Экспонат

             Учитель смотрел на него с гневом и лёгким страхом, которые переходили в отчаяние. Та боль, что он чувствовал во сне была почти реальной.       И Ло мог его понять. Тот был зол, вспоминая те ужасные моменты, вынужденно переживая их вновь. Ученик медленно подошёл к нему и заключил в крепкие объятия. Ему было больно и неприятно, но учителю было в тысячу раз больнее. В ином случае он бы возмутился, потребовал бы объяснений, но сейчас требовать их… Бессмысленно, ведь Ло уже знает причину.       Шэнь Цинцю схватил руками одежды на груди демона, сжал их, готовый порвать. Из его глаз полились слёзы, а сердце стучало в бешеном ритме. Несмотря на воспоминания, он всё равно любит Ло Бинхэ. Ведь сейчас именно он спасает его от безумия, пряча в своих тёплых объятиях. У императора трёх миров на самом деле полно работы. Но свалив часть на Мобэя и освободив его от хождения за Шэнь Цинцю на постоянной основе, можно было немного расслабиться и действительно найти способ успокоить своего возлюбленного. — Хорошо… Раз мастер Шэнь желает того, то этот ученик воздержится... Вам следует отдохнуть, так что я принесу успокаивающий настой. Он аккуратно подвёл Шэня к кровати, после чего уложил его и укрыл одеялом. Сейчас Шэнь Цзю больше напоминал маленького ребенка, которому приснился кошмар... Хотя, это больше похоже на правду. Он должен сделать что-то, чтобы учитель мог отдохнуть. Отвар действительно хорош в этом, но если Шэня затягивает в воспоминания, то Ло лишь способен присутствовать с учителем. Но едва ли это лучше.       Так продолжалось долго. Сменился целый сезон, когда большая часть воспоминаний вернулись. Шэнь Цинцю изменился, но не так сильно, как ожидал Ло. Изменения были в том, что тот перестал с интересом рассматривать пейзаж, выходя на балкончик. Решил сменить одежды на чёрные ткани с акцентами цвета Цин, словно желая отречься от своей прошлого хотя бы за счёт дорогих шелков. Когда Шэнь, впервые за столь долгое время, назвал его "зверёныш", Ло сначала пылал от гнева, но увидев лицо учителя ему хотелось узнать:"смеяться ему или плакать?". Лицо заклинателя выглядело невероятно любопытно, словно проверяя самого себя в роли учителя. Только вот вышло не очень, ведь раньше, в такие моменты лицо Шэня было исключительно гневным, а теперь пестрело разными красками. Шэнь долгое время не желал говорить с Ло Бинхэ, стоило ему поднять вопрос о том, что думает Шэнь Цзю на счёт воспоминаний... Так он получал веером по лбу и сбежавшего из комнаты горного владыку. Постепенно Ло понял, что Шэню нужно время, чтобы подобрать слова.        Император прекрасно понимал почему. Ночи изменились куда сильнее. Учитель не мог уснуть, пока Ло Бинхэ не обнимет его, прижав к себе, чтобы просто ждать, пока учитель хотя бы погрузиться в непрочное сновидение. Но даже тогда он не двигался, ждал крепкого сна... И стоило тому наступить, как вставал вопрос: настигнут ли Шэня кошмары? А они настигали и тогда Ло вмешивался, изменяя сновидение... Но он не мог так тщательно следить за состоянием учителя, иногда и лично засыпая, но чаще всего из-за работы императора. Та ни за месяц, ни за год, ни, казалось, за сотню лет не уйдёт! И она мешала Ло Бинхэ, нервировала, так же как и состояние Шэня. Он точно что-то умалчивает, улыбка иногда ужасно вымученная.       Проснувшись от очередного кошмара, Шэнь огляделся вокруг. Ло Бин-гэ нигде не было и он судорожно вздохнул, ложась обратно и кутаясь в тёплое одеяло. Мастер Шэнь печально осознавал, что право на месть было вполне заслуженным. Но Ло Бинхэ заигрался, превратив того Шэня в человеческую палку. Шэнь Цзю поставил чёткое разделение между собой и тем Шэнем. Он изменился, возможно не сильно, но изменился. Ему нужно понять кого в нём видит ученик: учителя, мучителя, развратного заклинателя шастающего по весенним домам?       Шэнь дрогнул, когда на его плечо, внезапно, легка рука его возлюбленного. —... А-Ло... Нам нужно поговорить. Император сел на кровать и слегка кивнул. Он готов услышать всё. — Я... Стал причиной многих бед для этого ученика. Был одержим ненавистью и завистью,— Шэнь горько усмехнулся,— я увидел в этом ученике самого себя, только вот зрачки Ло горят ярче солнца, а сердце заполнено наивностью и любовью. Детской любовью, ту, которой я не помнил... Хотелось раздавить тебя, выбить эту дурь, я словно боялся, что если это попытается сделать кто-то другой, то этот ученик не усвоит урок... Сейчас я понимаю, что действовал несмотря ни на что, словно кто-то шептал мне в ухо все эти идеи... Сейчас, оглядываясь назад я не понимаю что на меня нашло. Мои действия были ужасными... Я не чувствую себя тем Шэнем, прошло очень много времени, но теперь я увяз в этих воспоминаниях, они обернулись для меня кошмарами. Сильные руки обвили его и прижали к себе. И Шэнь Цзю словно растаял в них, прикрывая глаза. — учитель... Моя месть была неоправданно жестокой. Без вас я бы не стал повелителем демонов и не завладел бы синьмо. Я должен быть благодарен вам за всё. Пони слегка покачались в своих объятиях и легли на кровать. На душе почему-то стало тепло. Прошлое словно отступало, вытаскивая иглы из больных сердец, позволяя им говорить. Этот маленький разговор был ничтожно мал и глуп. Шэнь пытался продумать слова, найти способ высказаться, но затем решил говорить прямо, от всего сердца, описать то, что сам испытывал. Это было нужно. Это было самое настоящее лекарство от боли в груди. Он мог смотреть на Ло, на своего дорогого Ло, но затем образ из воспоминаний всплывал и заставлял его чувствовать страх. Но прошло так много времени. Они оба изменились, открыли новое друг в друге, и хотя, без кошмаров бело легче, безмолвное прошлое тяжким грузом тянулось бы за ними в настоящем.       Они смогли отпустить. Возможно это неправильно. Но оказалось, что иногда легче отпустить и простить, чем копаться в грязном белье, не имея возможности вымыть его. Сегодня Шэнь Цинцю уснул быстро, лёжа в объятиях своего небесного демона...