дорожка смерти

      Москва, РСФСР. Август 1991             Мария, по старой, доброй привычке после пробуждения заварила крепкий кофе и включила телевизор, дабы узнать погоду на сегодняшний день. На первом включённом канале шёл балет «лебединое озеро» Чайковского.       Девушка усмехнулась и взяла пульт в руки, – Балет, это конечно хорошо, но не сегодня.       Но стоило ей переключить канал, как на экране вновь высветился балет.       – Сегодня что, всемирный день балета?, – пробормотала себе под нос та, и нажала следующую кнопку на пульте.       Вновь балет.       Клацая по всех каналах, ничего не изменялось. Везде шло «лебединое озеро».       «Что за черт?», — пронеслось в мыслях Лапшиной.       Девушка почесала затылок и выключила телевизор.       В этот же момент на улице послышался непонятный, громкий звук. Мария мигом побежала к окну и замерла на месте не решаясь что-либо сделать. Прямо возле её высотки по главной улице проехало огромное количество танков и подобной, страшной артиллерии. Война?       – Чёрт!, – громко выругалась на всю квартиру Мария и полетела к телефону, набирая уже заученный на память ей номер.       Протяжные гудки. Но вот, по той линии провода послышался мужской голос.       – Слушаю.       – Ало! Ты видел? Ты. Видел?!, — кричала в трубку КГБшнику девушка, судорожно наматывая провод на палец до посинения.       Мужчина томно вздохнул, – Маша, у меня нет времени, – отсек тот и уже был готов класть трубку.       – Объясни, что происходит?!       – Горбача и его бумажки хотят кинуть, – протараторил Пётр и бросил трубку.       – Что?, – переспросила та, – Алло! Но в ответ послышались лишь краткие гудки.       – Мудила, – вновь выругалась барышня и накинула лёгкий халат.       Обув тапочки, она решила спуститься на улицу, ведь бабушки у подъезда наверняка что-то знают.       – Здравствуйте!, – Мария уселась на лавочку.       – Ой, Машенька, здравствуй!, – улыбнулась ей соседка и отложила пряжу в сторону, – Ты видела, что происходит?       За двадцать минут Мария узнала приблизительную картину происходящего в стране на данный момент. Поэтому, откровенно зассав, она решила не рыпаться далее периметра своей двушки.       Но слушать бредни матери у неё не хватило сил и на час. Быстро собравшись, Лапшина накинула на себя яркую ветровку и направилась прямиком в эпицентр событий, дабы поглазеть на все это лично. А далее, все прошло как в тумане, толпы народа, дымовые шашки, звуки оружия и громкие крики.       Мария едва не угодила в милицейский бобик, но вернувшись домой, в отражении зеркала её ожидал багровый синяк под левым глазом.       Девушка раздражённо выдохнула и быстро шугнула в свою комнату, не дай Бог мать увидит, крика будет...       Залезши на подоконник, Мария достала папиросу из пачки и прикурила.       «Нужно съезжать», — пронеслось в её мыслях. Москва, Россия. Лето 1992       – Мария Вениаминовна, – в дверном проёме показалась мужская голова, – Сделано, как Вы и просили... Мерседес угнали, а во второй убрали парочку элементов.       Барышня подперла щеку рукой и лучезарно улыбнулась, – Молодец, – протянула Мария, – Отдыхай.       Парень кивнул и закрыл за собой тяжёлую, кленовую дверь.       Лапшина медленно встала с кресла и прошлась к витражному окну.       Как забавно...Как забавно наблюдать за их жалкими попытками сделать хоть что-то для починки автомобиля.       Да, Мария арендовала здание буквально в сороках метрах от офиса «Курс-Инвест». За год существования её «Сульфи-Мира» или «Сульфика», он набрал огромные обороты, благодаря КГБшнику Петру.       Мария вновь вернулась на свое место и ослабила галстук.       В дверь вновь постучались. Но на этот раз побеспокоила её работу секретарша Света.       – Мария Вениаминовна, к Вам Белов, – неуверенно протянула девушка сжимая ткань своей рубашки.       Молодая начальница усмехнулась и потянулась за сигаретой, – Пусть проходит.       Не прошло и минуты, как в кабинет ворвался разъяренный Белов. Тот не церемонясь рухнул в кресло напротив Марии, – Верни Мерин!       Мария подняла брови и затянулась сигаретой, – Какой Мерин?       Саша со всей силы ударил кулаком по столу, от чего некоторые бумаги полетели на пол, – Не ври!, – крикнул тот, – Остановись, пока не стало поздно!       Лапшина поднялась с кресла и подошла к стене с огромной картой, – Я не страшусь тебя.       – Да?, – он в шаг переступил расстояние между столом и Марией. Мужчина ловким движением руки поставил девушку на колени и приставал ледяное дуло револьвера к её виску. Но она и не шелохнулась. Лишь лёгкая ухмылка на её лице делала этот момент до абсурда безумным. Белов опешил. Спустя пару секунд оружие лежало на кожаном диване, а сам он поспешно покинул здание. Он понял. Теперь понял, с кем именно он имеет дело.       Лапшина лишь проводила его самодовольным взглядом. Он и правда думает, что может напугать её?       Барышня посмеялась в ответ своим мыслям.       Слишком самоуверенно. В прочем, в его репертуаре.       Барышня поднялась с холодного кафеля и вновь подошла к карте. Она медленно провела пальцем по отмеченному красным цветом каналу и в миг повернулась к двери, будто чувствуя, что в неё постучат.       Мария томно вздохнула и быстро подошла к своему рабочему месту. Сегодня все решили её навестить?       И сейчас все были не в лучшем распоряжении духа.       В кабинет ворвался Пётр убирая с дороги рукой секретаршу.       – Маша!, — как и прошлый гость, не церемонясь рыкнул мужчина.       – Ой, – ухмыльнулась та, – Здравствуй!, — Мария глянула на наручные часы, – А что так долго?       Пётр проигнорировал девушку и вновь сорвался на крик, – Что ты творишь? Я ведь говорил тебе оставить в покое Белова или же твоё место будет в лесу под сосной!       – Скорее его место будет в лесу под сосной, – подытожила Лапшина и отвернулась к окну.       За окном во всю палило июльское солнце, от которого люди спаслись как могли. Горячий ветер плавил мороженое детей, которое скором времени оказывалось на грязном асфальте, бабушки охали, и винили в этом распад великой державы, а такие особи как Мария, попросту не обращали на это внимание.       – Ты забываешься, – вздохнул бывший КГБшник, – Ты ведь знаешь, что он с такими как ты не церемониться. Чего ты хочешь добиться?       Лапшина вновь посмотрела на мужчину и легко улыбнулась, – Правосудия.       Пётр промолчал. Окинув её негодующим взглядом, он ушёл. Ушёл, и больше не возвращался.