Полночь окрасит небо лунным светом

      Непрерывный, режущий по ушам звук будильника разносился по помещению, ударяясь о стены, становился громче и звучал еще настойчивее. Девушка резко подскочила, на автомате потянулась к телефону и отключила мелодию. Почему-то она всегда моментально просыпалась от этого звука, не было никаких «пяти минут», утренних сонных потягиваний. Подъем характеризовался как резкое и неприятное пробуждение. Она не успевала проснуться, подумать и прийти в себя, а просто машинально вскакивала, надевала ободок и шла умываться, по пути смакуя сладкие воспоминания и остатки испаряющегося сновидения. Действия резкие и быстрые, будто за ней кто-то гонится. Хах... В этом месте словно витает опасность. Опасно сделать не тот взгляд - начнутся расспросы о причине плохого настроения, опасно сказать не с той интонацией - обзовут хамкой и наорут, опасно надеть не ту одежду - опять крики, ведь эта женщина хочет видеть дочку в платье. Каждый шаг, каждый вдох... Прислушиваться, куда они направляются, не в ее ли комнату? Вздрагивать от настолько сильного стука в дверь, что лучше бы входили без него. И почему он стучит, а эта женщина просто вламывается? Постоянный, бесконечный, ни на секунду не смолкающий страх.

Хочу спалить свой дом я, пускай до тла сгорит. Хочу сбежать сегодня, обо всем забыв.

      Все было таким же, как и вчера. Эта комната, этот коридор, этот холод, это отражение. О проклятье, вот бы разбить все зеркала в этом мире! Невыносимо видеть свое лицо, свое тело. Каждый ебаный день, абсолютно каждую секунду это чувство съедает изнутри.       Каждый день - новый день, чтобы ненавидеть себя, свой голос, свои грубые и некрасивые руки, плечи, улыбку - наверняка она выглядит мерзко, свой смех - он точно звучит глупо и противно, свои ноги, ненавидеть себя просто до смерти. Каждый день. И желать просто испариться.       И мысли эти были такими родными. Интересно, это навсегда? Должно быть, избавиться от такого невозможно. Да… Лучше никогда уже не станет. Шрамы остаются навсегда. И все равно, даже зная, как невыносим абсолютно каждый день, каждый час, даже зная, что никогда никто не сможет полюбить ее, поломанную, все равно сдаться не получается. И ты просто балансируешь день изо дня между абсолютным отчаянием и болезненной необоснованной надеждой.

Из крайности в край... Нет, что-то здесь не так.

Не знаю, как бороться, если мой невидим враг.

Как бритвой по нервам, свихнусь я наверное.

      День проходил будто во сне. Словно она находилась под водой, звуки и голоса вокруг казались приглушенными, людей было не слышно, не видно. День просто пролетел мимо также, как и вчерашний. Однако будет ложью сказать, что не произошло совсем ничего хорошего. В столовой был вкусный горячий чай, в меру сладкий, а по пути домой случайно придумался забавный каламбур, на небе проплыло красивое облако, на дороге встретился прелестный котик, который все же не позволил себя погладить, и в магазине была такая очаровательная девушка! И все эти мелочи составляют хороший день. Остальное… неважно. Да, «сегодня» определенно не подходит для того, чтобы сдаться. Еще немного, возможно, завтра.       «Терпи, терпи, терпи, терпи, терпи, терпи...»       С больной головой от беспрерывных мыслей девушка засыпала на своей кровати, с которой, казалось, всего пару минут назад вставала от настойчивого будильника. Грудь сдавливало.

Что творится кругом? Мне нужен ваш ответ. Мысли всё мерцают...

      «Так ты еще учиться не хочешь? Это ради этого ты мне сидишь плохие оценки зарабатываешь? Ради этого, я тебя спрашиваю?! Я тебя ничего по дому не заставляю делать, чтобы ты училась нормально. Если я спрашиваю с тебя оценки, отвечай. А ты, тварь, еще встаешь и уходишь! Кто ты и кто я? Я за тебя отвечаю. Ты мне подчиняешься, поняла? Твое дело — учиться, так вот и учись. Плохо учишься — учись хорошо. Я тебя освободила от домашней работы, чтобы ты хорошо училась. Но если ты вместо учебы будешь сидеть вот этой херней заниматься, гулять… Нет, ты этого не будешь делать. Я этого не позволю. Я не разрешу. Я отключу интернет на лето. Ты поняла меня? Еще раз будешь со мной так по-хамски, скотина, разговаривать… Собрала посуду и помыла.»       Снова. Крики, хлопок дверью, не получается сделать вдох, страх. Где-то за стеной из другой комнаты продолжались крики. Девочка заткнула уши, лишь бы не слышать больше этого. Что делать, что делать... Сбежать? Некуда. Умереть? Нельзя. Что угодно подойдет, только бы не слышать ничего сейчас. Из-за чего в этот раз? Гребаная четверка по химии… Девушка пыталась перевернуться на другой бок, ощущая, как что-то неприятно упирается в спину, пока со вздохом не поднялась, нервозно скользя руками по постели в поисках этого надоедливого предмета.       «Ракушка?..»       В ее перламутровых переливах было примешано что-то еще, помимо притягательной красоты, что-то теплое, с чем ощущалась тонкая, еле видимая связь. Но поток мыслей прерывал какой-то звук. Кажется кто-то зовет…       — Тесс.       Знакомый голос выдернул человека из беспокойных сновидений. Разомкнув веки, брюнетка приподнялась на локтях, озираясь по сторонам и собирая пазл из последних воспоминаний: северное сияние, мороз, слова Киллера… Но сейчас они дома, в гостиной, Тессия лежит на диване, укрываясь пледом, а монстр протягивает ей чашку горячего какао, от которого исходит пар.       — Как самочувствие? — поинтересовался парень, присаживаясь на край дивана. — Ты сказала, что плохо себя чувствуешь, так что я вернул нас домой, и ты уснула в гостиной.       Такой контраст между воспоминаниями из «родного» мира и этим удивительным монстром-живым-скелетом, который смотрит на нее как ни в чем не бывало, будто так и надо, и вся эта фантастика с магией и подземельем — абсолютная норма, на секунду вводила в ступор.       — Все хорошо, — отозвалась Тесс, удивляясь, как хрипло звучит голос. Она приподнялась, борясь с головной болью, что при каждом движении отдавалась в висках. — Кошмар приснился.       Девушка сделал глоток горячего напитка, ощущая, как адски болит горло. И как она могла не заметить, что заболевает? Хотя нет, замечала, но списывала на усталость или сонливость. Такое халатное отношение к своему здоровью и раньше неожиданно выстреливало в самый неподходящий момент в виде ужасной простуды. Она обхватила кружку обеими ладонями, согревая их.       — Что за кошмар? Ты так ворочалась, мне показалось, что лучше разбудить.       Киллер немигающим взглядом смотрел в разномастные глаза так, что казалось, будто он смотрит в душу. Но от этого взгляда не хотелось спрятаться, он был ненавязчив, спокоен. Если бы Тессия не захотела поделиться своим страшным сном, Килл просто кивнул бы на это, ни секунды больше не пытаясь докопаться до человека.       — Снился мой мир. Обычный день, — начала рассказывать брюнетка, усаживаясь удобнее и глядя на узор на кружке, что держит в руках, вспоминая детали того времени. — Мне было пятнадцать. Помимо ссор с мамой, ничего плохого не происходило, не подумай. Родители оба живы, ладят, не пьют, училась я неплохо, да и друзья имелись. Проблема была не в жизни… Думаю, она во мне. Сама не уверена, от чего так расстраивалась. Все эти бесконечные крики и… может, одиночество? — Девушка пожала плечами и усмехнулась. — Как бы рассказать, чтобы не звучало слишком жалко? Был человек, который мне нравился. Очень сильно. И… Хах, знаешь, меня почему-то до ужаса обижало, что это невзаимно. Наверное, лет пять это чувство меня мучило. И я обещала, что больше никогда-никогда не влюблюсь ни в кого. Чтобы никогда не чувствовать этого. А потом опять, еще и в разы сильнее, — грустно засмеялась она. — И после очередного раза я подумала… Может дело во мне, разве нет? Любовь нужно заслужить. А я глупая и веду себя как неадекватная идиотка. Ведь поэтому мама кричит на меня, да? Я говорила, что если заболею и умру, всем будет только лучше, даже просто в финансовом плане. «Неблагодарная. Сколько добра ни делай, все равно чем-то не довольна!» Она говорила, что я пытаюсь выставить ее виноватой, будто бы они мне мало внимания и любви уделяют. Я правда хотела таким способом дать понять, что все не в порядке, но... Если бы я была лучше… если бы мозгов побольше было, если бы больше старалась, тогда она бы сказала, что гордится мной? Хотя бы раз. — Тесс замолчала на секунду, продолжая тем же спокойным голосом, будто рассказывает просмотренный фильм: — А потом эти детские комплексы переросли в самоненависть. Меня уже не расстраивали ни ссоры с родителями, ни одиночество и тому подобное, грусти не было. Эх, блин, звучит так, будто жалуюсь на жизнь... Я просто… каждый раз смотрела на руки и думала, что это выглядит отвратительно. Каждый, кто увидел бы этот «штрих-код» подумал бы, что я выгляжу неправильно, верно? «Зачем себя изуродовала? Вот красоту свою портишь, поэтому майки и не носишь» - говорила она. И каждый раз, когда меня что-то доводило до слез, я топила эмоции в физической боли. Они так ругались, когда узнали… «Что, мы как будто родители плохие? Вот какая я мать плохая оказывается. Ты бы вдоль еще резала» - вроде того. — Тессия тяжело выдохнула, прикрывая глаза. — Это мелочи, да. Просто всё так смешалось в кучу, навалилось в самый неподходящий возраст... Было больно просто до ужаса, хотелось умереть, я так ждала, что в какой-то момент вовсе не проснусь, и все наконец закончится. Так, так больно… Но у меня нет права чувствовать себя плохо, потому что объективно жизнь отличная, я просто выдумываю проблемы, которых вовсе нет, сама себе их создаю! Я понимала это, но с каждым годом становилось только хуже. И я думала… если бы кто-нибудь мне помог, совсем малость, если бы дорожил мной, если бы сказал прекратить, тогда ради этого человека я справилась бы со всем? И надеялась… все пять лет… что кто-нибудь вовремя спасет.       Киллер смотрел на склонившуюся к рукам макушку, за волосами не видя выражения лица девушки. Он помнит ночь, когда нашел это чудо в реке и притащил в замок Найтмера. Снимая с нее мокрую одежду, он заметил многочисленные белые полоски вдоль плеч и ног, но не придал особого значения. В те дни, пусть и прошло совсем немного времени, но Тессия казалась совершенно другой, легкой, беззаботной, временами настырной и излишне самоуверенной. Кажется, что не осталось и следа от того сломленного комплексами и забитого ссорами с родителями подростка, о котором она рассказывает сейчас.       — И потом я просто помогла себе сама. Ничего не произошло, никакого чуда или вроде того. Переступать порог дома было все также тошнотворно, а в моменты, когда было особенно плохо, я все также оставалась одна. Просто стало как-то… безразлично? Раньше хотелось выть от боли и ненависти, которые просто не помещались внутри, но теперь все иначе. Да и я придумала себе «жить ради мечты». Мысль о будущем, где я работаю на любимой работе, часто путешествую, живу с друзьями, завела кролика, по вечерам смотрю глупые сериалы, а по субботам выпиваю в баре... Что-то такое нереально идеальное. Оно заставляло меня жить, даже если было лишь утопией в моей голове, не больше, просто приятной фантазией, куда я сбегаю каждый день. «Всё хорошо, все в порядке, осталось совсем немного. Нужно просто выжить.» Сама мысль, что пока я жива, есть даже самый маленький шанс стать свободной, позволял существовать изо дня в день. Теперь же это просто болезненное прошлое. Оно не тяготит меня. Всё закончилось.       Девушка резко замолчала, запивая свой рассказ глотком какао, выжидая паузу, пока монстр не подаст голос. Наверное ему кажется это чрезвычайно глупым. Да ведь так и есть! Ошибки глупой юности, что их вспоминать? Но Киллер сказал, что она нравится ему. Значит стоит быть честной, верно? Быть искренней в мелочах — ведь так стоит делать с тем, кем дорожишь.       — Тессия.       Она чуть вздрогнула от голоса, которым произнесли ее имя. Без сочувствия или унизительной жалости, без насмешки и тому подобных таких неприятных сейчас чувств, он звучал с глубоким пониманием и такой нежностью, от которой и расплакаться было бы не стыдно. Парень коснулся левой руки человека, скользя выше и задирая рукав, обнажая длинный вдоль всего предплечья от кисти до локтя шрам, заметный даже спустя столько лет. Он провел по рубцу, поглаживая руку, и наконец заглянул в кофейно-голубые глаза.       — Что в этом может быть неправильного, Тесс?       Он медленно поднес ее руку к черепу, невесомо целуя в шрам на коже, которая тут же покрылась мурашками от теплого прикосновения.       — Ты прекрасна, Тессия. Раны не означают слабость. Они - доказательство, что ты прошла через многое. И мне так жаль, что ты проходила через это в одиночку, — задумчиво и проникновенно произнес монстр.       Эти слова разлились обжигающим теплом внутри, будто всю свою жизнь она хотела и мечтала услышать именно их.       — Ты ни в чем не виновата. Это не твоя вина, слышишь? — продолжал Киллер, видя, как намокают чужие глаза, которые человек так старательно прячет от него. — Они закрывали глаза, хотя должны были помочь своему ребенку. Ты была слишком мала. Ты не виновата, Тесс.       Парень чуть склонил голову на бок, ласково и понимающе улыбнулся, потянувшись костяной рукой к ее макушке, и неспешно погладил по темно-каштановым волосам. И, подняв глаза, Тесс смотрит на него таким честным, доверчивым взглядом, будто готова отдать ему всё, что имеет, лишь бы на секунду увидеть его улыбку.       — Ты молодец, что не сдалась, — сказал Киллер, приблизившись к ее виску, продолжая нежно касаться волос. — У тебя были причины чувствовать себя плохо, не бывает иначе. Если тебе плохо - значит есть из-за чего. Невозможно, чтобы страдали от скуки, понимаешь? Никому, ни единому разумному существу в голову не придет мысль ненавидеть и убиваться от хорошей жизни. Может у тебя и было все, что нужно материально, но не было как таковой родительской поддержки. Тебе слишком рано пришлось стать самостоятельной… Самой разбираться и учиться принимать удары. Они обязаны были научить тебя жить — это прямая обязанность родителей. Ты не виновата ни в чем, слышишь? Тебе была необходима поддержка… И то, что ты не могла добиться ее от родных — полностью их вина. Не твоя, котенок. Ты сделала все, что могла. И выбралась.       Его голос был таким мягким, спокойным, каким он никогда ещё не разговаривал с ней.       — К-котенок? — вспыхнула от смущающего прозвища Тесс, на секунду выпав из ситуации.       Монстр ощутил, как это глупое прозвище оставило привкус стыда на языке. Тессия засмеялась.       — Да нет, это очень мило. Просто не ожидала от тебя что-то такое. — Она коснулась груди монстра, ненавязчиво отстраняясь, заглядывая в его глазницы. — Я не стану цепляться за прошлое, поэтому тебе не нужно успокаивать меня. Я знаю, что родители любили меня и по-своему заботились, просто мы не поняли друг друга. Но в свое оправдание скажу, что была слишком мала, чтобы уметь просить помощи. Нет, вообще-то, сомневаюсь, что они бы поняли, даже разбери я по полочкам... Ай, не важно уже! Сейчас все и правда хорошо. Поверь, я повзрослела, научилась жить и ценить приятные вещи. — Она развела руки в стороны, как бы показывая, что находится сейчас здесь, в самом приятном месте за все годы жизни.       Брюнетка поставила пустую кружку на прозрачный столик, отмечая, что даже малейшие движение отчего-то дается с трудом, сопровождаясь ужасной пульсирующей болью где-то в районе виска. Она зажмурилась, пытаясь замереть на месте, отогнать неприятное ощущение. Монстр заметил болезненное выражение лица. Костяная ладонь легла на лоб девушки.       — Температура. Можешь сказать, что у тебя болит? Только не утаивай симптомы, иначе я не смогу помочь.       Тессия чуть повернула головой, вновь ощущая тупую боль.       — Голова болит и горло. И общая слабость в теле, — перечисляла она, прислушиваясь к собственным ощущениям.       Монстр поднялся с дивана, обещая, что вернется через пару минут, а за это время девушка должно померить температуру, и испарился. Без него и правда стало слишком тихо, пусто, дом выглядел неправильным без своего хозяина. Тесс откинулась на спинку дивана, прикрывая глаза. Боже… Ее чувства взаимны. Впервые. За все восемнадцать лет жизни. Сколько раз ей разбивали сердце вдребезги самыми разными словами от «прости» до короткого и пустого «и»? Казалось, эта часть жизни просто недоступна ей. Одна из самых ужасных вещей для подростка — видеть, как все твои знакомые встречаются с кем-то, имеют отличные отношения с родителями, свободны, счастливы, а именно с тобой что-то не так. Будто ты один… отличаешься от других. И это просто морально добивает.       Но что же изменилось сейчас? Почему Киллер ответил ей так нежно? В голову так и лезет мысль, что она не заслуживает этого, что здесь ошибка, что всему есть более разумное объяснение, нежели такая невероятная и просто невозможная взаимность.       Однако сомнения всегда порождают недопонимания. Доверять — разве это не то, что делают по отношению к близким людям? Или монстрам. И потому, глядя, как встревоженный монстр с пакетом лекарств пытается разобраться в инструкциях, что и как принимать, где запивать водой, как часто и во сколько, Тессия не станет давать волю подобным мыслям. Не важно сколько раз обожжешься, не важно как больно будет, но стоит довериться еще раз. Ведь излишнее доверие к тому неокрепшему льду как раз и привело ее сюда. Так что все остальное… не важно. Если есть шанс.       Парень взглянул на градусник, понимая, что температура стала слишком высокой. Возможно, она простудилась еще вчера? Нет, даже раньше, но упорно не обращала внимания. Килл принес стакан воды, протягивая коробку с какими-то белыми круглыми таблетками.       — Это понизит температуру, чтобы ты могла уснуть. А это, — он положил белую коробку с рисунком мяты на стол, — леденцы для горла, можно принимать пять раз в день.       Остальные несколько коробок также сопровождались инструкцией от монстра, которые брюнетка старательно укладывала в голове.       — И больше не скрывай, если тебе плохо, — подытожил Киллер. — Иначе с кем я буду по другим мирам бегать?       Он слегка улыбнулся. Ему вспомнилась та ночь в АндерСити, когда пошел дождь.       «У меня крепкое здоровье, не переживай», «Да я не заболею, уверена на девяносто девять процентов», — вот так говорил человек. И все же один процент из ста был. Тогда она стояла под ливнем вся мокрая в серых штанах, футболке и тапочках, предлагая ему потанцевать, хотя и сама не умела этого. Похоже, именно тогда Тесс и простудилась, а прогулка среди снегов и льда лишь усугубила проблему.       Монстр помог ей переместиться в свою комнату, прекрасно замечая, что состояние у нее откровенно хреновое. Уже не осознавая происходящее, Тессия глядела во мрак комнаты, прикрывая глаза, незаметно для себя проваливаясь в неспокойный сон, полный хаотичных и разбросанных образов.

* * *

      Ранним утром так и не сумевший справиться со своей бессонницей монстр стучался в комнату соседки. Толкнув дверь, он замер в удивлении. Девушка сидела на полу на ковре, повернутая спиной к двери, а рядом с ней валялись какие-то детали от бывших электроприборов или старых игрушек — всего, что ей попалось под руку. В этой комнате возле стены теперь стояли несколько крупных картонных коробок, которые человек притащил сюда из гаража. Она совсем не замечала монстра, полностью сосредоточившись на работе. Раздался механический звук, и Киллер заметил, как от человека к нему по полу что-то помчалось, но не успело выбежать из комнаты, как уже замерло без сил.       — Килл, доброе утро! — бодро и с яркой улыбкой воскликнула брюнетка, направляясь к той самой механической штучке.       Из половины волос она сделала на макушке пучок, почему-то парень отметил, что первый раз видит ее с такой прической.       — Доброе. Тебе уже лучше?       Он следил взглядом по резво мечущейся Тесси, которая с трудом походила на «больного человека».       — Да, я же говорила, что очень крепкая. Всегда быстро выздоравливаю. — Она выглядела веселее, чем обычно, сверкая своими каре-топазовыми глазами. — Поэтому не хотела тебя тревожить, все равно бы я быстро поправилась, как и всегда.       Монстр сделал шаг вперед, приблизившись к ней, положив руку на лоб. Температуры и правда не было.       — Все равно говори мне, я же не телепат. Не терпи, хорошо? — серьезно сказал Киллер. От его тона сердце сладко сжалось.       «Так вот как ощущается забота?» — подметила девушка.       — Мхм, я скажу в следующий раз, — неловко сказала она, ощущая разливающееся в груди тепло. — А пока смотри!       Она протянула две ладони вперед, показывая монстру маленького серебристого робота-жука.       — Он бегает, если его завести! Но я просто не доработала еще, он должен быть быстрее, иметь камеру и контролироваться с помощью пульта! — Тесс восторженно с живым огнем в глазах рассказывала о своих планах на это творение, которые определенно планировала воплотить в жизнь, а не просто наговорить в пустоту. — Круто, да?!       Парень тепло улыбнулся, прыснув в кулак от смеха. В пустых глазницах заблестел серый огонек.       — Это очень мило, правда. Хотя почему именно жук? — не унимался он.       — Эм-м-м… — не находила брюнетка ответ, пока улыбка сползала с ее лица. — Я не знаю, — растерянно ответила она.       — Хах, не страшно. — Монстр замялся, вспоминая, зачем шел сюда. — Как на счет завтрака?       Человек был обеими руками за.       Они сидели на кухне, ожидая, пока закипит чайник. В этот раз Киллер где-то достал запеченный картофель с курицей и капустным салатом. Идеи где он берет деньги и еду давно не были предметом рассуждений. Возможно в начале голова еще ломалась от количества вопросов, начиная от фантастичной картины Подземелья, заканчивая электричеством в доме, однако сейчас это не казалось чем-то важным.       — Вау, так в той вселенной есть твоя эпичная версия? — удивлялась Тессия подробностям ЭпикТейла. — Звучит потрясно!       Киллер поставил на стол две чашки с черным чаем, присаживаясь напротив.       — Да, он достаточно странный. Хотя, как и говорил в прошлый раз, его мир вполне себе безопасен для прогулок. — Парень пожал плечами, не в силах отрицать, что эта его версия и правда крутая. — К слову, есть идеи, куда хочешь попасть? Только не сегодня. Пусть и выглядишь здоровой, но вчера у тебя была сумасшедшая температура, такое не исчезает за день бесследно.       Девушка согласно кивнула, задумываясь о следующем приключении. Они были ночью на море, ходили в кино в большом городе, обедали в баре, катались на коньках под северным сиянием… Кажется, все прогулки были ночными.       — Мне бы хотелось туда, где много солнца, цветов, свежий воздух и деревья, — прикрыв глаза, раздумывала Тессия. — Есть такое?       — Конечно. Любые места существуют, знать бы только, где их достать. — Монстр поймал на себе вопросительный взгляд, расплываясь в хитрой и довольной улыбке. — А я знаю.