза на футболке острые ключицы. Они красиво натянуты кожей, пока Тэхен жестикулирует руками, что-то увлеченно рассказывая. — Чонгук-и, что-то не так? — теряется Тэхен, увидев, что альфа завис на одной точке. — Ты меня слушаешь? — взволнованно комкает пальцами ткань футболки. — Прости, любовь моя, я прослушал, — неловко улыбается. — Повтори еще раз, пожалуйста. — Я хочу ребенка. Чонгук растерянно смотрит на омегу, чьи глаза в смущении забегали. — Дело в том, что ты же айдол… У тебя не будет на нас времени, — грустно произносит Ким. — Это может быть плохой идеей. Но мне так сильно хочется заботиться о маленьком малыше. Мы с Чимином были бы лучшими папами, мы любим детей! — У меня всегда будет время на свою семью, Тэхен-а, — встает изо стола и обходит его, садится на корточки перед омегой. Он ладонью проводит по внутренней стороне бедра, скользя под свободные шорты, и Тэхен прерывисто выдыхает, когда пальцы накрывают его пах. — Такой чувствительный. — Чимин сегодня задержится на работе, — шепчет Тэхен, когда альфа поднимает его на руки. Это стало излюбленным занятием. — Сверхурочные часы. — Отлично. Мы давно не были так близко друг к другу, да? — тычется носом в щеку парня. — Нет причин для волнения, любовь моя, — укладывает его на постель и нависает сверху. — Только не закрывайся от меня, я хочу насладиться тобой. Чонгук принимается осыпать смуглую кожу поцелуями, руками гладит бока, скользит ниже, к упругим ягодицам. Увидев одобрение своих действий Тэхеном, кое выражалось в негромком мурчании и подрагивании всего тела, он переводит руку на аккуратный член, поглаживает его, возбуждая чужое естество. Омега начинает течь, и этой природной смазки вполне достаточно для легкого проникновения. Чонгук разрабатывает долго и осторожно, не хочет, чтобы после было больно или некомфортно. Он входит медленно, дает привыкнуть к своим размерам, а затем двигается резче и глубже, доставляет наслаждение им обоим. Они засыпают еще до прихода Чимина, удовлетворенные и уставшие. Альфа укрывает свою пару одеялом и целует в макушку, нежно прошептав слова любви. Он много говорит о любви и в то же самое время он делает, чтобы эту любовь показать. Этой ночью под сердцем омеги зародилась новая жизнь — крохотное бьющееся сердечко, что станет счастьем для одной пары и исцелением для одного одинокого омеги. Дети — цветы жизни, это именно то, чего не хватает Чимину. Никакой альфа не сможет заменить маленькое чудо, что будет тянуться к своему родителю и всегда просить любви, внимания и заботы.