Надписи на запястьях

В клубе у него не было времени грустить, но здесь, над городом, меланхолия мягкой лапой цепко хватает его за сердце. © Фредерик Бегбедер

      Всего города не существовало, пока они проводили время вместе. Казалось, что кроме них в этом мире больше никого нет. С улицы доносилась тишина, не было ни единого звука, что мог бы перебить эти сладостные стоны, доносившиеся через приоткрытые влажные губы. Казалось, что в мире только они вдвоём имеют смысл, а все остальные: люди-пустышки. Звучит грубо, но именно такие чувства бушевали, пока два разгорячённых тела прижимались друг к другу, целовали губы друг друга, опаляли сбившимся дыханием лица и громко выясняли отношения, обходясь резкими движениями. Джисон был снова грубым, но сохранял в себе нежность, покрывая маленькими поцелуями податливое тело, что хотелось лишь ласкать и не посметь причинить боль. Грубость - это всего лишь проявление страха. Люди боятся не получить желаемое. Стоит самому холодному человеку почувствовать, что его любят, и он раскрывается, как цветок. Всё, что произошло, в который раз доказало Минхо, что он и Джисон - единое целое. Как бы Лино не обижался, как бы не был зол, но он вновь позволил прикоснуться к себе и не пожалел. Что может быть лучше, когда вы дышите в унисон? Когда ваши сердца отбивают один бит? Когда крепко держитесь за руку и не отпускаете друг друга, приближаясь к финишу? Минхо был уверен, что больше не сможет найти смысла в обычной жизни в Сеуле, если рядом не будет Джисона. Смятые простыни, открытое настежь окно, приглушённый свет... Они лежали рядом, крепко обнимались и обменивались ленивыми поцелуями после того, как последний раз простонали имена друг друга, обессиленно падая на мягкие ткани. Что будет дальше - думать не хотелось. Уйдёт - очевидно. Ожидать можно было, что угодно, ведь это вновь недоговорённые слова, вновь вместо рассудительных речей - порыв страсти. Парни не пришли на к какому выводу, так и не найдя компромисс. - Когда ты поедешь домой? - спросил тихо Хан, поглаживая Лино по обнажённой талии, который лежал сверху. - Сколько у нас времени? - Я уеду завтра вечером. - выдохнулся Минхо, проводя носиком по нежной коже шеи, спускаясь на впадинку между ключицей и плечом. - Или ты хочешь, чтобы я остался? - Я хочу этого. - улыбнувшись, Джисон вновь аккуратно поцеловал Минхо, пряча его в свои крепкие объятия. - Правда хочу, но у нас ничего не получится. Ты сам твердишь, что я невыносим, что со мной невозможно спокойно провести время, а вместо разговоров я тащу тебя в кровать. Не ты ли мне это предъявил пару минут назад? - Это был порыв эмоций. - Минхо приподнялся, заглядывая в карие глаза, чтобы найти хотя бы надежду на лучшее. - Я был обижен всё это время. Я до сих пор не понимаю тебя. - Тебе и не стоит этого делать. - Джисон уложил Минхо спиной на простыни и навис сверху, начиная медленно покрывать поцелуями его грудь, спускаясь на животик и оставляя самые нежные поцелуи на полосочке шрама. - Разве ты не видишь, что я испытываю? - Нет, не вижу. - хмыкнул Минхо, опуская взгляд вниз. - И не чувствую. Мне лучше сказать напрямую, а не загадывать загадок с глупыми ответами. - Значит, пусть это останется загадкой с глупым ответом. Джисон лёг рядом и прижал к себе Минхо, рассматривая столь невероятные черты лица. Его глаза сводили с ума, приносили безумие, заставляли чувствовать себя сумасшедшим. Они смотрели так глубоко в душу, что отказываться от их взгляда не хватало сил. Минхо был превосходным, красивым, восхитительным... Джисон видел это, понимал и знал, но что-то всё равно продолжало мешать им быть рядом счастливыми. Младший влюблялся постепенно... Медленно и не торопясь. Хотя почему влюблялся? Влюбляешься только в чужое, а родное - любишь. Они роднее всех друг для друга, как в такое можно не влюбиться? Пожалуй, в самом начале любых отношений всегда есть момент, когда человек сам решает, влюбляться или нет. Иногда он принимает такое решение ещё до встречи с потенциальным объектом страсти - намерение влюбиться. Другое дело, что такое решение мало кто принимает осознанно. Влюбленность и любовь - вещи разные. Влюбиться можно в человека, которого ты и не знаешь совсем, - это романтика, головокружение, глаза как звезды... Но нельзя любить человека, пока не узнаешь его по-настоящему, не пройдешь вместе с ним через какие-то испытания, не разделишь с ним жизнь... Влюбленность не может длиться вечно, но взамен иногда приходит любовь. - Хочешь, проведём этот вечер, как лучшие друзья, а ты потом решишь достоин я тебя или нет? - прошептал Джисон, забираясь пальцами в мягкие пряди волос и получая на себе заинтересованный взгляд прекрасных глаз с безумно длинными ресницами. - Отправимся в ночной клуб? - Если хочешь избавиться от меня, то так и скажи. - хмыкнул Лино, отстраняясь и смотря на брюнета. - Что мы с тобой забыли в ночном клубе? - Возможность окунуться туда, во что ты боишься. - В грязь? - В правду. - закатил глаза Джисон и встал с кровати, стаскивая парня за ногу за собой. - Поднимай свою сладкую попку, и пошли. - Не комментируй мои части тела. - выдохнул Лино, улыбаясь и краснея от смущения. - Я же не говорю, что у меня больше, чем у тебя. - Это ещё что за ложь такая?! - Минхо хохотнул, но нахмурился. - Я уйду к ЧанБину! - Идти устанешь. - улыбнулся брюнет и притянул Лино к себе, втягивая в нежный поцелуй. - Кто тебя отпустит то? Никто...

***

      По ночам люди не потеют, они истекают потом. У них грязные руки, черные ногти, красные щеки, спущенные чулки, перекрученные цепочки. После часа, проведенного в ночном клубе, самую красивую девушку не отличишь от бармена. Кроме того, в клубе слишком громко, чтобы разговаривать, так что после пары стаканов терпкого алкоголя каждый чувствует себя центром внимания, и при этом полностью отрезан от окружающих. Любой, кто хочет понять общество, непременно должен час посидеть на краю танцпола в ночном клубе. Тут есть все: классовые взаимоотношения, различные способы соблазнения, кризисы культурного или сексуального самоопределения и групповая терапия, если потребуется. Клуб - это то место, где все запрещённые мысли и желания несут повседневный характер. То, что в общественном транспортном средстве называют давкой, в клубе является приятной близостью. Музыку было слышно даже на улице, поэтому подъехав к ночному клубу, Лино сразу смог оценить, что такое ему навряд ли может понравится. Не любил он такое и никогда не полюбит. Ему легче провести вечера и ночи дома в тишине и спокойствии, чем утопать в этой атмосфере похоти, грязи, близости и литрах алкоголя. Джисон же считал точно также, но почему-то поддался порыву посетить сегодня один из лучших ночных клубов Инчхона. Зал был освещён рядами светодиодных ламп скрытой подсветки, проходившей вдоль потолка, и одним диско-шаром круглой формы и большим размером, который отбрасывал свет на кожаные диваны и барную стойку. Справа располагался бар, облицованный под камень, с длинной стойкой. Вдоль неё выстроились высокие барные стулья на длинных ножках, с черными сидений. За стойкой ловко трудился бармен, тряся шейкерами и удваиваясь в зеркалах, что создавало иллюзию запаздывания движений. Над ними висели разнокалиберные бокалы. Сразу слева от входа танцпол, покрытый тёмным стеклом с подсветкой. Над ним мелькал прерывистый свет стробоскопа, рассыпая дождь сине-зелено-красных пятен на людей, так лихо крутившихся и изгибавшихся в такт музыке, что смотреть было стыдно. Танцпол был окружен стеной зеркал, так что трудно было угадать число танцоров, смотревшихся, когда им этого хотелось, в свои отражения. Здесь хватало полуголых женщин, окруженных мужчинами, которые прямо сейчас готовы были выстроиться в очередь по направлению к VIP-комнате. Девушки и парни извивались и тряслись, словно испытывая оргазм, которым долго не могло содрогаться их тело. Атмосфера была пропитана похотью, и Минхо это понял через минуту, как оказался за барной стойкой с Джисоном. - Давай поедем домой? - попросил Минхо, прижимаясь к соулмейту, что заказывал два коктейля. - Здесь ужасно, я не хочу тут быть от слова совсем. - Иди потанцуй, легче станет. - усмехнулся Джисон, но вместо того, чтобы отпустить парня на танцпол, лишь сильнее прижал его к себе, сжимая крепко ладони. - Тебе не нравится тот факт, что у них у всех где-то есть соулмейты? - И это тоже! - Минхо выдохнул, смотря на кольцо Джисона, с которым стал играть пальцем. - Их где-то ищут, а они вот так бесстыдно прижимаются к чужим людям. - А если им сердца разбили? - предположил Хан, сильнее сжимая талию Минхо, словно парня вот-вот отберут у него. - Ты не думал о том, что это от них отказались? А вдруг соулмейт просто находится за океаном? Зная, что я очень далеко, на другом материке, ты бы хранил мне верность, Минхо? Зачем осуждать их, не зная причины. Что насчёт тебя? Да или нет? - Я бы хранил тебе верность. - уверенно произнёс Минхо, оборачиваясь и смотря прямо в глаза. - Будь ты хоть где, я бы это сделал. В первую очередь я бы хранил верность своей душе, а ты её часть. У тебя до меня кто-то был, да? - усмехнулся Минхо. - Иначе какого чёрта ты такой опытный в постели? - У меня до тебя никого не было, я говорил это и повторюсь ещё раз. - устало произнёс Хан, протягивая Лино бокал с коктейлем. - Так получается, я не виноват. - улыбнулся брюнет, рассматривая красивый профиль своего парня, который сейчас сидел и рассматривал танцпол презрительным взглядом. Минхо заметил на себе пристальный взгляд Джисона и стушевался, оборачиваясь к нему с вопросительным взглядом. Было чувство, что Хан рассматривает его изнутри... Не просто смотрит, а ласкает взглядом, а может это всего лишь фальшивое чувство, в которое хочется поверить. - Что? - не выдержал Минхо, закусывая губу. - Что ты так смотришь? - А на кого мне ещё смотреть? - улыбнулся Джисон. - Меня интересует только один человек. Так сказать, у меня один центр Вселенной. - брюнет притянул к себе смущённого Лино и нежно коснулся его губ небольшим поцелуем. - Я обязательно придумаю, как нам быть рядом двадцать четыре часа семь дней в неделю. Веришь? Я найду другую студию, которая будет нам с ЧанБином помогать в записи, но сейчас нужно потерпеть и каждый день кататься по полчаса из города в город, если мы хотим проводить вместе время. Сегодня ты у меня, завтра я у тебя, и так пока я не найду что-то стоящее у тебя в Сеуле. Минхо слушал его и не мог поверить во всё то, что сейчас произнёс Хан. Не лучшее место для признаний, но кто бы мог подумать, что эти люди, что сейчас утопают в музыке, в терпком алкоголе и похоти, были способны показать двум парня, что ближе друг друга у них никого не может быть, а остальные люди для них не имеют смысла. - Ты правда готов это сделать? - произнёс Минхо, прижимаясь ещё сильнее. - Или опять нагло внушаешь мне то, чего не будет? - Я правда готов это сделать... И я сделаю. Музыка обволакивала их тела, зазывала и манила, но вместо того, чтобы остаться в этом месте, они вышли на улицу, направляясь к машине. У каждого свои мысли, свои эмоции и свои чувства, но они были схожи. Они оба любили, оба были готовы чем-то жертвовать, просто ещё не научились говорить открыто о чувствах, полноценно доверять и верить в совместное завтра.       В машине они долго целовались, позволяя полуночи захватить этот город. Скорость... Ветер... Крутые повороты... Они катались очень долго, говорили очень много, целовались ещё больше... Никто не хотел думать, решено было лишь чувствовать... Чувствовать до тех пор, пока карие глаза не стали встречать рассвет. Руки крепко сжимали друг друга в объятиях мягкой постели, куда они окунулись лишь под утро, а дальше лишь сладостный сон с горячим дыханием родного рядом. Тишина... Но где-то среди одежды завибрировал телефон, оповещая об очень "важном" сообщении... Феликс: "Минхо, а больше нет чистых простыней?"