Совсем скоро

Антон никогда особо не верил в новогоднее чудо. В детстве, когда на Новый год ему вручили пустую бутылку из-под шампанского, он радовался даже этому, но сейчас, уже не хочется. Пустые бутылки теперь составляет он, взрослый и заёбанный жизнью до трясучки и слёз. Ёлка, стоящая на маленьком подоконнике, светилась слабыми лучами. Красиво, определённо. На окне яркие резиновые наклейки, а у кота в лежанке новая игрушка-колокольчик. В этом празднике Шастун не принимал участие, просто друзья решили, что его квартира достойна побыть такой. Шатен улыбнулся, вспомнив радостное лицо Оксаны, украшающей входную дверь, и вышел из дома. Праздник праздником, а работа по расписанию.

***

На столе стоит потухшая свечка, никто не знает зачем она покупалась, но Антону нравилось её приятное свечение, не бьющее искусственностью по мозгам. В дверь кабинета кто-то стучит, но шатен не реагирует, он сейчас ничего не услышит, слишком сильно устал и вымотался. Его голова покоится на сложенных руках, а пара прядей выбились из причёски и подметают стол при неосторожных движениях, тихое сопение слышится из приоткрытого рта, из которого так и норовит вытечь капелька слюны. Ирина – помощница в делах общественных, с которыми молодой писатель справляться не может из-за страшной нелюбви к людям – зашла в комнату и тяжело вздохнула. На ноутбуке покоился новый документ с сотней страниц текста, а в углу светилось – 8:00. Кузнецова приоткрыла окно и вернулась на своё рабочее месте, расписывая Оксане о новых ночных посиделках её друга. Шастун просидел в своём кабинете целый день и всю ночь, но написать смог только малую часть книги, которую он планировал. Это грустно и обидно, когда стараешься работать в усиленном режиме, но ничего не получается. Антон просыпается только через несколько часов от заметного толчка в рёбра и видит перед собой ужасно злую Оксану. «У неё такое смешное лицо», – звучит в сонном сознании. - Шастун. Ты совсем уже? – Фролова, видимо, не разделяет его заспанного веселья, потому что начинает разговор с взволнованного крика. - Окс? Что случилось? – Антон поднял голову и, наконец, посмотрел в глаза подруге. - Ты здесь всю ночь сидел? - Да. И даже написать что-то получилось. – это звучит немного счастливо, может быть, поэтому девушка слегка успокаивается. - Антон, ты же понимаешь, что это к хорошему не приведет, ни к книге, ни к здоровой жизни. – она садится на край стола и смотрит так понимающе, словно знает причину каждой крупицы боли шатена. - Да, понимаю. Но поделать ничего не могу. - Ладно, хорошо. В это я лезть не буду, но у меня к тебе есть предложение, от которого ты уже успел отказаться. – Оксана закрыла крышку ноутбука, заметив, что взгляд друга направлен именно туда, и серьёзно посмотрела на писателя. – Итак, мы с ребятами сняли дом на Новый год и сегодня уже туда поедем. Поехали с нами. Повеселишься, выпьешь, со всеми пообщаешься. Тебе проветриться нужно, а иначе откуда вдохновению браться. - Мне Серёга уже предлагал, и я отказался. Говорю же, не хочу. – Антон поднялся со стула и потянулся, спина невероятно затекла. - Поехали. Я как твоя подруга собираюсь помочь тебе, и ты не сможешь меня остановить. Поэтому поедешь. – девушка встала тоже и, поправив сумку, почти уже вышла из кабинета, но обернулась. – Если к трём не подойдёшь к моему дому, приеду сама. Дверь за ней закрылась, а Антон понял, что отвертеться теперь точно не получится. Он выключил ноутбук, убрал его в сумку и вышел тоже. Если придётся ехать, нужно успеть собраться. Ира улыбнулась и кивнула, они встретятся вечером, поэтому прощаться нет смысла.

***

Дом, и правда, был. Он был красивый, пах мандаринами и вселял атмосферу праздника. Антон восхитился сначала, а потом уже мечтал засесть в каком-нибудь тёплом углу за написанием нового рассказа. На входе он поздоровался с Серёгой, Димой, Пашей и Стасом, познакомился с их девушками и кивнул Ире, сидящей на диване с бокалом вина. Всё было так по-родному тепло и уютно, Шастун успел забыть какого это. В углу горел камин, на столе стаяли бутылки с алкоголем и тарелки с салатами, которые приготовили совершенно разные люди и привезли сюда, потому что за несколько часов до праздника хотелось только смотреть новогодние фильмы и улыбаться своей половинке. Антон сел в самый угол дивана и закрыл глаза. Сознание умело рисовало картинки из прошлого, которые вспоминать не хотелось, но, почему-то, это было необходимо. Рядом послышалось шебуршание, шатен обернулся и слабо улыбнулся Диме. - Привет, Тох. Давно мы тебя не видели. Ты где был-то? - Работал. Жизнь писателя довольно интересная, но такая сука сложная. – приятно было снова разговаривать с друзьями, а не боязливо выключать звук во время их звонков. - До сих пор понять не могу, почему ты вообще писателем стал с твоим математическим складом ума. – Дима почистил мандаринку и с наслаждением положил одну дольку на язык. - Как-то само получилось. – сказать больше было нечего, поэтому Антон принялся осматривать дом со своего места. - Ты какой-то сонный, Шаст. Если хочешь, можешь пойти поспать, до Нового года ещё семь часов. Я тебя разбужу попозже. – Позов указал на лестницу и неосознанно на часы, старые и еле идущие. - Бля, Поз, ты лучший. Я тогда пойду, только разбуди пораньше, часа через три-четыре. – Дима кивнул, и Антон с полуулыбкой пошёл наверх. Он зашёл в первую попавшуюся комнату и упал на кровать. Мягкая. Спать почти не хотелось, но отдохнуть от такой незапланированной шумной компании было необходимостью. Шастун приподнялся и открыл окно, не понятно, можно ли здесь курить, но... - Да похуй. – молодой писатель прикрыл глаза и медленно затянулся. Вот теперь то, что нужно. Расслабить моментально это не могло, но мягкое успокоение медленно прибывало, поглаживая мягкими лапами по голове и напряжённой шее. Внизу включилась музыка, и если Антону не изменяет память, то, судя по звучанию, выбрал её Серёжа. Совсем не празднично, но, довольно, красиво. Видимо, его вкусы всё же чуть-чуть изменились в лучшую для людей вокруг сторону. Шатен достал из кармана небольшой блокнот с ручкой и сел, пытаясь что-то записать. Сигарета тлела в руке, но она не мешала парню создавать в своей голове вселенные, которые в последнее время, почему-то, отказывались делиться секретами своего существования. Шастун потушил сигарету какой-то бумажкой и выкинул её на улицу, оставалось надеяться, что она не подожжёт весь дом. Он вновь приставил ручку к бумаге, но быстро отстранил, начиная нервно раскручивать её в руках. Ничего. Снова ничего. А раньше ведь было совсем по-другому. Раньше Антон любил писать книги и маленькие рассказы, они любили его в ответ. Успех к молодому писателю пришёл быстро, выгорание быстрее. Когда нужно было выпускать больше и работать от первого до последнего луча солнца, он не смог. Просто проснулся однажды утром и понял – больше не может.

***

В окно дул зимний ветер. Антон сидел на кровати и мрачно смотрел перед собой. В голове билось огромное количество мыслей. Они мучали, пытали, издевались всеми силами. «Что со мной не так?», «Говорила мама, что нужно идти по профессии работать. Теперь-то она со мной уже не общается, не сможет даже прокомментировать это», «Такое ничтожество. Даже пару строчек написать не можешь. Ещё и к друзьям приехал, они вон веселятся, только ты с мрачным ебалом сидишь, всем настроение портишь. Просто вскройся наконец, легче другим будет, а тебе достойная смерть поэта». Антон, конечно, не поэт, но такие мысли теперь звучат притягательнее. Он уже собирается выйти, извиниться и под понимающим взглядом Оксаны поехать домой, когда слышит тихое шебуршание от окна. Неверное, любой человек не посмотрел бы туда, потому что окно открыто, мало ли что там может шуметь, но Шастун, стоящий в большом доме около леса, тут же оборачивается. - Какого хуя? – этого не может быть, точно и определённо. Санта Клаус, Дед Мороз, Снегурочка и прочая хуета – сказки для детей, это знает каждый человек старше шестнадцати лет. Но... – Ты кто такой? - Помоги. Стоит, смотрит. – Антон, наверное, совсем потерял рассудок, потому что тут же побежал спасать странное существо, зацепившееся за створку уголком одежды. – Я эльф. – он – он ли? – сказал это настолько гордо, что шатен немного даже растерялся, не понимая, почему существо перед ним такое необычное, но так себя любит, а он человек, но никак не может посмотреть в зеркало с улыбкой. - Пиздец. - Красноречиво, но именно этого я и ожидал. – эльф запрыгнул на тумбочку и улыбнулся. – Ты Антон Андреевич Шастун. Молодой писатель. Довольно известный, но уже почти год ничего не выпускал. Люди волнуются. - Я-я... да, это я. - Арсений. Будем знакомы. – он кивнул и, вытащив из маленькой плечевой сумки тетрадь, поставил галочку. – Значит так. Я пришёл сюда сегодня, дабы вернуть вдохновение, по которому ты так тоскуешь. - И как ты это сделаешь? – Антон не знал почему верит этому маленькому сущ...эльфу, но весь его наряд и размер говорили как-то сами. - Ты, наверное, думаешь, почему я пришёл к тебе? Ты же не ребёнок. Но для начала скажу, что меня к тебе не отправляли. – Арсений сжал кулаки и посмотрел в глаза шатена. Взгляд, просящий, почти молящий о помощи. – Всё детство я слушал наши, эльфийские, истории и мечтал, чтобы их узнали все. Ты писатель, ты должен меня понять. Когда что-то завораживает настолько, что хочется каждому показать это. - Я понимаю, но всё ещё не знаю, чего ты хочешь? – Антон, поняв, что эльф слишком долго молчит, повернулся к нему и сочувствующе улыбнулся. Оксана так всегда делала, это должно помогать. - Я хочу рассказать тебе эти истории. А ты. Ты напишешь их и выложишь. – Арсений закрыл глаза и отвернулся. – Пожалуйста. Шастун завороженно протянул руку и поправил чёлку маленькому эльфу. Он его заинтересовал, заставил пересмотреть свои взгляды и заставил сердце снова ожить. Может быть, это из-за предвкушения; он что-то напишет, снова. Сердце билось быстрее, когда Антон приподнял эльфа и поднёс ближе к себе, заглядывая во вмиг открывшиеся глаза. - Я сделаю это. Только, пожалуйста, помоги мне снова писать.

***

«- Мы встретимся ещё раз? - Обязательно. Совсем скоро.» Антон открыл глаза. Перед ним стоял Дима с бутербродом в руках. - Как просил, через четыре часа. Внизу уже слышались диалоги из советских новогодних фильмов, пахло свежестью и Шастун поёжился. Точно, нужно закрыть окно. - Щас. Я спущусь. – дождавшись кивка друга, Антон сел и потянулся. Перед глазами мелькали картинки из сна. Маленький эльф – Арсений, его чудесные истории и легенды. Всё это он помнил с поразительной чёткостью и удивлялся своему воображению. Это сон, но Шастун запишет, сделает то, что просил эльф, потому что его молящий взгляд, он забыть не сможет. Антон делает несколько пометок в блокноте и встаёт. Нужно спускаться, друзья ждут. Он распихивает всё обратно по карманам и выходит из комнаты, в последний момент оборачиваясь, чтобы закрыть дверь. - Этого просто, блять, не может быть. – на подоконнике лежит маленькая шапочка с бубенчиком на конце. Та, с которой к нему пришёл Арсений. Вдруг в голове всплывает самое важное, это заставляет сердце забиться чаще в предвкушении: «- Мы встретимся ещё раз? - Обязательно. Совсем скоро.»