I will make you suffer.

      – Уже познакомились? – смущенно проговорил Габриэль, неотрывно смотря мне в глаза, продолжая улыбаться. В моём рту немного пересохло, поэтому, проглотив слюни, я невольно облизала влажным языком свои шершавые губы. Парень, не ожидавший такого жеста с моей стороны, распахнув свои карие глаза, тут же залился краской и посмотрел куда-то в сторону, пытаясь скрыть свои ярко-розовые щёки.       – Да-да, всё прекрасно, – дразня, произнесла Сара, с интересом наблюдая за нашими переглядками. – Мы, конечно, всё понимаем, но долго вы смотреть друг на друга будете? Может, нам с Мари вообще уйти?       Этот вопрос тут же заставил оторвать свой взгляд от лица брюнета, и я неловко закашлялась. Боже, боже, боже! Что это было? Почему я так пялилась на него, как на эталон божественной красоты? Что за жар в животе, который приятными мурашками распространяется по всему телу? Да, он симпатичный, добрый, но я знаю его всего каких-то тридцать минут, если не меньше. Я понятия не имею, что он за человек. Но тогда почему его вид, его взгляд и улыбка заставляет тёмно-красную кровь всё интенсивнее течь по моим венам?       Неужели, это чувства? Чувства, которые я испытывала лишь однажды в детстве? И то, они как быстро появились, так и быстро пропали. Честно говоря, я даже не имею понятия, что эти «бабочки в животе» точно обозначают такое неизвестное для меня чувство, как «любовь». Я слышала об этой фразе, я изучала свои чувства, пытаясь найти хоть намек на, так называемую, любовь, и что думаете? Ничего нет. Даже, вспоминая самые сокровенные воспоминания, я не считаю ту искру, которая проскочила между мной и Луисом в детстве – настоящей любовью. Симпатия? Возможно. Но мне было тогда всего восемь! И вообще, я лучше сдохну, чем снова испытаю искренние чувства к моему врагу ещё со средней школы и моей давней симпатии.       А что сейчас? Возможно, что-то проскочило между мной и этим высоким парнем со школы-интерната, которого я вижу лишь второй раз в жизни? Думаю нет. Как мне кажется, несмотря на тупых «бабочек в животе», это просто мимолетный порыв моих скрытых эмоций, бурлящие где-то в глубине души. Наверно, я ни к кому ничего не испытываю. Даже к Саре и Марианне каких-то искренних чувств, хоть мы и мало знакомы. Может, поэтому?... Но хоть что-то же должно быть? Да, мне весело с ними, они милы со мной, но хоть какой-то намек на другие чувства или эмоции? Волнение, переживание, дружеские взаимоотношения? Хоть что-нибудь? Нет? Блять, Клементина, ты же даже понятия не имеешь, что такое настоящая дружба, что уж говорить о любви.       И, скорее всего, ни того, ни другого – нет, это просто придуманная, но такая красивая и волшебная сказка, которых я вдоволь начиталась в детстве. На деле, везде есть своя выгода. Люди не полезут помогать или спасать тебя, когда им это не выгодно. Кроме Вайолет. И то, она сама сказала, что полезла в это не ради меня. Тогда я не знаю, в чем выгода «дружбы» или даже общения со мной, но вдруг всё-таки кто-то хочет втереться ко мне в доверие, а потом использовать меня в какой-либо очередной грязной игре? Нельзя никому доверять, кроме себя, ну, и Ли. Даже врачам бы я не доверяла, если бы не папа. Всё это так странно. Ладно, школа-интернат имени Эриксона, отдаю должное, я тут только, грубо говоря, второй день, а ты уже сделал небольшой переворот в моей жизни, открывая новые границы моего покалеченного разума. Я начинаю задумываться о себе, а не только думать о мести, злобе и своей смерти.       И все же я не настолько бесчувственная тварь, как все могут подумать. Я испытываю эмоции и чувства, но только к Ли. Он – большое исключение, и то, к моему второму отцу у меня совершенно другие искренние ощущения. Мои настоящие родители погибли далеко в прошлом в тяжелой автокатастрофе, когда мне было семь. И, если бы не Ли, мой преподаватель по истории в первом классе, возможно, я бы сгнила в каком-нибудь детском доме на краю Атланты в неблагополучном районе.       Мой, так называемый, второй папа старался дать мне всё, пытался обо мне заботиться, и он правда стал для меня самым родным человеком.       Но меня никто не научил разбираться в себе и знать свои хорошие чувства. Я не умею по-настоящему дружить, искренно любить, и, уж точно, не могу также быстро влюбиться в человека, не изучив его характер полностью. Откуда я могу знать, что Габриэль не ужасный человек, который просто скрывает свою истинную натуру за плотной маской? Или всё-таки могу испытать что-то? Тот самый период, когда к тебе кто-то мило относится, и ты влюбляешься, потому что к тебе никогда не было такого отношения? А что, если он сделает мне также больно, если не ещё хуже, как когда-то это сделал Луис? Мальчик, с которым у меня произошёл тот самый «волшебный» первый поцелуй. От которого я никогда не ожидала в детстве такой подлости и предательства.       Ясно даже дурачку, что чувства бывают обманчивы, а любовь зла. Как и судьба, которая любит мерзко шутить над тобой и над твоей ничтожной жизнью в этом адском мире. В мире, где тебе либо повезет родиться с счастливой судьбой, либо придется страдать до конца жизни, пока ты сам не прервешь свои мучения. И не факт, что вообще у тебя получится это сделать, ведь, например, сколько бы я попыток не сделала, сколько раз бы я не была на волосок от своей смерти, моя покалеченная душа возвращалась к жизни, пытаясь вылечить и себя, и заодно моё изуродованное тело.       И всё же, чёрт возьми, как же я ненавижу себя за свои чувства, за свою слабость, свой страх, появившуюся панику, за мою беззащитность в прошлом, за своё то самое детское добродушие и наивность, посеянное ещё с малого возраста в моём сердце, от которых, правда, почти не осталось и следа. Моя душа уже несколько лет горит желанием мести, а разум отчаянно желает смерти каждому, кто причинил мне боль и вред. Но сердце... Ебучее сердце, которое продолжает биться с каждым днём внутри моего ублюдского тела, кричит ещё со средней школы совсем другое. Выдает, что «все люди совершают ошибки, что желать смерти – плохо, что всё можно изменить и исправить». «Да ничего уже нельзя исправить» – кричит мой сдавшийся разум, но сердце продолжает наивно сопротивляться моему поврежденному разуму и психике. Борется, когда я сдалась. Ненавижу его за это. И больше всего за то, что оно снова начинает биться в моем тупом теле, когда я почти умерла и уже летела на яркий белый свет в конце туннеля.       – Лучше помолчи, дура, – буркнул кареглазый парень, поправляя свой рюкзак, лямка которого немного сползала с его крепкого плеча. Девушки же, пытаясь сдержать веселый хохот, лишь шутливо кивали.       – Доброе утро, дорогие ученики школы-интерната имени Эриксона! – неожиданно и гордо объявил директор этого заведения, стоящий на небольшой коричневой сцене недалеко от столиков, и зелёный двор заполнился торжественной музыкой вперемешку с веселым визгом, аплодисментами и свистом подростков. Несмотря на то, какая всё-таки эта школа была ужасной, все были рады хоть какому-то движению в этом месте. Гейб махнул нам рукой и двинулся к галдящей кучке людей. Тяжело выдохнув и немного придя в себя, я встала со своего места, как и Марианна с Сарой, и двинулась за брюнетом. – Мы с нашим замечательным составом учителей искренно поздравляем вас с началом нового учебного года! Желаем вам успехов в получении знаний и хороших оценок. Также, небольшое обращение, мы очень рады видеть новеньких учеников, приехавших к нам совсем недавно. Надеюсь, вы и здешние подростки поладите, найдя общий язык.       О-о, мужичок, зная, какие тут «здешние», то это вряд ли.       – Очень надеемся на вашу дисциплину. Теперь немного повторим правила нашей школы-интерната, – прокомментировал Эриксон, а подростки лишь устало ахнули. – Понимаю, вам не нравится, но мы должны их соблюдать, чтобы не воцарился хаос.       – М-да уж, хаос. Я и одна его могу устроить. Уже готова разобрать это элитное здание по кирпичику, лишь бы сбежать отсюда и не видеть каждый день всех этих людей, больных на голову, – фыркнула черноволосая, невольно закатив глаза, а я на её недовольство лишь задорно расхохоталась.       – Как вы все знаете, отбой у нас ровно в десять вечера. После этого времени дети и подростки, а также люди, уже достигшие совершеннолетия, не могут выходить из комнаты без уважительных причин. В общежитии есть ночные воспитатели, которые по будням проверяют каждый день все ли на месте в комнатах. Завтрак у нас состоится в девять часов утра, обед – в час дня, полдник в четыре часа дня, а ужин в семь часов вечера. Иногда бывает ещё один перекус перед сном около девяти вечера, о нём будут сообщать громкоговорители в здании. В любое другое время столовая будет закрыта. В школе, подчеркну, не должно быть никаких драк, а также вечеринок, которые не относятся к мероприятиям интерната, иначе вы получите строгое наказание. Нельзя курить, употреблять алкоголь и прочие запретные вещества, иначе мы будем связываться с полицией. За прогулы тоже будут наказания, а также вызов родителей или опекунов в школу. После учебы для большей половины нашего интерната двери кабинета нашего личного психиатра – открыты. Вам будут давать нужные лекарства и разговаривать о вашем самочувствии. Если кого-то что-то беспокоит, не связанное с психикой, то в правом крыле есть медпункт, которым заведует наша всеми-любимая мисс Мартин. Ходим на все уроки, если у вас, повторюсь, нет уважительных причин. Учителям и всему остальному персоналу хамить и грубить запрещается, иначе они имеют полное право выгнать вас из класса или отправить ко мне, что уже считается прогулом одной лекции. Также, если говорить в общей сумме, то персонал уведомлен о тех учениках, у которых могут быть приступы какой-либо болезни, так что урок может прерваться только по этому поводу, а вызванная бригада врачей сможет помочь вам. Уроки в обычные дни начинаются в полдесятого и заканчиваются в полтретьего дня. Самое главное – за территорию школы-интерната без моего разрешения выходить запрещено, – мужчина, поправив свои очки, тяжело вздохнул и, перевернув лист с каким-то важным текстом, продолжил. – Напомню, что обучение в нашей школе продолжается до двадцати одного года, до этого времени вы находитесь под контролем. После учёбы и посещения психиатра вы имеете полное право заниматься своими делами. В школе-интернате есть полезные факультативы, где вы можете занять себя чем-либо в свободное время: музыка, рисование, история, технология, разные виды спорта, танцы и так далее – в общем, всё, что вашей душе угодно, доступно для саморазвития. Можно спокойно гулять по школе, общежитию, а также двору. Спортзал также доступен в свободное от учебы и факультативов время. Ещё, насколько вы знаете, есть отдельное поле на улице для игр и занятия спорта.       Минут пять бурчания от Эриксона и познавательная речь, при которой я чуть стоя не уснула на плече Сары, закончилась. И тут же раздался резкий, я бы даже сказала оглушительный, гогот подростков по всему двору. Видимо, все делятся недовольством от услышанного или, наоборот, радостью от данного свободного времени после учебы.       – Внимание, дети! Расписание каждого класса и распределение новеньких висит уже на стенде с объявлениями. Предлагаю вам пойти в школу и ознакомиться. После прочтения желаем вам приятного аппетита в нашей столовой. Ждем вас на уроках после завтрака. И желаем всем удачи в ваш первый день! – мужчина широко улыбнулся и отошёл от микрофона к какой-то высокой женщине, стоящая в стороне на сцене.

***

      – Ну и дела, – теребив лямку рюкзака от небольшого волнения, пробормотала Сара, когда увидела список своих одноклассников на доске объявлений. – О, Клементина, мы в одном классе!       – Хоть какая-то хорошая новость за час, – недовольно проговорила я, пытаясь сфотографировать на свой телефон гребаное расписание, которое не давали даже мельком взглянуть толкающиеся подростки моего возраста. Спустя минуту мне всё-таки удалось это сделать. – Наконец-то! Что-о??? Какой дебил поставил первые два урока математики, ещё и сегодня?       – Поверь, это не самое ужасное. Ты на это лучше посмотри, – тихо произнесла черноволосая, тыкая пальцем на список моих новых одноклассников. Увидев его, мои глаза вытаращились на этот глупый листок с именами, и я лишь шумно выдохнула, нервно начав массировать переносицу. – Ну, конечно. По закону жанра, нас запихнули прямо с Соффи, королевой этого ада, обосраться, – дальше я уже продолжила читать имена вслух. – Минерва, Габриэль, ну, хоть кто-то хороший, кроме нас, также я и ты, Кенни-младший, Марлон, Руби, Броди и Джеймс.       – С таким классом жить возможно. На Соффи и шайку друзей нашего короля можно глаза закрыть, но меня интересует ещё кое-что. Теперь глянем списочек на класс старше, – с интересом в глазах, прошептала подруга Гейба, и мой взгляд упал на новый листок с совсем другими именами.       – Аасим, Вайолет, Луис, – я тихо хмыкнула, когда увидела имя элиты школы-интерната, и цокнула языком. Спокойно, Клементина, главное, что он совершенно в другой группе. Бояться нечего. – Омар, Чарли, Тереза, Джастин, Мэдди, Алекс и Митч...       Обалдеть можно. Судьба, услышь меня, ты что творишь? В этом колледже все мои бывшие одноклассники собрались, я не понимаю? Теперь, кроме четырёх придурков из моей средней школы, тут ещё и Митч. Тот самый, который обещал меня «трахнуть в классе со средней школы» по словам рыжеволосой соседки. Ещё и Луис с ним, вроде как, не разлей вода, как и с Марлоном. Спасибо хоть на том, что эти тупоголовые старше меня и у нас разные уроки в других кабинетах. Вайолет только жалко, хотя не думаю, что её кто-то тронет. Она же водит дружбу со всеми-любимой элитой.       – Ну, что же, я считаю, что нам повезло, что король Луис учится сейчас на класс выше. Спасибо богу за то, что ему уже, вроде как, девятнадцать. В прошлом году всем было плевать на то, кто в какой группе и кто какого возраста. Сейчас же наоборот. Мы учились вместе в одном классе, это кошмар. Хоть сейчас можно немного расслабиться, – пролепетала подруга Гейба, убирая свой телефон в карман толстовки, в котором всё также лежала пачка сигарет. Ох, Сара, а ведь ты ещё даже не догадываешься, что я и так примерно знаю весь пиздец, который происходил в вашем классе, когда там самым главным был мой давний враг.       – Ой, девочки, наконец-то я вас нашла, – пробубнила Марианна, протолкнувшись сквозь подростков чуть младше меня. За ней плелся уже уставший на вид Гейб, который отрешенно смотрел на бумажку с расписанием. Девушка перевела дух и, посмотрев на нас сверкающими глазами, улыбнулась во все свои тридцать два зуба. – Ну что, в столовую?       – Погнали, – воскликнула черноволосая, резко схватив меня за запястье, и, расталкивая стоящих прямо на дороге людей, потащила нас куда-то по вылизанному коридору школы-интерната мимо приоткрытых кабинетов. Само здание было просто огромным. Вокруг на стенах была куча каких-то некрасивых картин с тусклыми изображениями, фотографии улыбающихся учеников и много разных грамот за участия в конкурсах по каким-либо факультативам. Недалеко от доски с объявлениями стоял тёмный стенд с разными кубками и медалями. Чёрный паркет и подоконники украшали разные цветущие растения в ярко-белых горшках. Окна же закрывали длинные шторы до пола в светло-синем оттенке. Как мило, я не могу. – Знали бы вы, как я хочу жрать.       – Я тоже, – сказала я, чувствуя, как мой желудок будто сворачивает от навалившегося голода. М-да, в последний раз я ела уже очень давно. Столько событий и новостей взвалилось на мои плечи, что я даже не задумываюсь о своих потребностях.       – Интересно, что сегодня на завтрак? – спросила, как будто обращаясь к себе, младшая сестра Габриэля и вздохнула. – Надеюсь, не овсянка.       – Терпеть её не могу, – сморщив нос, брезгливо хмыкнул кареглазый, быстро переставляя ноги вслед за своей подругой. Мы уже спускались по лестнице в подвальное помещение вслед за какими-то учениками чуть старше нас, как Габриэль неожиданно захохотал. – Сара, а помнишь, как мистера Питерса, нашего бывшего препода по математике, в прошлом году со скандалом выгнали из-за того, что он попытался в семестре поставить Луису плохую оценку?       – Милый мужик был, объяснял хорошо, а наш чёртов король мира как всегда сделал всё по-своему, – рявкнула черноволосая, чуть сильнее сжав моё запястье. – Надеюсь, в этот раз тоже придёт нормальный препод, а не какой-нибудь старый развратник, иначе я точно наведу на Луиса нехилую порчу с помощью картишек.       – О, значит ты и гадать умеешь? – недоуменно прошептала я, на что девушка лишь ехидно усмехнулась.       – Спасибо за это моей бабушке. Могу и тебе погадать. Но на Луиса точно скоро обрушится куча бед, которые он будет ещё долго разгребать.       – Злюка Сара, как мило, – пропищала Марианна, издавая тихий смешок, а кареглазая лишь закатила глаза.       – Вообще, честно говоря, не смешно. Про учителя она права, Мари. Если будет хреновый преподаватель, лучше держись от него подальше. Или, если что-то будет делать, сразу говори мне – проговорил высокий парень, взяв свою сестру за руку. Девушка, став заметно серьёзной, слабо кивнула и вернула свой взгляд на дорогу.       – Ура, мы на месте, – зайдя в большую дверь, взвизгнула Сара и, отпустив моё запястье, быстро побежала занимать столик в самом углу.       В зале находилось очень много белых столов со стульями, на каждом из которых стояла салфетница, соль, перец и какой-то искусственный розовый цветок в маленькой вазе. Почти все места были заняты детьми и подростками, которые, уплетая какую-то кашу за обе щёки, с набитыми ртами делились впечатлениями. Мои глаза вдруг остановились на дредастой макушке, сидящей в компании моих старых знакомых. Ну, кто бы сомневался, что король идиотов, его подстилка и шайка тупоголовых будут сидеть вместе, так ещё и в самом центре, будто показывая свою значимость и важность. Приглядевшись, я увидела, естественно, Луиса, лениво жевавшего какой-то фрукт, одновременно прижимая к себе рыжеволосую девушку, одетую в ярко-красное платье и белые босоножки на высоком каблуке, которая вела активный диалог с Броди, а также Марлона, который пил какой-то напиток. Там же теснились Вайолет с Минервой, которые угрюмо пытались сохранить тишину, уткнувшись в свои тарелки. Интересно, где же ещё один их товарищ по имени Митч? Надеюсь, что сегодня я его не увижу. Не хочу лишних проблем на свою задницу. Темноволосый парень доел свой завтрак и повернул голову именно в мою сторону. Я, быстро сообразив, снова стала глядеть на Сару, которая нам активно махала рукой, зазывая к себе.       Чувствуя на себе странный взгляд и не спеша подойдя к черноволосой, мы, оставив Габриэля сидеть на стрёме и охранять наши, скинутые на пол, вещи, двинулись к поварам, которые выдавали завтрак голодным детям, в числе которых участвовали взрослые, похожие на учителей, люди.       – Сейчас ещё очередь ждать минут двадцать, – доставая свой телефон из своей красной толстовки, тихо буркнула Сара и тут же залипла в ленте Фейсбука. Шумно выдохнув, я покосилась на Марианну, которая ушла чуть вперёд и начала вести веселую беседу со своими, как я понимаю, одноклассниками.       Пошарив в карманах своих джинс, я вытащила смятый, наспех запихнутый, лист с расписанием. Пока есть пару свободных минут, я хотя бы изучу остальные уроки, которые у меня сегодня будут. Шесть предметов до полтретьего, учитывая то, что я пока не записана ни на какие дополнительные секции и факультативы. Это очень круто. Что у нас тут? Две математики с преподавателем, которого ещё никто не знает, моя ненавистная физика, скучная география, ещё история, которая являлась и продолжает быть моим любимым предметом, а также физкультура со старшеклассниками. Чёрт возьми, искренне надеюсь, что это будет не класс Луиса. Рада там я буду лишь исключительно Вайолет, но не думаю, что она снова полезет в пекло между мной и королем школы, чтобы вытащить в очередной раз меня из моих же проблем. Если он, конечно, вновь докопается до моего присутствия и вообще существования в этом мире.       В принципе, не считая физики и физкультуры, день обещает быть не таким уж неплохим. Хотя бы покажу свои знания в истории, потому что я обожала слушать и обсуждать исторические факты с Ли. Интересно, как там мой папа? Я здесь всего день, а уже соскучилась по его тёплым объятиям и вкусным блинчикам с вареньем, которые папа готовил для меня, чтобы я хоть на секунду почувствовала себя счастливой. И я правда была очень рада, с удовольствием уплетая их почти каждое утро.       Телефон на секунду противно завибрировал, и моя рука автоматически потянулась за ним в задний карман моих чёрных джинс. Вспомнишь лучик, вот и солнышко! Ли написал, будто прочитав мои мысли о нём. Папа: Привет, малышка. Надеюсь, у тебя всё хорошо. Как устроилась? Если у тебя будут какие-то проблемы, не молчи, пиши или звони обязательно. Я разберусь. Не забывай пить таблетки!!! Люблю и уже скучаю по тебе.       Мои пальцы тут же начали быстро тыкать по экрану, набирая ответ. Я: Привет, Ли. Всё хорошо, не переживай. Устроилась тоже неплохо, соседка нормальная попалась. Думала, что здесь будет хуже, но оказалось наоборот. Уже познакомилась с некоторыми ребятами из класса. Таблетки пью, днём пойду к психиатру. Я тоже тебя люблю и скучаю, пап.       Нажав отправить и убрав телефон обратно в штаны, я почувствовала, как сердце, сделав кульбит, забилось сильнее, а моё внутреннее «я» будто желало хорошенько треснуть по моей голове чем-то тяжелым. Да, я соврала, что всё хорошо. Соврала, что у меня нормальная соседка и у меня нет никаких проблем. А что мне нужно было ещё делать? Я понимаю, что мой второй отец обо мне заботится и желает лучшего, от меня требуется только говорить правду, но... Я знаю, почему он сюда меня отправил. По крайней мере, догадываюсь. Эта школа была самым хорошим для меня вариантом, нежели психбольница. Он искренне верил и надеялся, что со мной всё будет в порядке. Ли вложил в меня огромные средства на моё лечение, и сделал всё, чтобы я попала сюда, а не сгнила где-то в антисанитарном месте с наибольшими психами, чем здесь, так ещё и старше меня на лет двадцать-тридцать. Снова спасает меня, как и в прошлом, когда меня хотели отправить в детский дом. Но всё же, я не хочу его напрягать снова и доставать своей беспомощностью. Мне бы хотелось, чтобы он отдохнул от меня и моих проблем хотя бы на какое-то время.       «Тебе не надоело чувствовать везде подвох, Клементина? Чувствовать себя ненужной обузой для каждого человека?»       О нет, опять шёпот в моей голове. Класс. Походу, я схватываю настоящую шизофрению. Либо слуховые галлюцинации от панического расстройства дают о себе знать. Хватит пытаться наставить меня на «путь истинный», несуществующий тупой голос в моей больной бошке, я сама буду принимать решения и распоряжаться своей жизнью. Пора явно пить таблетки, не хватало ещё очередную паническую атаку словить прямо на уроках.       Все люди, которые были впереди, почти разошлись, и очередь, наконец-то, дошла до нас. Младшая сестра Гейба снова вернулась к нам, странно насупившись после разговора с детьми её возраста, а черноволосая, убрав телефон, чуть ли не начала скакать от радости завтрака и нетерпения почувствовать вкус горячей еды. Взяв белые подносы со стола, мы пошли к окну для выдачи. Вместо поваров еду накладывал и выдавал какой-то парень лет девятнадцати. Увидев нас, он широко улыбнулся.       – Здравствуйте, Сара и Марианна, очень рад вас видеть. Как ваши дела? – проговорил брюнет, имеющий довольно тёмную кожу, и взяв тарелку, начал наполнять её густой рисовой кашей.       – Привет, друг. Всё супер. И одну порцию для Гейба ещё, пожалуйста, – произнесла довольная подруга Габриэля и игриво подмигнула, показывав ему большой палец вверх. Незнакомец спокойно кивнул, а после вопросительно посмотрел на кареглазую. Кинув свой мимолётный взгляд на меня, девушка быстро сообразила и показала на меня брюнету одними лишь глазами. Они умеют общаться без открывания своего рта или что? Если так, то мне это немного не нравится.– Так, вы не знакомы, поэтому хочу вас представить друг другу. Омар, познакомься, это Клементина. Она новенькая в нашей школе. Клементина – это Омар, мой старый друг и очень хороший человек.       – Привет. Рад знакомству с тобой, – объявил темнокожий парень, дружелюбно ухмыльнувшись и слегка кивнув головой.       – Взаимно, – кое-как пробормотала я, выдавив из себя что-то на подобии милой улыбки, но думаю, со стороны это выглядело максимально странно. Парень немного сморщил свой большой нос, наливая в подставленные кружки приготовленный напиток.       – Она просто стесняется, – специально прошептала девушка так, чтобы я тоже это услышала, а Омар лишь моргнул глазами, ставив на наши подносы тарелки с горячей кашей, кружки со сладким чаем, бутерброды с сыром и пару средних красных яблок. Ну да, спасибо за то, что одной фразой вывезла столь неловкий диалог.       – А почему ты стоишь на раздаче? – неожиданно спрашивает младшая сестра Гейба, хлопнув своими глазами цвета кофе, чем поставила нового знакомого в ступор.       – Ох, эм... – промямлил брюнет, а на его щеках появился легкий румянец. Кинув взгляд назад, он, убедившись, что никого нет, понизил голос на несколько тонов. – Моя мама работает здесь поваром, и сегодня она сбежала ненадолго с работы по очень важному делу. Вот и попросила меня заменить её ненадолго. Но я вам этого не говорил.       – Очень мило с твоей стороны, ты и правда хороший человек, – заметив тайну, тихо подхватила я, а после схватила Марианну за руку и немного сжала её, намекая на то, что лучше сейчас не задавать лишних вопросов. Заметив подростков, я отпустила руку девушки и гордо выпрямилась, взяв поднос с горячей едой. – Большое спасибо за предоставленный завтрак, Омар.       – Приятного аппетита, – темнокожий парень напоследок подарил мне свой благодарный взгляд, кивнул моим знакомым и начал готовиться к обслуживанию новых, подходящих к окну, подростков.       Двигаясь к нашему столику, я снова почувствовала на себе несколько неприятных взглядов и ускорила шаг. Только положив горячую еду на стол, Гейб тут же забрал свою порцию и ехидно усмехнулся.       – Я уже собирался с голоду помереть, вы слишком долго шли, – пролепетал парень в оранжевой шапке, уже начиная поедать кашу, когда мы только уселись на твердые стулья.       – Ну, извиняемся, очередь, – пробормотала Сара, взяв в руку красное яблоко и откусив от него небольшой кусок. – И не ври хотя бы себе. Ты будешь терпеть до последнего, потому что за еду готов продать Родину.       – Я сейчас открою окно, потому что от твоих слов душно стало, – съязвил брюнет, закатывая глаза и проглатывая кусок бутерброда с сыром. – И вообще, ты сама готова за неё Родину продать.       – Не прафта, ты врефь, – попыталась сказать черноволосая с полным ртом еды, но вместо этого вышло что-то нечленораздельное. Габриэль громко захохотал, легонько щёлкнув Сару по веснушчатому носу.       – Ты сначала прожуй, свинка, – сквозь смешки пробубнил кареглазый, а после громко ойкнул от полученного подзатыльника. Теперь уже смеялась и Марианна, вытирая свой рот от крошек. Задорно смеясь, Гейб мельком взглянул на меня и, увидев моё задумчивое напряженное лицо, когда я не спеша жевала яблоко, тут же успокоился. – Клементина, с тобой всё нормально?       – А? – вопросительно воскликнула я, будто выходя из транса. Девушки тоже обеспокоенно посмотрели на меня, перестав глупо хихикать. Я не могу спокойно есть, потому что у меня дикое ощущение, что за мной и моими действиями стали следить. – Да, всё нормально, нормально, я просто...       – Салют, неудачники, – незнакомый женский голос надгромоздился прямо надо мной, а на стол приземлилась маленькая аккуратная рука с нежным и очень длинным маникюром. – Давно не виделись с вами.       – Отъебись, Соффи, – злобно рявкнула черноволосая, сжимая свои ладони в кулаки, на что получила лишь омерзительный смешок. Ну, теперь явно: где я, там и проблемы у всех. Поэтому, видимо, со мной никто не хотел дружить и общаться ещё со старшей школы. Не хватало ещё общества тупой курицы на сегодняшнее утро.       – Как страшно, – мой взгляд тут же метнулся вверх на девушку с длинными рыжими волосами, гаденько ухмыляясь один в один, как и Минерва, глядя подруге Габриэля прямо в глаза. На вид она была, на самом деле, очень красивой. Она явно умела показывать свою привлекательность, чем её сестра-близнец. Соффи была с ярко-выраженными веснушками на щёках, идеально-выщипанными бровями, длинными ресницами, серыми глазами и пухлыми губами, а в носу был септум в виде маленького кольца. Да и вообще, рыжеволосая выглядела намного здоровее, чем моя соседка по комнате. По сути, она – идеал любого парня, если бы не идиотский характер.       – А ты чего одна? Где же твой «самый лучший», – Гейб, раздраженно хмыкнув, взял и изобразил руками кавычки, – парень?       – А ты по нему соскучился? Могу позвать, если так хочется. Припоминается мне, что вы неплохо так один раз поговорили. Ты потом ещё хныкал, как девчонка, лежа в медпункте несколько недель, – громко цокнув языком, высказала Соффи, поправляя свои рыжие волосы за ухо и ядовито усмехаясь.       Ну всё, она меня достала.       – Тебе сказали отъебаться. Это значит нужно взять, развернуться и пойти на хуй, – твёрдо выпалила я, встав со стула на ноги. Мои новые знакомые, все до единого, кинули на меня свои испуганные взгляды, а после Сара ударила себя по лбу ладонью.       Что я, твою мать, делаю? Клементина, я всё, конечно, понимаю, спокойствие так и прёт после выпитых таблеток, но когда Вайолет сказала не искать проблем на свою задницу, она имела ввиду это на полном серьёзе, чёрт тебя дери. Ладно, во мне просто бушевала жестокая несправедливость в сторону моих новых знакомых. И это не Луис. Здесь можно не сильно бояться. Соффи была немного выше меня, поэтому она, скучающе зевнув, кинула на меня свой брезгливый взгляд.       – А ты ещё кто? Ещё одна новенькая в числе неудачников? – рыжеволосая противно заулюлюкала, а после, демонстративно сделав удивленное лицо, подставила ладонь ко рту, что взбесило меня ещё больше. Подростки, сидевшие рядом с нашим столиком, обратили внимание на спектакль, который сестра Минервы активно пыталась создать, однако у них это не вызвало никаких лишних эмоций. Будто это происходит каждый день, и они уже просто задолбались видеть, как Соффи с кем-то ругается, пытаясь самоутвердиться за счет новичков. Ясно, значит здешние тебя не боятся, королева школы. Это в будущем определенно сыграет мне на руку. Но, на самом деле, сейчас я была правда искренне рада, что люди здесь не заостряют на этом всём своё внимание. – Ух, какой злой взгляд, ты меня пугаешь! Шутка, – рыжеволосая уже хотела подойти ко мне впритык и вцепиться своими длинными ногтями в мои каштановые волосы, однако невидимая сила утянула её обратно. Передо мной встала, полностью заслонив своей спиной, уже знакомая мне девушка, в которой я узнала Вайолет. Встав на носочки и уперевшись об стул, я увидела Минерву, которая крепко держала свою близняшку за плечи.       – Соф, кажется, я тебя уже предупреждала, чтобы ты не лезла к новичкам, – выплюнула блондинка, сложив руки на своей груди. Близняшка Минервы не на шутку разозлилась, из-за всех сил пытаясь сдерживать себя и не напасть на мою защитницу. Я мимолетно посмотрела на соседку по комнате, а та лишь послала мне свой уставший, но презрительный взгляд. Понятно, если она и сдерживает свою сестру, то только ради Вайолет.       – А тебе не кажется, что это моё дело, Ви? – сквозь сжатые от злости зубы пробормотала Соффи, посмотрев своими безумными глазами прямо на меня, а после перевела их на зеленоглазую. Сглотнув шершавый ком в горле, я внутренне содрогнулась. Это только первый день, Клементина, а ты уже нашла себе ещё одного врага. Молодец, я бы тебе поаплодировала, если бы не вся хрень, которая сейчас происходит. Иди, возьми с полки пирожок. Я глупо посмотрела на своих знакомых, которые странно пялились на бешенную рыжеволосую дуру. Свое безумие она явно переняла от своего агрессивного парня. Заметив мой отрешенный взгляд, Гейб, наверно, приняв его как знак о какой-либо помощи, встал со своего места и подошёл ко мне, нежно взяв меня за руку с целью хоть немного поддержать. Его рука была очень мягкой и теплой. Приятные мурашки пробежали по телу, и я взглянула на его лицо, на котором была изображена благодарность и некий страх. Стоп. Страх за меня? Да нет, бред какой-то.       – Нет, это моё дело. А теперь иди своей дорогой и не лезь к ним больше, иначе... – блондинка сделала небольшую паузу, опасно вскинув бровь. Соффи, поняв, что она в серьёзном проигрыше, слабо толкает Минерву от себя и шумно выдыхает.       – Я тебя запомнила, – одними губами произносит сероглазая, и я понимаю, что это сказано мне. Круто развернувшись, девушка поправляет лямку от своего белого рюкзака. – А ты, Минни, вообще должна быть всегда на моей стороне.       – Не сегодня, сестричка, – отчужденно пробубнила Минерва и положила руку на плечо девушки, но Соффи лишь нервно скинула её, торопливо зашагав в сторону выхода.       – Клем, – нервно массируя переносицу, воскликнула Вайолет, всем телом поворачиваясь ко мне. – Объясни мне, пожалуйста, что непонятного было в моей фразе «не рыпайся»?       – У меня всё было под контролем, – выпалила я, на что моя спасительница лишь недовольно покачала головой.       – Да, я видела. Ещё бы секунда, и она бы тебе либо волосы вырвала, либо глаза выколола. Я не знаю, какой вариант тебя больше устраивает, – буркнула блондинка, а после сделала глубокий вдох. – Так, качок-неформал в рыжей шапке и любительница отборной травки, следите за этой ходячей проблемой, когда меня не будет рядом, пожалуйста, – проговорила зеленоглазая, обращаясь к Саре и Габриэлю, но при этом смотря мне прямо в глаза. Гейб сильно сжал мою руку, когда глаза девушки вспыхнули недобрым огоньком. – С тобой я позже разберусь. И не лезь туда, куда тебя не просят. Пошли, Минни.       Вайолет двинулась к двери, потянув за собой свою молчаливую девушку. Странно, что рыжеволосая бестия вообще не вставила свои пять копеек и не сказала даже слово в мою сторону. Но по её лицу стало очевидно, что вечером она устроит мне хороший вынос мозга, который я буду упрямо игнорировать.       – Единственный вопрос, Клементина, – отстраненно произнесла Сара, прокашлявшись. – Какого хрена ты не сказала, что дружишь с Вайолет?       – Я с ней не дружу, это... долгая история, – хмыкнула я, отпустив руку кареглазого парня, который неотрывно следил за каждым моим движением. Я не знаю, почему решила вообще ответить на этот вопрос, ведь я не собиралась ни перед кем оправдываться.       – В любом случае, она права. Не лезь ко всяким придурошным людям, как Соффи. Она покудахчет и отстанет рано или поздно, – ответила черноволосая, когда я села обратно на свое место и стала лениво мешать ложкой свою недоеденную кашу. После встречи с рыжеволосой аппетит окончательно пропал. Гейб тоже сел на своё место, и мы оставшееся время за столиком сидели в мёртвой тишине. Марианна же вообще не сказала ни слова, только лишь мягко улыбнулась, пытаясь подбодрить. Пока были лишние три минуты, я полезла под стол за своими вещами. Достав таблетницу из своей открытой сумки, я вытащила нужные мне таблетки, запихнула их в рот и запила сладким чаем. Немного расслабившись, я снова стала постепенно возвращаться в своё спокойное амплуа.       – Пора на уроки, – выдавила из себя я, странно усмехаясь. Закинув рюкзак на плечо и взяв поднос с недоеденным завтраком, я первая встала со стула и отнесла его к небольшому столику с грязной посудой, которую позже забирали посудомойщицы. Следом за мной тут же поспешили новые знакомые, и мы все вместе сначала пошли провожать Марианну на её урок.