evening call

Феликс, вообще-то, довольно стеснительный человек. Вечно смущается, когда разговоры с кем бы то ни было сворачивают не в то русло, переходя на откровенные и не самые приличные темы, однако на самом деле в краску парня вгоняют лишь произнесенные подобного характера фразы вслух. Он достойно сохраняет образ недотроги, выходя из него лишь в присутствии одного человека. Хван Хёнджин - сексуальность в человеческом обличии: высокий и элегантный, с чёрными волосами и невероятными пухлыми губами. Одного взгляда его темно-карих глаз достаточно, чтобы Ликс расплылся лужицей. Хёнджин всегда говорит обо всех своих фантазиях прямо, заставляя Ликса краснеть и смущённо визжать от услышанного. Младший о своих желаниях говорит крайне редко, предпочитая не обсуждать подобное слишком подробно, однако Хван уверен в том, что ему есть, о чем рассказать. И все же Феликс по-прежнему смущается, как в первый раз, стоит Хёнджину лишь спросить у него, чего бы младшему хотелось. Однажды через смущение все равно придется переступить, и оба это прекрасно знают, только если Хёнджин полностью готов выслушать Ликса, - тот все еще убеждает себя в том, что об этом говорить не придётся. Пока что.

***

Феликс сминает простыни, ерзая по ним задницей, но сейчас это последнее, что его волнует. Хёнджин уехал на несколько дней в командировку, оставив младшего одного, но от последних сказанных старшим слов перед тем, как за ним закрылась входная дверь, уши Ликса вспыхнули, а узел в животе затянулся так сильно, что ноги подкосились. Да, Хёнджин определенно был мастером во всех этих грязных штучках. Это и спровоцировало подобное состояние Феликса. Каждый вечер прокручивая в голове сказанное его парнем, блондин делил свои фантазии с рукой и подушкой, заглушающей его стоны. Представляя Хвана из раза в раз, ждать его приезда становилось все невыносимей. Феликс на стену лез от того, как сильно хотел наконец прикоснуться к любимому телу и впиться в мягкие губы старшего. Ликс продолжает водить рукой по члену, представляя вместо своей маленькой ладошки слегка грубую большую ладонь брюнета, а вместо своих пальцев длинные музыкальные пальцы своего парня. Оргазм еще не настолько близок, чтобы сбиться с ритма, однако всплывающий в голове взгляд старшего заставляет прерываться на мгновения, чтобы впечатать его в память и видеть постоянно, усиливая эффект того, что все это не фантазии, а реальность. Ликс, все еще погруженный в собственные фантазии, не сразу понимает, что звонит телефон, однако приходит в себя, слыша очередную вибрацию. Блондин берет телефон с прикроватной тумбочки в руку и намеревается сбросить вызов, ибо сейчас ему на самом деле не до разговоров, однако высветившийся на экране контакт заставляет не задумываясь ответить. Феликс дрожащей рукой подносит телефон к уху и, переходя с полноценных движений на лёгкие поглаживания, прислушивается. - Ликси, - раздается радостный голос Хвана, - Не представляешь, как я скучаю, - Феликс не видит парня сейчас, но уверен, что Хёнджин дует губки и хмурит брови. - Я тоже, - выдавливает из себя Ликс. Конечно он тоже безумно скучает, но говорить о чем-то, когда ты с минуты на минуту кончишь - не так уж и просто. - Я тебя отвлекаю? - В голосе старшего слышится легкое негодование - сейчас поздний вечер, и единственное, чем мог бы заниматься Ликс - сон, однако его голос не звучит заспано, скорее так, будто он бегал последние десять минут. - Н-нет, - голос предательски дрожит, а ладонь непроизвольно прокручивается, заставляя Ликса судорожно выдохнуть через рот. Внезапно по ту сторону провода слышится тихий смешок. - Значит, я прервал тебя на самом интересном? - Раздается довольный негромкий голос Хёнджина, - Ах, как жаль, - наиграно расстроенно продолжает Хван. - Н-нет, - пытаясь спасти ситуацию, Феликс прокашливается и более ровно продолжает, - Ты чего-то хотел? - Хотел услышать твой голос, - Хёнджин вновь смеется - Но понял, что ты мог бы дать мне послушать что-нибудь еще лучше. Феликс прекрасно чувствует, как горят кончики его ушей, а вместе с этим ощущает дернувшийся в собственной руке член. Ему бы, по-хорошему, извиниться и завершить звонок, но пальцы не слушаются, и Ликс лишь дышит в трубку тяжело и сбивчиво. Он слышит копошение по ту сторону провода, а после моментально трезвеет, запоздало улавливая слухом этот излюбленный властный тон: - Продолжай, котёнок, - Хван говорит низким голосом спокойно, однако Феликс знает его слишком хорошо, а посему моментально улавливает чужое предвкушение и волнение. Ликс послушно возобновляет движения, и стоит ему провести большим пальцем по головке, как с губ слетает первый за все время звонка всхлип. Прохладный ветер из приоткрытого окна охлаждает горячую плоть, вызывая шикарный контраст, а всегда чувствительный Феликс до крови прикусывает губу. Он не представляет, как красиво звучит его дрожащий голос, да и не думает об этом, увлекшись собой. Не проходит и минуты, как в ухо вновь врезается голос старшего: - Котёнок, слышишь меня? - Хёнджин дышит громко, тяжело, и этого не услышит только глухой. -Д-дАх, чёрт! - Ликс отвлекается на голос брюнета и нечаянно касается чувствительной головки ногтями. Легкая боль вызывает нездоровое удовольствие, и Феликс осторожно повторяет несколько раз, лишь усиливая возбуждение. Ответом на его вскрик слышится шипение Хёнджина. - Хочешь, чтобы твоя шалость стала еще приятнее? - Его довольный голос не звучит безопасно, но Ликс охотно соглашается. Что бы Хёнджин ни придумал - больно он ему никогда не сделает. - Тогда положи телефон на подушку возле себя и поставь звонок на громкую связь, - Хёнджин говорит ровно и спокойно, а Ликс не смеет ослушаться. - Готово, - Еле слышно выдыхает Феликс. С каждой секундой этих невыносимо медленных движений рукой возбуждение становится все мучительней, но что-то подсказывает Ликсу, что немного терпения - и все его ожидания оправдаются. - Умница, Ликси, - даже не видя старшего, Феликс улавливает его улыбку, - А теперь используй вторую руку, котёнок. А вот сейчас Феликсу не до смеха. Он примерно представляет себе, что Хёнджин имеет в виду, но все равно страшно тупит из-за того, в каком состоянии находится. До слуха вновь доносится наиграно нежный голос Хвана. - Я хочу, чтобы ты сам подтолкнул себя к краю, а мои слова лишь помогли тебе закончить быстрее, - он говорит почти нежно, прекрасно зная, что Ликс способен уловить в этом тоне приказ подчиниться. Феликс подключает левую руку: неспеша ведет ею от шеи до ключиц, проводит прохладными пальчиками по груди и запускает руку под футболку, оглаживает напряженный живот, перемещает ладонь выше и слегка царапает один из сосков. Ликс не сдерживает довольного мычания, и, уловив шуршание брюк из динамика телефона, делает все более интенсивно - хочется, чтобы Хёнджин канул в Лету вместе с ним. После пары минут, проведенных в полной тишине, которую разбавляли тихие постанывания Феликса и редкое шипение Хёнджина, старший вновь подал голос: - Знаешь, что у меня перед глазами, котёнок? - Его голос, всегда ровный и спокойный, сейчас едва слышимо дрожал, и в нем хорошо чувствовалось нетерпение. - Что же? - Вышло как-то насмешливо, и Ликс удивился своему уверенному, несмотря на состояние, тону. Послышался удивленный вздох - кажется, Хван не ожидал такого. - Ты, - следует незамедлительный ответ, - Ты хоть представляешь, как охуительно ты выглядишь на коленях? Ликс смеется, но, когда задевает ноготком чувствительную головку члена, смех теряется в стоне. Феликс весь раскрасневшийся и разгоряченный, со спутанными светлыми волосами и приоткрытым от нехватки кислорода ртом, с истекающим смазкой членом и с рукой на нем. Он окончательно сбивает простыни и прогибается в спине. А Хёнджин, слыша все это, наслаждается. - Представляю, - единственное, что получается выдавить из себя, и Феликс вновь сосредотачивается на быстро двигающейся кисти. Он планирует как можно быстрее довести себя до оргазма, однако старший видимо думает иначе. - Сбавь скорость, котёнок, - Феликс слышит сказанное лишь спустя пару секунд, потому что мозг не успевает моментально переключится на то, что ему говорят. Блондин разочарованно стонет, но движение руки замедляет. - Так вот, смотреть на тебя сверху вниз - лучший ракурс - продолжает Хёнджин так, будто рассказывает ему о прогулке с друзьями, а не о том, что представляет минет, - И мой член отлично смотрится меж твоих розовых губ, - неумолимо тянет время он. Феликс смыкает пальцы на члене в кольцо и поджимает пальчики на ногах, пытаясь сдержать оргазм. Любое слово Хёнджина в эту минуту может заставить его кончить. Но брюнет не намерен затыкаться. - Хотя, когда ты скачешь на моем члене, я умираю снова и снова, - если бы не контекст, это могло бы даже прозвучать мило, однако у Ликса от сказанного плавятся внутренности. Он непроизвольно толкается в собственную ладонь и, в противовес грубым движениям руки, мягко оглаживает подушечками пальцев слегка припухший сосок. - Видел бы ты, как очаровательно при каждом твоем движении подлетают твои волосы, - Хёнджина уже не остановить. Он продолжает говорить, наслаждаясь вызываемой им реакцией в виде скулежа и всхлипов, хотя сам уже давно держит руку под бельем, стараясь довести сначала Ликса, а потом уже себя. - Джинни...Я..Ах.. - Если спросить у Феликса, что так сильно его возбудило - он не сможет ответить. Может быть негромкий грубый тон Хёнджина, может быть собственные руки, а может быть всплывающие перед глазами картинки, на которых Феликс седлает своего парня и двигается в удобном для себя темпе, или послушно берет глубже, стоя перед Хёнджином на коленях и наблюдая за тем, как его взгляд темнеет от того, что он видит и чувствует. Конец совсем близок - об этом говорит пульсирующий в его небольшой ладони член, дрожащие бедра и закатывающиеся глаза. Феликс чувствует, как узел в животе завязывается чересчур туго и ощущает мурашки, которые бегут по его спине в момент, когда он слышит Хёнджина: - Я хочу, чтобы ты рассказал мне обо всем, что ты хотел бы попробовать, Ликси, - на одном дыхании выдает он, - Я обещаю, что исполню любое твое желание, и неважно, что это будет, - Ликс слышит, как голос Хёнджина начинает дрожать сильнее, - Только пообещай, что поделишься со мной всем, когда я приеду. Феликс двигает рукой с бешеной скоростью, а от грубости собственной ладони срывается на крик. Такого не было бы, если бы с ним не говорил Хёнджин, если бы Феликс не знал, что брюнет по ту сторону провода тоже доводит себя, представляя лишь его. Ликс успевает сказать лишь негромкое: "Обещаю", прежде, чем стонет и изливается на ладонь, живот и постель. Хван догоняет его совсем скоро - в трубке слышится его рык, а после Хёнджин с минуту пытается восстановить сбитое дыхание. Ликсу кажется, что он не дышит вообще. Будто он умер и попал в рай, в котором есть лишь большая кровать и шикарный Хван Хёнджин. Однако он жив, а Хёнджин до сих пор не дома, поэтому Феликс, вытерев себя салфетками, лениво тянется к телефону. - Когда ты вернешься, Джинни? - Расстроенно тянет Ликс. - Завтра, - расслабленно отвечает Хёнджин, - Жди меня ближе к обеду. Феликс щурит глазки и счастливо улыбается. Он чувствует, как тяжелеют веки, а вместе с этим голова начинает болеть от усталости - Ликс действительно сильно устал за день, а вечер забрал с собой не только тоску от разлуки, но и последние силы. Теперь Феликс счастливый, но жутко уставший. - Ложись спать, котёнок, - слышится сонный голос Хёнджина, - Нам завтра предстоит многое обсудить, - он тихо смеется, а после заканчивает, полностью смягчив тон, - Люблю тебя. - И я тебя, - зевает Феликс. Хёнджин завершает разговор, и Ликс проваливается в глубокий и крепкий сон, как только перекатывается на чистую половину постели. Он еще не знает, о чем скажет Хёнджину, а что предпочтет пока оставить в тайне, дабы не вскрывать все карты сразу, но одно знает точно: сказанное им будет исполнено в тот же день.