Отец народов полюбил аниматроника

Это было самое обычное зимнее утро. Около шести часов утра, на улице ещё темно. Белая снежная простыня окутывала всё, включая дорожку, ведущую к зданию пиццерии. И это обстоятельство крайне расстраивало Фокси, которого в очередной раз выгнали эту дорожку расчищать. Чика должна была протереть столы и подмести, чем она и занималась, изредка поглядывая на страдания своего друга, вынужденного горбатиться с лопатой снаружи. По возвращении он снова засядет у себя на сцене, закрывшись занавеской и понося Фредди всеми известными ему словами. Но пока что он занимался делом. ...Или нет? Закончив со своими обязанностями, Чика заметила, что лис замер в полуприседе, сжимая в руках лопату и кидая взволнованный взгляд то куда-то в сторону проезжей части, то на дверь заведения. Наконец он решился, переложил инструмент в здоровую руку и вошёл внутрь. - Птица моя, слышишь меня? Как правило, она откликалась на это прозвище неохотно, но в этот раз что-то в голосе друга заставило её сдержаться. - Слышу, слышу. Что такое? Ты вроде бы ещё не... Тот повёл ушами и отмахулся. - Допустим. Там твой бывший едет. Предположительно. Я черт знает, кому ещё может понадобиться столько машин чтобы съездить перекусить. Чика издала мучительный вздох и закрыла лицо руками. Она считала, что их отношения кончились ещё в прошлом году. И никак не ожидала его визита в преддверии Рождества. "Хочешь мне настроение подпортить... И, надеюсь, этого тебе хватит." - пронеслось у неё в голове. В реальность её вернула пара шлепков по плечу. Фокс никогда не умел оказывать поддержку в словесной форме, поэтому сейчас он нерешительно похлопывал её по руке и оглядывался в поисках того, кто мог бы его заменить. Она грустно ухмыльнулась. - Ты бы доделал начатое. Раз... - Да, конечно. Я... Просто подумал, что стоит тебя предупредить. - Спасибо. - птица повернулась в сторону столовой, где стояли Фред и Бон, составляющие план выступления. Первый явно был чем-то недоволен. Вероятно, если сейчас попросить его изобразить её отсутстивие, он правдоподобно её прикроет. Ярость всегда придавала ему актерского мастерства. Тем временем несколько автомобилей припарковалось у входа, и Чика скользнула в темноту столовой. - Фредди, дорогой... Тот резко развернулся и окинул её настолько злобным взглядом, что она бы не удивилась, набросся он на неё. Однако он совершенно спокойным голосом спросил что ей нужно. Она указала на дверь и медведь смог заметить тёмные корпуса машин, стоявших на улице. Он картинно закрыл глаза рукой и слегка откинулся назад, выражая крайнюю степень возмущения и раздражения. - Когда же, наконец, это всё закончится. Как же меня достали все твои эти любовные авантюры. Как я... - продолжая изливать своё расстройство, Фред указал в сторону кухни, куда Чика и направилась, стыдливо понурив голову. Да, он не впервые отговаривался от её поклонников. Он никогда не отказывал в помощи никому из своих друзей, хотя каждый раз превращал всё в драму и заставлял их чувствовать себя виноватыми - так он пытался привить им отвращение к определённым поступкам, чтобы в будущем они их не повторяли хотя бы чтобы не слушать его. Однако в этот раз личность, виновная в создании такой ситуации, не могла слышать его пламенной речи. Не успела Чика закрыть за собой дверь кухни, как скрипнула дверь входная. "Надо бы её смазать, " - успела подумать она перед тем, как её окликнули властным грубым голосом. У его владельца явно было плохое настроение, что и заставило аниматронную птицу замереть, а потом и вовсе вернуться в столовую, пройдя мимо друзей, стыдливо уперших взгляд в пол. На одном из низеньких стульев с раздвоенной спинкой сидел мужчина невысокого роста и плотного телосложения. На смуглом лице красовались густые брови и усы, придававшие ему настолько грозный вид, что обращать внимание на рост казалось глупо. Рядом с ним стояла пара мужчин покрупнее, однако по взмаху руки один из них ушёл к входной двери, а второй направился к остальным аниматроникам и что-то им объяснил, после чего они отправились подальше в коридоры. Оставшись наедине, человек и аниматроник какое-то время молчали. Чика чувствовала его взгляд на себе, но не решалась посмотреть в ответ. В последний их разговор она смогла объяснить всё по телефону... Точнее, ей казалось, что она смогла. Но будь так - сейчас бы этого не было. Наконец, он заговорил. - Что ж, - он развёл руками и окинул взглядом зал. - Вижу, у вас тут совсем не плохо идут дела. Он помолчал. - Не уверен, чья это заслуга, - его губы разошлись в ухмылке. - Зачем ты здесь? - Чика сжала кулаки, но на большее смелости ей не хватило. - Понимаешь, мне... Стало скучно. Такой праздник, а у меня настроение плохое. Так быть не должно, тебе не кажется? - он довольно сцепил руки в замок. - Это... Здесь... Мы выступаем для детей, а не... Он перебил её. - Перестань, - его взгляд переметнулся на едва заметную дверцу у сцены. - Принеси нам что-то потанцевать, - он указал пальцем на дверь. Птица всё же посмотрела на него. Он знал, что лежало в этой маленькой комнате. Никто из посетителей не знал. Никто не должен был знать. Это была маленькая шалость. Глупость, за которую можно было заплатить жизнью. Там были импортные сувениры разной масти, многое было запрещено, но... Ради неё правила игнорировались. Только потому, что у них были встречи. Может быть и с расчётом на дальнейшие отношения. Но она никогда не отвечала взаимностью. Когда он смотрел на неё, у неё всё внутри холодело. Она искренне его боялась, а он, видимо, путал эти чувства с чем-то иным, незнакомым искусственному интеллекту. И не мудрено: особой выразительностью лицо Чики никогда не обладало, а говорила она со странной интонацией, которую каждый, кто не знал её лично, мог растолковать по-своему. Повинуясь, казалось, приказу, она тихо открыла дверь и шмыгнула внутрь. Два или три раза что-то с громким стуком упало на пол, а потом Чика вышла из каморки с кассетой. - Выбирала нам что-то особенное? - он проводил её взглядом до тумбы с магнитофоном, который явно пользовался меньшей популярностью, чем аниматроники, отчего казался совсем новым. - ... Да. Тебе вроде бы нравилась эта песня. Последовал шелчок, и послышалась грустная мелодия, перешедшая в знакомый напев... Иосиф встал из-за стола и, наигранно изобразив реверанс, протянул ей руку. Сначала аниматронная птица не поняла, что от неё нужно, но потом неуверенно вложила свою ладонь в его и он повёл её в танце. - Прошлым Рождеством, я отдал тебе своё сердце... - Чика вздрогнула, потом хохотнула, и вот они оба, посмеиваясь, кружили по залу и подпевали старой песне, забыв обо всём, что их окружало. ... Нет. Она не могла просто так успокоиться. Она знала, что значило это представление. Их встречи возобновятся. Глядя ему в глаза и улыбаясь, она чувствовала, как в ней закипает злоба, приправленная страхом. Она знала этого человека как никто другой. И она не хотела его знать. Рано или поздно... Она совершит ошибку. Ошибку, которая прекратит её страдания. Но пока что... - Отдам его кому-то особенному, особенному... - это было последнее, что она успела пропеть перед тем, как их лица сблизились. Она ощутила его дыхание и закрыла глаза, отдавая себя воле случая и надеясь, веря в то, что всё наладится... Когда-нибудь.