Проклятые

1.

      Нил Джостен сидел в тренировочном зале. Старое зеркало с длинной ручкой, маленькими трещинами и пятнами ихора на раме лежало подле него. Он смотрел на поражённую мишень, а зеркало — куда-то вверх. Никто и не заметил неловко подбирающегося учителя Эрнандеса.       — Да, эм… — учитель почесал затылок и сел рядом. — Ты сегодня здорово поработал, дружище. Милпорт многим обязан тебе.       Нил продолжал безучастно смотреть, но теперь его глаза блуждали от мишени — чучела монстра — до окон, от окон до трещин в деревянном полу, от трещин до сена, разбросанного по полу.       — Да ничем он мне не обязан. Ловим этих гадов всю ночь, а толку нет. Не нужно меня утешать. Я уже видел, что они сделали с людьми этой ночью.       Учитель перестал скрывать принесённые откуда-то свёртки бумаг. Он начал перебирать их, словно хотел, чтобы Нил сам заинтересовался и спросил, что это. Но Нил не спрашивал. Нил вспоминал события прошедшей ночи и где-то в своей голове искал виноватых. На самом деле он винил и себя, но не полностью: нужно быть последним идиотом, чтобы считать, что жизни тысяч человек зависят от одного никчёмного некроманта, который владеет магией хуже, чем трёхлетнее дитя говорит.       — И я, — ответил Учитель. — Мне очень жаль… Боюсь, мы больше ничего не сможем сделать.       Нил бы хотел на него рассердиться. Может быть, сказать, как сильно ему жаль, что монстры убили трёх его сокомандников, а этого бесполезного старика оставили в живых. Та троица плевалась собственной кровью, пока её всю не выпили. А старпёр сидел под тремя замками и раздавал приказы, зная, что при любом раскладе он останется в живых.       — Ну, не унывай, — он положил Нилу руку на плечо. Так, как если бы он был его отцом. Но отца-то Нил ненавидел. — Служба в Ордене — это прежде всего бесценный опыт. Спустя столько месяцев отсеялись все слабаки, а ты можешь и должен гордиться собой! Ты, можно сказать, прошёл естественный отбор, Нил. Нил…       Нил посмотрел на него. Ему не нравилось, что тот, кто должен помогать подчинённым сражаться против кучи кровожадных монстров, говорит о них как о скоте. Скот не жалко пустить на фарш. Точнее, скот и разводят для того, чтобы взрастить, выкормить, а затем перемолоть в мясорубке. Ничего! Подумаешь, сдохло полкоманды…       — Довольно. Знаете, Учитель, я уже просто не понимаю, зачем этот Орден существует.       — Кстати об этом! Хочу оповестить тебя, к тебе кое-кто пришёл.       Нил моментально вскочил, схватил зеркало и тут же побледнел. У дверей он заметил шевеление.       — Кое-кто? — переспросил Джостен. Кроме команды он ни с кем не общался ровно с тех пор, как вместе с матерью сбежал из отцовского дома.       В зал вошёл мужчина. В тени черты его лица слабо угадывались, и удавалось увидеть только силуэт: широкие плечи, средний рост, на плече сумка, а на теле балахон. Три шага, и вот на него упали редкие солнечные лучи.       — Знакомься, это Дэвид Ваймак.       Нил никак не понимал, что этот Ваймак делает здесь. Он бросил на учителя взгляд лани, загнанной в угол. К тому моменту он успел увидеть, с кем имеет дело, — это был белый мужчина средних лет, обладающий «талантом защитника» — об этом говорили рыжие ленты, которыми были оторочены края балахона.       — Прости, дружище, забыл сказать совершенно! Ты сам знаешь: Милпорт уже не спасти. Княжеская семья убита, население больше не доверяет нам, и, наконец, на главной площади твари возвели своё знамя… Вы, вы все молоды и не можете быть порабощены. Я каждому нашёл новое пристанище, а сам уеду в соседнюю страну и поселюсь на ферме.       — Ну, здравствуй, Нил. Я знаю, это очень неожиданно… Честно говоря, я надеялся, что тебе сообщат раньше. Вот. Ознакомься.       Ваймак протянул свёрнутую бантом грамоту и перо для подписи. Джостен покорно развязал ленту. Первая строка гласила: «Прошение о вступлении в Орден Лисиц и отречение от Ордена такого-то». А дальше, согласно кодексу ведьм, шла сама заявка. Документ предназначался не столько для самого Нила, сколько для министерства магии. Внизу оставили место для подписи.       — Вот здесь распишись.       Нил ещё раз взглянул на строки, и лента заскользила между пальцев. Отречься от Ордена означало отречься от всего города. От людей, развесивших обереги по углам, маленьких беспризорников, которые по какой-то причине остались в живых, стариков, мужчин и женщин, которые больше никогда не смогут покинуть Милпорт из-за страха. Тем временем Ваймак что-то говорил. Эрнандес сложил руки за спину и стал толкать речь. Что Нилу оставалось? Нилу хотелось бежать не оглядываясь, как лесному зверю, которого загнали в капкан. Когда кто-то из мужчин вдруг обратил внимание на его выражение лица, он вдруг не выдержал и, сорвавшись, пустился бежать по тренировочному полю.        В узенькой гардеробной подобрал сумку, наскоро проверяя, всё ли в ней на месте, и побежал прочь. Эрнандес был прав: в Милпорте больше нет той безопасности, которую он нашёл, когда впервые оказался в одном из отдалённых его райончиков. Дом, покинутый хозяевами, в котором Нил спал, испортили ноябрьские заморозки. Везде на ночных улицах ходили Воронёные — воскресшие трупы эльфов с прикрученными башками черноклювых птиц и, по совместительству, тупые отцовские слуги.       Нил почти добрался до выхода. Всего один метр и наступила бы она — свобода, которой Джостену так не хватало весь год; он прыгнул через стул, стоящий посреди дороги, поднял голову и… Вдруг что-то ударило его в живот. Резко. От неожиданности вся жизнь промелькнула перед глазами, а зеркало выпало из рук и глухо ударилось о пол. Нил тихо застонал, прижимая руку к ушибленному месту.       — Эндрю! — зло крикнул возникший из ниоткуда Ваймак. — Что ты себе позволяешь?!       Эндрю, блондин в мантии ремесленника, с тёмно-коричневой лентой по краям одежды и вышивкой скрещенных мечей на груди, ростом не выше черноклювой птицы, тут же опёрся на зеркало с длинной ручкой.       — Да ладно вам, учитель. Представьте, что было бы, не окажись я здесь?       Эрнандес помог Нилу встать, и тот, кряхтя, поднялся.       — У кого зеркало спёр? — поинтересовался Джостен.       — Не спёр, а временно одолжил.       — Хватит калечить потенциальных союзников, — прошипел Ваймак. — Лучше бы ты работал с таким энтузиазмом.       — По-вашему, надо было дать ему сдёрнуть? Налепите подорожник, и будет как новенький.       — Сильно он тебя, а? — вклинился Эрнандес. — Ну, ничего. Право, чего ты удумал? Ведь тебе больше некуда податься.       Некуда податься — это он верно подметил. Нил и раньше-то не сильно кому был нужен после кончины матери. Его подобрал ночью один из членов Ордена; он сидел один на снегу в самом заброшенном районе города и обнимал себя за колени; его мать тогда совсем недавно сгорела заживо, а что делать дальше Нил просто не знал. Они хотели остановиться в Милпорте на два месяца, после чего пересекли бы границу, но в итоге Джостен задержался в нём почти на год. Он жил мыслями о том, что помогает стране избавиться от монстров, он гордился этим, грезил о победе над ними, ночь за ночью дежурил на улицах, тренировался… А потом его друга выпотрошили и оставили гнить на плахе. А восточную часть здания сожгли. А государство стало задерживать выплаты и отказалось ремонтировать их убежище.       — Подпиши уже эту грёбаную бумажку, — взмолился Ваймак. — Нил. Нил?       Нил думал о сизифовом труде, который, судя по всему, снова его ожидал, когда дверь открылась и зашли ещё трое: первый был один в один похож на того придурка, который только что ударил его, другой был смуглым и улыбался, а третьего Нил знал.       — Ну долго вы там ещё? — смуглый парень достал из кармана красные ягодки — наверное, эту противную тухлянку, которой забавляются дети, — положил в рот одну, и она лопнула, издав резкий писк. — Мы устали ждать.       И тут глаза этого парня оценивающе скользнули по Нилу, и всем послышалось, что он даже тихо присвистнул.       — Николас Хэммик, — он протянул руку с двумя серебряными браслетами и какой-то оранжевой фенечкой. — Для тебя просто Ники.       А потом он улыбнулся, но как будто наигранно, или, может, заигрывающе. Джостен обвёл его взглядом и ответил на жест.       — Я Нил.       — Я знаю! Нил Джостен. Наш новый некромант, почти как Кевин, только из провинции. А я в основном по зельям…       Рукопожатие длилось долго. Ники стал перечислять ему свои достижения в области зельеварения.       — А ты ничего, горяченький. Почти как колба, которую я держал два часа назад.       Нил бы поморщился, но не стал. Он посчитал, что нужно отвечать наигранностью на наигранность, поэтому улыбнулся одними губами и пробубнил тихое «здорово». И вдруг у него будто дыхание спёрло. Спиной он почувствовал этот суровый взгляд, тяжёлый взгляд, этот фирменный взгляд Кевина Дэя.       — Тогда черви!       — Какие черви? — не понял Нил. Хэммик обиженно цокнул.       — Ты что, не слушал меня?       — Я…       Нил повернулся, и это было ошибкой.       — Никому нахер не нужно твое бесконечное хвастовство, Ники, — скучающе протянул Эндрю.       Дэй подошёл к ним. Улыбка Ники потухла, и он как-то смущённо потёр предплечье.       — Ты ведь уже поставил подпись? — и это был не вопрос. — Шевелись. Хватит попусту тратить время.       Он уже приготовился подтолкнуть Нила к выходу, но тот увернулся.       — Нет. Никуда я не пойду. И ничего подписывать тоже не буду.       Кевин мог бы улыбнуться. Вместо этого он посмотрел на Ваймака с немым вопросом, и тот устало вздохнул.       — Помоги мне, Дэй, — ответил наконец Дэвид.       — Слушай, тебе нечего делать здесь, ты уже и так всё просрал, — сказал кто-то из близнецов; Нил почувствовал, что это был не Эндрю.       — Аарон!       — Что? Я говорю правду.       — Нил, — заговорил Кевин. — Не знаю, что держит тебя здесь, — девушка, семья или дом, но они уже обречены. Твой дом наверняка сильно подпорчен, или, может быть, захвачен — и мне очень жаль. Но если ты останешься здесь, тебя или заставят работать на кучку мразей, или убьют. Третьего не дано. Вашего Ордена больше не существует: даже ваш наставник бросил вас, такую святую четвёрку без копеечки за душой.       — Эрнандес? Нет, не бросил. Он просто никогда не был с нами по-настоящему.       — Вот видишь? Ваймак не такой. Он нам как отец, любит нас и учит всему, что знает.       — Подпиши, Нил. Ты ничего не потеряешь, — вклинился Ники. — У нас хорошее финансирование. И общежитие есть.       Нил колебался ещё минуту. Ему было совсем немного страшно, хотя причин для этого не было. Он взял перо и, как в тумане, позволил повесить кулон себе на шею.

2.

      Карета стояла неподалёку. Вся рыжая, как лисий мех, а вместо лошадей запряжена тремя оленями. Нил хотел забраться в неё последним, но близнецы не дали: стоя сзади, они подталкивали его, будто думали, что Нил сорвётся и сбежит. Оказавшись внутри, он прижал к себе сумку как можно крепче и первые два часа делал вид, что заснул; на самом деле, он слушал стук колёс о землю и ждал, когда кто-нибудь заговорит. Будто взаимно не доверяя Нилу, все тоже молчали. Между тем, от усталости его липовый сон превратился в настоящий, и реальность тихонько ускользнула.       Он увидел широкую поляну, окружённую лесом. На небе уже висел полумесяц. Нил сделал пару шагов, но мокрая трава оплела его лодыжку, и, поскользнувшись, он рухнул в неё лицом вниз.       — Нил! Нил!       Кто-то его звал. Кто-то кричал до хрипа в горле. Он приподнялся и увидел бледную ладонь, измазанную в крови, грязи и чёрт знает, в чём ещё. Тот снег, что ещё не растаял, почернел от перьев Воскресших и истоптался от их лап. А Нил лежал совершенно один, хотя рядом были люди, и растерянно осознавал, что один за другим они издают последний вздох под тяжестью вражеских тел.       Потом он почувствовал запах. Такой родной и близкий, что сразу предстал мамин образ: тёплые руки, строгие глаза и обгоревшие кости… Запах становился насыщеннее. Он обжигал лёгкие и наполнил всё пространство — ох этот запах! Как будто забили свинью и сожгли мясо на костре. Нила начало подташнивать; он пошатнулся, и на этот раз увидел пейзаж целиком. Горели деревья. Горели монстры. Горела одежда на измученной руке, которая всё равно к нему тянулась. Захотелось захлебнуться в грязной талой воде, но кто-то помог ему встать.       — Беги! Беги, идиот!       Потом Нила толкнули, и он упал лицом в подтаявший снег, чувствуя, как разжимаются чьи-то обессилившие пальцы.

3.

      Открыв глаза, он не сразу смог вспомнить, где находится. Сзади Аарон подталкивал его на выход, а впереди высилось огромное здание из рыжего кирпича. Нил выскочил из кареты и проверил содержимое сумки. Подняв голову, он увидел, что остальные уже стоят у ворот и Ваймак подбирает ключ. В связке их оказалось штук двадцать, а может, тридцать. Каждый ключик отличался от других формой, цветом и количеством белых камушков. Наконец, когда правильный был найден, ворота отворились без единого скрежета; это означало только то, что замок, скорее всего, ордену выделили новый, или его подвергли капитальному ремонту.       Вход внутрь был один единственный, от ворот до него оставили дорожку в пять метров, выложенную из круглых гладких камней. Ваймак, шедший впереди, отодвинул железную затворку, прошептал что-то и придержал дверь остальным. Первый зал был вытянутым. У выхода куда-то вверх смотрели статуи белых лисиц с красными глазами; до следующей двери лежал красный ковёр на белокаменном полу, с потолка свисала громоздкая люстра со стеклянными лампами, а на одной стене висели благодарственные княжеские грамоты, в ровный ряд на низкой полке стояли золотые награды. Стены, как и весь замок снаружи, были тыквенно-рыжими. Здесь Ваймак с Аароном остановились; Нил тоже остановился, наблюдая за тем, как остальные поспешно ретировались. Особенно шустро исчез Эндрю.       — Добро пожаловать в «Лисью нору», — сказал учитель. — Если кратко — молитвы у нас перед едой, совещания после завтрака, тренировки группами проводим по усмотрению команды. С двух дня до восьми и с трёх ночи до шести утра — отдых. Аарон покажет тебе наш замок. Общежитие — башня, соединённая мостом. Это понятно?       — Да, — ответил Нил. — Спасибо, учитель.       Ваймак кивнул и ушёл. Аарон, до этого скучающе смотрящий куда-то в сторону, тяжело вздохнул и устремил глаза на Нила. Его мантия была такой же тёмно-рыжей, как у остальных, но на груди вышили зелёный крест из двух скрещённых ножей, а на пальцах левой руки было кольцо с серебряной иглой, спрятанной под крошечным изумрудом. Это значило, что Аарон владеет исцелительной силой.       — Не отставай, — чуть грубо и сухо бросил он, разворачиваясь к какой-то из дверей.       Нил последовал за ним. За ярко-оранжевой дверью прятался коридор, который выходил к ряду других помещений. Первая же дверь слева оказалась раздевалкой. Там вдоль стен в два ряда стояли белые деревянные шкафчики с хитрыми круглыми замками, а ближе к центру, образуя прямоугольник, — лавочки. Они прошли немного вглубь и остановились рядом с одним из шкафчиков.       — Здесь место для твоих вещей. Дай мне свой кулон.       — Зачем? — не понял Нил.       Аарон не ответил, лишь вытянул руку. Нил подчинился и достал кулон из-под рубахи: тот представлял собой серебряное изделие в форме лисицы, которая свернулась клубком и только мордочку высунула. Её глаза горели двумя небольшими рубинами. Аарон взял кулон, вставил в замок и повернул ровно шесть раз — дверца отворилась с чарующей тишиной, у неё и петли были новыми.       — Ого! Это всё моё?       В шкафу на крючке висела мантия того же цвета, что у остальных членов ордена, но края отделали сияющей лентой тёмно-бордового, кровавого оттенка — эта лента предназначалась некроманту. На груди вышили лисий череп, висящий на кресте. В углу шкафа ждало новое зеркало: покрытие у него было качественным, серебряным, а значит против монстров оно работало эффективнее; на середине оловянной ручки сделали удобную выемку для руки. И, наконец, доспехи, которые надевались под балахон, — нагрудник из железа, широкая серебряная плоская цепь на шею, а также локтевая и коленная защита — ждали его в ящике.       Нил рассматривал новые вещи и вертел зеркало в руках. В прошлом ордене зеркало было его единственным оружием, несмотря на силы некроманта. Причина банальна — Нила некому было обучить обращаться с Даром.       — Насмотрелся?       Нил поднял глаза. Аарон уже стоял у выхода из комнаты.       — Уже иду, — ответил он с предвкушением, аккуратно укладывая всё на место.       Они вышли — следующая дверь по коридору, как объяснил Аарон, выходила в раздевалку девушек, а рядом разместились туалет и медпункт.       — Вот тренировочный зал, — голос Аарона доносился выше.       Нил увидел, что он опирается о стену, стоя у входа. Он тоже поднялся.       Зал, по сравнению с тем, где он тренировался раньше, был огромен. Да что прошлый зал? Каморка со сгнившим полом и рваными чучелами с безобразными рожами. Здесь в три ряда стояли скамьи для наблюдающих, их от поля ограждал слой защитного барьера. Нил сделал вперёд несколько шагов и оказался на траве, которую высадили по всему полю вместо того, чтобы отделывать пол деревом. Траву он узнал: такая же росла в лесу; она не позволяла получить серьёзную травму при падении, настолько мягкой была. Нил упал на колени, а с колен на живот, и пролежал так некоторое время. Но, услышав шаги, он, конечно, встал, отряхнулся и пошёл дальше.       Полукольцом стояли мишени. Это были механические чучела с клювами, лапами и перьями, опирающиеся на железный стержень в полу. В углу поля Нил обнаружил небольшое пространство, где была только голая земля. Наверное, — подумал он, — оставили для тренировок Дэя. Потом заметил, что кое-где на стенах есть рычаги, но проверять, зачем они нужны, не стал. Также не ускользнула от его взгляда и стойка для оружия и доспехов, но такая обязательно была даже у самых бедных орденов.       Нил вернулся к Аарону, который молча смотрел на него за барьером недалеко от выхода. Дальше ему показали лабораторию: белоснежную комнату с двумя длинными железными столами. Дверь туда была очень тяжёлой и открывалась при помощи вентиля. Аарон втолкнул Нила в проход, а затем вошёл и сам. Послышался хлопок, из чугунного котла в дальней части комнаты пошёл душистый синий дым. Девушка с тёмной кожей и кудрявыми волосами в мантии с чёрной лентой бросила туда янтарные ягоды и принялась толочь своё варево. Аарон опёрся о стену, наблюдая за Нилом.       Окна в лаборатории занавесили плотными шторами. Единственным источником света были керосиновые лампы, подвешенные за крючки на потолок. Нил посмотрел по сторонам, затем на Аарона — мол, «а что мне делать-то?» — и осторожно подошёл ближе к котлу. Как только он приблизился, девушка сняла остроугольную шляпу и сделала шутливый реверанс.       — Я — Дэниэль. Дэниэль Ли Уальдс. Но ты можешь звать меня просто Дэн, — сказала она и продолжила готовить что-то.       — Спасибо. А я просто Нил.       — Я знаю.       Нил почесал затылок.       — А над чем ты работаешь?       — О, я уже месяц пытаюсь сварить обеззараживающее средство.       — Тогда я слышал про один способ приготовить его. Нужен чернорослый мох.       Дэн вытерла рукой пот со лба, подошла к шкафу, где стояли инструменты, и принесла большую колбу.       — О, нет! Нет, нет, нет, нет! Это слишком опасно.       — Ну, мы протестировали этот рецепт на…       — И слышать не хочу! Пожалуйста, не надо.       Она набрала немного в эту колбу, поставила её на стол, а потом стала искать что-то в большой чёрной книге.       — Я пойду, — сказал Нил. — Удачи.       — Хорошенько везде осмотрись! У нас шикарная комната отдыха!       Аарон без лишних слов повернул вентиль, и дверь открылась. У ордена было ещё три комнаты, которые заинтересовали Нила: библиотека, в которой он нашёл книги о тёмной магии, крохотный медпункт для «Лисов» и самый последний зал.       — Что это? — спросил Нил, когда Аарон привёл его туда.       Аарон посмотрел на него как на слабоумного.       — Разуй глаза. На что это похоже?       Нил прошёл на середину комнаты, к статуе человекоподобного козла с красными глазами, возле которого была расположена статуя лисицы с ножом в зубах.       — Молельный зал, — догадался он.       — Дай угадаю, в твоей деревне его не было?       Аарон неотрывно следил за ним, словно боялся, что он может что-то сломать. А Нил обошёл комнату вдоль и поперёк. Его интересовало абсолютно всё, начиная с великолепного вида гобеленов с изображениями лисов и демонов-покровителей. От восхищения дыхание спёрло; ему казалось, что там и воздух особенный.       — Я так и знал. Сатаной забытый город — поэтому и сгинул.       — Замолчи, — велел Нил.       — Не удивлюсь, если у вас и религия была другая. Неужто боженьке поклонялись?       Джостен почувствовал, что хочет ему врезать, но закончить этот разговор не удалось: большие часы в главном зале пробили начало совещания. Нил шёл позади. Они вошли, и с непривычки Джостену пришлось зажмуриться от яркого света.       — Добро пожаловать, — донёсся голос Ваймака.       Нил понемногу открыл глаза и увидел большой круглый стол, за которым собрались все, кроме них с Аароном. Они заняли свои места: Аарон — между Эндрю и Кевином, а Нил выбрал место, в которое попадало меньше всего солнца.       — Вы уже догадались, что это наш новый боец. Кто-то из вас успел познакомиться с ним. Нил Джостен. Родом из Милпорта. Молодой некромант. Хочешь рассказать им что-то о себе? — спросил Ваймак. В ответ Нил покачал головой. — Хорошо… уверен, они узнают тебя лучше, когда вы начнёте общаться.       Затем он устремил глаза на компанию Эндрю и как-то разочарованно покачал головой. Аарон уставился на него в ответ, но не безучастно, а дерзко, будто насмехаясь. В этот момент в нем можно было проследить черты его брата.       — Что такое, учитель? Боитесь за нового лисёнка?       — Не смей.       Аарон откинулся на спинку стула. По его лицу поползла надменная улыбка с оттенком невыказанной жестокости.       — О, не волнуйтесь! — он поднял руки в знак капитуляции. — Никто его и пальцем не тронет, если того не потребуют обстоятельства.       — Эндрю!       В ответ тот засмеялся.       — Разве вы не видите?       — Не держи меня за дурака.       Остальные Лисы стали перешёптываться, косясь на эту компанию. И тут до Нила дошло, кто всё это время был рядом с ним в костюме лекаря. После Ваймак спрашивал о положении, царящем в городе, рассказал о плане Лисов, а затем все разошлись по своим делам. Нил постарался прошмыгнуть в дверь самым первым; он собирался обустроиться в общежитии, которое расположилось в соседнем здании, но не успел. Его схватили за шиворот и поволокли в другую сторону.       — Эй, эй! — он попытался отбиться локтем, но не вышло.       — Не сопротивляйся, — скомандовал Кевин. — Что толку?        Они остановились, но Кевин не дал ему долго стоять, лишь толкнул в спину, требуя, чтобы тот поторопился переодеться в форму. Нил вышел на поле довольно быстро. Кевин уже ждал его у мишеней, аккуратно протирая зеркало шёлковым платочком. Он был очень сосредоточен на своём занятии, как и полагается герою, удостоенному «Живой звезде». Нил встал рядом. Посмотрел сначала на мишени, потом на Кевина, и снова — на мишени. И получил по затылку за безделье.       — Ну? Чего встал? Покажи мне, на что годишься!       Джостен, чуть не выронивший зеркало, тут же пришёл в себя, а Дэй отошёл к стене и нажал на некоторые рычажки. Земля легонько затряслась, а чучела монстров задрожали. Всё вокруг поглотили тьма и густой белёсый туман; дальше пальцев руки стало трудно что-либо разглядеть. Нил уже ничему не удивлялся.       Помня о правилах безопасности, он спрятал ключ-кулон и проверил, крепко ли сидит ручка зеркала в руке. Вдалеке послышался надрывный вой, напоминающий плач ребёнка. Нил побежал в ту сторону, повинуясь ощущениям. Трава то цеплялась за каблучки сапог, то становилась скользкой, словно масло, и Нил успешно уворачивался от падений, пока перед его лицом не пронеслась костяная рука. Не удержавшись, он шлёпнулся, неудачно выставив руку. Та заныла от боли, но Джостен привык не обращать на боль внимание. Ручку зеркала он с размаху всадил чучелу под бок. Затем, резко вытащив её, сбил ему башку и побежал.       Туман рассеивался в определённых частях, а в других, наоборот, собирался плотной пеленой. Вот справа показалась нога. Приготовившись бить, Нил замахнулся, но зеркало выпало у него из рук. Сзади послышался хруст. Слева вытянулась рука с кусками плоти, и от неё как от настоящей несло болотным смрадом и чем-то удушливым, терпким. Нил попытался увернуться, но не вышло: его схватили за ворот мантии, чтобы он повис безвольной куклой.       Даже чучела монстров умели овладевать волей. Джостен закрыл глаза и ударил ногой наугад, но монстр не отреагировал. Его ужасный вой, похожий на отчаянный детский плач, заглушил все остальные звуки. Но потом всё просто… прекратилось.       — Стоп, стоп, стоп!       Вдруг пропали и темнота, и туман. Взбешённый Кевин быстро приблизился, чтобы треснуть Нила какой-то газетой за его тупость.       — Теперь я понимаю, почему у вас передох весь город. Какой идиот лупит зеркалом всё подряд вместо того, чтобы отражать атаки?       На лице у него заиграли желваки, и тогда он снова треснул Нила, но уже по шее. Лапа кукольного монстра раскрылась, вдруг превратившись в совершенно неправдоподобный механизм. Джостен приземлился на ладони. Кевин не дал ему времени на оправдания и потащил в другую часть поля: туда, где не было травы, только голая земля. Когда они перешли последнюю травинку, он подтолкнул Нила вперёд. Глаза у него были решительными и, казалось, фанатичными. Нил сразу понял, что оплошать нельзя, но только как это сделать?       — Покажи. Покажи мне, на что способен.       И сказав это, Дэй сложил руки на груди. Самодовольно, даже высокомерно. Словно показывая всем своим видом, что такое ничтожество, как Нил, ничем не сможет его ни удивить, ни обрадовать. А Джостен стоял в центре и не знал, что ему делать. Понятное дело: Кевин хочет увидеть пентаграмму, из которой появится адская тварь, готовая исполнить любой приказ. Но сигилы-то Нил едва помнил. И мела под рукой не оказалось. И сделок с Адом он не заключал. Джостен задумчиво оглянулся, помялся, попытался сделать вид, что он не до конца безнадёжен.       — И чего булки мнёшь? — спросил Кевин. — Мела я не дам. Ты же не думал писать мелом по земле, да? Так ведь?       И тут Нил сообразил достать нож. Присел на корточки, изо всех сил пытаясь вспомнить те спасительные уроки, которые когда-то давали ему в доме отца. Не без труда он смог прийти к мысли о Большом соломоновском ключе, который его заставляли отрабатывать по нескольку раз. «Без базы ты сможешь стать только никчёмным шарлатаном. Не позорь отца. Делай, что велено, маленький подонок», говорила когда-то Лола, играясь в ножички от скуки. Сначала был круг. В памяти вспыхнули яркие шрамы и рубцы от ожогов — наказание за неровные линии и крохотные «дырявые» участки. Затем Нил стал выводить второй, поменьше, для символов. Кевин неотрывно наблюдал за ним. В его глазах будто засверкали искры, но Джостен не обращал на него внимания. С ноющей тревогой он чертил ключ в меньшем круге и уголок, отходящий к нижней части креста. И тут понял, что забыл, какие символы нужно вписать.       — Ну? Что дальше? Я жду.       Нил прокашлялся.       — Я давно ничего не чертил… Уже, правда, не помню…       Кевин резко приблизился.       — Что? — переспросил он.       — Ты слышал. Я не знаю, что дальше.       Кевин снова ударил его.       — Идиот… О, Тёмный Лорд! Я просто не понимаю… Может быть, ты объяснишь мне? Как ты вообще выжил? Ты, маленький бестолковый кусок шарлатанской феи?       Нил не хотел клонить голову от стыда, поэтому посмотрел куда-то в бок. Там, за барьером, кто-то наблюдал за ними. Может, даже на протяжении всей тренировки.