Medui ol erin aegas

Тихий шелест камышей за спиной, отличающийся от обычного шороха растений, покачивающихся на ветру, заставил Маэдроса отвлечься от своих мыслей и от созерцания величественной горной цепи. Он откуда-то знает, кто стоит сейчас за его спиной. Чувство спокойствия и радости наполняют его сердце всякий раз как они встречаются. - Думал не найду тебя, - пришедший нолдо опустился рядом, приминая мягкую зелень. - Ты единственный способен всегда найти меня, Фингон, - Маэдрос перевёл свой взгляд на друга. - Даже прикованным к отвесной стене Тангородрима. - Зачем вспоминаешь ты это сейчас, - нахмурился Фингон, и в глазах его отразились та боль и ужас, которую испытал он тогда. Пальцы коснулись правой руки Маэдроса, проведя почти до запястья, остановившись на пару сантиметров выше того места, которое когда-то опутали железные оковы Ангбанда. Сердце его дрогнуло при воспоминаниях того, что пришлось пережить им в те времена. О том, как узнал он о пленении своего друга и как решился на столь смелую вылазку. Двигала же им не храбрость, как все думали, а отчаяние, последовавшее за ужасной вестью. - Рука - ничто по сравнению с возможностью жить и видеть твою улыбку, хоть в последнее время и не часто ты себе её позволяешь, - Маэдрос левой рукой накрыл его пальцы, ободряюще сжимая. - Тёмные времена наступают - все это чувствуют, - Фингон переплёл их пальцы, качнув головой, отбрасывая ненужные сейчас мысли. - Не будем об этом. Они умолкли, не в силах сейчас думать об опасностях, подстерегающих их дальше, погрузившись в пестрящее искрами молчание и любуясь родными чертами. Маэдрос давно уже не ощущал такого спокойствия, пребывая в бездействии. Все думы его в последнее время были обращены к убежищу их Врага, не отвлекаясь на тоску по столь близкому его сердцу эльфу. Тоска же тем временем росла, до поры, не давая о себе знать и сейчас, при встрече, поднялась ураганом в груди. Проводя ласково пальцами по костяшкам Фингона жалел он о том, что не может второй рукой почувствовать шелковистость чёрных локонов - только в эти моменты сожалея о потерянной на Тангородриме кисти. Так и сидели они, глухие к миру вокруг. Переплетение пальцев, лёгкие, словно случайное касание крыла канарейки, и невесомый поцелуй, похожий на тёплый летний ветерок - вот всё, что позволили себе. Большего сейчас и не требовалось - сердца их переполнены были радостью и опьянены друг другом. Однако не суждено им было вечно наслаждаться временем, проведённым рядом с любимым. - Тебе пора, - Фингон поднялся. - Что значит "пора"? - меж бровей Маэдроса пролегла хмурая морщина. - Я остаюсь здесь, с тобой, а коли хочешь ты уйти, то идём вместе. Нолдо лишь грустно улыбнулся и опустился коленями обратно на мягкую траву, чтобы быть наравне с Маэдросом. Рука его взметнулась, заправляя непослушную огненную прядь за ухо, чтобы затем огладить самыми кончиками пальцев скулу, провести по щеке, мазнуть по кромке губ и быть пойманной в нежную хватку. Губы коснулись сначала ладони, а затем каждой по очереди костяшки. - Я пойду за тобой даже если решишь ты отправиться в Чертоги Мандоса, - он почти шепчет, боясь нарушить эту хрупкую нежность, разлившуюся между ними. Фингон вздрагивает при этих словах, и улыбка на его лице меркнет словно солнце, скрывшееся за тучами. - Не спеши разбрасываться такими обещаниями и не торопись идти за мной, милый Маэдрос. Ибо, воистину, иду я в чертоги Мандоса и нет тебе пока в них хода - твоя судьба всё ещё тесно переплетена с судьбой Средиземья. При этих словах Маэдрос почувствовал, что на него словно опустился поток ледяной воды. Дышать вдруг стало нечем, а слова в голове все разбежались, не в силах вынести ту бурю эмоций, что настигла его. - Нет, - голос на грани шёпота. - Прошу, не покидай меня. Уголки губ Фингона опустились, во взгляде его разлилась боль - не от осознания собственного ухода, а от того, что оставляет он Маэдроса. - Я не могу остаться, - проговорил он, и голос его не дрожал только из-за великой силы воли своего обладателя. - Неужели хочешь ты уйти от меня? - Маэдрос не мог поверить в то, что всё это происходит на самом деле. - Больше всего на свете я желаю не покидать тебя никогда, но не вольны мы распоряжаться своей судьбою, - видя, какие страдания приносят мужчине его слова, собственные муки делались всё невыносимее. - Закрой глаза, meleth. Закрой, ибо проще так будет нам обоим. Маэдрос ничего не сказал, лишь прижав на мгновение чужую ладонь к своей щеке, чувствуя тепло от неё и горечь, разливающуюся в груди. Покорился он судьбе и словам нолдор и, рассмотрев в последний раз любимые черты, смежил веки. Фингон же, не вырывая руки из хватки друга, прижался в последнем горьком поцелуе. - Namarie, meldanya Maedhros. Я дождусь тебя в чертогах Мандоса, сколько бы ни понадобилось на это времени. *** Открыть глаза его заставляет песнь труб, возвещающих приход рассвета. Маэдрос резко садится, силясь успокоить сбившееся с мерного такта сердце. Он уговаривает себя поверить, что всё это сон. Повторяет это, когда одевается, когда выходит навстречу солнечным лучам, когда устремляет свой взор на Эред Ветрин, где - он точно знает это - находится Фингон. Он почти убеждает себя в этом, заставляя остатки сна раствориться в приготовлениях. Однако же, где-то в самом дальнем уголке его сознания зрела мысль о том, что сон его не порождённая воображением фантазия и страх за Фингона, но их судьба, вплетённая в хроники Арды. Так отправился Маэдрос на битву. Битву, что впоследствии нарекут Нирнаэт Арноэдиад.