Меня не исправить, Питер...

     Питер стоял над ним, вцепившись мёртвой хваткой в малиновый плащ. Не отрываясь, смотрел в его ледяные голубые глаза: казалось, они смеются над Питером, хоть сам Бек едва стоит на ногах. Квентин выпустил из рук обломок глайдера Гоблина, которым мгновения назад хотел пронзить Паука. Ноги подкашивались, но Питер крепко держал Мистерио, не давая ему ни упасть, ни сбежать.      – Ты сказал... что когда вернусь... в свою вселенную, я умру. Разве тебе не плевать?      На губах Квентина играла лёгкая ухмылка. Капля крови медленно прочертила тонкую линию по его щеке и упала на трясущуюся руку Питера.      – Я не хочу твоей смерти. Слышишь, не хочу! – сдавленно прошептал Паркер. – Тебя можно исправить, как и их всех.      Бек рванулся из рук Питера и рухнул на колени. Тяжело дыша, он поднял голову. В руках у Паука уже была капсула, которая предназначалась ему, Квентину. Бек рассмеялся. Тихо, судорожно рассмеялся сквозь боль раненой души и покалеченного в бою тела.      – Меня не исправить, Питер. Что, что ты исправишь? Моё безумие? Исцелишь мою душу?.. Попробуй склеить мой мир, разорванный на части. Не получится...      – Не сопротивляйся, Квентин. Прошу, – голос Питера срывался. – Ты... ты сможешь стать героем. Настоящим.      – Нет. Я не смогу. Даже не...      Питер бросился к нему. Бек перехватил руку Паука, когда тот почти воткнул ему в шею иглу. Питер повалил Квентина на землю. Секунда – и они застыли: одной рукой Бек не подпускал к себе Питера с капуслой, другой направил ему в голову пистолет.      – Просто дай мне умереть, – прохрипел Бек.      – Нет!      – Я сломал тебе жизнь, Питер, – по лицу Квентина снова расползлась безумная улыбка, глаза странно блестели в лучах рассветного солнца. – Разве я этого не заслуживаю?      – Нет. Нет, ни за что, – Питер вцепился в обе его руки. – Я помогу тебе. Ты станешь лучше. Тогда, может, ты останешься живым. Хотя бы в другой вселенной.      Паркер боролся с подступающими слезами. Безуспешно – они капали на отливающие золотом доспехи Мистерио.      – От меня, исправленного, там не будет никакого толку, – прошептал Бек. –  Я все равно не стану настоящим героем. Лучший я – такой, какой я есть. Менять людей бесполезно, Питер.      Квентин направил пистолет себе в висок. Питер выдернул руку с капсулой из его цепкой хватки.      – Меня не исправить, Питер. Я не хочу быть другим.