голод

когда каору впервые подал синдзи руку, он желал познать тепло человека, идущие от самого сердца лилин импульсы, журчание крови в тонких венах. он жил голодом вопросов, неизведанных низких душ, рождённых в тепле чрева матери и в тепле огня умирающих. когда каору не смог подать синдзи руку, он больше не желал знаний и не чувствовал любопытства. лишь хотел прикоснуться к дрожащим пальцам одного единственного человека, чтобы сжать их в своей пластиковой белой ладони, чтобы пообещать и солгать: «всё будет хорошо». нет, дитя, не будет. покуда ты дышишь, покуда дохнешь — не будет. где-то глубоко внутри, где-то далеко-далеко от первого рестарта, каору сам себе признаётся — он научился у лилин греху, из-за которого земля тонет в алом океане уже которую петлю. каору признаётся: — я не боюсь умирать. «я просто не хочу». большая разница.