Надписи на запястьях

Придёт час, и расстояние между нами станет таким большим, что мы уже не сможем ездить друг к другу на поезде. Теперь я, конечно, буду чуть сильнее ощущать одиночество. © Акари Синохара «Пять сантиметров в секунду»

      Для любви не проблема расстояния. Все эмоции одной половинки всегда отзываются в настроении другой. У любви две главные преграды — обстоятельства и страхи. Нам часто не хватает смелости переступить через линию прошлого и сомнения настоящего. Но отступает, как правило, кто-то один. В этом вся сложность: одна половинка отказалась от того, от чего не может отказаться вторая. Предала то, что не может предать другая. Как говорил Ремарк: «Один из двоих всегда бросает другого, весь вопрос в том, кто кого опередит»… Неужели надо обязательно отдалиться от человека, чтобы осознать, какое место он занимает в твоей жизни? Почему нужно закрыться от него, чтобы убедиться, насколько сильно этот человек живёт тобой, дышит и наслаждается тем, как стучит твоё сердце? Каждый хочет любить и каждый хочет быть любим.       Любовь на расстоянии… Почему для многих это является непреодолимым страхом? На свете есть расстояния более немыслимые, чем между двумя, бьющимися в одном такте сердцами. А ведь километры — лучшие афродизиаки. Чем дольше ждёшь, тем горишь желанием ярче. Это словно пламя костра, когда в него подкидывают порцию сухих веток. Стоит признать, что при встречах, мы немногословны. Сказать откровенные слова нам затыкает рот какой-то дикарский стыд, но, находясь вдали, мы более открыты — ведь бумажные письма и электронные сообщения не умеют краснеть. Когда мы стоим лицом к лицу, то не видим настоящее лицо человека, скрывающееся под маской. Большее видится на расстоянии. Стоит признать, когда человека нет рядом, то мы его идеализируем. На расстоянии чувство обостряется, а увидев его снова — удивляемся, что мы в нём находили. Но могут ли на самом деле километры разделить людей? Если ты хочешь быть с тем, кого любишь, разве вы уже не вместе? Для искренней любви даже самое маленькое расстояние — слишком большое, но даже самое большое — преодолимо. Расстояние не убивает — оно лишь делает нас сильнее.       Это был обычный день, ничем не примечательный, вошедший в повседневную рутину. За окном, как обычно, светило солнце, пытаясь согреть своими лучами местных жителей, которые спешили по своим взрослым делам. Наверное, поэтому наш герой и отличался от них. Тихая, размеренная жизнь, без спешки и торопливости. Учёба, друзья, дом — всё это стало обыденным в этом сером мире. Улыбка, смех, слёзы в подушку — самые обычные эмоции. Любовь, ненависть, дружба — обычные чувства. Расстояние, душевная связь, безответность — обычные особенности его жизни. Ли Минхо совсем забыл, что такое искренние, яркие и тёплые чувства, о которых пишут писатели, рассказывают сверстники, рисуют художники, играют музыканты. Для него любовь значила многое, она фактически была клеймом на его теле, которая не отпускала. Любить — значит быть верным; быть верным — значит не предавать. А как быть верным тому, кого ты не знаешь и ни разу не видел?       Этот мир был не прост. Минхо уже сотню раз пожалел, что умеет чувствовать. С самого рождения душа уже знала кого любить, сердце уже было занято этой любовью, а первый вздох и детский крик лишь оповещали о том, что у какого-то человека родилась его любовь. Души ещё в утробе матери были связаны между собой: одни эмоции на двоих, ощущения испытываемых чувств второй половинки. Годы идут, кто-то уже нашёл свою любовь, которая на сердце прописана большими буквами; кто-то усердно ищет, когда в лёгкие попадёт родной запах, когда от одного взгляда пойдут мурашки, и когда душа затрепещет, оповещая, что вот он, это твой человек, беги к нему и никогда не отпускай, чтобы не потерять вновь. А кто-то даже не пытался искать, отдавая себя в чужие руки. Минхо искал, но в свои двадцать три года уже успел потерять надежду.       Жизнь парня шла своим чередом, поэтому Минхо уже не был уверен, что в один прекрасный день небеса сжалятся над ним, и произойдёт какое-либо чудо. Учился парень на факультете хореографии, полностью отдавая себя танцам и музыке, оставляя научные дисциплины позади себя, что было не слишком хорошо для репутации университета. Минхо жизнь свою не видел без танцев. Он мог прожить без чего угодно, но не без них. Только танцуя, парень мог выплеснуть свои эмоции, обнажить душу, поговорить сам с собой. Такие минуты казались настоящим раем. Возможно, всё было бы прекрасно, он бы чувствовал себя полноценным, если бы не одно «но»… Где-то в мире живёт его вторая половинка, которая, скорее всего, тоже ищет его. Отдалённость измеряется не расстоянием, а любовь не километрами. Пусть отношения на расстоянии обречены даже в кино, но в его жизни они могут по-настоящему обрести свободу. — Просыпайся! — зевнул блондин, вылезая из запутавшегося одеяла и утыкаясь носиком в затылок своего друга. — Мы опаздываем, мы не успеваем, мы… Спокойной ночи. — Доброе утро. — сонно прошептал Минхо, забирая своё одеяло и садясь на постели. — Скажи, пожалуйста, зачем ты остался у меня на ночь? Я люблю тебя, Феликс, но не настолько сильно, чтобы делить с тобой постель, подушку и одно единственное одеяло! — Я же говорил, что много места не займу! А у тебя есть машина, чтобы бесплатно довезти меня до университета. — улыбнулся блондин, разлепляя сонные глазки и кидая взгляд на напряжённую спину друга. — Почему ты напряжён? Всё же хорошо. Сейчас позавтракаем и поедем на учёбу. Как думаешь, мне стоит написать моему парню прямо сейчас? — Ты вчера мне ревел, что вы ещё не пара. — хмыкнул Минхо и лёг обратно, рассматривая запястье друга и небольшие сообщения на нём. — Я так рад, что ты хотя бы получил от него ответ. Но вчера он здорово оскорбил твой почерк. Я давно тебе говорил, что он кривой. — Потому что я австралиец! — возмутился Феликс, начиная потирать своё запястье, чтобы стереть кривые буквы. — Давай ручку сюда. Будем охотиться на диковинного павлина.       Минхо хохотнул и достал из тумбочки обычную шариковую ручку, протягивая её сразу блондину. Нет, это не шутки и далеко не несёт научное объяснение. Единственный способ связаться со своей любовью — надписи на запястьях. Когда что-то написано на руке, оно отражается на коже соулмейта, который часто не отвечает взаимно, бросаясь словами о ненужности. Так был устроен этот мир, вот только Феликсу повезло и вчера на его «привет» пришёл ответ и достаточно большой: «Привет. Ну и почерк у тебя, конечно, кривой». Это слишком сильно обидело Феликса, поэтому он хотел проявить признаки дерзости и послать куда подальше свою любовь и отдаться в крепкие австралийские руки своего друга Бан Кристофера Чана, но Минхо отговорил его от этих спонтанных, необдуманных на сотню раз, действий. — Что напишешь? — спросил Минхо, внимательно следя за тем, как блондин старается ровно выводить слова. — Узнай, как его зовут и где он живёт. Вдруг он в нашем городе. — Я обижен. — уверенно произнёс Феликс, от усердия вытащив кончик языка. — Он будет молить меня и мой почерк простить его. — Мне кажется, это ты будешь молить его о том, чтобы он извинился перед тобой и перед твоим почерком. — усмехнулся старший Ли, закусывая губу от ожидания ответа со сторону соулмейта блондина. — Видно, что парень с характером… А представь, если это девушка. — А такое может быть? — Феликс округлил глаза, раскрывая в удивлении рот. — Да ну не… Минхо, даже не думай. Жизнь не настолько жестока, чтобы лишать меня сильных мужских рук. — С яркими ноготочками в пять сантиметров. — хохотнул Минхо, получая порцию щекотки, из-за чего стал извиваться по всей кровати. — Феликс, прекрати, иначе я запеку тебя в духовке при ста восьмидесяти градусах вместе с твоим парнем! — Ты не способен на такое… — хохотнул блондин, а потом перевёл взгляд на своё запястье, где по одной корейской букве появлялись слова. Феликс: «Доброе утро. Скажи своё имя» «Так сразу?»       Минхо прочитал последнюю надпись и ещё больше засмеялся, сталкивая Феликса со своей кровати на пол. Он, конечно, знал, что его друг романтикой не пропитан, но не настолько же сильно она отсутствует в его сформированном характере. Блондин потёр своё ушибленное место от падения и стал внимательно читать сообщение, черкая ручкой по коже. Феликс: «Имя по-хорошему назови» «Тебе так это важно?» Феликс: «Я хочу знать с кем имею дело» «Хёнджин.» — Его зовут Хён… Хён… Джин. — прочитал парень, протягивая руку к Минхо. — Он мальчик? — Даже не знаю. — хохотнул Ли, читая все сообщения на руке Феликса. — Мальчик, Феликс, мальчик. Но не думай, что у него не может быть ноготочков со стразами в пять сантиметров. — У него такое имя странное… Ты когда-нибудь встречал таких Хёнджинов всяких? — Феликс, я в Корее с рождения. — улыбнулся Минхо, наконец-то выбираясь из постели. — Тут не только всякие Хёнджины, но и Ёнбоки появились.       Блондин закатил глаза и улыбнулся, перечитывая сообщения на своём запястье. Сладко выдохнув, Феликс взял шариковую ручку и написал снова те самые кривые буквы, составляя слова, а из слов словосочетания: «А я Феликс. Очень приятно познакомиться с тобой, Хёнджин».

***

      Время шло, а университет не желал отпускать. Сегодня Минхо решил посетить научные дисциплины с Феликсом, решаясь отсидеть хотя бы несколько пар перед тем, как пойти на дополнительное занятие по хореографии. Взгляд был устремлён на чистое запястье без каких-либо намёков на надписи. Минхо ждал, надеялся, что его ищут, верил, что найдут. Сам парень никогда не писал, боясь получить самые ранящие слова, что он не нужен, что он никто. Такое происходило часто. Конечно, можно построить отношения и с другим человеком, но не будет такой крепкой связи, не будет чистой любви, не будет полной доверчивости. Только родной сможет преодолеть миллион мыслей о тебе, пережить все твои эмоции. Наверное, Минхо просто забыл, что не верит в чудеса своей жизни. Забыл, что крылья за спиной растворились и улетели в небеса, откуда и приходит это самое чудо. — Он обязательно напишет. — прошептал Феликс, положив голову на плечо парню и начиная водить пальчиком по его чистому запястью. — Он найдёт тебя. — Это я найду его. — выдохнул Минхо, беря ручку и поднося к своей коже на руке. В один миг по телу пробежала дрожь и парень в неуверенности закусил губу. — А вдруг у меня его не может быть? — Вдруг его нет? — спросил блондин, забирая у друга ручку и сам собираясь сделать за него первый шаг. — Хватит летать в облаках своих сомнений. Ты вчера уговорил меня написать, я написал. Почему ты не можешь? Ты намного смелее меня. Ты не боишься темноты даже. — Я боюсь высоты. — хмыкнул Минхо, пряча лицо в ладони, чтобы не видеть, что собрался писать на руке Феликс. — Боишься высоты, но растворяешься в облаках. Лино, они очень высоко, значит, ты не боишься её. — улыбнулся Феликс. — Ты готов? — Нет. — выдохнул Минхо, отворачиваясь к окну. — Я не знаю, сколько буду в пути, чтобы найти его, но знаю, что это самый быстрый способ, чтобы отыскать. Вдруг он уже в отношениях? — Значит, он врёт своей «любви» о том, что она его любовь. — прошептал ещё тише Феликс, когда на них кинул взгляд преподаватель. — Я знаю, что Сынмин стал общаться с каким-то парнем. Они сразу нашли общий язык. Тебе осталось лишь тоже взять и написать.       Минхо выдохнул и опустился щёчкой на парту, протягивая Феликсу правую руку, чтобы потом было удобнее писать самому. Сквозь окно задувал ветерок, из-за чего тетрадные листочки стали шелестеть, а шелковые волосы парня стали спутываться в остальные прядки. Минхо представлял, что он и его любовь, душа которой с его идут по жизни за руку, скорее всего, будут как два осколка в темноте, невидимо раня друг друга. Каким бы Минхо не был по натуре парнем, он осознавал, что без его человека не будет мира, жизни. Если от него откажутся, то для Минхо погаснут все на свете звёзды. Мир окрасится в серые краски, а целый день будут идти слёзы и дожди. День и вечер сольются в одно. И все эти осколки, которые ранят, завлекут за собой парня, который превратится в фарфоровую куклу. Все лица на улицах казались пустыми, мечты разбивались, и в этих осколках был лишь один, который на протяжении стольких лет не пытался связаться. Однажды, когда Минхо только узнал о такой жизни, которую ему предстояло пережить, он был совсем ребёнком, даже писать толком не умел и не пытался. Тогда это казалось ничем, а сейчас пропадало и солнце, и небо без одного единственного. — Может, позже напишем? — тихо попросил Минхо, не смотря на Феликса. — Твоё позже может длиться вечно. — выдохнул блондин. — Откуда мы знаем, может, он ждёт, когда ты сделаешь первый шаг? Что трудного написать сообщение, если ты хочешь? Я хочу — я пишу. Кто не хочет — тот не пишет. А ты хочешь, но боишься. — Я боюсь, что я не нужен. — А как ты узнаешь, если не напишешь? — улыбнулся Феликс. — Ты старше меня, а я в этом умнее тебя. Доверься.       Минхо выдохнул и сжал пальчики в кулак, чувствуя, как Феликс старается красиво выводить буквы. Постепенно на чистой коже запястья появлялось одно слово: «привет». Почувствовав, как сердце упало вниз, оборвав все мелкие нити сосудов, Минхо посмотрел на своё запястье и закатил глаза. — Почему так криво? Он сейчас подумает, что я тоже австралиец! — улыбнулся Ли, начиная сам красиво выводить по буквам Феликса свои, делая их более красивыми. — Ответит? — Обязательно. — уверенно произнёс блондин, подпирая подбородок рукой. — Пойдём после пары в буфет? Я проголодался. Твои детские проблемы треплют мои нервы. Если будешь бояться с ним разговаривать, то вспомни, что невозможно одному море переплыть.       Феликс подмигнул, а Минхо лишь позволил себе тяжело выдохнуть. В чём-то друг был прав. Одному Минхо не справиться в этой жизни. Рядом нужен человек, который всегда сможет стать опорой, указать верный путь и вселить надежду. У Минхо уже есть этот человек, осталось лишь найти его. Как бы далеко он не был, но он есть. Расстояние — это лишь километры, которые можно преодолеть, если сильно захотеть. Знаете, а ведь нас всех объединяет то, что мы без конца измеряем расстояния от того места, где мы находимся, до того, где мы хотим быть. Боль — не в расстоянии. Даже если мы в разных странах — мы будем слышать молчание друг друга…