Колыбель Ньютона

Гром больше с Пети глаз не спускал и весь вечер отслеживал передвижения. Засиделись все часов до одиннадцати вечера, в каком-то смысле уже ночи. Хазин вызвался подвезти Волкова до работы и пока Игорь что-то гавкал, дядя Федя дал добро, мол, подготовит парня, чтобы не сболтнул лишнего и на работе вёл себя увереннее. Всё-таки Петька чего только не навидался, пока свою дичь по клубам вылавливал и в столице, и уже тут, в Питере. Гром только пригрозил Хазину на ухо, чтобы остальные не слышали: «Вред причинишь, я ж не прощу». А Петя уже и сам не знал зачем всё это начал. Когда в машину сел, Олега подождал и сразу сигарету в зубы и мотор завёл. Только не курил вовсе, а мял зубами фильтр до невьебенного состояния и сам с себя тихо обтекал. На подростков полез. Нет, он, конечно, и не такое под кайфом выделывал, как и на том видео, которое Разумовский ему показывал. Но сейчас-то он с полгода в завязке. И ведь нарыл же где-то этот рыжий чёрт его «грязное бельё». Он же удалял всё подчистую. Так как тогда? Может реально толк по делу будет и рыженький котёнок не только шипеть горазд? Неплохо было бы, главное, чтобы пацанёнок не подставился. Мелкий, а с норовом, вот Петя и восхитился. Он сначала к Игорю приглядывался, ссорился, язвил, провоцировал, но такой чистой ярости, как сегодня на балконе ещё ни разу не видел, аж до мурашек. — Серёжа не сольёт видео, если глупостей делать не будешь, — по-своему понял его беспокойство Волков. — А вы с ним что, в один горшочек мочитесь? Что знает один, известно и второму? — Петя сдвинул сигарету в угол губ и сжал фильтр челюстью. Олег посмотрел на него изучающим взглядом умных глаз, но ничего не ответил. — Игоря тоже делить собираетесь? — проницательно хмыкнул Хазин, замечая, как дёрнулся Волков. Значит угадал. — Как мило, а он в курсе? — Не лезь не в своё дело, — зарычал Олег и Петя причмокнул губами от удовольствия, что вывел эту непробиваемую махину на настоящие эмоции. — Уже влез, — миролюбиво пробормотал Хазин. — Слушай, не делай такое серьёзное лицо, словно свет клином на вашей неразделённой любви сошёлся. Можно же просто трахаться пока не надоест. Вдвоём, втроём, — он достал салфетку и избавился от сигареты, пихнув свёрток в карман пальто. — Даже вчетвером можно и никто слова не скажет, если все согласны. — У тебя, видимо, большой опыт? — спросил Волков, упорно глядя перед собой. Петя скосил на него глаза и даже умилился едва заметному румянцу на бледных скулах. Олег, в отличие от Сергея, почти не алел. — Не жалуюсь, главное помни про предохранение и проверяйся раз в полгода. Будет тебе счастье. — Спасибо, дедушка, чтобы я без твоих советов делал. — Говнюк ты, Волчик, — надулся Хазин. — Я к тебе со всей, так сказать, большой и чистой. Олег с удивлением посмотрел на майора ФСКН и уточнил: — Почему Волчик? — Волков же, ну? — как дитю несмышлённому пояснил Хазин. — Меня так только Серёжа называет, — пробормотал едва слышно, но на слух Петя никогда не жаловался. — Ну, значит ещё и я буду. Позволишь деду? Олег запрокинул голову на дорогое сидение и расхохотался. — Ты в средствах ничего не стесняешься, да, Петя? — Как в воду смотришь, — оскалился Хазин, довольный произведённым эффектом. Теперь он прекрасно понимал, почему Грома на пацанятах так закоротило. Настоящие потому что, а не шушера всякая, в модных тряпках и алкоголе вместо мозгов. Хорошие слишком, живые такие оба. Разумовский с копной огненных волос и подростковой неуверенностью, которая смывалась куда-то перед поставленными задачами и, на первый взгляд, непримечательный Волков, от которого при ближайшем рассмотрении несло благородным спокойствием. Мировые мужики будут, когда заматереют, Петя это чувствовал и проникался. Порода, чтоб их. Как у него самого, как у Грома, хотя и его и Игоря потрепало в колёсах «правосудия» знатно. Да и Петя таких чистых и простых, как Игорь никогда раньше не встречал, или же встречал, да дороги не сошлись, пути прошли параллельно не пересекаясь. Вот в Хазине на Грома и попёрло всё нерастраченное павлинье кукареканье. Хвост распушил и вперёд, а там эти. Котята. И всё, и пиздец. Пропал майор Пётр Хазин со всеми потрохами и блядской душонкой. До угроз скатился, но отбрили его хорошечно. Красиво прям. — И как это? — Чего? — уточнил Петя, дожидаясь переключения светофора. Он немного увеличил нагрев печки и стало заметно теплее. — Как это вчетвером? — тихо, но упрямо выдавил Олег, наблюдая за торопливыми пешеходами, которых хватало даже в ночное время. — Круто, чо, — хохотнул Хазин. — Можно и ртом и задницей, рук мацающих гораздо больше. Хочешь сам трахай, хочешь единовременно ещё и тебя или просто смотри. Тебе когда-нибудь отсасывали, единовременно облизывая задницу? Волков покрылся тёмным крепким румянцем и сжал губы в тонкую линию. — Что, даже с одним не был? — Только совместная дрочка, — хрипло и не с первого раза пробормотал Олег. — Какая прелесть, — Петя растянул губы в насмешливой улыбке и поймал тёмные глаза через зеркало. — Пожалуй, прав был Игорёк. — В чём? — при упоминании имени Грома, Волков даже корпусом слегка на сидении развернулся. — Дети вы ещё, и не стоит мне к вам лезть, — честно ответил Хазин и дал по газам, стоило цвету смениться на зелёный. В машине повисла приятная тишина, во время которой Петя иногда поглядывал на задумчивого Олега. Отмечая, что его подростковая угловатость скоро совсем сойдёт на нет. Хазин даже немного завидовал. Что Гром, что Волков могли отпугивать одной угрюмой рожей. Олегу, правда, для лучшего эффекта повзрослеть надо, но года через три-четыре, Петя был уверен, тот сможет так же, как и Игорь, фэйсом демонстрировать, что с ним лучше не связываться. Его папаня бы оценил. Жаль только Петя никогда не мог похвастаться ни высоким ростом, ни крепким телосложением. Так и остался гибким, моложавым. Сильным и шумным, этого не отнять, но порой так завидно было, глядя на тех, по кому сразу всё понятно было. Пете сначала приходилось пару раз по роже съездить и прижать как следует. Иногда и ксивой помахать, чтобы всерьёз восприняли. — Значит он нас с Серым за детей считает? — негромкий вопрос Волкова оторвал Хазина от невесёлых мыслей. — Ага, — брякнул Петя. — Может быть, и прав, только у меня детства как такового не было, так что с трудом догоняю ход его мыслей. — Смерть забирает детство. Я это уже давно уяснил. — И когда твоё закончилось? — В шесть. Автомобильная катастрофа. — У меня, — Хазин прикинул, но понял, что вообще не помнит, когда тёплые руки матери сменились на ремень отца за любую провинность. — Я вообще в душе не имею было у меня это самое детство. Кажется, когда-то за мамкин передник прятался, а потом папаша с перекошенной рожей, — он невесело хмыкнул. — И как отрезало. — Дядя Федя сказал, что Игорю где-то двенадцать было, когда его отца преступник подстрелил. — У него были те, кто окружили его любовью и заботой, — при воспоминании о семье Прокопенко, у Пети кольнуло в груди. Он бы хотел забегать к ним почаще. Будь у него такая семья, он, может, и не ширялся бы никогда. — А Серёжа твой? — У него с семьёй какая-то тёмная история. Я не спрашивал, но он, кажется, и не помнит даже, что именно с ними случилось. — Угораздило всем в одном доме собраться, забавная штука жизнь. — И редкостная сука, — добавил Олег и оба понимающе ухмыльнулись. — Так, насчёт Поэта, — сменил тему Хазин. — Никого не спрашивай о нём, понял? — Почему? — Можешь привлечь нежелательное внимание. — Ты просто взбучки от Игоря боишься, — уколол Волков. — Да только рад буду. — Огрести? — Возбудить кого-то в ярости гораздо легче, чем приставать к спокойному, — ехидно протянул Хазин. — Какие глубокие познания. — Воистину, — кивнул Петя. — Вот если всё-таки в военку попрёшь, тоже кайф на рейдах словишь. — Адреналиновая наркомания? — Не без этого. Бывших наркоманов не бывает, только иглу меняют. — А ты… — Олег не стал продолжать, но и так было понятно, что хотел спросить. — Раньше ширялся, но сейчас чист. Ещё бы курить бросить, да пока без этого совсем тошно. — Сам слез? Петя нервно фыркнул, но это было скорее похоже на скулёж. — Клиника. — И? — Лучше не ширяться, чтобы никогда не узнавать, каково там. — Ясно. Хазин был признателен Олегу за понятливость. Раскрывать душу сильнее, чем он уже это сделал было бы физически больно. Ему стало даже немного неловко за говорливость. Петя по сути перед малознакомыми людьми сегодня так обнажился, как никогда и не перед кем. Чёртов Гром со своей обворожительной сворой маленьких бесенят. Возможно, Волков почувствовал его нервозность и больше вопросов не задавал. Ехали в ни к чему не обязывающей тишине, Петя то и дело сверялся с навигатором на телефоне, чтобы не сбиться с пути. Он и Москву знал скорее постольку поскольку часто куда-нибудь таскался, а в Питере он ещё не был столь уверенным пользователем. — Если услышу что-то про Поэта, мне Игорю сказать? — спустя многие минуты молчания уточнил Олег. — Можешь ему, а можешь сразу мне набрать или в мессенджер прислать, но лучше не пались. Просто лично Грому скажешь, и он мне передаст, так может быть безопаснее. — Хазин затыкал пальцем по телефону и обратился к Волкову: — Телефон свой продиктуй, контактами обменяемся. Олег озвучил цифры и Петя забил контакт, как Волчик под смешок Олега и сразу набрал ему на номер. Тот сбросил вызов и отчитался: — Сохранил, — он не стал договаривать, что сохранил его, как «Дедушка». — Ну вот и славненько. Я тебя тут высажу, а сам потом тоже к вам прошвырнусь, может даже выкинешь меня через пару часиков, — Хазин подмигнул. — Будешь бузить? — с какой-то робкой улыбкой спросил Олег. — Обижаешь, — Петя прицокнул языком. — Бузить будут остальные, я же буду жестить по-страшному. Жаль даже, что не в рейде. — Покажешь как-нибудь? До Хазина стало потихоньку доходить, что Волков пробует флиртовать, вероятно, ради самого флирта, потому что после всех этих разговоров почувствовал, что с Петей можно и не аукнется. Вообще, с ним могло ого-го как аукнуться. Хазин не считался ни с чьими чувствами и пёр напролом через любые преграды: хочу, значит буду. Вот только предавать доверие Грома на самом деле не слишком хотелось. Но кто он такой, чтобы пройти мимо чужого интереса? У Олега любопытство, у Пети недотрах. Одно умножить на второе, а он не при делах. Хотя от Игоря в любом случае по роже получит, так пусть хотя бы не за просто так. — Покажу, — многообещающе сказал Хазин, замечая, как у Волкова при его словах дёрнулся кадык в вороте расстёгнутой куртки. Словно они не рейд наркоконтроля обсуждали, а возможные прикроватные позиции. — Топай, Волчик, топай. — Угу, бешеный, — Олег оскалился и пока Петя не успел чухнуться, отстегнул ремень и вышел из тёплого авто в холодную Питерскую ночь. — Тц, — Петя даже как-то растерялся. Пошарил в бардачке, доставая глазные капли и закапал по паре капель в каждый глаз, чтобы походить на ширнувшегося. Ему бы по-хорошему вообще дел с наркотой не иметь, но без работы он бы загнулся. Так что пакетики с дурью таскал, как муляжные, так и очень даже настоящие, как и пистолет. Он же не Гром, которому все нипочем. Ничего, он Игорю мозги промоет, благо теперь было на что давить, а ещё лучше, при котятах пару раз обронит и посмотрит, что из этого выйдет. Хазин поймал свою улыбку в зеркале заднего вида и нахмурился. — Эт чё ваще за телячьи нежности? — Ему естественно никто не ответил. — Вам пора на выход, товарищ майор, — Петя растрепал шухер, оставил куртку в машине и пошатываясь вытащился на мороз. Изображая укуренную золотую молодёжь. В уши ударили пока ещё не слишком сильные биты. Публику разгоняли и Хазин устроился за стойкой, пихнув купюру бармену. Заказал пару коктейлей для разгону, собираясь лакать их лишь для вида. Нужно было создать образ и как следует отыграть ужратого до невменяемого состояния, но так, чтобы его ещё чем-то накормить хотелось. Например поэзией. Спустя два часа, когда толпа превратилась в муть из тел и лиц перед глазами, Хазину казалось, что он и сам под кайфом, прямо как стайка девиц слева и парень около колонны. Только эти моменты внезапной ясности давали Пете понять, что он ещё соображает. У него было пару осечек, когда он присматривался к нескольким личностям, но по итогу вышел полный голяк. Иногда он выходил покурить, матерился и выдерживал лишь несколько минут, чтобы подышать и не отморозить яйца, а потом вновь окунался в потный влажный воздух, где скользили пьяные тела, кайфующие, ничего не видящие перед собой, не знающие берегов, но вопреки своим ожиданиям Хазин не смог полностью погрузиться. Нет-нет, да мелькали недавние воспоминания о вечере в кругу семьи полковника, Игоря, Серёжки и Волчика. — Старость пришла, а я ждал белочку, — как-то грустно выдохнул Петя, выплёскивая из себя струю дыма, спутанную с собственным неудовлетворением и каким-то болезненным отчаянием. Он же был так весел. Где такая знакомая страсть при ведении дела? Где его ебучий гонор, когда он так нужен? — У вас всё хорошо? — знакомый голос, раздавшийся из-за спины вызвал непроизвольную улыбку. — А те чего надо, дядь? — нагло ухмыльнулся Хазин, оступаясь на ровном месте и играя на немногочисленную мёрзнущую публику. — Может согреть хочу? Петя прикусил щёку изнутри и обернулся, наклоняя голову и едва не заваливаясь назад. Чего он не ожидал, так это попасть в объятия Олега. От него пахло сонмом чужих духов и немного алкоголем от края форменной куртки. — Воу-воу, какой подгончик, — Хазин навалился на Волкова и шепнул, попутно оглаживая приятно крепкую грудь: — Тащи меня в сортир и изобрази счастливую морду. Олег немного скованно огладил его поясницу, оставляя ладонь на ремне, отчего Петя фыркнул и обвил его за шею. Рядом кто-то вывалился из двери, громко матерясь и к Волкову обратился напарник. — Олег, чего ты с этим возишься? А, попользовать решил? Ну давай-давай, только недолго. — он громко харкнул и сплюнул в грязный снег. — Скоро спёкшихся нужно будет вышвыривать. — Я быстро. — Сла-а-аденький, — жеманно протянул Хазин. — Ты меня обижаешь. Олег фыркнул, и к изумлению Пети, с лёгкостью поднял его на руки, словно тот ничего не весил. Хазин заставил себя улыбнуться, разрываясь от желания сдавить Волче горло или хотя бы мстительно пнуть, но ситуация не позволяла. Пока Олег тащил его по коридорам, Петя не переставал ехидно фыркать, сравнивая себя с Ромео, которого утащила предприимчивая Джульетта. Когда Волков закрыл за ними дверь кабинки и поставил Петю на ноги, Хазин впечатал его в стену и зашипел, надавливая на горло: — Никогда так больше не делай. — Так было быстрее, — невпечатлённо отозвался Олег. Пете на такое даже гавкнуть было нечего и он зачесал волосы назад, тихо уточняя: — Видел что-нибудь? — Ничего такого, — также едва слышно пробормотал Волков, наклоняясь к Хазину, чтобы тот мог его услышать сквозь доносящиеся разряды битов и воплей молодёжи. — Но одна девушка попыталась пригласить меня на закрытый вечер, — он полез в задний карман и махнул перед носом Пети чёрной плотной карточкой с флюоресцентным контуром в виде бабочки. — Но она отличается от твоего рисунка. — Различия минимальны. Как раз чтобы не палиться, но быть узнаваемым. — сухо отозвался Петя, выхватывая визитку. На обратной стороне зелёным шрифтом была напечатана ссылка на сайт. — Она сказала про точное время? — Ничего кроме этого, сказала, что такого я ещё никогда не пробовал. — Опиши внешность, она ещё тут? — Баренцева Оксана Фёдоровна двухтысячного года рождения. — Ты как узнал? — Предложила перепихнуться, я потребовал паспорт. Потом извинился и отошёл к напарнику под предлогом помощи с пьяницей. — Ну ты и хитрый везучий чёрт, — поражённо выдохнул Хазин, замечая, как Волков смущённо дёрнул уголком губ. — Я могу показать ссылку Серому? — Рыжику своему? — Петя дождался кивка и продолжил: — Я бы хотел, чтобы это было под моим присмотром. — Подойти в управление? — Нет, — Хазин хотел попросить Олега не лезть, но чувствовал, что таким образом может лишь сделать хуже. Ля, Гром ему башку открутит за такие выкрутасы. — Сначала своим спецам дам пошариться, если не выйдет, тогда напрошусь в гости к Прокопычу и через Игоря вас вытащу. — Понял. — Понятливый какой. — Нервничаешь? — Охренел? Волков подавил усмешку и Петя дёрнул подбородком. — Выходим? — спросил Олег. — Какой-то ты не затраханный, — Петя полез пальцами в короткие тёмные волосы и навёл творческий беспорядок. Цыкнул и прижался губами к дрогнувшей шее, засасывая кожу, затем оглядывая дело своих губ. Повернул Волкова за подбородок, чтобы рассмотреть след под тусклым освещением, хмуря тонкие брови. — Может ещё и отсосёшь для достоверности? После этой реплики Хазин посмотрел на него снизу вверх, задерживаясь на тёмных омутах зрачков, которые из-за тусклого освещения грозили заполнить всю радужку и показательно медленно приземлился задницей на прикрытый унитаз. — Презик есть или поделиться? — он довольно отметил, как у Олега дрогнули крылья носа и он несколько нерешительно дёрнул правой рукой. Хазин протянул ладони и подтянул к себе Волкова за ремень, запуская тонкие пальцы в правый карман. Внутри оказалось пару квадратиков с логотипом «Vavilon», которые бармены клуба раздавали всем желающим. У Хазина тоже была горсть в заднем кармане, вот только даже взгляда хватало понять, что у Олега несколько крупнее. Петя машинально облизнулся и Волков повторил движение, сглатывая образовавшийся в горле комок. Раздался характерный «вжик» и Хазин потёрся щекой о показавшуюся ткань боксёров, улавливая ухом судорожный вздох. Он сдавил губами быстро наливающийся член сквозь ткань, оставляя мокрый след слюны и довольно хмыкнул, когда услышал отчаянный стон. Пряно. Петя вдохнул носом воздух, чувствуя терпкий мужской запах. Как давно он этого не делал? Наверное с того самого последнего раза несколько месяцев назад, когда перепихнулся с одним ноунеймом после рейда. Кровь будоражило при мысли, что у Олега так ещё никогда не было. Во рту скопилась слюна, но Хазин не стал сглатывать, вместо этого спустил брюки Волкова до колен и отработанным движением порвал упаковку. Хотелось показать мастер класс. Петя открыл рот, демонстрируя язык и пососал кончик презерватива, стягивая трусы. Он высвободил вставший член и начал ласково раскатывать презерватив, используя губы и помогая себе руками. Сверху раздалось матерное шипение и последовала пара глухих ударов сжатыми кулаками о стену. У Пети дрожь прошлась ото рта и до самой задницы, так что он даже поёрзал и сглотнул, вызывая восхищённый: — Ах, — который Олег тут же попытался оборвать, закусывая ребро ладони. Когда Хазин расслабил горло и начал брать сразу глубоко и резко, Олег положил подрагивающие ладони на худые плечи, массируя и поглаживая, со всех сил сжимая зубы, чтобы не издавать таких постыдных звуков, но Петя делал своим блядским ртом что-то невозможно приятное, размазывая слюну по члену, которая крупными мазками пачкала подбородок и кожу вокруг губ, из-за чего она блестела при малейшем скольжении горячего рта. Это так отличалось от собственной руки или взаимных неумелых ласк, которыми они обменивались с Серёжей, что мозг плавился в черепной коробке, а бёдра подмахивали в желании погрузиться глубже. Хазин издал горловой стон, который заставил согнуться от ощущений. Когда Волков поднял на Петю ошарашенный взгляд, то уловил, как тот ехидно прищурился наслаждаясь его беспомощностью. Хазин дышал носом, тиская упругую задницу и подбадривающе поглаживал большими пальцами голую кожу. Ладонь скользнула под член и в то время, пока Петя облизывал сочащуюся головку сквозь латекс, пальцы сгребли яички и нежно помяли до приятного импульса между ног. Олег обхватил Петину голову, но вопреки ожиданиям не решился толкнуться и тот круговыми движениями помассировал в местечке за мошонкой. — Блять, — Волков со стоном закусил губу, чувствуя себя так, словно земля пошатнулась у него под ногами. Хазин играл с ним, как сытый кот, давая время прийти в себя и снова двигался, облизывал, трогал, мял так, что хотелось сжать волосы на его затылке и трахнуть в гостеприимное горло. Петя отстранился, вызвав у Олега полузадушенный писк, на который тот хрипло хмыкнул и приказал: — Давай, хороший мальчик. Команда ебать, Волчик, ну? — он приглашающе распахнул рот, отчего породистое лицо стало выглядеть, как с обложки порножурнала. Волков сам не зная, как решился, провёл членом по влажным от слюны и смазки губам, поддразнивая раскрасневшегося Хазина. Тот в отместку лизнул кончик головки и у Олега сорвало тормоза. Он пропихнул свой увитый венами ствол почти до основания. Придержал Петю за затылок и под подбородком, начиная неверными движениями скользить вперёд-назад, ощущая, как на обратном скольжении Хазин сжимает щёки. Волков не отрывал замутнённого похотью взгляда от того, как двигается, исчезая во рту у Пети. Повинуясь любопытному импульсу, он потрогал его за горло, обхватывая пальцами и ощутил импульсы собственных толчков. — Никогда не чувствовал ничего подобного. Петя мурлыкнул что-то одобрительное и сильнее расслабился, отдавая Олегу полный контроль над ситуацией. Его собственный член неприятно тёрся о ширинку узких джинс, но он даже не подумал отвлечься и унять саднящую жажду. Неумелые, боязливые движения Олега, его нерешительные прикосновения, которые становились смелее отзывались в Хазине пьянящим азартом. Даже мелькнула подлая мысль попробовать сунуться пальцами Олегу в задницу, нащупать простату и услышать, как Волчик будет хныкать, кончая ему в рот, но чуял, что за такое покушение Гром его точно уебёт. Ох, зря он подумал об Игоре, о том, как в этот самый момент тот мог пристроиться сзади, избавить его от треклятых шмоток и долбиться до сорванного голоса глубоко ему в задницу. Петя простонал, от чего Олег сбился с ритма, но Хазин не дал ему замедлиться и начал тоже подаваться на член, растворяясь в будоражащих мыслях, вминая пальцы в бёдра Волкова так, что наверняка к утру появятся синяки. «Пусть появятся», — решил Петя, предвидя реакцию Разумовского на свои отметины. Как хорошо было бы погрузиться в его красный, словно от помады рот и сжать в кулаке огненные прядки. Или даже дать себя трахнуть, чтобы посмотреть, как пугливое выражение слетит, оставляя лишь страстную горячую суть. Олег удивительно нежно провёл ладонью по щеке Пети и тот посмотрел на него снизу вверх, ловя восторженный взляд и неожиданно даже для себя сглатывая. Это стало для Волкова последней каплей и он оскалился, срываясь за грань и толкаясь кратко и резко. Пальцы прошлись по волосам Хазина, зачесали прядки назад, убирая со лба. Петя даже не успел пикнуть, когда горячий член покинул рот и его сменили жадные губы и мокрый язык. Хазин сжал тёмные прядки и натурально заурчал, чувствуя, как резко стало тепло и влажно у него в трусах. До него лишь спустя долгие смазанные мгновения дошло, что он спустил в штаны, как подросток в пубертате. — Как котёнок лижешься, — лающе гаркнул Петя и притянул Олега для ещё одного поцелуя, прикусывая губы и подлавливая язык, стараясь обсосать его словно мармеладку. Проворные руки поглаживали Волчика за ушами, массировали затылок и оттягивали приятно густые волосы до лёгкого шипения Олега сквозь поцелуй. — Хочешь я? Петя покраснел и оскалился, перехватывая ладонь Волкова, чтобы тот не обнаружил стыдобень у него между ног. — В другой раз, — он чмокнул его в уголок губ и заботливо пригладил волосы на взмокшей голове. — Иди. — Петь, я могу… — Я знаю, что ты можешь, — новый сытый поцелуй пришёлся во влажный лоб. — Но сейчас тебе пора на воздух. — Мне просто оставить тебя здесь? — с непонятными Пете нотками уточнил Олег. — Да, — Хазин снял с него презерватив и выкинул в переполненную мусорку. Подтянул Волкову трусы, чувствуя незнакомую ранее нежность в собственных жестах и вернул на место брюки, застёгивая ремень и вдевая язычок в шлевки брюк. — Мне всё забыть? — неожиданный вопрос Олега заставил Петю запрокинуть голову и заглянуть в расстроенное лицо. Чёрт. Он даже и не знал, как объяснить парню, что тот не сделал ничего плохого, но Волков смотрел взглядом побитой псины и у Хазина засвербило место, в котором порядочным людям полагалось иметь совесть. — Мне бы не хотелось, — медленно, словно отмеряя каждое слово, хрипло произнёс Петя. — Я всем доволен. А ты? Лицо Олега мгновение было в замешательстве, но потом он хмуро кивнул и, напоследок погладив Хазина по щеке, щёлкнул задвижкой и покинул туалет клуба. Петя какое-то время смотрел в то место, где ещё недавно был Волков и со стоном уткнулся в ладони мокрым от смазки и слюны лицом. Как низко он пал. — Наставник нашёлся, мать твою, — он откинулся на бачок и выдрав несколько мотков туалетной бумаги, полез расстёгивать штаны, пытаясь хоть немного очистить нижнее бельё, жадно впитывающее его семя. Вместо того чтобы страдать и предаваться самобичеванию, Хазин выслал фото визитки с обеих сторон контакту «Айболит» в зашифрованном приложении. На той стороне интернет сети в каком-то смысле был действительно доктор, вот только не самый обычный. И лечил он исключительно технику в подведомстве управления МВД. После отправки, Петя подчистил историю со своей стороны и закрыл приложение. Не то чтобы в удалении данных такого закрытого мессенджера был реальный смысл, но не ставь неприятеля овцою, ставь его волком, как говорится. При поминании волка, перед мысленным взором встало непроницаемое лицо Олега. Как бы парень ни пытался изобразить равнодушие, Хазин все равно почувствовал его смятение. Телефон пиликнул, но экран остался девственно чистым. Петя разблочил смартфон и залез в зашифрованный чат. 05:34 Айболит: Срочно? 05:35 Злобный пёс: Хуёчно, дядь 05:35 Айболит: Понял принял 05:38 Айболит: Фуфло какое-то 05:38 Злобный пёс: Понятней пиши 05:40 Айболит: Вечер поэзии серебряного века. В эту пятницу на Андросовской, дом четырнадцать строение три, в девять вечера. Вход строго по пригласительному. Ты там на своей псарне совсем кукушкой на сторону смотришь? 05:42 Злобный пёс: Копай глубже, ищи создателя. Все адреса, пароли, явки, в каком сексшопе затаривается и по каким дням дрочит. Работай давай 05:43 Айболит: Ты спишь вообще? 05:43 Злобный пёс: 👿 *дьявольский смайлик*