SICK LOVE

Комната пропитана нарастающим напряжением. Давящая тишина вызывает что-то до холодного пота неприятное. Всё вокруг будто вот-вот взорвется. Но кажется, только я это чувствую. Чонгук и правда думает, что всё хорошо? Что "мы" всё уладили во время состоявшегося бессмысленного разговора? Он опять не видит, как страх выдавливает из меня слезы и то, как его глупые действия и слова делают мне больно. Я никогда не позволю себе привыкнуть к этому, но бежать некуда. Отпускать меня он не собирается. Чонгук монстр, больной тиран, ненормальный собственник, который не хочет слышать мои слова. Его нездоровая способность оберегать своё уверено отбирала у меня личность. А ведь когда-то во мне было достаточно сил и смелости для ответов в его адрес. Исчезли. Каждое прояснение отношений добивает меня всё больше. И я уверена, его ненормальная зависимость со временем убьёт нас двоих… - Чонгук… Я бы хотела сказать ему всё прямо в лицо, выплеснуть всю боль, что копилась во мне последний год. Хотела бы, чтобы он изменился, понял, что я не игрушка, которую можно запереть в комнате и всё что угодно внушить ей. Хотела бы, но знаю, что меня опять поставят на место путём насилия. Я живая, Чонгук, и не стоит сейчас уходить с мыслью, что я поняла свою несуществующую ошибку и впредь буду послушной; оставлять меня разбитую, а уже завтра утром спрашивать о моем настроении. Ужасное настроение, Чон. Потому что опять целую ночь плакала, слыша тебя, спокойно спящего за спиной, ощущая твои чёртовы руки у себя на талии, по собственнически прижимающие к себе. Сейчас мне страшно. Элементарно страшно думать о последствиях слов, что я собираюсь сказать. - Мне плохо от твоей любви… - уже в спину уходящему Чонгуку звучит тихий дрожащий голос – парень останавливается. Я сама дрожу, закрывая предплечьями лицо и пальцы на ногах поджимаю, сидя на кровати. – Я не хочу здесь быть. Давай просто покончим с этим… - совсем тихо звучат последние слова. Сердце оборвалось вместе с голосовыми связками. Внезапный неконтролируемый всхлип и убивающая тишина, которая длится для меня бесконечно долго. - Что? – Чонгук поворачивается медленно, недоверчиво хмыкнув. Он не ожидал, что сегодня что-то пойдёт не так и мое слово станет против него. "Давай закончим эти чёртовы, ненужные, приносящие боль и страдания отношения. Я уеду в другую страну и мы никогда больше не будем видеться" – не осмелилась сказать я. Где-то внутри ловлю себя на мысли, что могу рассмеяться. "Отношения" - я продолжаю называть это так. Но рассмеяться не разрешают догадки о том, какие мои слова станут решающим для Чонгука меня. - Хочу, чтобы ты отпустил меня. – я поднимаю полные отчаяния глаза на парня. Когда и как он оказался на столько близко? – Пожалуйста, дай мне уйти… Чонгук сходит с ума от услышанного. Он сходит с ума и я вместе с ним. Глаза темнеют, вижу боль в них и даже физически чувствую, как участилось его дыхание. Я сама рискнула, я знала, что делаю шаг навстречу верной смерти, но кажется зря. Парень облизывает губы, наклоняет голову, упёршись языком в щеку с внутренней стороны и на секунду недоброжелательно улыбается. Замахивается и со всей силы бьёт меня по лицу. Это не первый раз, когда он поднимает на меня руку. Шлепки были, хватания и дёргания были, жуткие угрозы, но он никогда не бил меня с такой злостью. Я отлетела на кровать и сразу же схватилась за горящую щеку, испуганно уставившись на монстра. - Неблагодарная сука, - с ненавистью произносит он. Чонгук обходит кровать, чтобы наклониться ко мне и схватить за волосы. – Я обеспечиваю тебя, забочусь, оберегаю, живу, в конце-концов, ради тебя! – с последними словами пальцы сильнее сжали корни волос, вызвав шипение. Я зачем-то смотрю прямо в глаза этого монстра, и мне буквально плохо от ярости, обиды и боли, которые я там вижу. - Чонгук, пожалуйста, - пытаюсь отцепить руку, которая тянет до белых кругов перед глазами. - Как ты можешь так поступать?! - дёргает на себя, сам приближается, поджимает губы и дрожит весь. Даже в глазах, кажется, что-то заблестело. – Как можешь говорить, что хочешь бросить меня после всего?! Ответь! – его руки переместились на шею и плечи. Я хватаю воздух ртом, царапая жилистые руки. - Ч-чонгук… - Ты не сделаешь этого! – на его щеках появляются мокрые дорожки, губы кривятся и, по правде, я не знаю почему именно моё сердце сейчас будто взорвется – то ли от нехватки кислорода, то ли от взгляда на Чонгукову боль. К счастью, он отпускает – я могу дышать. Выпрямляется и свой ремень расстёгивать начинает, ни на секунду не отводя от меня взгляд. – Слышишь, Миён?! Я не отпущу тебя! Никогда! - Чонгук, нет, пожалуйста! – не могу контролировать себя. У меня начинается настоящая истерика, ведь догадываюсь, что сейчас произойдёт. Из глаз потекли слезы, я разрываю ногтями собственную кожу и панически отползаю подальше от парня, сминая к чертям собачим когда-то любимое постельное бельё. Но стоило парню справиться со своим низом, как он тут же возвращается ко мне и перехватывает мои руки, поворачивая к себе спиной. - Пожалуйста… - продолжаю умолять, искать спасительную долю понимания в любимом человеке, но он с искаженным лицом и мокрыми, красными глазами обездвиживает моё тело и пытается войти не совсем вставшим органом в абсолютно сухую промежность. Врывается. Болезненно, грубо, даже не извинившись, и ревёт где-то над ухом когда-то таким приятным голосом: - Никогда, ясно!? Он ни разу не извинялся за насилие надо мной или бессмысленные ограничения, не считал нужным делать это. Но кажется, мне было бы на крошку легче, услышав бы я слова сожаления. – Мы не выживём друг без друга, Миён! Ты родишь моего ребёнка и мы будем счастливы в семье! "С тобой это невозможно…" утихает так и не озвученный больше никогда ответ.