Гарри Поттер и Перепутье выбора

      Неожиданно толпа разошлась, к Поттеру подбежали судьи и чемпионы. Вторые выглядели не очень, по сравнению с остальными. Вечно прекрасная Флёр была растрёпанная, с мертвенно бледной кожей, укутанная в плед серого оттенка. Её лицо и ладони были все в царапинах. Крам, как всегда, сурово смотрел на всех — брови сведены к переносице и пустые, скорее даже стеклянные глаза были направлены прямо на гриффиндорца. Одежда его была местами порвана, лохмотьями свисая по рельефному телу. Дамблдор подошёл ближе к победителю и стал его осматривать на наличие ран. Закончив осмотр, директор впился взглядом прямо в шрам. Тот был воспалён.       Над стадионом прогремел голос Дамблдора: — И наш победитель в последнем состязании — Гарри Поттер! Награждение произойдёт в большом зале, во время праздничного ужина. Всех чемпионов прошу пройти в мед-палатку…       Гарри в раздраженном состоянии пытался пройти сквозь толпу поздравляющих, что не увенчалось успехом, пока к нему не прошел директор. — Гарри, мальчик мой, пройди в мед-палатку, чтобы Поппи смогла тебя осмотреть. — Не могли бы вы мне помочь, директор, дойти до мадам Помфри? Я себя не очень хорошо чувствую. — Конечно, Гарри, всегда рад. Я бы хотел после праздничного пира поговорить с тобой, мой мальчик. В моём кабинете.       В мыслях у Поттера пронеслось: «Блеск, этого ещё не хватало…»       Гарри, скривившись при обращении директора и думавший слинять из школы по-тихому, понял, что планы его накрылись…       Через десять минут колдомедик, осмотрев победителя турнира и вылечив его ногу, смазав предварительно царапины, отпустила его.       А ещё через час, после душа и смены одежды, чемпион находился в большом зале. Перед преподавательским столом стояла трибуна, сам же стол был расширен, как на празднование Хэллоуина. Когда все собрались, за трибуну встал Дамблдор. — Леди и джентльмены, победителем Турнира Трёх Волшебников аккредитуется Гарри Поттер, представитель школы Хогвартса! — поднял вверх кубок директор. — В награду он получает тысячу галеонов! Прошу победителя выйти сюда для получения своей заслуженной награды!       Мальчик встал из-за стола под громкие аплодисменты. Уизли, который сидел рядом с ним, похлопал по плечу, сказав: «Молодец, дружище, я верил в тебя…»       Сказал с такой завистью в глазах и ненавистью, что от этого стало тошно. Даже тогда, после первого испытания, когда он пришёл мириться, было видно сразу, ради чего он все это затеял. Но игнорировать его было нельзя — иначе директор бы всполошился. «Слава Богу, с сегодняшнего дня я не буду видеть этих лицемерных рож «друзей» и «приятелей»…»       Гарри вышел к директору, получил свой приз, сфотографировался с судьями для пророка, и директор, подталкивая его к трибуне, попросил: «Мальчик мой, скажи пару слов тем, кто поддерживал, верил и помогал». «Ага, поддерживали, как же… — думает с сарказмом подросток. — Больше всего издевались, дали бойкот и чуть темную не устроили». — Хорошо, профессор. «Хотелось бы все сказать, да не получится, сволочи», — думает Гарри.       Мальчик-который-выжил зашёл за трибуну, с которой должен сказать речь. — Увы, я не умею говорить красиво, лишь хочу выразить большую благодарность за поддержку и помощь. Всем спасибо. «Хочу послать вас идиотов и подхалимов к Мордреду».       Гарри пошёл к своему месту под многочисленные аплодисменты. «Скоро я наконец-то свалю от вас, сволочи, — рассуждает про себя Поттер. — И наконец-то заживу так, как захочу, получу все, что мне причиталось».       Подходя к своему месту, Гарри видел взгляды своих, так называемых, друзей, и очень понадеялся, чтобы все, наконец, закончилось.       Дамблдор сказал ещё несколько слов о дружбе, любви и поддержке и объявил о начале праздничного пира. Где-то через полчаса все начали расходится, и Гарри тоже поднялся, сказав «друзьям», что ему надо зайти к директору. Парень выслушал лживые утешительные слова и пошёл к месту назначения.

***

      В кабинете директора…

— Вы что-то хотели, профессор? — спрашивает Гарри. — Да, мой мальчик. Я хотел бы узнать, исчезал ли ты куда-либо из лабиринта? — интересуется Дамблдор, сверля победителя нечитаемым взглядом. — Да, а что? — насторожился Поттер. — Куда он тебя перенёс, мой хороший? — задал вопрос директор, поправляя очки. — Я не знаю, куда перенес меня кубок. Я знаю только то, что это было кладбище. А зачем вам знать это, директор? Думаете, после всего, что произошло, я, как наивный щенок, вам расскажу, чтобы вы и дальше планировали мою жизнь? Я сюда пришёл не затем, чтобы отвечать на ваши вопросы, а затеи ваши полная х… — Гарри, что ты такое говоришь? Я никогда так с тобой не поступал… — седовласый стал перебирать в голове варианты, как бы выкрутиться. — Да что вы? Правда? —издевательски спросил Поттер, замечая, что директор медленно во время речи достаёт палочку. — Экспеллиармус, Инкарцеро!       Директор, не успевший ни то что сделать, а хотя бы понять что-то, оказался без палочки и был связан магическими путами, а Гарри довольно начал говорить, зная, что теперь-то директор ничего не сможет сделать. Не сможет им манипулировать, хотя у него это и так не выходило. — Теперь можно и поговорить, не так ли, директор? — с ухмылкой спросил Мальчик-Который-Выжил-И-Которого-Достали. — Мальчик мой… — директор стушевался, увидев презрение на лице, как он считал раньше, героя и пешки на его поле. — Мы, вроде бы, не в борделе, директор, да и я не хастлер, может, хватит нас таковыми считать? Но, всё-таки, давайте уже поговорим, мне надоело, что вы отслеживаете каждое моё движение, указываете, с кем дружить, где и как мне жить. И я решил, что нам с вами надо составить кровный договор… — когда Гарри Поттер это говорил, его глаза недобро блестели из-под очков. — Это чёрная магия, Гарри, и я, как твой магический опекун, имею право вмешиваться в твою жизнь, воспитывать… — мямлил Дамблдор, что было ему не свойственно. — Ах, опекун, значит? Вмешиваться в мою жизнь, значит? ВОСПИТЫВАТЬ, ЗНАЧИТ, КОЗЕЛ БОРОДАТЫЙ! — под конец Гарри начал уже кричать. — Я бы попросил…- не успел директор Хогвартса договорить, как был снова перебит. — ПОПРОСИШЬ — ПОЛУЧИШЬ, ГАД! ГДЕ ЖЕ ТЫ, СВОЛОЧЬ, БЫЛ ДЕСЯТЬ ЛЕТ, В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА МЕНЯ ИЗБИВАЛИ, НЕ КОРМИЛИ И ДЕРЖАЛИ КАК ДОМОВОГО ЭЛЬФА, ПОДАЙ-ПРИНЕСИ, А, ТВАРЬ? ОПЕКУН ОН ХРЕНОВ, НАШЁЛСЯ, БЛЯДЬ! КАЖДОЕ ЛЕТО ИЗВЕРГ МЕНЯ ТУДА ОТСЫЛАЛ, ХОТЯ Я НЕОДНОКРАТНО ПРОСИЛ ТЕБЯ ЭТОГО НЕ ДЕЛАТЬ, Я ДАЖЕ РАССКАЗАЛ, ПОЧЕМУ И ПО КАКОЙ ПРИЧИНЕ, НО НЕТ, ТЫ, МРАЗЬ, СКАЗАЛ, ЧТО Я ПРИДУМЫВАЮ, СУКА, ЧТО Я НЕСПРАВЕДЛИВ К НИМ.....- Гарри орал во весь голос, глаза «горели», на лице — ужасный оскал, а волосы торчат во все стороны. — Но, мальчик мой…- пытался оправдаться Дамблдор. — Слушай меня сюда, дерьмо великана! Или мы сейчас же подписываем договор, где ты отказываешься от опекунства надо мной, и всё остальное по списку, или я тебя убью! — прошипел Поттер. — Ты не сможешь, — вертел головой мужчина. — О, поверь, смогу! — подставил палочку к горлу директора. — Гарри, пожалуйста… — прохрипел Альбус. — Вот документ, — с помощью магии он положил бумаги на стол. — Чтобы подписать договор, тебе нужно меня развязать.       Гарри понял, что долькожор что-то задумал, и, чтобы он не смог это осуществить, решил спеленать клятвой о ненападении до подписания договора. Клятва поможет на короткое время, и долькожор не сможет её обойти за столь короткое время, главное — всё предусмотреть. — Короче так, имбецил, ты приносишь мне сейчас клятву о ненападении и обещание подписать договор, а я тебя развязываю, и не вздумай мне брыкаться.       В глазах директора промелькнуло разочарование. Видимо, мальчик был прав: он ещё надеялся не подписать договор и подчинить героя своей воле. — Хорошо, Я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, обещаю после освобождения от магических пут не нападать на Гарри Джеймса Поттера и подписать договор, да будет магия мне свидетелем! — Вот и отлично, директор. Фините.       Путы спали с Дамблдора, и Гарри подтолкнул к нему, сидящему в своём кресле за столом, договор. — Подписывайте, и без фокусов. — Можно его хоть прочитать, чтобы знать, что подписываю? — Да ради Бога, все равно выбора у вас нет, но чтобы я точно знал, что вы читаете, читайте вслух, — сказал Поттер, а Дамблдор нервно дёрнулся — видимо, думал трансгрессировать. — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор отказывается от опеки над Гарри Джеймсом Поттером в волшебном мире и клянётся, что больше никогда не будет вмешиваться в его жизнь. Подходить к нему ближе десяти шагов имеет право только с его разрешения. Так же отныне все счета в банке Гринготтс открыты ему и никто, кроме него, не имеет возможности ими пользоваться. Всё! — Вот и отлично. Как видите, сэр, вас я не обманываю, так подписывайте — и распрощаемся. Вот вам и кровавое перо для подписания договоров. — Хорошо, Гарри.       Дамблдор взял перо и, ещё раз прочитав про себя договор, тяжело вздохнул, подписывая его наконец. На руке появилось неприятное жжение и слово отпечаталось на ней. — Что ж, больше нам с вами нечего обсуждать, так что на этом думаю распро…       Мальчик не успел договориться, как дверь кабинета директора со всей силы впечаталась в стену, и в кабинет влетает Снейп с такой яростью на лице, что если бы кто-то из впечатлительных был в кабинете, то уже давно валялся бы на полу в припадке. — ДАМБЛДОР, КАК ВАШ КАРМАННЫЙ ГЕРОЙ СМЕЛ ТАК РАЗГОВАРИВАТЬ…