Шалалейла

— Министр, зачем вам все это? — измученным голосом спросил светловолосый. В его руках застыла перьевая ручка и деревянная планшетка с исписанными заметками листами. Из-за невероятной усталости руки опустились, глаза прикрылись и стоять прямо перед столь почтительным человеком было тяжко, очень хотелось облокотится на стол, что был всего в двух шагах от Аллена. Рабочий день уже давно закончился. Для обычных людей. Начальник юноши явно не собирался торопиться в постель. Но Аллен искренне верил, что осталось ещё чуть-чуть и его отпустят. И тогда юноша пойдёт в свою небольшую комнату и с огромнейшим удовольствием упадёт в мягкую кроватку и закутается в белое одеяло, что так схоже с цветом его волос. Длинноволосый мужчина за большим дубовым столом тоже не выглядел бодро, хотя с первого взгляда и не скажешь. Единственное, что его выдавало, – отсутствие привычной для него ухмылки, что сначала режет глаз своей кривизной, а потом ты попросту прекращаешь обращать на неё внимание, как на что-то естественное и будничное. Шерилу Камелоту нужно смотреть исключительно в глаза и ловить в них любые изменения. Будь то крошечные непонятный Аллену волнения, умиление от вида дочери, безразличие к собственной жене или черти, что заводят танец перед костром загорающегося интереса. Аллен с детства привык сначала нащупывать подноготную человека, а потом уже прислушиваться к словам, что тот говорит. Наверное именно из-за этого юноша так просто влился в общество такой странной персоны, как Шерил Камелот. Когда Аллен впервые увидел длинноволосого мужчину, то понял причину по которой у всех, за исключением одной милой девчушки и светлоликая актрисы, в этом поместье такие бледные и усталые лица. Шерил Камелот очень требовательный господин. Он желал многого и многое получал. Будь то новое платье для дочери, будь то иная обувь для всей бесчисленной прислуги, что не будет издавать цоканье, что так раздражает министра, будь то оттенок джема, который горничные подают утром вместе с тостами. Будь то война, что принесет множество смертей, но и выгоду вместе с ними. Ведь Шерил даже не задумывался о проигрыше. Будто он уже держал револьвер между бровей своего врага. Эта невероятная самоуверенность внушала доверие и благоговение. Именно в таких, пышущих уверенностью, людей и верили. Аллену тоже это невероятно нравилось. Но в то же время и утомляло. Юноша был лишь каким-то энным помощником, этого господина, но его не отпускали и на два шага от мужчины, будто боясь потерять между коридоров. Каждое утро Аллен просыпался на рассвете, шёл на кухню чтобы сделать себе пять добротных бутербродов и запить их сладким чаем, потом здоровался с проснувшимися поварятами и шёл или к Роад, любимой и единственной дочери господина, или сразу же к господину Камелоту. А там уже как карта ляжет. Роад могла раскрасить его во все существующие цвета (и где она только берет эти краски, пудры и помады?), что так хорошо ложатся на бледную кожу, либо заставить читать ей сказку, которую девчушка бы дополняла по мере повествования, а Аллену под конец приходилось придумывать какую-то абсолютно космическую концовку, чтобы маленькая госпожа не заскучала. Впрочем, Аллену нравились такие моменты. С Шерилом дела обстояли немного страннее. Мужчина мог приказать юноше подождать его под дверьми своих покоев, пока сам (поспешно?) шаркал обувью и одевался, тихо бормоча себе что-то под нос. Не царское это дело, в конце концов, в семь утра по комнате искать затерявшийся ремень. А потом два мужчины (ладно, мужчина и юноша) шли в кабинет Камелота, где, по большей части, просто сортировали документы, сидя на софе или же пинали балду, попивая кофе и обсуждая график. Потом к Шерилу наглядывала Роад, что звала «папочку» и «братика» завтракать. В такие моменты у Камелота, что безмерно любил свою дочь, было очень забавное выражение лица, что прекрасно показывало внутреннюю борьбу. Но Аллен никогда не ел вместе со своими хозяевами. Когда Роад называла Аллена «братиком» у неё всегда было веселое лицо. У Трисии тоже. Когда же Роад называла Аллена по имени, то она хотела либо сказать что-то важное, либо просто сообщить об очередной глупости, в которой Аллен обязан стать ее сообщником. И как юношу до сих пор не выгнали из поместья? — Что за глупый вопрос? Ты же знаешь ответ, — индифферентно ответил Шерил и потёр переносицу. От тусклого света свеч глаза слезились. Поместье давно пустовало, жители его находились в своих спальнях. Только двое олухов сидели в этом кабинете с зажженными свечами и пытались мутным взглядом разобрать плывущий почерк очередного недовольного политикана. Аллена нельзя было назвать шибко умным, но церковная школа научила его некоторым истинам и трюкам. Выброшенные газеты научили его читать, а верные слушатели, дворовые мальчишки, помогли разработать ораторские способности. Когда парниша сбежал из цирка, у него было завалом времени, чтобы свыкнуться с порядками тех мест, где он оказался. Даже там есть добрые люди, что протянут руку посреди зимы болезненному мальчишке, что валяется по уши в снегу, едва ли не сливаясь с ним по цвету. Уже через несколько месяцев Аллен начал выступать с незамысловатыми трюками перед небольшой аудиторией городка, который стал его первым домом. Добрые люди бросали в козырек монеты или недавно купленные булочки и мальчик буквально светился, когда пересчитывал свой заработок вечером. Но все же стоило быть осторожным, поэтому все монетки шли в тайник, деревянную коробочку, что была спрятана под черепицей светло-голубого дома одной старушки, а при надобности Аллен набивал ими ботинки, что и так были не по размеру. Что мог купить сирота? Сначала, конечно, еду. Но, из-за бездонного аппетита, юноша понял, что проще будет потратить несколько часов в лесу в поисках грибов и ягод, иногда даже картофеля, если он хочет накопить хоть немного денег. В городе мальчишку знали больше, как мальчишку-акробата, чем попрошайку, поэтому девушка в ателье не цуралась брать у него деньги за нитки и обрезки ткани, ведь знала, что деньги были заработаны честно. Со временем неуклюжие заплатки превратились в некую “изюминку”, что придавало маленькому клоуну большей хаотичности и живости. В аптеке ему недорого продавали бинты, которыми Аллен перематывал руки, после того, как он показал сердобольной старушке свою “проклятую” руку. Еще он покупал краски и пудры, чтобы сравнять тон лица с белым, щеки покрыть больным розовым румянцем, губы – кровавым красным. Это не было необходимым, но синяки все же портили впечатление об артисте. Последним приобретением стали карты. Один странствующий артист показал несколько фокусов с картами взамен на фокус с “размножением” мячиков. И именно в процессе обучения в одном из местных кабаков Аллен встретил одну впечатляющую своей наглостью особу, что не отрываясь смотрела на руки юноши, что с недавних пор покрывали тонкие черные перчатки, что были выиграны в одной шибко самовлюбленной дамы. Никогда еще до этого Аллена не поджидали в подворотне с весьма добродушными намерениями. Хотя высокий мужчина и улыбался, как самый настоящий вампир, но попытки напасть не проявлял. Даже держался на расстоянии в безопасных два метра. Представился – Мариан Кросс и попросил (хотя, насколько парень помнит, в тех словах и не было вежливости) Аллена показать свою левую руку, мол, именно это мужчина и искал. Конечно, Аллен предъявил попытку послать этого Кросса куда подальше, а потом скрыться в тени подворотни, но красноволосый мужчина сделал стремительный шаг вперед и тяжелой рукой схватил парня за воротник. Тогда и познакомились Мариан Кросс и Аллен… Кросс. Да. Странно получилось. Мужчина предъявил желание взять под опеку пацана, мол, тот нужен ему для одного дела, да и рука у него интересная. Между Алленом и Марианом Кроссами был заключен тихий договор. Мариан отдает мальчика учиться в приличное заведение, а Аллен притворяется кровным (хоть и нагуляным) сыном красноволосого. Во всех документах написано, что Аллену Кроссу семнадцать, а не девятнадцать. Что он бастард графа (ничего себе) Мариана Кросса. И что он невероятно перспективный молодой человек. Если убрать самое первое предложение, то получится точное, хоть и сокращенное, описание о котором рассказали и Шерилу. Министру. Из грязи в князи, как говорится. Впрочем, Аллен никогда и никому не расскажет о своем прошлом. Слишком личное. Даже Мариан знает лишь обрывки. — Заканчиваем, — наконец-то произнёс Шерил такие желанные слова. Серые глаза Аллена вновь заиграли красками, а круги под глазами на секунду показались тусклее. — Так мы ничего годного не сделаем. Завтра, после встречи с Графом, прийди в кабинет, я дам тебе документы на ознакомление и сообщу о ближайших планах. — Да, конечно, — еле слышно ответил Аллен, что отличалось от его привычного бодрого голоса, и только тогда Шерил, наконец-то, посмотрел на юношу перед собой. Немного длинные белые волосы спутались, глаза были прикрыты, а в руках неряшливо лежали только что собранные с пола документы с планшетом. Светло коричневый жилет был распахнут, а рукава рубашки были закатаны выше локтя. Впрочем, предплечья юноши не оказались открытым, так как всё еще покрывались нескончаемой тканью черных хлопковых перчаток. Шерил “презрительно” усмехнулся на такую самодеятельность. А потом обратил внимание на состояние собственной одежды. Что же, на Аллене хотя бы был жилет и перчатки. — Я могу идти? — спросил юноша, явно давя в себе желание зевнуть. Что же, Шерил простит Аллену это невежество на этот раз. Длинноволосый кивнул. Аллен сразу же выпрямился, поклонился, подлетел к дверям и, поклонившись еще раз, вылетел из кабинета. Только лишь глухие звуки соприкосновения каблучка обуви с коврами и были слышны. И то недолго. Мальчишка. Фыркнул Шерил. Ему бы такой энтузиазм. Мужчина окинул бумаги абсолютно недовольным взглядом, встал из-за стола, зажмурился, пытаясь вымыть из своей головы навязчивый образ документов, и направился в спальню. Нужно было лишь выйти из кабинета и зайти в дальнюю комнату по коридору. Эта комната… ее сложно описать. Пол скрывался под какими-то небольшими узорчатыми коврами, что впрочем смотрелись весьма эстетично с вечно закрытыми шторами и большой кроватью с белым балдахином. То тут, то там лежали книги стопками на полу, на коврах выделялись белые листы документов. Поодаль стоял стол. Кто отвечал за дизайн комнаты? Роад, конечно. Впрочем, Граф подозревается как соучастник. Алчность только спал, и то не часто, в этой комнате и она ему не мешала. Спустя год со своего пробуждения, Четвертый Ной уже сотню раз проклял настоящего Камелота. Работа неблагодарная, подчинённые тупые, как пробки (есть, конечно, приятные исключения, но мы сейчас не об этом), много встреч с несносными аристократами, которых не научили видеть дальше носа. Были и отдушины. Роад – Мечта Ноя и его милая приёмная дочь по совместительству. Только для этого и надо было женится на Трисии, заложнице собственной семьи и здоровья. Еще было интересно общаться с Графом и другими Ноями. Еще были просто умные люди, что привлекали внимание к своей персоне. С такими было приятно провести обед за чашечкой чая и философским разговором. За такими обедами и решался вопрос полезности этого ученого Графу или министру. Как вы понимаете, в противоположном случае человек будет убит. Мариан Кросс… Интереснейший экземпляр, что умеет превращать несуразную болтовщину в серьезные темы для раздумий. Хотя сам рыжий мужчина говорил, что философия его жизни уже давно была решена им же. Этот человек был невероятно умным, но количество выпиваемой им выпивки сводило в ноль все возможные попытки Графа и Шерила манипулировать этим человеком. А потом Шерил услышал о “сыне” этого алкоголика с ирландскими корнями. Сын. Да, конечно. Кто в это поверит? Единственное, что схоже в этих двоих – здравый смысл. И то сомнительный. Субъективный, так сказать. Хотя Роад как-то говорила о том, что в Аллене есть и тёмная сторона, что показівается, когда юношу поглощает азарт. В голове Шерила внезапно всплыла картина разрисованного юноши с пунцовыми скулами и губами. На фоне где-то ехидно ухахатывалась девчушка, что всё это устроила, а Аллен без путей к отступлению просто зарылся в белое мягкое полотенце, которым он до этого вытирал творчество Мечты у себя на лице. Тогда Шерил почувствовал себя невероятно неловко, скрываясь с места происшествия в считанные секунды. Как ничего и не было. Только картинка алых щек и губ зияла перед глазами. Конечно, Шерил изначально просто хотел использовать юношу как давления на Мариана Кросса. Но Ной понял, что просчитался, как только увидел две елейные ухмылочки, которыми обменялись представители дома Кроссов. Да и кто же знал, что Аллен окажется прекрасным помощником? Тихий, в меру любознательный, пунктуальный, находчивый и почти незаметный. С остальной прислугой почти не общается, будто избегает, и кроме кабинета Шерила и своей личной комнаты лишь заглядывает на кухню. Ещё иногда Аллен играет с Роад, чему Шерил рад, ведь скука для солнечной Мечты – ужас во плоти (как для неё, так и для окружающих). Но Шерил не отрицает, что сначала невероятно ревновал Мечту к какому-то мальчишке. Алчность он, или кто в конце концов? Через несколько месяцев “сожительства” и вовсе перехотелось выгонять мальчишку и позорить Кроссов, как ранее планировалось. Да и Роад была остро против. Чем не аргумент? Это Шерил и скажет завтра Графу во время их завтрашнего (сегодняшнего) обеда. За окном струился свет и красиво падал на капельки росы. Поздняя весна – отличная пора. Зима уже позади, а солнце еще не жарит голову. Через окно Аллен наблюдал за разговором министра, Тысячелетнего Графа и Роад. Недавно ушёл Тики Микк, брат господина Шерила, что юноше весьма нравился. Забавный мужчина, что корчил смешные рожи, когда проигрывал в карты. Впрочем, об их знакомстве друг с другом эти ребята помалкивают и делают при всех вид отчужденных незнакомцев. Разве что Роад, возможно, что-то подозревает, но тоже помалкивает, наблюдает. Вечно у этой девчонки какой-то собственный и никому неизвестный мотив. Трое человек сидело за уютным белым столиком в саду, лишь Роад время от времени куда-то носило, поэтому девчушка мелькала то тут, то там. Это заставляло Графа смеяться и улыбаться. Испуганный зонтик на это кричал и плевался. “Испуганный зонтик…” — повторил про себя Аллен, пытаясь понять, когда его понимание реальности изменилось. Сейчас у него есть неплохая работа, друзья в лице Роад и Мариана(?) и безграничный доступ к кухне. А на то, что юноша никогда не был на пикнике с кем-то родным, можно и закрыть глаза. По мнению же Шерила, пикник прошел не самым удачным образом. Сначала все шло удивительно хорошо, а потом, когда Роад опять убежала в поместье за какой-то дребеденью, Шерил решил спросить что делать с Марианом и Алленом. Спросил он это притворно легким голосом с привычной улыбкой на губах, но Граф заподозрил что-то неладное. Сначала высокий коротковолосый мужчина с подозрением спросил, не натворил ли каких дел Мариан за столь короткий промежуток времени. Шерил ответил, что с ирландцем всё отлично, хотя сам о Мариане не слышал ничего уже на протяжении недель. Потом Адам очень осторожно спросил об Аллене. Очень осторожно, стоит подметить еще раз. И видимо Граф увидел, как на доли секунд привычная маска Шерила дрогнула: брови расслабились, глаза наполнились темным медом, а губы приняли положение спокойствия. Тогда Тысячелетний очень пожалел о том, что на нем нет костюма, ведь его лицо приняло выражение абсолютного поражения: глаза выпучились, челюсть отвисла. Чтобы Алчность и это? Что за чертовщина? Благо, в этот момент как раз подлетела Роад и повисла на шее Шерила, отвлекая того от созерцания шокированного лица Графа. В руках девочка сжимала обычный лист бумаги, на котором малиновыми и зелеными линиями были изображены весьма реалистичные псы. Один рисунок явно копировал другой. Роад объяснила, что попросила Аллена научить ее рисовать. На свой немой вопрос Шерил так и не получил ответ. Впрочем, выражение лица Графа говорило о многом. Наверное, уставшему министру всё же придётся провести над жизнью Аллена внимательный осмотр, потом написать список более или менее внушительных аргументов о том, что Аллен – никакой не подпольный шпион Мариана и тем более экзорцистов. Министр как раз шел в свой кабинет, как заметил стоящего под дверью юношу. Невольно, автоматически появившаяся, улыбка дрогнула. И нет, она дрогнула не из-за отвращения или испуга (какое отвращение, какой испуг, это же Аллен). — Извините, я знал что вы ещё не в кабинете, но всё равно явился сюда, — почтительно склонил юноша светловолосую голову, до волос которой хотелось дотронуться, и вежливо улыбнулся. — Ничего, проходи, — не удержавшись и наплевав на все правила этикета, Шерил открыл дверь в свой кабинет и первым пропустил туда своего слугу. Аллен удивился, но виду не подал, проходя в уютно обустроенную комнату, где они с министром едва ли не жили последние три недели. — Как прошел ваш пикник с господином Тысячелетним Графом? — вежливо поинтересовался юноша, пытаясь понять в чем же залог настроения господина. — Неплохо, — сухо ответил Шерил и Аллен понял, что не стоит и дальше продолжать этот обмен любезностями. Шерил осмотрел стол на наличие нужного и вскоре потянулся к стопке бумаг. — Рассортируй это к завтрашнему обеду, — юноша кивнул и принял бумаги из чужих рук. С любопытством оглядывая стопку новых документов и цепляясь за некоторые слова, юноша выпрямился и перевел взгляд чистых гридеперлевых глаз на своего достопочтенного господина, ожидая следующих указаний. — И ещё! — неожиданно воскликнул Шерил и сам с удивлением посмотрел в немного расширенные глаза Аллена, что вздрогнул от громкого тона. — Сообщи слугам, чтобы сегодня принесли еду Трисии в её комнату, — Аллен опять кивнул, вспоминая бледный вид хозяйки дома. — И ты должен присутствовать на ужине. Об этом уже позабочусь я сам. Шерил самодовольно улыбнулся своим словам и с удовлетворением посмотрел на растерянное лицо Кросса-младшего. — Ты свободен, иди. Аллен со странным выражением на лице покинул кабинет. При свете дня иметь дело с бумагами было явно приятней, чем при свечах, которых, впрочем, было в избытке в доме министра. Где-то полчаса назад заглядывала Роад и спрашивала, что он делает, а еще напоминала о сегодняшнем ужине, которому она была неописуемо рада. Девочка едва не светилась. А Аллен не знал куда себя деть. Конечно, будет неловко показать перед господами свой бездонный аппетит, но предстоящие расспросы волновали куда больше. Не просто же так обычного помощника зовут отужинать за одним столом с хозяевами? Пытаясь вспомнить все промахи, в голову Аллена не приходило ничего хуже вчерашнего усталого взгляд, неряшливого вида, уроненной планшетки с документами и проигнорированных извинений. Но не могло же это быть причиной, верно? Раньше были и куда грандиозней промахи, как, например, пролитый на обувь министра чай или же испачканные грязной обувью ковры. Черт знает, что довело господина, возможно, точкой невозврата стала сегодняшняя беседа с господином Графом, но тогда министр не выглядел недовольным или же разъяренным. Возможно, мужчина был немного задумчивым или же рассеянным, но не более. Внезапно голова Аллена налилась оглушительной болью. Господи. Есть же еще один критерий, что может к черту испоганить всю репутацию Аллена. Точнее не критерий, а рыжий черт, что обожал появляться в самый неожиданный момент вместе с фанфарами, выстрелами и выпивкой. Но не мог же Мариан резко изменить все планы насчет уютного расположения своего человека с Чистой Силой под боком министра? Мог, конечно, черт его знает, но последняя надежда в нерадивого мастера все еще жила. Не могла же крыша у него поехать и он начал выкидывать какие-то вообще не совместимые с жизнью фокусы на глазах у Графа? Или же чертов Ватикан опять возомнил себя невесть кем и начал “инквизицию” над носителями Чистой Силы, что не поддались шантажу? Это неплохой вариант, кстати. Мог бы объяснить придурковатые действия Мариана, что уже вовсю вырисовывались под веками Аллена. На предплечьях невольно выступили мурашки и юноша тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение. Юноша фыркнул и отложил последнюю кучку бумаг в папку “ОТДАТЬ РОАД”, что означало абсолютную абсурдность документов внутри, как, например, невыгодные сделки или же предложения о помолвке. Аллену совсем не хотелось знать, какие манипуляции проводит с виду невинная девчушка, но те люди больше никогда не писали во второй раз. Одним большим глотком допив засахаренный чай из большущей металлической чашки, которую Аллен раздобыл в какой-то ирландской подворотне у барахольщика, юноша поднялся из-за стола и открыл шкаф, внимательно разглядывая классическую одежду, что хранилась в ней. Если у англичан и не было монополии в снобизме, то хотя бы контрольный пакет акций. А Мариан ирландец, если вы не знали, так что со временем в рубашках и перчатках Аллена, что появлялись в его комнате под самыми невероятными предлогами, можно было утопится. Да и Роад ситуацию не делала проще, минимум дважды на неделе предлагая съездить в город за покупками. Так что у Аллена теперь была одежда на все случаи из жизни. На случай из жизни “ужин в компании с хозяевами под непонятно каким предлогом” был будто специально припасенный Роад наряд, состоящий из темно-серых брюк и жилета и очень светлая и мягкая рубашка, что почти просвечивалась, из-за чего нужно было надевать перчатки светлого оттенка. Аллен выбрал тонкие серые, что свободно разрешали проводить с игральными картами самые изощренные манипуляции. Обувь он оставил ту же, в конце концов предпочитая удобство, а не ту насмешку судьбы (точнее Мариана), которую однажды притащил самодовольный рыжий ублюдок после очередного свидания с пассией. Да уж, увольте. Если бы Мариан самолично не впихнул этот кошмар в багаж Аллена, то он бы сейчас спокойно покрывалось пылью где-то в просторах далекого марианского поместья, что по большей части именно это и делало – пылилось. Застегивая пуговицы на рукавах, юноша услышал дробный топот маленьких каблучков в коридоре и легко догадался, кто же там топчется. Быстро справившись с последней пуговицей, Аллен подошел к двери и открыл ее, улыбаясь. Девчушка за ней тоже засияла, рассматривая наряд юноши. Она же была одета в легкое голубое платье, что ей очень шло, о чем Аллен поспешил сказать девушке. Роад лучисто улыбнулась и крутанулась вокруг своей оси на каблучках, демонстрируя Аллену себя и новенькое платье. Парень улыбнулся немного шире и вышел из комнаты, запирая за собой дверь. — Ты тоже хорошо выглядишь, — лукаво улыбалась Роад, явно узнав комплект одежды на Аллене. Юноша усмехнулся и тоже покрутился рядом с Роад на ее манер, показывая себя со всех сторон. Девочка фыркнула и, схватив Аллена под руку, потащила его в сторону обеденного зала, хотя до ужина было еще далеко. Роад усадила Аллена не очень далеко от места в голове стола, так что между юношей и министром оставался один свободный стул, и сама уселась напротив него. Не став дожидаться слуг или ещё кого-то, девушка взгромадила на стол альбом и коробку с крэдками, что до этого спокойно лежали на ближайшем от Роад стуле. — Я показала Графу наши рисунки и ему понравилось! Научи меня рисовать еще что-нибудь, хочу его удивить и в следующий раз. Юноша несколько раз моргнул, но все же легко улыбнулся, притягивая к себе альбом и зеленую крэдку, первую, что попалась под руку. — И что же ты хочешь научится рисовать, юная леди? — смотря на довольную Роад, Аллен и сам прикидывал варианты в голове. — Человека! — живо воскликнула девочка, заранее придумав ответ. Аллен не удивился ее выбору, поэтому лишь чиркнул на бумаге длинную вертикальную линию. Роад села на колени, чтобы ей было лучше видно рисунок. Разделив вертикальную линию на области, юноша нарисовал овал-голову и дорисовывал все новые части тела, поступово спускаясь вниз. — Людей рисовать сложно, нужно хорошо знать анатомию, — Аллен неторопливо чиркал зелеными линиями сначала талию, а потом бедра человечка, что стоял в позе солдатика. Осталось только дорисовать руку, отдающую честь и серьезное лицо. Роад с восхищением смотрела на немного неуклюжо-поспешные линии и карикатурного солдатика, запоминая движения руки в серой перчатке. — Попытайся сначала рисовать очень спрощено, без деталей, это поможет набить руку, а потом я покажу тебе, какие изгибы и где нужно выделять. — Ты мог бы стать художником! — искренне произнесла девочкой, все еще глядя на почти законченный зеленый образ. Аллен на ее слова фыркнул, улыбаясь. Для разробки рук он не только за перо брался, так что рисунки и вправду получались миловидными. — Но почему ты всегда в перчатках? Это же неудобно, я в этом уверена! Ткань всегда закачивается и это раздражает! На одном балу я порвала три пары перчаток! На мгновение рука дрогнула, но последний штрихи получилось наложить без изъянов. Аллен отложил карандаш и подтолкнул альбом к Роад. — Я привык к ним и не люблю их снимать. Можно сказать, что мне холодно без них. — Холодно? — неожиданно спросил голос со стороны дверей. Хорошо знакомый голос его господина. — В поместье довольно тепло. Может, это какая-то болезнь? Я попрошу Мелиссу вызвать доктора Озборна. — Я говорил образно, господин, — Аллен поспешил встать, чтобы поприветствовать Шерила, на что мужчина доброжелательно кивнул, тем самым разрешая сесть на место. — Просто с самого детства привык держать руки в ткани, вот и непривычно без нее. — Вот как? Что же, интересно, — Шерил кивнул сам себе, присаживаясь и улыбаясь Роад. Усевшись, мужчина опять обратился к Аллену : — Ты не против вина? — Вино? — хмурясь, переспросил Аллен. — Я очень быстро напиваюсь, господин. Шерил вскинул брови вверх и всем своим видом показал, что это его очень мало волнует, хотя и удивляет. В доме Кроссов вино реками льется, что тут не удивится. Роад самозабвенно катуляла по цветастой скатерти разноцветные крэдки, намеренно не обращая внимание на двоих людей, чей диалог сейчас выглядел, как воркование двух абсолютно разных птиц. Про себя девушка улыбалась. — Думаю, немного вина беды не сделают, — вынес свой вердикт Шерил и махнул слуге, что, до боли выпрямив спину, стоял под дверью у входа в зал. Слуга почтительно поклонился и быстро скрылся за дверью. Аллен коротко кивнул, невольно вспоминая “немного” пьяного достопочтенного Мариана Кросса и всеми силами попытался сдержать дрожь в плечах. Вот не надо видеть Камелотам пьяное буйство Кросса-младшего. Хотя Мариан одобрил бы такой вариант – снобский вид министра его знатно раздражал. На столах пока было пусто, если не считать разноцветное множество крэдок и столовых приборов с посудой. Роад, схватив синий карандаш, наряжала зелёного солдатика на свое усмотрение, старательно выводя линии и пыхтя, когда что-то шло не так. Шерил и Аллен переглянулись и улыбнулись друг другу. Они оба наблюдали за девочкой некоторое время, ведь разговор не вязался, а слуги не спешили с едой и вином. Возможно, не стоило приходить так рано, но после чаепития с Графом у Шерила гудела голова и очень хотелось побыть в узком тихом кругу людей, что не задавали бы неудобных или неуместных вопросов. Трисия сюда бы тоже подошла. Девушка спокойна, розсудлива и отдаленно характером напоминала самого Аллена. Белокурый мальчик разве что имел какую-то абсолютно уникальную жилку внутри, что не шла в сравнение ни с чем известным. В невероятно светлых глазах иногда полыхало яростное пламя, что могло и сжечь, и согреть. Наверное, это и привлекло Роад. Девочка вскинула руки вверх с криком “та-дам!” и, широко улыбаясь, подняла лист бумаги в воздух, демонстрируя всем свое художество. Аллен широко улыбнулся и искренне похвалил девочку. Мечта что-то затараторила о том, что такой наряд бы отлично подошел Аллену к лицу и Шерил окинул взглядом темно-синий камзол на зеленом тельце. Юноша же начал отрицать, мол, синий не его цвет, но Роад все напирала и напирала. Вскоре белокурый сдался, уступая девчушке. Аллен бросил на своего господина умоляющий взгляд, а Роад, все еще лучась ликованием, горящими глазами посмотрела на отца. Кажется, Шерил понял, зачем Аллен начал этот бессмысленный спор и сразу не уступил девочке. Что же, если Роад загорелась идеей, то мало кто сможет ее остановить. И Шерил в перечень этих людей не входит. Да и зачем ему останавливать дочьку, если ничего страшного не случится. Лишь Роад будет рада, верно? Поэтому Шерил улыбнулся и кивнул дочке. Получив немое согласие, девочка с восторженным визгом сорвалась с места и с громким цоканьем понеслась по коридорам. Шерил улыбнулся еще шире, встретившись с непонимающим взглядом Аллена. Короткий темно-синий камзол с серебристыми или золотистыми вставками пойдет этому юноше с неповторимыми белыми волосами. С белыми брюками и черными сапогами особенно. Не стыдно будет мальчишку привести в таком виде и на прием к кому-то, хотя в таком случае он, вероятно, сойдет за эскорт, а не за помощника. — Понеслась душа в рай, — присвистнул Камелот, улыбаясь ребяческому поведению Мечты. На губах Аллена тоже был легкий изгиб, хотя в его плечах чувствовалось напряжение. Шерил окинул скептически-смиренным взглядом стол, где сейчас было все что угодно кроме еды. Шерил посмотрел на слугу при входе, что отличался от того, что пошел за вином и непонимающе поднял бровь. Недовольно махнув слуге у двери, заодно привлекая внимание Аллена, призывая поторопится, и обратился к беловолосому. От неловкости юноша прикусил губу, пытаясь возродить в себе былую смелость на попойках Мариана, но и это слабо помогало. Зато привлекло внимание Шерила, что, на свое удивление, замялся на мгновение перед тем, как произнести: — Может, ты предпочитаешь другие напитки, нежели вино? — вскинул бровь Шерил. Старший Кросс всегда приходил в восторг, стоило заговорить об алкоголе. Младший же, казалось, хотел потереть переносицу и попросить чай. Что же, далеко яблоко упало. — Нет, что вы, мне нравится вино, отец об этом позаботился, но от более крепких напитков меня пробирает еще сильнее. Тем более, они очень горькие, — на последних словах Аллен смешно нахмурился и Шерилу захотелось придвинуться ближе к парню, чтобы ловить каждую искру в серых глазах. — Хотя мне нравятся сладкие напитки. В дверях появился слуга с подносом, на которых стояли супы, но Шерил лишь раздраженно на него зыркнул и несчастный парень развернулся на 180 градусов опять скрылся. Идиоты, честное слово. Один потерялся вместе с вином, а второй – невнимательный. хотя последний получше будет: сразу различил посыл во взгляде господина. — Может, тогда ты будешь ликёр? — спросил Шерил, склонив голову и улыбаясь, словно чеширский кот, навязывая парню алкоголь. Хоть день и не был сложным (по сравнению с вчерашним), но голова немного гудела. Хотелось выпить. Вместе с кем-то. Немного хриплый голос Графа все еще гудел в голове из-за чего министр прикрыл глаза, откидываясь удобнее на стуле, но сумел уловить неуверенный кивок Аллена, который сначала явно хотел отказаться. Шерил довольно улыбнулся. И куда только успела пропасть его привычная ухмылка до этого? Шерил подозвал к себе “официанта”, дав новые поручения, и тот в очередной раз скрылся за косяком. И только сейчас мужчина заметил, как нервно что-то перебирал в левой руке Аллен, держа ее на колене. Поймав взгляд знакомца в свои ртутные глаза, Аллен улыбнулся самой широкой улыбкой за этот вечер и вытянул левую руку над столом. Предметом, что он теребил, оказалась серебристо-золотая монетка, что беззаботно перемещалась от пальца к пальцу, будто имела собственное сознание. Черная ткань совсем не мешала путешествию предмета, что теперь начал подпрыгивать и метаться, как раненая лошадь. Удивительно. И это все на одной руке. Когда монетку перекинули в другую руку, Шерил сразу же перевел в ту сторону взгляд, наблюдая за представлением монетки и магических перчаток (Шерил все еще отказывался верить, что сделать это обычными людскими руками возможно, такое даже не каждый черт сумеет). Белая макушка указала подбородком на левую руку, что должна была пустовать, но там оказались три такие же монетки, зажатые между костяшками пальцев. Парень тихо засмеялся, заметив сконфуженное лицо своего господина и начал неторопливо жонглировать четырьмя кругляшами, будто это ему ничего не стоило и вообще он занимался подобным каждый день. Шерил тоже издал смешок, но тот казался немного нервным. Что же, кто же знал, что руки его помощника окажутся такими шустрыми. “Никто” — прозвенело в голове Шерила ответом и Алчность закатил глаза. Приехали, к нему опять взывает самое яркое его чувство. — “Никто не должен об этом знать.” Пока Шерил недолго пребывал в споре с собственным альтер эго, в руках Аллена монетки удвоились, а то и утроились. Беловолосый явно наслаждался, как артист, наконец-то нашедший себе благородную публику. Замедляя движение “цепи” в воздухе и медленно ее останавливая тем самым, Аллен удовлетворенно улыбался. Если бы так поступил кто-то другой, Шерил бы посчитал это дерзостью, но этот парень не был тем, у кого есть скрытый мотив. По крайней мере, министру хотелось в это верить, ведь он подпустил этого парня к документам государственной важности и к своей дочери. — Великолепно, — искренне похвалил мужчина из-за чего щеки Аллена немного запунцовели, а юноша поднял свою пятерню к голове, неловко трепая свои белые волосы, и произнес “спасибо”. — Это тяжело? Аллен на несколько секунд задумался, отводя свой взгляд в сторону, и неопределенно качнул плечами. — Для меня это легко, ведь я умею это делать еще с детства, но не уверен, что для остальных это не доставит трудностей, — парень спрятал монетки в карман брюк, оставив две из них. Непринужденно зажав их ребра между пальцами одной руки Аллен прикрыл глаза, подбирая слова. — Монетки почти ничего не весят и из-за этого их немного сложно направлять. Нужно двигать каждой косточкой руки, чтобы монета ожила. Шерил кивнул, а Аллен сжал копейки в кулаке, а когда разжал – там уже ничего не было. — Ловкость рук и никакого мошенничества, — фыркнул юноша, показывая свои пустые раскрытые ладони. Шерил тоже коротко засмеялся, делая у себя в голове заметку никогда не разрешать Аллену и Тики остаться наедине. Черт знает к чему приведет их кооперация, возможно, казино откроют. К черту все это. Шерилу не хотелось терять ни названого брата, ни помощника. Наконец-то подошел “официант”, что все же додумался сначала принести напитки, а не чертов суп. Для Роад тот принес стакан молока, для Аллена – гильзу с густой жидкостью молочного цвета и чашечку чая (кто вообще пьет чай вечером?). К Шерилу же подошли с максимальной осторожностью, медленно, без резких движений, подливая тому красную жидкость в бокал. Брюнет кивнул и слуга, отойдя на полшага в сторону, опустил бутылку на стол. Вежливо поклонился и скрылся, не желая встречаться взглядом с хозяином дома. Хотя Аллену приветливо улыбнулся. Шерил притянул к себе бокал, делая небольшой глоток, а Аллен маленькой ложечкой помешивал чай, засахаренный до крайности (как Аллен и любил) его коллегой-официантом. Все это происходило в приятной тишине, что нарушилась быстрым цокотом каблучков, что слышался еще из коридора. В дверном проеме одновременно появилась сияющая от восторга Роад, что сжимала в руках какую-то ленту и молчаливый трус, принесший сырную тарелку и несколько соусом. — Мелисса позвонила в ателье! — бодро ответила Роад, шагая прямиком к Аллену. — Но там сказали, что нужны мерки и более точное описание ткани, нитей, дизайна и еще чего-то там, — на последней части фразы девочка на мгновение скривилась, но все же бодро вскинула вверх руку с лентой, что оказалась мерной. Грандиозно улыбаясь, девочка вручила шнурок Аллену и направилась к своему месту напротив него. — Нужно померить шею, плечи, руки, предплечья, кисти, талию и еще что-то там, — деловито произнесла Роад. — Почему бы вам просто вместе не сходить в ателье завтра? — вскинул бровь Шерил. Роад скривила носик. — Аллену не нравятся такие вещи. Он вообще не любит снимать одежду перед другими, — тут брови Шерила поползли вверх и он кинул на Аллена взгляд требующий ответов. Парень лишь отрицательно покачал головой, пытаясь не закатить глаза. — Даже перчатки не снимет! — воскликнула девушка, напоминая Шерилу об их недавнем разговоре. Аллен улыбнулся, встал со своего места и начал деловито снимать жилет, что быстро перешел со спины юноши на спинку стула. Роад с восторгом пискнула и что-то быстро залепетала о “свершившемся чуде”. Шерил лишь фыркнул в бокал. Слуга, что все это время неторопливо носил еду, тоже, кажется, усмехнулся, быстро ставя тарелку с ягненком рядом с картофелем и уходя в сторону двери. Когда тонкие пальцы юноши начали демонстративно медленно расстегивать пуговицы на рукавах, аккуратно ложа запонки на блюдце, что шло в комплекте с чашкой чая, визг Роад перешел на ультразвук, а Шерилу едва ли вино не в то горло не пошло. Аллен говорил, что быстро пьянеет, но ведь тот еще даже не попробовал ликер, если мужчине не изменяет память. Он ведь не будет раздеваться, да? Верно? Что, черт возьми, должен ожидать Шерил по отношению к сыну Мариана, мать его, Кросса?! Когда Аллен расстегнул последнюю пуговицу, брюнет уже хотел что-то вставить, как-либо прервать невольное представление от которого по телу прошла горячая дрожь, как заметил веселые серые глаза и прикушенную изнутри щеку. Развлекается, значит, засранец. Вместо того, чтобы заняться остальными пуговицами, Аллен уперся бедром об стул, вытянул руку и начал аккуратно закатывать рукав белой рубашки. Если Шерилу и хотелось посмотреть на молочную кожу аристократического юноши, то его мечты не сбылись. Светло-серые перчатки не имели края, покрывая все предплечье и даже локоть, выше юноша рукав не закатывал. Для удобства руку оплетали полоски черных ремешков, что не давали ткани сильно скользить по коже. Точно также закатав другой рукав, Аллен уселся на свое место ребячески смеясь над разочарованными воплями Роад. Артист в театре трех актеров, не считая официанта. Аллен только заметивший появившуюся на столе еду, с интересом ее оглядывая, пропуская сквозь уши все реплики Роад. Взгляд юноши зацепился на ягненка и глаза его заблестели. На автомате Шерил пододвинул к Аллену блюдо за что получил благодарный взгляд, что польстил мужчине. Роад затихла, запив всю свою горечь и боль от разбитой надежды молоком. Аллен, конечно, предложил подать девушке что-то, но та лишь фыркнула, набирая себе на тарелку огромное количество зеленой спаржи, хотя сама терпеть ее не могла. Пока Аллен самозабвенно откладывал себе еду, Шерил внимательнее осматривал его левую руку. Если на правой ремешки были исключительно в практичных целях, то на левой – будто юноша хотел запечатать ее. Кожаные ремешки разных размеров покрывали тонкую руку, удивительно, что под рубашкой они были практически незаметными. Без особого энтузиазма поедая вареную картошку под каким-то соусом и слушая истории Роад, которые у нее никогда не кончались, Шерил все же вполглаза наблюдал за тем, как с удивительной скоростью поглощалась еда Алленом. Былая неловкость исчезла и Аллен больше не волновался, когда вставлял что-то в рассказ Роад или тянулся за чем-то на столе. Не очень медленно, но верно, еда исчезала на столе, да и чай оказался выпитым, только одинокая спаржа в тарелке Роад привлекала к себе внимание. Роад зевнула и Шерил улыбнулся ее детской натуре. Переведя взгляд на напольные часы в углу, Шерил невольно удивился времени. Девочка проследила за взглядом отца и скривилась от вида часов. Она все поняла без слов. Недовольно прокряхтя что-то о суровых детских реалиях, Роад поднялась со своего места, поцеловала Шерила в скулу, помахала Аллену, не рискуя целовать его при папочке, и, пожелав всем спокойных снов, неторопливо пошла в сторону своей комнаты. Аллен даже удивился такой кротости, не подозревая, что причиной этому был один камзол, что упоминался чуть ранее. Девочка понимала, что, почни она капризничать, все могло накрыться медным тазом. А ужин с Алленом? Так он не последний, она уверена. Вот, посмотрите на рожу, что состроил ее папочка. Доволен, как кот. С губ Роад сорвался довольный смешок. Наконец-то эти двое поговорят с души на душу. Неуверенно коснувшись губам склянки, Аллен зажмурился, делая глоток. Ротовую полость наполнила ореховая сладость с чем-то очень мягким и нежным. Пока алкоголь не ударил в голову, юноша мог наслаждаться компанией Ноя и сырной тарелки. Аллен не Мариан, что мог выпить ящик чего-то подозрительного и не пьянеть, и даже не Шерил, что уже начал вторую бутылку вина, но только слегка покраснел на щеках. Аллену будет достаточно двух таких небольших стаканчиков (язык не поворачивается назвать это рюмкой), чтобы его ненадолго, но качественно унесло в мир белого шума и кремовых стен. Если повезет, Аллен просто вырубится, а в противном случае придется объяснять Шерилу его неожиданное желание сыграть в покер на раздевание, старую деву на желание, прятки, фокусы, акробатические выступление, умение проводить чайные церемонии, знание Тики Микка, пристрастие к высоким темноволосым мужчинам или же умение плести косички. Сделав еще один глоток, Аллен потянулся к орешкам на сырной тарелке и сразу несколько закинул в рот, довольно жмурясь от вкусов. Сейчас они с министром сидели в приятной тишине, прерываемой непродолжительными диалогами. Брюнет внимательно следил за юношей сквозь прикрытые глаза. Беловолосый был щедр на эмоции за которыми было интересно смотреть. Вот только… Аллен сидел не очень, но все же далековато из-за чего было неудобно разглядывать чужие светлые ресницы, что порождали забавную тень на щеках, и ярким непонятным шрамом, что смотрелся на этом лице весьма гармонично. Окинув стол скептическим взглядом, Шерил терпеливо дождался, когда Аллен допьет ликер, и дернул скатерть на себя, вынуждая немного пьяного Кросса – звучит как фантастика, Кросс либо бодр, либо пьян вдрызг, запомните – двинутся вслед за тарелкой, переседая на самое близкое к Шерилу кресло. Камелот довольно улыбнулся. Розовощекий Аллен невольно улыбнулся в ответ и Шерил сразу попытался найти “официанта” взглядом. Тот, опять же, понял все без слов, и, отыскав стаканчик Аллена, налил юноше еще порцию. Шерила даже посетила мысль, что этот молчун не такой уж и кретин. Беловолосый, неуверенно поблагодарив, выпил разом аж половину жидкости, оперся о стол предплечьями и опустил голову, едва ли не ложась, но все также держа в левой руке напиток, слегка его покачивая. Шерил тоже сделал глоток вина, разглядывая макушку юноши, что теперь выглядела не абсолютно белой, а серебристой, напоминая по цвету его напиток. Густые волосы слегка растрепались и Шерил непроизвольно протянул руку, чтобы коснуться чужой головы и поправить бардак. Но за мгновение до прикосновения остановился. Что он, черт его дери, творит? Это же не Роад, что лишь немного повозмущается и отступит, не его жена, что отвыкла от прикосновений мужа, не кто бы то ни был еще, а чертов помощник. Чертов помощник, что помогает разгребать завалы бумаг, приносит чай в два часа ночи, заботится о его дочери, рассказывает байки и напевает колыбельные в хорошее настроение. Помощник, с которым он сейчас выпивает. Помощник, что сейчас смотрит на него своими чистейшими глазами, блестящими от алкоголя, румяный, уперев щеку о столешницу. Из-за этого взгляда Шерил поддается вперед, пододвигая стул ближе, запуская одну руку в серебристые волосы, невольно нависая над Алленом, а другую очень осторожно ложит немного выше колена, будто прося разрешения. Можно ли пододвинутся ближе? Шерил ожидает разных реакций, но не того, что на его руку, на чужой ноге, опустится ладонь поменьше с красивыми музыкальными пальцами в приятной на ощупь серой ткани и слегка сожмет ее. Брюнет очень хотел посмотреть на эмоции в чужих глазах, но юноша опять уткнулся лбом в столешницу, будто ничего не происходит. Но Шерил лишь улыбнулся. Сменив курс ладони в волосах немного ниже, мужчина зацепился за немного острое ушко. Красное милое горячее ушко с елезаметным отверстием для сережьки. Аллен тихо промычал на это, но опять же никак не воспротивился, все так же утыкаясь лбом в стол, смущаясь и сжимая чужую руку своей, вызывая в министре желание повести ею вверх по чужому бедру или поцеловать и обвести языком крохотное отверстие в мочке алого уха. Подавшись вперед, мужчина все же целомудренно коснулся уха Аллена губами и юноша непонимающе выпрямился на кресле, едва не впиваясь короткими ногтями в чужую руку и роняя стакан с невероятно сладким ликером. Алый и ошалелый юноша смотрел на Ноя, что в это время довольно улыбался. Юноша немного поколебался, но все же провел своей рукой вверх по чужому крепкому предплечью, но мужчина не дал руке продолжить свой путь, ловя ее и переплетая пальцы в плотный замок. Перчатку очень сильно хотелось разодрать к черту. Кусок ткани раздражал, не давая Шерилу коснуться молочной кожи Аллена. Даже если там куча шрамом, все равно! Лишь бы быстрее коснуться, увидеть, огладить. — Я могу ее снять? — хрипло спросил Шерил у юноши. Пунцовый Аллен кивнул, не сказать что уверенно, но явно с доверием в глазах. Осторожно снимая ремешки, что весьма быстро исчезли с помощью Аллена, Шерил не совсем понимал, что сейчас чувствует. Как Ной Алчности он мог чувствовать только свой “атрибут”, верно? Так почему же эта алчность сейчас чувствовалась так невероятно странно? Что-то похожее не похоть, но все же иное. Не желая заниматься самокопанием, будет еще время, и ждать, Шерил не аккуратно потянул перчатку с нечеловеческой силой, как следствие превращая ее в тряпку. Перед глазами оказалась чистая белая ладонь без всяких изъянов, от кукольной ее отличали только мозоли, присущие каждому человеку. Поднеся к губам чужую руку, Шерил зарылся в нее носом, мягко целуя немного выше запястья. Глаза смотрели прямо в серебряные озера перед собой, что налились чем-то покрепче пролитого ликера. Хотелось чтобы все остановилось и Шерил так и остановился в этом моменте с невероятно красивым Алленом и трепыхающимся в груди сердцем. Хотелось вечно целовать эти пальцы. Вторая рука попала в захват только сейчас. На ней все еще оставались ремешки и при этом в куда большем количестве чем на предыдущей. Не желая терпеть, Шерил просто разрезал ткань и черную кожу своими нитями и, схватив юношу за запястье притянул и вторую ладонь к своим губам, выцеловывая кожу. Но неожиданно заметил странную эмоцию в чужих глазах. Там будто вспыхнул… ужас. Шерила будто током ударило, но вскоре до него дошло в чем дело, хотя от этого легче не стало. Его губы прикасались к молочной руке и к красной одновременно. Непонимающе моргнув, Шерил сосредоточился на красной руке. Абсолютно. От предплечья и до кончиков пальцев. Лишь коротко подстриженные ногти были иного цвета. Черными. А на тыльной стороне руки был крест. Неожиданное открытие не вызвало отвращение, разве что в груди опять разлилось какое-то странное чувство. Не сдержавшись, Шерил сначала аккуратно сжал между губами указательный палец, а потом языком провел по красной коже, пробуя на вкус. На вкус она была немного соленой, что заставило Шерила довольно зажмурится, а по структуре немного шершавей. Аллена больше не пробивала неприятная дрожь страха и теперь еще более зардевшийся юноша осторожно касался носком своего ботинка литки Шерила, желая хоть немного поучаствовать в этом невероятно смущающем действии. В голове же Шерила крутилось только две мысли. Обе навязчивые, но немного разных контекстов. Решив заняться навязчивой мыслью номер один завтра утром, Шерил обхватил подбородок Аллена одной рукой и начал короткими поцелуями осыпать чужие теплые щеки и скулы. Чистая Сила. “Чертова Чистая Сила” — пронеслось в голове Шерила, как только он проснулся в своей кровати на следующее утро. Настроение было… странным. Волосы были спутанными, рубашка – мятой, на шее висела мерная лента, а губы горели красными после вчерашнего. Еле разлепив глаза, Шерил уже пробовал подавить ненависть к себе вчерашнему, что очень безрассудно проигнорировал близость Чистой Силы к собственной коже. Вчерашние прикосновения были теплыми, горячими и нежными. Но, от понимания, что по его телу буквально водили оружием, по плечам пробежали неприятные мурашки. Что последнее мог ожидать Шерил, так это то, что Аллен окажется носителем. До этого юноша ни разу не выражал неприязни к семье Ноя, а мужчина был уверен, что юноша осведомлен об Апостолах и их замыслах, но само наличие смертоносного для Ноев и акума оружия делало Аллена опасным. Врагом, предателем и шпионом. Да кем угодно. Рациональная сторона Шерила говорила ему о том, что Аллен бы лучше скрывал свою руку, будь он предателем. Но с другой стороны. Почему парень с самого начала не признался в наличии Чистой Силы? Поток эмоций усилила естественная ненависть и боязнь чистой силы, присущие каждому Ною, заставляя мужчину с огромной силой сжать зубы. Еще неиного и послышится их скрип. Глубоко дыша, Ной попытался привести мысли в порядок, быстро прогоняя мысли о предательстве и задерживаясь на воспоминаниях о тонких обкусанных запястьях и влажных губах. Вспомнились все шутки о богомолах, которые когда-либо вылетали изо ртов Джасдеби и мужчина нахмурился еще сильнее. Запустив ладонь в волосы и помассировав кожу головы, Шерил немного приподнялся с кровати, снял мерную ленту с шеи, отбросив ее куда-то на кровать. Пальцами мужчина надавил на свои глаза и откинул голову назад, нервно мыча. Ну и что теперь ему делать? В голове мелькнула мысль о том, не сбежал ли мальчишка после произошедшего, но уверенное “куда он убежит от Ноев” успокоило. Еще немного диалогов с самим собой и Шерил заработает раздвоение личности, честное слово. Сущность Алчности и так неспокойным хищником сейчас клубится в сознании и рычит, а еще одного глашатая Шерил не выдержит и самолично попросит Аллена прикончить его. Вдруг юноша и в самом деле просто ожидал момента напасть исподтишка? Влится в доверие, понравится, очаровать, вскружить голову и пронзить ноевское горло оружием экзорцистов. На грани сознания промелькнул лукавый образ Мариана Кросса, что коварно хохотал и большими глотками поглощал вино прямо из горла. Что же. Мариан всегда был подозрительным. Возможно, стоит провести серьезную беседу с Алленом насчет его отца, его планов и касаемо Чистой Силы, если юноша на самом деле невиновен. Если его просто подбили на столь опасное дело, как внедрение в узкий круг семьи Ноя. Или же это был шантаж. Впрочем, все еще оставался вариант развития событий, что нравился Шерилу меньше всех. От Чистой Силы паразитического типа можно было ожидать чего угодно. Как нулевое подчинение носителю и собственную волю, так и чудовищную мощь, разрушающую все на пути к цели. И если Аллен счастливец из последней категории, то не удивительно, что тот так беспечно себя вел. Впрочем, даже генералы понервничали бы, находясь в такой близости с Ноями и акума высоких уровней. А Аллен что? Разве что избегает других слуг, быстрее из-за неловкости, а не страха, но все еще поддерживает с ними спокойные отношения и первое время в ступоре смотрел на Шерила, будто ожидая нападение, а потом до кончиков ушей краснел, осознавая свое поведение и шустро извинялся, кланяясь. Вероятнее, Аллен все же из тех ребят, за которыми безуспешно гонится Черный Орден и благодаря своему родству с Марианом ему удалось избежать участи пса Ватикана. И из-за того, что Чистая Сила – рука, экзорцисты так и не смогли украсть, отобрать или благополучно бесконфликтно забрать ее. Последнее, к сожалению, касается и Шерила. В дверь тихо постучали и мужчина опять лег в кровать, будто только что очнулся. — Войдите, — прикрикнул он и уставился темно-синими глазами на входящего. К его удивлению, это оказалась причина его утренней головной боли, что сейчас, неуверенно улыбаясь пунцовыми покусанными губами, смотрела сквозь щель на хозяина особняка. — Вы не против если я войду? — неловко спросил юноша, опустив голову, пытаясь скрыть немного розоватые щеки. Шерил кивнул и юноша, все еще неуверенно, зашел в комнату и прикрыл дверь за собой. — Остальные слуги боятся к вам заходить, потому что не знают какие вы с похмелья. И меня попросили вас разбудить. Вам принести воды или сделать рассол? — У меня не может быть похмелья, — фыркнул Шерил и отрицательно качнул головой на последний вопрос, внимательно следя за юношей. Сейчас он с до боли прямой спиной стоял под дверью, одетый в белую плотную рубашку, черные брюки и перчатки того же цвета. Аллену явно было неловко, так как он теребил ткань перчаток между пальцев с потупленным взглядом. А еще он был адски румяным. Аллен явно хотел что-то сказать, но не мог подобрать слова. Шерил увидел, как тот раскрыл рот, но через мгновение опять его закрыл, хмурясь, как возмущенная рыба. Шерилу тоже хотелось хмурится, но он пытался держать как можно более нейтральное лицо. Даже не улыбался. Будто вчера ничего не произошло. Ни-че-го. Абсолютно. В другой ситуации Шерил бы сейчас улыбался, словно чеширский кот. Юноша опять открыл рот, но Шерил его прервал: — Откуда у тебя шрам? — услышав вопрос мужчины, Аллен осторожно коснулся пальцами в перчатках своей левой щеки и повел вверх по шраму, останавливаясь на алой звезде на лбу. До этого Шерил никогда не обращал внимания на странную отметину на лице юноши (мужчина давно окружен акумами, вы о чем), но сегодня утром он задумался. Чистая Сила и отметина акумы не могли просто так встретится на одном теле. В том, что это – знак проклятия, Шерил уже не сомневался. Аллен неуверенно произнес заученную легенду, что все еще пересекалась с долей правды: — Я родился с Чистой Силой. Когда я в детстве сбежал от присмотра няни, меня атаковал акума второго уровня. Тогда моя рука впервые активировалась и мне повезло отбится от того акума. Но он сумел коснуться меня и проклятие попало в организм, но так и осталось в одном только глазу, так как Чистая Сила сдерживает его распространение. Нити, что до этого незаметно оплелись вокруг левой руки Аллена, будто обожглись. Они отлетели от конечности и вернулись к хозяину. А Шерил растеряно сидел и понимал, что только что едва не совершил огромную ошибку. Если бы мужчина поступил чуть импульсивнее, то юноша умер бы от распространившегося проклятия и буквально рассыпался бы прахом на глазах Шерила. Это бы разбило Роад сердце. Впрочем, Шерилу тоже. Алчность внутри грозно обвиняюще зашипела, прерогатива остаться без человека с глазами и волосами-облаками совсем не радовала Сущность. Она волала и обвиняла Шерила в поспешности. А Аллен в это время тихо рассказывал о встрече с бродячим цирком, знакомстве с покером и трюками и наконец-то о разъяренном Мариане, что спустя полмесяца нашел своего захудалого и потрепанного сына седым и шрамированым. — Какого цвета были твои волосы до этого? — с необъяснимым трепетом спросил Шерил, чувствуя у себя внутри вину, и встал с кровати, пытаясь привести свою вчерашнюю одежду, что все еще была на нем, в порядок, но продолжая слушать Аллена. — Рыжие, — с непонятной иронией ответил Аллен, фыркнув. Опять вспомнился его красноволосый папаша и Шерилу захотелось протереть глаза, ругнувшись. Слишком часто министр вспоминает этого хаотичного черта в последнее время, нужно что-то с этим делать. Повисло неловкое молчание и, несмотря на то, что им явно было что обсудить, Шерил не торопился начинать разговор. Вместо этого он закатал рукава и провел ладонью по сбившимся длинным вьющимся волосам. Беловолосый юноша все еще одиноко стоял под дверью, ожидая момента, когда его отошлют подальше. Шерил наклонился над кроватью и поднял мерную ленту, что затерялась в одеяле. Мужчина неуверенно посмотрел на юношу и подозвал его к себе. Аллен осторожно подошел, ожидая всего. Шерил кивком указал на ленту и глаза Аллена непонимающе расширились. — Покажешь мне свою руку? — сглотнув, спросил Ной. Аллен подошел, покраснев, и неуверенно кивнул, взявшись расстегивать пуговицы на рукавах. Шерил ждал, что сейчас опять юноша закатает рукава и покажет мужчине большое множество ремешков оплетающие черные перчатки, но вместо этого Аллен взялся за пуговицы на груди, становясь все краснее и краснее с каждой. Ной замер, не совсем понимая ситуацию. Неужели, Чистая Сила юноши засела намного глубже, чем казалось. Неужели… неужели он Сердце? Все внутри Ноя похолодело и остановилось. Нет. Нет, нет, нет. Чушь. Невозможно. Из транса Шерила вывело движение Аллена. Тот аккуратно опустил снятую рубашку на кровать хозяина, развернувшись к нему спиной. И только сейчас Шерил наконец-то посмотрел на юношу. Под рубашкой оказалась черная короткая кофта, что включала в себя перчатки. Гибкая ткань плотно прилегала к груди молодого человека и обрамляла каждый позвонок, каждый изгиб. Юноша обернул голову и поймал внимательный взгляд своего господина у которого давно уже кончился воздух в легких. Аллен неуверенно улыбнулся и опять отвернулся, пальцами хватаясь за ткань у себя на спине, выгибаясь, и одним плавным движением оголил свою спину полностью. Белую, как вчерашний ликер, и гибкую. Кремовая кожа слегка блестела. С немного выпирающими позвонками, что двигались вместе с мышцами. Шерил сглотнул. После того как Аллен окончательно снял кофту, Шерил окинул долгим взглядом его спину и наконец-то сконцентрировался на Чистой Силе, что напоминала алую необычную татуировку, полностью охватывающая руку юноши, как одна из его длинных перчаток. Ближе к плечу начались гибкие линии, обрамляющие плечо, а от них пошли красные рисунки-стрелки, напоминающие закрытые семена одуванчика. Под пристальным взглядом юноше было неловко, поэтому он уткнулся носом вниз, обнимая себя за плечи, будто желая спрятаться. Шерил наконец-то заставил себя двигаться. Он подошел к юноше со спины и осторожно обхватил его талию мерной лентой, аккуратно делая каждое движение и следя за каждым вздохом белесого. Аллен неловко содрогнулся, когда только мужчина коснулся его талии лента охолодила живот, и юноша попытался расслабится, но ему это сделать не дали. Чужая голова опустилась на плечо Аллена и вьющиеся черные волосы разметались по нему, щекоча шею. Разница в росте почти в целую голову заставила Шерила сильно согнуться, все еще одними только кончиками пальцев касаясь ладной талии беловолосого. Стоит Аллену сделать шаг вперед и Шерил потеряет равновесие, возможно, даже упадет. Но юноша не двигался. Он смирно стоял, не подавая виду волнениям внутри. Дышал он медленно и размеренно, но сердце билось с невероятной скоростью. А ведь Шерил слышал его, плотно прижавшись лбом к красному теплому плечу. Чужое поведение можно было легко перепутать со страхом, но это было не так. Шерил медленно, словно сомневающаяся змея, обвил своими руками поперек подтянутого живота юноши. Сердце в чужой груди еще сильнее застучало. Быстро-быстро. Не выпрыгни там, слышишь? Кто же знал, что юноша окажется чувствительнее кролика. Мужчина улыбнулся и провел немного шершавыми кончиками пальцев по молочной коже, вызывая приятную дрожь по всему телу Аллена. К сожалению Шерил сейчас не мог заглянуть в чужое лицо. Мерная лента давно уже лежала на полу, среди ковров. Надавив на живот и чувственно проведя от пупка вверх, к груди, Шерил не выдержал и припал губами к шее юноши, целую и едва задевая зубами чувствительное место. Чужая кожа была горячей и мягкой и мужчина не знал, как себя остановить. Целовать Аллена было невероятно приятно. Вкусно. Юноша тихо промычал и выгнулся в руках мужчины, когда зубы прошлись по загривку и его широко облизали. Руки Аллена впились в руки Ноя, неуверенно их поглаживая и трепетно касаясь оголенную кожу предплечий, а голова откинулась, подставляя шею. Теперь Шерил видел, как заходится чужой кадык и опять улыбается, вжимая Аллена как можно сильнее в свое тело, шепча беловолосому на ухо: — Давай займемся примеркой позже.