Плот

Пов: Кэтрин

Щеки раскраснелись от прохлады и моих попыток что-либо выполнить на льду без партнера. Елена качала головой из стороны в сторону, как китайский болванчик, то ли неодобрительно, то ли в такт музыке. Во всяком случае, было непонятно, лишь сквозь ширину катка сквозило недовольство. Я остановилась, в очередной раз откатав тройной аксель без Тейта, и подняла глаза в попытке отдышаться. Музыка закончилась.       — Кэт, заново! — властный голос Елены раздался над всем кортом. Я отъехала к бортику, пытаясь хоть чуть-чуть перевести дух. Это уже двенадцатый прогон пятиминутного выступления. Без Тейта. Из колонок вновь полилась врезающаяся в мозг музыка. Пришлось вновь встать в начальную позу, представляя, что сбоку у меня партнер, выехать на лед и изображать парное катание. Получалось откровенно плохо, неярко, безэмоционально. Не знаю, зачем, в принципе, пытаюсь выжить из себя все соки, если без наличия партнера получается ужасная ересь, которая только сильнее заставляет опустить руки. И вновь — все. Я снова пытаюсь восстановить за краткий миг дыхание, пока не замечаю темную макушку, одиноко сидящую на трибунах.       — Кэт, еще раз! — злится Елена.       — Я могу позволить себе перерыв? Это был тринадцатый прогон, — не выдерживаю я, срываюсь и подъезжаю к моим зрителям. Я не вижу, но чувствую, как Елена поджала губы, но я уже выхожу на дорожку из черного защитного покрытия и практически подлетаю к сидящему там Тейту.       — Зачем ты пришел? Врач прописал постельный режим, — пришла моя очередь злиться и поджимать губы. Парень слегка растянул губы в приветственной улыбке и достал наушник из уха, лениво произнеся:       — Бла-бла-бла, ничего не слышал. Я вздохнула, уселась рядом, вытягивая затекшие ноги в коньках вперед, массируя забившиеся голени.       — Давай я? — Тейт привстал и, садясь на корточки, принялся за массаж.       — Так зачем ты приехал? — я улыбнулась, потрепав его по темной макушке, — икроножные мышцы помять?       — Просто скучно стало, — он вздохнул, а затем грустно добавил, — еще месяц мне на лед нельзя.       — Это хорошо, что ты несильно повредился, — я кивнула, подставляя его ловким пальцам вторую ногу, — два ребра сломать лучше, чем разбить голову.       — Наверное, — парень сел рядом немного неловко из-за выпирающего под футболкой гипсового корсета, — как Елена?       — Переживет, — безразлично бросила я, оглядываясь на тренера, — сначала хотела искать мне другого партнера, но потом поняла, что мы привыкать к друг другу будем больше, чем ты восстанавливаться. Тейт промолчал. На лед вышла другая пара, видимо, заметив, что площадка опустела, и решила, недолго думая, начать разминку. Высокий темноволосый парень громко смеялся над чем-то, держа за руку такую же темноволосую девушку в красном купальнике. Я ненадолго задержалась на них взглядом, пока они выполняли поддержки под руководством седовласого мужчины тренера, но тут неожиданно встал Тейт и перегородил мне обзор.       — Пойдем выпьем кофе в кафетерии? — тихо спросил он.       — Да, только переобуюсь. Последовав его примеру, я пошла за спортивной сумкой, лежащей на несколько рядов выше, и с большим удовольствием сунула ноги в кроссовки. Тейт ждал меня все это время. Я чувствовала, насколько сильно витает напряжение в воздухе, насколько он сломлен травмой, понимая, что через чуть больше, чем полгода нам нужно ехать на Олимпийские игры. Мне было безумно обидно за него, ведь каток — это его жизнь, гораздо в меньшей степени, чем моя. Он любил то, чем занимался, любил настолько, что сейчас вместо того, чтобы соблюдать рекомендации врача о постельном режиме, вновь пришел сюда, на холодный лед, подышать родным запахом пота, крови и слез. Запахом побед и неудач, царящим тут среди бездушных соперников и затерянных где-то криков их тренеров. Мне часто казалось, что фигурное катание — это не совсем то, что мне нужно в этой жизни. Я люблю свою работу в клубе, люблю общаться с людьми, мне нравится рисование. Но иногда, приходя сюда по инерции в очередной раз, становилось невыносимо тоскливо наблюдать за собой, уставшей и выгоревшей, желающей простого человеческого счастья. Пока каток для меня — место разочарования и боли. Я не знаю, чего хочу в этой жизни, и в последнее время много философствую на эту тему с гостями клуба Underworld. Нет, я не рассказываю им о своей печальной судьбе, всего лишь выслушиваю интересные рассказы о жизни разочарованных людей и даю абстрактные советы. Собственно, это и свело меня с Ходжем Бейкером, который уже месяц не хочет выходить из моей блондинистой головы, занимая там все пространство своей одурманивающей улыбкой. Да, черт возьми, я влюбилась и могу спокойно в этом признаться. И, кажется, мои чувства взаимны.       — Как думаешь, у ребят получится найти этого Тома? — спросила я, передавая парню кофе в бумажном стаканчике.       — Не знаю, — пожал плечами Тейт, — очень мутная история какая-то, совершенно ничего не понятно.       — Когда я училась с Андреа в одном классе, Том часто подвозил нас до школы по пути в колледж, — горячий кофе приятно обжег небо, — он отличный парень, и я очень хочу, чтобы он дал о себе знать.       — Хочешь скажу то, о чем, наверное, никто из нас не думает? — он протер виски свободной рукой, — мне кажется, Том мертв. Иначе он бы давно уже дал о себе знать.       — Может и так, — я пожала плечами, — думаю, скоро узнаем правду. Мы замолчали, вероятно, размышляя каждый о своем. Теплое солнышко уныло пробиралось сквозь пасмурное небо, отбрасывая тени на лицо моего партнера сквозь мутное стекло. Шумели люди, обедающие и пьющие горький кофе в кафетерии на первом этаже ледового дворца. У каждого свои заботы. Семья, дети, дом, спорт. У нас — слегка остывший кофе из одноразового стаканчика и некстати пропавший Том Кэмпбелл. Он словно ураган ворвался в нашу размеренную жизнь, заставив всех резко сплотиться. Может, в этом его предназначение или вселенная посылает невидимый знак?..       — Ты пойдешь на вечеринку к Эдриану в пятницу? — спросил Тейт, отставляя стакан с кофе на стол.       — О, это уже послезавтра, — удивилась я, — как время быстро идет.       — Ну, так каков ответ? — не унимался парень.       — Я рада бы, да работаю, — я улыбнулась, — но все может измениться.       — Ну, ладно, — он заметно расстроился, — я пойду тогда, мне же нужен постельный режим.       — Давай, увидимся, — я слегка ударила его в плечо, — и не расстраивайся ты так. На тебе все как на собаке заживает, вспомни, как на прошлой неделе навернулся, а потом день ныл, что копчик болит.       — Да я не упал, просто Мерфи внезапно приехал провести вечер, — рассмеялся Тейт, целуя меня в щечку на прощание.       — Лгунишка маленький, — я состроила злое лицо ему вслед, — я тебе припомню когда-нибудь. Теплый душ струями стекал по длинным белокурым волосам, заставляя меня долго нежиться в приятной неге. Как рукой снималась накопившаяся усталость от продолжительной тренировки. Сегодня был крайне сложный день, который обязательно должен закончиться приятным вечером в замечательной компании мистера Бейкера. Мысли о Ходже заставили меня улыбнуться и покрыться легкими мурашками, несмотря на температуру струй. В попытках немного унять «гусиную кожу», я обхватила себя руками за грудь, вставая поглубже под душ. Вода продолжала захватывать в плен мое обнаженное тело, а из головы все никак не хотел уходить бородатый красавчик, что присылает мне букеты цветов каждое утро и пишет «спокойной ночи» каждый вечер моего выходного дня. Его фигура, обтянутая тканью черной рубашки, волевой подбородок и добрые голубые глаза не выходили у меня из головы с самого первого момента нашей встречи, когда меня резко выдернули спровадить очередного пьяного гостя. Он не был пьяным, обдолбанным наркотой или еще каким-то неадекватным. Он лишь одиноко потягивал виски в самой большой вип-комнате клуба семьи Ньюманов, устало растянувшись на диване. Он просто хотел чуточку женского внимания, приятных неторопливых разговоров и не более того. Я даже опешила поначалу, так как привыкла к тому, что гости, к которым вызывают «подсаженного» в вип-комнату, стараются максимально облапать меня или склонить к непристойностям. Бейкер лишь наслаждался теплой беседой и своим дорогущим напитком. Уже позже, на нашу шестую встречу, он сделал первый шаг, поцеловав меня, так нежно и томно, что я на миг забылась, что нахожусь на работе. Браслет бесперебойно вибрировал, вызывая к другому гостю, а я бездумно забылась в объятиях сильного турецкого мужчины, внутренне дрожа от нетерпения и желания. Желания просто быть рядом с ним. Моя ладонь сама собой дотронулась до половых губ, легко пробежала по ним пальцами, остановившись на маленькое мгновение у клитора. Возбуждение от приятных воспоминаний накатило жаром, завязав тугой узел в нижней части живота. Захотелось немедленно разрядиться, успокоиться. Бейкер никогда не позволял себе большего; фактически, тот внезапный пьяный поцелуй — единственная наша близость. Я продолжала нежно ласкать клитор, ухватив себя свободной рукой за грудь, слегка сжимая сосок. Мне очень хотелось бы большего. Хотелось бы его кипящей страсти, внезапно вылитой на меня в порыве, сладких жарких поцелуев, касаний. Я тихо охнула, продолжая дрожать от вожделения, ощущая, как липкая смазка образовывается между ног, осторожно коснулась двумя пальцами себя. Они тут же жадно заскользили вверх-вниз, заставив сильнее сжать сосок и запрокинуть голову назад, подставив лицо потоку воды. Пальцы задвигались быстрее, напрочь лишив меня возможности думать. Какой же он невероятно горячий, этот Ходж, заставил бедную девушку возбудиться от одного воспоминания о его властных губах и бескрайних небесных глаз. Тихий всхлип оповестил мозг о приближающемся оргазме, попросил вновь вернуться и поласкать заскучавший клитор. Ноги задрожали от предстоящей легкости. Я закусила губу, вновь тихо простонав, вырисовывая в голове его руки, исчерченные венами, уверенно сжимающие руль, когда он ведет автомобиль, забирая рано утром меня, уставшую, домой. Еще немного, и разрядка, наконец-то, достигла своего апогея. Я кончила, негромко вскрикнув, от чего ноги тотчас приятно закололо. Ну, Ходж Бейкер, держись, сегодня нам предстоит расставить все точки над «i». Я вышла из ванной, накинув на себя тонкий нежно-розовый халат. В квартире царила бесконечная тишина и прохлада. Последняя тут же забралась ко мне под ткань, принудила соски вновь набухнуть. Еще час до встречи с мужчиной. Нужно потихоньку собираться. Улыбка все еще не сходила с моего лица, я кружилась в эйфории по квартире, прихорашиваясь перед первым полноценным свиданием с Бейкером. Выбрав самый красивый наряд из гардероба — светлое, цвета кофе с молоком, платье, в бельевом стиле, на тонких бретелях и босоножки в тон к платью, идеально подходящие под свежесделанный педикюр. Собрав волосы в высокий, слегка небрежный пучок, я нанесла легкий макияж, подчеркнув губы теплой розоватой помадой, и взглянула на свои изящные золотые часы, обвившие тонкое запястье. Еще пять минут. Не умею я, как многие женщины, задерживаться и опаздывать куда-то, входить с легким флером ожидания моей персоны куда бы то ни было. Спортивная подготовка наложила огромный отпечаток на мою жизнь. Я села на кровать с твердым намерением специально задержаться минут на пять, не спускаться раньше времени, сохранить в себе некую загадку. Но как только моя пятая точка приземлилась на холодную простынь, комнату наполнила звонкая трель телефона. Он уже тут, получается, стоит на своем дорогущем мерседесе у моего дома и покорно ждет, когда я спущусь. Червячок неловкости проник в мозг, заставляя слегка покраснеть от стыда. Ходж будет ждать меня, пока я соизволю спустить свою задницу с пятого этажа?.. Может, все же не задерживаться?       — Да, — с придыханием ответила я в трубку, — я готова.       — Я жду тебя, Кэтрин, — его голос заставил вновь покрыться приятными мурашками. Я схватила черное пальто и сумку и пулей выскочила из квартиры, ведомая властью голоса мужчины. Он сводит меня с ума, черт возьми. Сев рядом с Ходжем на заднее сидение, я сразу поймала одобрительную улыбку, касаемо моего наряда для сегодняшнего вечера. Слегка распаленная от оргазма, все еще отзывающегося покалыванием во всех конечностях, я улыбнулась ему в ответ, кокетливо заправив тонкую белокурую прядку за ухо.       — Кэтрин, ты выглядишь прекрасно, — его губы оставили невесомый отпечаток на моей руке.       — Спасибо, Ходж, — я сияла как рождественская елка, окрыленная чарами мужчины. Он оставил мою ладонь у себя, переплетая наши пальцы. Я смущенно уставилась в окно, пытаясь подавить идиотскую улыбку, так или иначе возникающую при виде этого мужчины. Благо до ресторана ехать недалеко, я уже посмотрела по картам, даже почитала меню и отзывы. Ужасно пафосное заведение, надеюсь, там будет безумно вкусно за такие-то деньги. Мы молчали, как два школьника, впервые влюбившись. Он глядел вперед; такой спокойный, сдержанный, лишь голубые глаза с легкой смешинкой сверкали в темноте подземного туннеля, через который мчались мы. Рука по-прежнему по-хозяйски сжимала мою, слегка влажную от накатывающего приступа жара. Я тихо вздохнула, поерзав на сидении, сжимая ноги. Как можно быть таким сексуальным, когда просто молчишь и держишь за руку? Я видела, как он усмехнулся краешком губ, но стыдливо спрятала глаза. Его пальцы нехотя отпустили мои и пробежали по моему бедру. Каждое прикосновение — разряд через тонкую ткань платья. Дальше — больше. Отогнув большим пальцем шелковый край, Ходж проник под резко ставший ненужным предмет гардероба, погладив всей поверхностью ладони, мою оголившуюся кожу. Я шумно выдохнула, закусив губу, и сжала его руку под платьем. В ту же минуту он жарко притянул меня к себе, утягивая в сладкий тягучий поцелуй. Дыхание ужасно сперло, и я практически обмякла в его сильных руках, растворяясь в поцелуе без сил. Оторвавшись, Бейкер с нежностью посмотрел на меня, шепча:       — Подожди немного, дорогая Кэтрин, и я положу весь мир к твоим ногам. Я потянулась за новым поцелуем, но Ходж жестом остановил меня, выпуская из плена объятий.       — Мы приехали, — сказал мужчина с улыбкой, и в этот же момент водитель распахнул для меня двери. А я даже не заметила, как мы остановились.       — Ты немного напугана, Кэтрин, — утвердительно произнес Ходж, когда мы вошли в здание и уселись за свой стол.       — Я просто чуточку устала, — широко улыбаясь, ответила я, — не переживай.       — Какие-то проблемы на работе? — нам подали салаты, от чего пришлось сделать небольшую паузу.       — Нет, там все хорошо, — я продолжала сиять улыбкой, ковыряясь в салате, — кстати, чудесное место, очень приятный интерьер. Мы сидели в довольно тихом углу за небольшим круглым столиком для двоих с видом на уютный внутренний дворик, окруженный невысокой оградой из живой изгороди. Уже темнело, сквозь небольшой участок открытого неба проскакивали красноватые лучи уходящего солнца.       — Мое любимое место в городе, — признался Бейкер, сделав довольно большой глоток красного вина, — ну, так чем же ты так загружена?       — Да, на самом деле, меня это не должно касаться, — начала я с осторожностью, — я не уверена, что могу говорить об этом открыто, ведь дело касается Эд… мистера Ньюмана.       — Мальчишки? — он гортанно хохотнул, отчего мое тело вновь возбужденно откликнулось, — теперь мне вдвойне интересно.       — Только, пожалуйста, пообещай, что не будешь никак использовать это в личных целях, — взмолилась я.       — Хорошо, просто хочу знать, что тревожит мою девушку, — он положил кусочек сыра в рот, с интересом поглядывая на меня. Девушку?.. Я подавила рвущуюся лукавую улыбку.       — с Эдрианом мы учились в одной школе, — начала я издалека, — а еще — с его девушкой — Андреа. Мы были хорошими подругами, много общались, пока… — я взяла небольшую паузу, обдумывая, стоит ли говорить о моем бывшем партнере — Томе. Бывшим, во всех смыслах этого слова.       — Ладно, в общем, — продолжила я под пристальным взглядом мужчины, — у этой Андреа пропал старший брат, его нет уже неделю. Ньюман пытается искать его самостоятельно. Андреа пришла записка с просьбой о выкупе, и меня попросили поучаствовать в небольшой операции. Да, назовем это операцией. Я взяла еще одну небольшую паузу, смочив губы вином. Ходж продолжал разглядывать меня и мне оставалось только догадываться, какие мысли крутились в голове у этого сильного мужчины.       — И мой партнер, Тейт, — быстро пробормотала я, — он тоже участвовал. Там была погоня, он попал в небольшую аварию, сломал себе пару ребер и теперь у него месяц без тренировок, — я вздохнула, — это и гложет меня, тренер в бешенстве, через восемь месяцев Олимпийские игры, а мы…       — Я сочувствую тебе, Кэтрин, — протянул мужчина, — это действительно так ужасно, что он не сможет месяц тренироваться с тобой? Я мало что понимаю в фигурном катании, прости.       — Ужасно, но не слишком, — мне захотелось запить нарастающую горечь сожаления внутри, — он сильный парень, восстановится быстро, но Елена будет продолжать давить на меня весь месяц. Сегодня я сорок раз откатала номер в одиночестве. Он грустно посмотрел на меня, вздыхая, видимо, не зная, что ответить. Я уткнулась в салат, отгоняя дурацкие мысли о своем будущем, и о том, что самое печальное в этой истории, что у ребят так и не получилось. Том все еще где-то, Андреа испугана и растеряна, а Эдриан, пусть и не теряет привычного самообладания, ходит как в воду опущенный. Словно прочитав мои мысли, Ходж поинтересовался:       — А брата-то вы нашли?       — Нет, не нашли и это как раз-таки самое грустное, — сказала я, — очень странная история, будто подделка, ничего толком не выяснили, кроме того, что кто-то серьезно подставил Эдриана и Андреа.       — Знаешь, — он крутил в руках бумажную салфетку, задумчиво глядя на меня, — я назначил Ньюману-младшему матч-реванш.       — Глупое решение, — честно призналась я, — прошу тебя, прекрати эти игры, я все равно буду твоей, даже если ты, а точнее, Брайан, не победил. Это не стоит того. Он нежно улыбнулся, все еще нервно разрывая ту самую несчастную салфетку:       — Мне очень приятно, что ты признаешь меня своей. И раз моя женщина просит, то я вынужден отозвать свое прошение. Я на секунду задумалась, продолжая улыбаться в царившем полумраке. А что, если попросить Ходжа помочь Андреа? У него гораздо больше влияния, чем у Эдриана. А мне безумно жаль, что все так происходит у нее. Да и за Тейта кто-то должен ответить.       — Лучше помоги нам найти Тома, — выпалила я, — прошу тебя. Это уже и мое личное дело, ведь пострадал мой партнер. Он с минуты смотрел на меня, будто бы пытаясь прочитать что-то в моих глазах.       — Пожалуйста, — добавила я, взмолившись.       — Ну, хорошо, — тихо сказал он, — над этим я подумаю. Только расскажи все, что происходило на вашей этой операции.