Твоего Слова достаточно

Джон сопровождает парня до скорой, а когда передает мальчишку из рук в руки парамедикам, то Шерлока уже и след простыл. Он нерешительно топчется неподалёку, толпа зевак начинает рассасываться, и Джон совершенно не знает, что ему дальше делать. Он возвращается назад к месту преступления, заглядывает в комнату, где видит судмедэкспертов, разворачивающих лабораторию. — Стоп, — а вот и Холмс собственной персоной. — доктор Уотсон, пройдите сюда, пожалуйста. Джон подходит, не колеблясь, ловя на себе недоуменные взгляды. Да, потрёпанный калека-военный выглядит рядом с Холмсом по меньшей мере нелепо, но что есть, то есть, и последнее, что Джон собирался делать в этой жизни, это стесняться своего внешнего вида. — Чем могу помочь? — Я бы хотел ваше профессиональное мнение касательно причины и времени смерти Саманты Сандерс. — Я всего лишь полевой хирург, — напоминает Джон; Шерлок явно с трудом сдерживается, чтобы не закатить глаза. — Я прекрасно знаю, но мне нужны именно вы. Блеск в его глазах говорит о том, что тот не забыл ни одного сказанного Джоном слова. Почему-то он уверен, что Холмс вытащит из него все подробности. — Все же думаю, что вы справились бы лучше, ваша магическая квалификация... — Поторопитесь. Джон с трудом опускается на пол рядом с останками девушки (двадцать минут назад он скакал по комнате, забыв про трость и хромоту напрочь, а теперь бедро болит так, что отголоски боли отдаются в плечо и шею). Пока он проводит поверхностный визуальный анализ, один из экспертов, с неприятным выражением лица, резко рявкает на него: — Никакой магии над телом! Джон не без горечи ехидно хмыкает: он и не собирался. Но говорить об этом вслух он не будет, не их дело. Вместо этого он подаёт сигнал что понял предупреждение и продолжает. — Ваше заключение? — судя по тому, что Джон уже видел, Шерлок невероятно вежлив и деликатен, хотя в его тоне деликатности ни на грош. — Отсутствуют глазные яблоки, ушные раковины и ноги ниже колена, судя по виду ран, нанесены не человеческой рукой. — А чьей? — издевательски бурчит эксперт в другой части комнаты. — Демонической? — Повреждения на лице прижизненные, а вот руки удаляли уже после остановки сердца, крови значительно меньше, и, похоже, жертва была— — Зафиксирована вертикально, — Шерлок заканчивает фразу вместе с ним. — Очень хорошо. Джон чувствует себя студентом на экзамене по аналитической филологии; она всегда давалась ему с трудом. — Смерть наступила от кровопотери, это ясно, запах алкоголя едва заметен, почти выветрился, следов отравления не вижу. Насчет времени... — Джон проверяет подвижность суставов, разглядывает неестественно бледный кожный покров, но ни малейшей идеи у него нет. — Сложно сказать. Я бы предположил что в зависимости от температуры воздуха это могло случиться от пяти до десяти часов назад. Но в этой области я не силён. — Неплохо, неплохо, — пренебрежительно кивает Шерлок, очевидно потеряв интерес к тому, что Джон говорит. — Важные детали вы отметили, но все самое важное, как всегда, оставили за кадром. Джон благоразумно молчит, не отвечая на провокацию. — Девушка из состоятельной семьи, высокого потенциала, единственный ребёнок в семье, вчера вечером выпивала с подругой, после чего, вероятно, возвращалась домой и попала в руки заклинателя. Шерлок делает крохотную паузу ровно для того чтобы вдохнуть воздух (Джон смотрит на него и думает, что его головокружительные выводы слишком похожи на магию оракула). — Следов насилия нет — ни физического, ни сексуального, что значит, что мотив был иной. При ней нет сумки, хотя она везде ходит с ней... — Как ты об этом узнал? — возмущается эксперт, которого Шерлок с видимым усилием пытается игнорировать. — Я увидел, и в отличие от вас, Андерсон, я пользуюсь своими мозгами, а не воображаю себя академиком. — Не выдержав, Шерлок щерится на того, как показывающий зубы волк. Андерсон неубедительно фыркает в ответ. — Она знала нападавшего, что не вызвало в ней подозрения. Шерлок воссоздает иллюзию заклинания, которое висело на девушке и которое он прервал одним движением. Джон редко видел слепки раньше, но ни один из них и близко не напоминал по сложности этот: сотни связей, мерцающий светом кокон из нитей. Действительно потрясающая магия — была бы, если бы не была убивающим заклинанием. — Это простая вербальная магия, пусть и очень изысканная, — в голосе Шерлока слышится почти детский восторг. — Это длинная многосоставная вербальная формула, источник питания заклинания — ядро носителя; скорее всего, построение основано на партуме безличного наклонения. — Безличный партум?! — возмущается Андерсон. — Это бред, партум бывает только одного наклонения! — А императив? — осекает его Лестрейд. Андерсон прикусывает язык. Шерлок выглядит оскорблённым гением, которого прерывают бездарности. — Заклинание не имеет своей целью убить, — заявляет Шерлок вдруг, а все остальные, даже Джон, смотрят на него как будто у него выросла вторая голова. — Ни одного слова или конструкции, синонимичных kaje, он не использовал. Даже в инфинитиве, произнесённый без импульса глагол Речи повеял холодком за шиворот каждому в комнате. Слова и сами по себе обладают Силой; даже написанные; даже простые служебные части речи, предлоги, союзы, местоимения. Поэтому книги о магии сами по себе обладали гигантским кинетическим магическим зарядом. — И что это нам даёт? — устало вздохнув, спрашивает Лестрейд. — Как мы найдём убийцу? — Недостаточно данных, — отрезает Шерлок. — Мне нужны предыдущие дела и все материалы. — Объясни мне, что за сумасшедший дом тут только что был? — не унимается Лестрейд. — Убитая девушка угрожала парнишке, хотя не была поднята некромантом! Это не имеет никакого смысла, каким образом можно поднять человека из мертвых, не поднимая его? — Я детектив, а не шарлатан, предсказывающий будущее! — огрызается Шерлок, взмахом руки развеивая иллюзию. — Это не было убийством, в этом я уверен! — Можно ли поднять человека без некромантии? — напирает Лестрейд. — Не знаю! — взрывается Шерлок, и букет эмоций в его голосе с трудом читаем. Джон решает вмешаться. — Что нам сейчас делать? С чего нужно начать? — Свидетели. Материалы дел. Систематика. Исследования, — отрывисто командует Шерлок, резко и коротко, будто вспышка эмоций ему не принадлежала. — Есть, — так же коротко отвечает Джон, после чего ловит на себе озадаченный взгляд Шерлока. *** Марджери Филипс плачет взахлеб, как будто это она виновата, что подруга по дороге домой попала в лапы убийцы. — Если бы... Она... Я... Только... — Джон не может разобрать в этом потоке ничего членораздельного. Лестрейд терпеливо ждет, когда она соберется с мыслями. — Два часа... Не думала... Сэм... Новый приступ истерического плача Джон просто не выдержит, поэтому автоматически складывает пальцы в жест — большой к основанию безымянного, потом к кончику среднего, как делала когда-то мама — а затем берет девушку за руку и поглаживает по ладони от основания к кончикам пальцев. Это даже не магия, как говорила мама, просто трюк для отвлечения внимания. Всегда помогает успокоить плачущего ребенка. Марджери уже давно не шесть, но на ней уловка тоже срабатывает — она удивлённо смотрит на него и как будто забывает, о чем плакала так горько. Лестрейд смотрит на него с тем же удивлением. Джон улыбается, а потом повторяет вопрос детектива-инспектора: — Когда она ушла, сколько вы выпили? — Я две пинты, а она вторую не допила, — хрипло, но ровно и разборчиво отвечает Марджери. — А сколько было времени? — вовремя вклинивается Лестрейд. — Около восьми. Она собиралась зайти в общежитие. Опрос свидетелей не дает почти ничего полезного: никто ничего не видел, ничего не слышал и не знает, девушка исчезла на пару часов с территории студенческого городка, но чужих никто не видел, охранники клянутся и божатся, что не пропускали никого, кто не имел права находиться на территории. Их слова подтвердили записи камер наблюдения и датчики магического фона: действительно, лишних людей через пропускной пункт не проходило, всплесков магии необычной магнитуды не случалось. Что в общем не говорит о том, что студенческий городок неприступен и нельзя было попасть туда каким-то окольным путём. Шерлок вскоре после осмотра места преступления и взятия каких-то образцов исчезает без лишних слов, не оставив Джону инструкций, поэтому тот покидает Лондонский университет и возвращается на Бейкер-стрит, поскольку с некоторых недавних пор это единственное место, куда он может пойти. Приближается визит к Элле, и Джон до сих пор не решил, что именно скажет ей на этой неделе. Каждое посещение превращалось в подбор каких-то фактов, оправданий, историй, чтобы скрыть то, что Джон реально ощущает. Элле не нравится, когда он не ощущает ничего, но именно это и есть основное переживание Джона. Иногда он злится (когда почему-то опять забывает, что его заклинания не срабатывают и автоматически пытается поймать падающую кружку заклинанием). Иногда бывает подавлен, иногда просыпается с колотящимся сердцем и шаря у пояса в поисках пистолета, но ни о чем из этого Джон не собирается говорить Элле. Ему нужно сделать вид, что он здоров и может прекратить терапию (и пройти тестирование на лицензию врача). Правда еще бы разобраться, почему он не может колдовать. На Бейкер-стрит тихо, миссис Хадсон спит, судя по молчащему радио, которое она обычно слушает. Немудрено — на часах за полночь. Джон заходит в гостиную. Магия этого места вибрирует вокруг него, и он снова задается вопросом, человек ли Шерлок Холмс, или только выглядит как человек. Он заваривает себе чай, с трудом ориентируясь на пока ещё незнакомой кухне, колеблется, прежде чем откинуть край ковра и рассмотреть перекрывающие друг друга сигилы на полу. Начертательная магия, к которой относилась по большей части вся сигилистика, всегда очаровывала его (это было попросту красиво, Джон ничем другим не мог объяснить эту симпатию), и в целом скромных познаний Джона в этой области хватало, чтобы опознать в нескольких кругах с вписанными внутрь символами сигил, который обычно использовали при заклинании помещений, защитный круг от непрошенных гостей и сигил, напоминающий призывающий, но выглядящий сложнее едва ли не вдвое, чем стандартный (и тоже не самый простой по начертанию). Оставшиеся круги он не может прочитать из-за того, что половина символов и линий ему незнакома, но ничего из того, что он видит, не похоже на запрет магии, так что он решает, что самое время попробовать простейшие заклинания. Он садится в кресло, которое незаметно начал считать своим, ставит кружку на столик рядом и разминает руки.