Какого черта, Джефф?!

Началась спокойная жизнь. Джеффри часто ходил собирать плёнку вместе с кем-то из убийц. Особенно удобно было с Беном, ведь его жертва и так известна за несколько дней до смерти. Но в последнее время жнец начал замечать больше физического контакта с Утопленником. Если раньше зеленоглазый спокойно относил всё к дружеским жестам, то после очередного «разговора» с Вечной, когда она приплела ещё и эльфа с его «подкатами» эта мысль не смогла выйти из головы брюнета и все прикосновения начали казаться непривычными, что, конечно же, заметил остроухий, но не заводил об этом разговор. Уже с неделю бледнолицый ходил сам не свой. В комнате всё было тихо, ведь клоун опять пропал, а остальные были довольно тихими. В комнате остались лишь Безглазый с книгой в руках и Джеффри в прострации лежащий на своей кровати и поглаживающий своего питомца, который довольно прижал уши. Джек выдохнул и закрыл книгу, отложив её в сторону. – Тебя что-то тревожит. Расскажешь? – М? –удивился Вудс, повернувшись к серокожему. – Ты уже неделю такой. Если сам не можешь решить проблему, то обратись к тому, кто сможет помочь. – Если бы я сам ещё понял в чём проблема… Слушай, Джек, а ты когда-нибудь любил? – всё же сел на кровати Джефф и Смайл залез к нему на колени, продолжая просить ласки, на что хозяин с радостью ответил, продолжая уже почёсывать животинку. – Да, а что? – он обнажил свои острые зубы в усмешке. – И… Как это? Как ты понял, что ты влюбился? – Ну, – задумался собеседник, глянув в окно, – у меня изначально была взаимная ненависть, мы с первого знакомства друг друга не взлюбили и постоянно делали ответные пакости, как дети, честное слово… Но мне это понравилось… Никогда до этого подобным не занимался. Конечно, из-за того что я местный врач мы проводили много времени вместе, всё же убийцы травмируются чаще обычных людей. И однажды мы вышли очень поздно из больничного крыла… Я не забуду ту лунную ночь… – он мечтательно улыбнулся, но потом помотал головой и продолжил, – тогда случился переломный момент и я по-другому посмотрел и всё стало на свои места, что это была не ненависть, а совсем даже наоборот. Тогда всё моё отношение изменилось, привычные вещи стали совершенно чужими, но в то же время и приятнее… Со временем невзаимные чувства лишь крепли и я смог даже их сформулировать: я хочу, чтобы любимое существо было только моим, не хочу ни с кем делиться, – сжал руку в кулак, однако потом расслабил, разглядывая собственную ладонь, – но… В то же время хочу счастья для обоих… Это сложно, но невзаимная любовь сжигает изнутри, не даёт сосредоточиться и не покидает мысли, пока не разрешится ситуация и не получишь взаимности. – А… Потом? – Потом? Потом ты будто бы оказался под наркотой, но намного лучше. Столько эндорфина вырабатывается. Первое время действительно будто под кайфом, потом чувства стабилизируются и остаётся лёгкая эйфория, которая у меня так и не прошла. Я до сих пор счастлив. Но теперь это не мешает, а наоборот даёт дополнительный заряд к саморазвитию и улучшает качество работы. – Вы сейчас встречаетесь? – К сожалению, мы разлучены, но я не теряю надежды, что мы сможем опять быть вместе, – улыбнулся Джек, но тут заглянула Энн и Безглазый ушёл разбираться с очередным пациентом. – М-да, Смайл, и как мне быть? Может ещё кого спросить? – хаски только тихо гавкнул ткнув мокрым носом бледную руку.

***

Специфический сладковатый запах до тошноты лез в нос. Он перебивал даже запах плесени и чего-то протухшего. Джеффри закашлялся и вытер выступившие из-за едкого запаха слёзы, спускаясь по длинной лестнице в подвал особняка. – Как вы здесь находитесь? – жнец перестал дышать, привыкая к обстановке. – Скорее что ты тут забыл? – светящиеся жёлтые глаза оказались прямо напротив зелёных чуть ли не впритык, что заставило последнего отшатнуться от неожиданности. Маньяк усмехнулся и вернулся к своей жертве, заменяя суставы на механические части. – Я решил осмотреть особняк, – проворчал, отведя взгляд, бледнолицый. – Ты знал, что тебе не обязательно было спускаться в подвал и достаточно было просто заглянуть? – хмыкнул молчавший до этого художник, что-то увлеченно рисующий красной краской. – …И заодно задать вопрос. Кстати, это что, кровь? – Ты можешь спросить и когда мы в комнате. Нет, помидорами рисую. – Можно было и без сарказма. – Какие вопросы, такие и ответы. Так что за вопрос? – Вы когда-нибудь любили? Этот вопрос озадачил двух творцов и они удивлённо обернулись к гостю. Первым в себя пришел человек и вернулся к холсту: – Нет. Я ненавижу людей и не собираюсь в кого-то из них влюбляться. – Да ладно тебе, Хэл. Сердцу не прикажешь, – хохотнул призрак, рассматривая измученную им жертву. Недавно у него появилось хобби — кроме изведения жертвы психическим давлением, после суицида он превращал их в прекрасных кукол, бальзамируя тело, – к тому же у тебя выбор шире, чем только люди. – Это на что ты намекаешь? – холод так и сквозил из этого тона. – На монстров? Малышку Салли? – Ты серьёзно? Я человек искусства, как я в таких могу влюбиться? А с Салли вообще отдельный разговор. Ей сколько исполнится в этом году? – 50 лет с дня смерти. Нужно будет поздравить с юбилеем. Джефф, поможешь с приготовлениями? – Да, – рассеянно кивнул жнец, уже привыкший к такому сокращению имени, – не ожидал что это было так давно и разве не празднуется день Рождения, а не день Смерти? – Что, судишь по её виду и рабочему поведению? – рассмеялся Кукловод, – малышка уже давно не ребёнок. День смерти — начало её новой жизни, потому празднуем именно его и так с каждым призраком. Никто не любит вспоминать свою жизнь. – А мне бы возможность вспомнить ее. – Может это и к лучшему, что ты не помнишь? Лучше начать новую жизнь с действительно чистого листа и не допускать ошибок прошлого. Так насчёт любви. Да, я любил. И люблю до сих пор. Но моя любовь не взаимна. Я признался и получил отказ. Но я не сдаюсь. И это чувство лишь разрастается и съедает изнутри. Так и не смог полностью избавиться от человеческих чувств. Такого и врагу не пожелаешь. – И… Как ты с этим справляешься? – Если бы я мог с этим справиться! – внезапно прорычал серокожий и послышался характерный хруст кости. Бедренной кости. Голубые глаза оторвались от завершенной картины и устремились на «напарника». – Джефф, уходи. Я сам разберусь, – нахмурился он и обошёл мольберт. Зеленоглазый поспешил ретироваться под приглушённый голос художника и стихающие крики Кукловода.

***

– А, Джефф. Слышал, Кукловод разбушевался. Не пострадал? – А? Ты о чём? – обратил внимание на наркомана брюнет, сидя на кухне в компании прокси. – А ты где был в этот момент? – с подозрением спросил Худи, заваривая ароматный кофе. – А это важно? Что вообще произошло? – При его вспышках гнева весь особняк будто бы с ума сходит. А ещё эти нити… Вон, Тоби опять из-за них серьёзно пострадал. Хорошо хоть на задание идти не нужно было и мы решили его к Джеку отвести. Чёртовы синдромы, – проворчал Тим. Жнец заметил как дрожали его руки. – Ты что, решил бросить? – прокомментировал состояние напарник. – Нет. Просто не успел. Слендер нагрузил работой, что и минуты свободной не выдавалось, – послышался усталый выдох и шуршание пакетом. – Вот только не здесь. Вали в комнату, – закатил глаза Худи, поднимая вечно молчавшего и подергивающегося паренька. – Слендер приказал его оставить здесь, – нахмурился шатен. – Никогда не понимал его приказов. – А можно вам задать вопрос? – подал голос жнец. – Ты и так его уже задал, – хмыкнул наркоман, всё же доставая какой-то наркотик. – Я о другом. Вы когда-нибудь любили? – в очередной раз спросил Джеффри, даже не надеясь на ответ. – Нет, – глухо и синхронно ответил дуэт. – И вообще странный вопрос для убийц, Джефф. – Особенно для нас, прокси, – добавил Тим перед тем как словить приход и продолжил разговор уже Маски, – так-то лучше. Тим нагло врёт. Любил. И ещё как, – раздалось мерзкое хихиканье, – только вот любовь умерла. И тогда у меня появилось больше свободы. – Хватит, Маски, идём. – Что, заткнешь меня, горе-любовник? – фраза так и была пропитана ехидством, а брюнет неожиданно поник. – Ты не имеешь права об этом говорить! – А кто меня остановит? Это же не я…-вторая личность Тима Маски не успела закончить, как была заткнута рукой собеседника. – Это Им знать не обязательно, – послышался рык и дуэт удалился с кухни. Бледнолицый с усталым вздохом опустился за стол напротив оставшегося прокси и посмотрел в пустые глаза. – Ну, у тебя спрашивать совета бесполезно, – криво усмехнулся и опустил голову на руки жнец. – И на счёт чего он тебе нужен? – внезапно раздался монотонный голос, прерываемый на тик. Зелёные глаза с изумлением устремились на говорившего. – Но разве у тебя не распад личности? – У Тикки-Тоби — да, а у себя такого не замечал. Обернись, – вновь заговорил названный и брюнет послушно обернулся, чтобы увидеть того, что назвался «мной». Безликий согнулся, чтобы войти в помещение и присел рядом со своим прокси, что выглядело комично, ведь табурет был явно низковат и чересчур длинные пальцы разместились на согнутых худощавый коленях в строгих брюках. – Как раз из-за этого заболевания его удобно использовать в качестве куклы во время подобных ситуаций. – Но он же понимает что происходит. – С чего бы? Это уже всего лишь оболочка. Удобная оболочка, кстати. Но сейчас не об этом. Ты уже неделю сам не свой. Это влияет на твою работу, поэтому мне нужно в этом разобраться. – А… Не важно. – Ладно. Начнём из далека. Хочешь что-то спросить у меня? – Да. Мне интересно зачем тебе вообще это сборище убийц? – Я набираюсь сил. Люди боятся происходящего и я становлюсь могущественнее на своей территории, так что чем больше у меня убийц в подчинении, тем больше страха они нагоняют и тем сильнее власть, значит смогу захватывать больше территорий. Джеффри промолчал. Но через время все же решился рассказать о своей проблеме. – Я не могу разобраться в собственных чувствах и поведении… Другого. – Ты про Джека? – Что?! При чём он здесь?! Я вообще его ненавижу! Я про Бена вообще-то! – возмутился жнец и только потом понял что ляпнул, – не важно. – Бен? Неожиданно. И что же ты о нем думаешь? – Я о… нём? Ну… Он хороший друг, отзывчивый, весёлый, хоть его часто заносит, – посмеялся зеленоглазый, видимо что-то вспомнив и худощавая конечность резко его остановила и указательный палец направился на него. – Твои эмоции сами за себя говорят. Нечего пудрить всем мозги. Твоё поведение само за тебя сказало, так что иди и поговори именно с ним об этом. _ Это хорошая идея? – Я плохого не советую, – поднялся Тощий, – кстати, он уже вернулся. Сейчас он один в вашей комнате, так что вперёд. Только Тоби забери с собой. Моим остолопам сейчас не до него. Джеффри выдохнул и после ухода хозяина особняка все же направился в комнату, тихо открыв дверь и заметив эльфа у окна. – Бен, – впервые за долгое время позвал бледнолицый, уложив обладателя синдрома Туретта в его кровать и отошёл к вирусу, который обернулся на своё имя. – Да? – как ни в чём не бывало отозвался остроухий, но не предложил привычно сыграть в приставку, будто бы ожидал продолжения, которое незамедлительно последовало. – Мне нужно с тобой кое-что обсудить. – Конечно, Джефф! Я весь во внимании, – улыбнулся алоглазый и присел на подоконник. – Ты влюблен в меня? – напрямую задал вопрос бледнолицый, потеряв свою бледность. – А ты только заметил? – ухмыльнулся эльф, оттолкнувшись и приблизившись к собеседнику, – я люблю тебя, Джефф. И уже очень давно. Если ты спросил меня. Значит ты уже разобрался. Я не требую от тебя признания. Просто… Давай встречаться? – Бен, – выдохнул брюнет, разглядывая блондина, – мне ещё что-то не даёт покоя, но давай. Раз уж я на это решился. Призрак потянулся к губам жнеца, но последний резко отстранился. – А как же конфетно-букетный период? – ухмыльнулся зеленоглазый, всё же притянув за талию низкорослого, который потерял равновесие и рисковал встретиться носом с полом. – А сам куда руки тогда распускаешь? – ответ не заставил себя долго ждать, но всё же геймер выдохнул и посмотрел в глаза, – тогда свидание? На крыше в три часа утра. Не опаздывай. Ошарашил и скрылся в электроприборе недоЛинк, оставив длинноволосого в недоумении из которого его вывел хлопок двери от вернувшегося хирурга. Вечер обещал быть долгим от ожидания.