Почтальон

Паркер. Насколько же невинным, но уже поломанным был этот мальчик, которого Ангус разбил собственными руками. Грязными от чужой крови руками, на грязной простыне, испачканной запёкшейся кровью, спермой и смоченной слезами, которые только высыхали. Ангус захлёбывался в слезах, громко ревел и просил прощения у своего мальчика, обещая, что больше никогда не прикоснётся к Джей Клауду, от чего у мальчишки неприятно кололо, но тот продолжал добродушно улыбаться и гладить чужие густые волосы. Не прикоснётся? Просто... откажется от лучшего друга и сына? Удивительно то, что самая болезненная и острая рана была в сердце Ангуса. Чувство вины, пожирающее изнутри. Злость на самого себя, ненависть к себе и желание лишь одного: смерти. Своей смерти, которая словно избавит мужчину от мук совести, однако та подобно испанской инквизиции достанет моряка даже на небесах. Хотя, это вероятно будет ад, глубины Преисподней, где не будет ни намёка на ангельский образ Паркера, который Шеклтон осквернил. Сделал самому близкому человеку больно. — Прости... прости, мой мальчик... нет... я не заслуживаю прощения... быть с тобой и заботиться о тебе, видеть твою улыбку... я не заслуживаю этой жизни. - Тихо хрипел Ангус, взвывал от нестерпимой боли и вины, которые чумой уничтожали всё живое в мужчине, вгоняя его в скребущее отчаяние. Паркер искренне, с добротой во влажных глазах улыбался. Странный паренёк. Именно таким его видел весь городок, которому почтовая служба долгие годы верно разносила почту, а так же радость и многие другие чувства, что были запечатаны в конвертах и коробках под почтовыми марками. Но вряд ли можно просто так запечатать чувства к лучшему другу, отцу и родной душе, что годы растила мальчугана, заботилась и дарила любовь, которую до этого паренёк получал лишь от дворовых псов, что чуяли от Паркера запах мяса, купленного на еле-еле заработанные вокзальные деньги. Слишком странный парнишка, со слишком странным складом ума. Слишком странный. Слишком добрый, непонятный. Но ведь правду говорят, что иногда боль от груза совести насильника может быть сильнее боли жертвы. — Прощаю. - Тихо повторял Паркер, продолжая гладить густые волосы приёмного отца. "Почему? Я не достоин этого. Паркер, почему?" — Потому что я люблю тебя. Ответил Паркер. Ответил раньше, чем Ангус вымолвил режущий его вопрос. — Потому что люблю. Я не терплю тебя. Я тебя люблю. Странный мальчишка. Со странный складом ума. Правда, даже его доброта не выбьет вечный груз вины из старого моряка.