Свобода

Серый приземленный лондонский вечер, словно отражал в лике прохожих переулка всю безжизненную печаль, ненароком обесцвечивая даже мысли девушки. Постепенно вновь погружая ее ко дну своих туманных размышлений, откуда вырваться самостоятельно ей давалось с трудом. Как бы странно не звучало, но темноволосой было одновременно комфортно и дискомфортно оставаться наедине с собой. Это заглушало то, что она так не любила, шум скудной повседневности. Однако не всегда получается контролировать внутренний поток мыслей, оттого все начинает идти по накатанной, что в итоге превращается в неподдающийся бред. И тогда человек становится невольным, ведь он нарекает себя быть заложником в своей же голове. И вот столь привычный скрип двери, ударивший в нос запах кофе с теплым светом на пару, заставил девушку вернуться в реальность, направив снежный взгляд на нее. -Новый бариста? Полушепотом произнесла она, непреклонно взирая на солнечную девочку. Еще пару шагов вперед и долгий молчаливый взгляд оборвала она своей вежливой улыбкой, как подобает каждому, кто работает в столь уютных местах, дабы не портить всю атмосферу. -Добрый вечер, что желаете заказать? По пустующей кофейне раздался голос, возможно с очень наигранной интонацией, но до невозможности согревающий. -Добрый. Сорвалось с губ равнодушное приветствие. Ее внимание привлекла новинка авторских напитков в честь начала осени, только вот все-таки она была приверженцем личной классики. -Медовый раф. -Простите, вы мне кажетесь такой знакомой. Если можно поинтересоваться, то как вас зовут? -Селена. -Ошиблась, лондонская луна значит. Это заставило Селену скептически ухмыльнуться, подумав о том, что эта незнакомка скорее всего внимательна к деталям, раз подметила эту мелочь. Все повторялось вновь и вновь. Медленно сняв свое черное пальто, она садилась на тот же стул, тот же столик у окна, наблюдая за тем же видом. Благо то, что она зашла сюда до вечернего дождя, иначе бы вовсе смерзла, после вероятно простыв в первые же дни учебы. Капли дождя суетливо барабанили по алюминиевому карнизу и оконным стеклам, стремясь, поскорее скатиться вниз, ближе к тротуару. -Ваш медовый раф. Наблюдая за тем, как ее напиток аккуратно поставили на столик, она приметила то, насколько руки баристы были утонченными, хоть и пальцы ее были коротковаты, но все-таки это и правда смотрелось благовидно. Казалось, что, если она прикоснется к ее бледной коже, то та в тот же час растает. И вот она опять наедине с размытым видом из окна и желанием выпустить пар. Только здесь она не чувствовала этот холод, леденящий душу. Селена была любительницей выпить кофе одной, поэтому появлялась в кофейне всегда почти перед закрытием, но приходила она только тогда, когда переживала и правда тяжелые деньки, так она снимала столь зудящий изнутри стресс. В одиночестве девушка вела с собою монологи, размышляла о глубоком, переживала о насущных проблемах, просто в этом месте мысли не казались такими тягостными. Скромный глоток взбитой смеси кофе и сливок, отдающей нотками сладостного меда, неосознанно нарек ее на воспоминание, в котором она отдыхала у бабушки, владеющей своим кофейным прилавком в Париже, и на мысль о том, как она не любила Лондон. Все же, как ни крути, она тосковала по Франции, пусть и прожила она больше половины жизни и родилась как раз-таки в Англии, только поневоле. Англия являлась сердечной страной родителей, но никак не ее. Для девушки все тут было не так, тем не менее она считала, что ее смиренная душа покинет тело здесь. К этому она относилась так, будто смирилась, воистину же, глубоко внутри она страшилась такого исхода, потому что тогда все существование с хоть какими-то стараниями точно бессмысленно. От мыслей ее отвлек резкий мужской вскрик, отчего она автоматически повернула голову в сторону, откуда исходил звук. Взор сразу же уткнулся в спину высокого и статного юноши. Даже не смотря в его глаза, Селена чувствовал какой-то необоснованный страх, что-то давящее и щемящее поселило лишь одно его присутствие в сердце. Что же делать? Как стоит поступить? Она понимала, что это почти двухметровое воплощение тьмы, пошлости и мрака точно затмило солнышко. Времени было мало, да и с каждой секундой молчания обстановка очень сильно накалялась. Мысль о риске того, что он может ее и вовсе ударить, раз позволил так нагло повысить голос, тут же передернула Мартин, потому она смело вскочила из-за стола, точно перешагнув свой главный принцип невмешательства. Обычно Селена была равнодушна к проблемам другим, ибо у нее их не меньше, а вдобавок и чужие… Когда ее просили о помощи, то она всегда с каверзной усмешкой отвечала: «Мне бы кто помог.». -Фел, если ты сейчас строишь из себя ду… В его голосе можно было буквально услышать сдавленное рычание, а в глазах Фелиции мелькало явное недопонимание и что-то еще… Вина? Может быть она и была виновата перед ним, только Селену так и тянуло отгородить незнакомку, хотя в этой ситуации она была совершенно слепа. Желание защитить воспылало так неожиданно и сильно, что сцепив зубы, девушка встала между ними, смотря снизу верх в эти темные, наполненные лишь злостью, пустые глаза. Они не были живыми, лишь тлеющая искра в них одиноко терялась. Для темноволосой они показались до боли знакомые, скорее даже до мерзости зеркальные. -Вам стоит уйти. Стойкая фраза, прямой и пылающий в огне взгляд. Все это сейчас добавляло в образ девушки уверенную, даже устрашающую смелость. -Тебя кто-то просил лезть? Фел, ты как была бесхребетной, таковой и осталось, раз прячешься за спиной посетителя. Возмущение и агрессия так и распирало обоих, выражаясь в их лицах. Обстановка же накалялась все сильнее и сильнее, а они не отрываясь, прожигали друг друга, точно оторвав взор, кто-нибудь из них несомненно проиграет. Тяжелая рука легла на плечо Селены, предупреждающе сжав. Это движение стало каким-то новым толчком, отчего ее агрессия возрастало в нечто вот-вот беспамятное, куда неразумнее, чем у него. -Ты, блять, меня не понял? Я сказала, что тебе стоит съебать отсюда нахуй. Схватившись за его запястье, она была уже готова стоять до конца, как бы глупо это сейчас ни было. Прошлое желание затмила уже какая-то за секунду вспыхнувшая ненависть. Такая разъедающая, омерзительная и не до конца оправданная ненависть. Она даже и не заметила, как привстала на носочки от того, как этот разъяренный парень взялся за ее ворот и потянул выше, точнее на себя. -Мать твою! Это ты меня не поняла… Да кто ты такая, чтобы лезть в мои дела?! Никто ранее и не смел с ним так разговаривать, кроме отца, так что слова Селены для него были не только грубы, но и унизительны. Это поспособствовало тому, что из громкого шепота тот вновь перешел на озлобленный крик, который пробирал до мурашек Фелицию. Происходящая ситуация выбила ее из реальности, поскольку непонимание, страх и шок оковали ее, неосознанно оставляя ее позади темноволосой. Все так перемешалось в голове, а чувство вины поглощало все больше и больше, однако теперь не только перед Дариусом, но и незнакомкой. Она искренне не понимала, почему та вступилась за нее и так отчаянно стоит до последнего, буквально готовая слепо биться за нее, но такой поступок от незнакомой ей девушки заставил ее впервые почувствовать себя столь защищенно и безопасно. -Прекратите! Пожалуйста, Дариус. Мы обязательно поговорим позже, прошу тебя… Ничего не оставалось, как выскочить из-за спины и прикоснуться к лицу Дариуса, мягко удерживая в своих ладошках, уже выгораживая Селену, иначе бы они друг друга перебили на месте. Фел понимала, что лишь одна она может выдержать этот порыв и усмирить его у подобных личностей, как они. Постепенно напряженные пальцы, сомкнувшие ткань одежды девушки, стали слабеть и отпускать, а взгляд полный ярости и агрессии сменился на обиду. Его глаза так и твердили: «Не прощу.» -Не трогай меня! Ударив по рукам Фел, его губы сразу скривились, в глазах же пронесся страх, будто он сильно обжегся, руки же девушки откинулись в сторону. От такого хлопка ее ладони сразу же покраснели, потому она прижала их к груди, сжав в кулачки. Теперь ему были не приятны ее прикосновения, а голос оглушительно звенел в ушах, отдавая парнишку в самые страшные для него воспоминания. «Ты смотришь на меня точно, как мать. У вас одинаковый взгляд… Одинаковый. Такой же измученный и полный сожаления. Ярость и обида — это все, что у меня осталось к вам.» Картинки прошлого стали расплываться перед глазам, а затем и вовсе разлетаться, словно пепел. Дыхание сразу же сбилось, как и сердцебиение, которое стало более учащенным. Вдаваясь в необъяснимую тревогу, воздух ему показался сжатым, будто бы он находился в маленькой бетонной коробке без окон и дверей. Его преследовало чувство сжатости и уменьшение всего, кроме него самого. Ноги и руки переставали его слушать, становясь вовсе ватными. Ему ничего не оставалось, как спешно покинуть кофейню, попав под пронизывающий дождь и оставив свой черный зонтик. -Прости… Ты в порядке? Она обернулась к Селене, которая не знала, что и сказать. Она не осознавала, что произошло и какой черт ее дернул. Ее губы дрогнули, но из уст не вылетело ни одно словечко, лишь немой кивок. -Мне очень стыдно, что ты попала под горячую руку. Может кофе за мой счет или тирамису? Как мне исправить положение? Селена заметила, как судорожно она терла свои руки, пытаясь собраться и загладить вину. А может просто заткнуть это говорящее чувство? Наверняка было сказать нельзя. Стоило бы просто поправить воротник и уйти отсюда, больше не появлявшись. Стоило? -Постой, Фел, правильно? Все в порядке, честно. Все хорошо. -Прости еще раз.