Вдохновение ушло на восход

Антонио Сальери: Блондин, цвет волос ближе к пепельному, алые глаза. Вольфганг Амадей Моцарт: Брюнет, карие глаза. Это был типичный осенний вечер молодого австрийского композитора чье имя было известно на всю Вену. Вольфганг Амадей Моцарт. Молодой мужчина прогуливался по вечернему городу заполненному кучей фонарей и красивых мест, в поисках вдохновения, он проходил свои любимые места, обходил часть города. И без успешно было это дело до тех пор, пока Вольфганг не вышел на окраину города где он встретил просто прекрасное место с открытым на город видом. Амадей взобрался на этот некий холм, а на нем стояла одиноко стоящая лавка на которую мужчина сел и просто восхитился увиденным его карими глазами видом. Вечерний город заполненный фонарями под небом, что постепенно окутывало звёздами. Моцарт достал из сумки не большую стопку бумаги и ручку, вдохновение то появилось.. Только вот слабым оно по какой-то причине было.. Тот не понимал, что не так? Что нужно? Где вдохновение? Внезапно, тот почувствовал чью-то руку на своем плече, чуть вздрогнув брюнет посмотрел на его владельца. — Ах.. Вольфганг? Что вы тут делаете в столь поздний час? Решил поинтересоваться придворный композитор, а именно соперник Моцарта. — Сальери?.. Как вы нашли меня? Улыбнулся кариеглазый своей ребячьей улыбкой. — А я вас и не искал.. Вдохновение ищите, не так ли? Блондин отстранился от Амадея и сел рядом на скамейку посмотрев на красоты города. — Да.. Правда не очень получается. Вдохновение какое-то не такое, какое нужно. Антонио перевел взгляд на соперника и насмешливо усмехнулся. — Ох.. Сочувствую вам, Вольфганг. С долей сарказма произнес алоглазый. — Так что же вас привело сюда, Герр Антонио? Все таки решил поинтересоваться Моцарт со своей глупой улыбкой уставившись на блондина. —Пришел я сюда потому.. что это мое любимое место и я не ожидал увидеть вас здесь. Правду высказал мужчина. — Вот оно, что. Повел плечами Вольфганг без каких либо смущения и с улыбкой осматривая лицо Сальери. Сам же блондин сейчас только лишь насмехался над тем, что у того нет вдохновения и, что Моцарт в ближайшую ночь ничего не напишет. Заметив, что Амадей в открытую рассматривает его лицо с этой детской так бесящей Антонио улыбкой, композитор лишь закатил глаза, глубоко вздохнув и переведя взгляд на город, ему надоело смотреть на это счастливое лицо. Вольфганг лишь подметил, что у Сальери довольно аккуратные черты лица и вдруг сказал: — У вас красивые губы. После этаких слов человек, что сидел рядом с брюнетом чуть вздрогнув недоуменно посмотрел на молодого композитора, он конечно всякое мог ожидать от Моцарта, но это.. — Что простите? — Я говорю губы у вас красивые, такие аккуратные, чуть пухловатые. На губах Амадея мелькнула хитрая не внушающая доверия улыбка. Алоглазый чуть смутился от таких комплиментов, но виду не подал из-за своей гордости, но все таки интерес дал о себе знать и тот тоже мельком глянул на губы Моцарта. Нижняя губа была маленькой и аккуратной, а вот верхняя была большевата и чуть пухловата, от чего по телу Сальери мельком пробежалась мурашки, он реально восхитился губами юного гения, от чего ненароком сглотнул слюны, только сейчас блондин заметил, что Вольфганг был стройным, высоким с небольшими плечами мужчиной, с чуть растрепаными черными как смоль волосами. Придворный очухался только тогда как почувствовал ладонь Моцарта на своем лбу. — С вами все в порядке? Кажется вы себя плохо чувствуете. Говорил кариеглазый настороженным голосом. — С чего вы взяли? Я в норме. Соврал тот убирая со своего лба теплую руку брюнета. На самом же деле, его переполняли непонятные чувства, ему было предельно жарко и больно в груди. Неужели наш гордый Антонио Сальери влюбился в своего соперника? Конечно же сам композитор эту версию сразу выкинул из своей головы. Моцарт окинул того вновь хитрым взглядом и стал потихоньку подсаживатся к блондину и вскоре был уже возле того чуть ли не в плотную.