Кто есть кто

       Что чувствует человек, когда осознаёт свою беспомощность и проигрыш? Обиду? Злость? Раздражение? Может всё сразу?        Вай же… Не чувствовала. Она пустым взглядом сверлила деревянный пол, пытаясь нормализовать мысли. Блики уже давно покинули эти светло голубые, подобные стеклу бутылки, глаза. Остался лишь затуманенный взгляд, наполненный безразличием.        Каждый миллиметр кожи чувствовал, что скоро Вай почувствует физическую боль. Её ударят, выстрелят, взорвут, зарежут или выцарапают глаза. Нет. Она не шизофреничка, чтобы видеть то, чего нет в действительности. Но предвкушение собственной кончины было.        Смириться собственной беспомощностью было легко. Это ей удалось ещё тогда, когда Порох… Нет. Уже не Порох. Когда Джинкс не захотела слушать. Эта девчонка всегда была нетерпелива и не умела сидеть на одном месте без дела. И пусть в ней изменилось всё, вплоть до приобретения татуировок и этого малинового взора, что раньше был подобен небу в Пилтовере, но это была всё та же маленькая Порох. Просто изменилась. И Вай изменилась. Они обе изменились. И прошлых их уже нет и никогда не будет.        Никогда нельзя быть уверенным в вечности чего-либо. Это невозможно. Всё меняется и это не остановить. Но сёстры остаются сёстрами. Даже, если таковыми они никогда и не являлись по-настоящему. Им плевать. — Раз однажды назвала сестрой, так зови ей до конца!        Эта фраза не давала Вай покоя уже много лет. Начиная с первого дня знакомства с Порох… Зачем было тогда нарекать эту бедную девочку своей сестрой? Она ведь просто ребёнок, чьи родители погибли в тот же день, что и родители Вай. Это было фатальной ошибкой.        Назвав её своей сестрой, розововолосая подписала себе смертный приговор, запрещающий целую кучу вещей и действий. Но хорошо это или нет — никому не известно.        Она сидит и смотрит в пол. Ничто не нарушает эту тишину. Но всему приходит конец. — Ну надо же! — где-то справа раздался издевательский смешок, — Вай, ты как живой труп. Видела бы ты своё лицо! — смех перерос в хохот, что, при желании его обладательницы, мог оглушить кого угодно.        Старшая продолжала сидеть так, как и до прихода сестры. Она точно знала, что это больше не её сестра. Это не та Порох, что шла на всё, чтобы сделать что-то хорошо. — Чего молчишь, Вай? Что, язык проглотила? — и снова хохот.        Но лицо Вай по прежнему не выражало ничего. Девушка погрузилась в свои мысли, иногда подмечая каждую интонацию в голосе сестры.        Или уже не сестры?        Это точно уже не Порох. Это Джинкс. Всё слишком изменилось. Изменились все.        Чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, голубоволосая встала напротив сестры. Но и это действие было проигнорировано. И это выводило Джинкс из себя. Раздражало. Заставляло заткнуться голоса. Стоп. Что…? Голоса стихли, больше не досаждая девушке. Как так вышло она сама не понимала. — Ох, Вай, хватит меня игнорировать! Ты же знаешь, как я это ненавижу. — девочка по-детски топнула ногой, чем выдернула сестру из размышлений.        Вай проморгалась, после чего медленно подняла взгляд. Взглядом добравшись до плеч сестры, стала внимательно осматривать её татуировки в виде облаков. После чего подняла взор на лицо. И, о Боже, встретилась с взглядом малиновых глаз. — Ну наконец-то. Я уж думала, что ты померла. Выглядишь как-то… странно. Ты слишком изменилась.— смотря прямо в эти светлые омуты, подмечала Джинкс.        Вай рефлекторно дёрнула рукой, чтобы вытереть кровь, продолжающую стекать из носа. И каково было её удивление, когда она поняла, что руки не завязаны. Да и впринципе, оглянув себя, она не заметила никаких верёвок.        Уловив непонимание сестры, Джинкс рассмеялась, заставляя розововолосую вздрогнуть.        Хотя, в принципе, было логично, что Вай не будет связана. Ведь цель её нахождения тут — переговоры. — Ой, брось. Я ведь не убить тебя хочу. Просто поговорить и разойтись будет вполне достаточно.— закатывая глаза, голубоволосая опёрлась на стол, что стоял за её спиной.        Вай поднялась на ноги, внимательно осматривая помещение. Ничего необычного. Просто комната, серые стены, стол посередине комнаты, несколько стульев… И целая куча граффити. — О чём ты хочешь поговорить? — перейдя сразу к сути дела, подала голос Вай.        Ответом ей была лишь ухмылка. — Итак… Скажи мне, дорогая Вайолет.— Джинкс делает акцент именно на полной форме имени, — Почему ты выбрала её? — в руках девушки тут же появились фотографии Кейтлин, сделанные в разные моменты.        Глаза Вай расширились от удивления. Только она хотела закричать, что-то по типу «Она тут не причём.», как её усадили обратно на стул.        Обладательница малиновых глаз немного наклонилась, держа голову сестры за подбородок.        Одними лишь губами младшая прошептала: «Ещё как причём».        Старшая не понимала что именно имеет в виду её сестра и что она собирается делать. Однако, она не дала Джинкс повелевать ей.        Вай встала со стула, тем самым заставляя сестру убрать руку с подбородка. Разница в росте явно не радовала младшую. Ей пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на сестру. — Я её не выбирала. Она просто помогала мне искать тебя.— с уверенностью в голосе отвечала старшая, заставляя сестру немного вздрогнуть от стали в голосе.        Джинкс поджала губы, готовая что-то сказать, но решила не говорить. Она делает шаг навстречу, приближаясь. Она не знает, что собирается сейчас делать. Не знает как должна поступить, когда закончится расстояние. Не знает что скажет. Она не знает. Просто не знает. Голоса в голове затихли, давая нормально соображать, но на это она сейчас не способна. Она не контролирует свои действия. Просто знает, что идёт. Идёт и хочет что-то сказать. Обнять. Уткнуться сестре в грудную клетку и заплакать. Сказать, как сильно она скучала. Сказать, что не хочет больше потерять её.        Тонкие бледные руки сковывают тело Вай в объятиях, не позволяя куда-то уйти. Так-что, ей ничего не остаётся, кроме как ответить на резкое проявление любви и доброжелательности. Руки старшей, неосознанно, опустились на талию сестры, притягивая девушку ближе. Хотя, куда ещё ближе то?        Из глаз Джинкс потекли слёзы. Так долго она хотела вновь ощутить себя под защитой. Пусть эта защита постоянно ускользала куда-то в Пилтовер…        Младшая сильнее стискивает ткань кофты Вай. Слёзы впитываются в красную ткань одежды, но никто не придаёт этому значения. — Пообещай, что не уйдёшь.— тихо шептала Джинкс, когда Вай уже хотела отпустить её.        Что-то дёрнуло голубоволосую сказать это. Она не знала что творит, но была уверена, что делает всё правильно.        Вай же ещё крепче обняла сестру, мысленно прокручивая её слова ещё несколько раз. — Обещаю.

* * *

       Красное небо Зауна ничем не выделялось. Как обычно: градиент от тёмно-красного к более светлому оттенку, светло-красные облака пыли и еле видные красные звёздочки.        Ничего не было интересней и увлекательней, кроме как пытаться рассмотреть созвездия, «замаскированные» на красном небосводе. Эта детская забава осталась в жизни двух девушек привычкой ещё с малолетства. Особенно по окончанию войны между Пилтовером и Зауном. — Кассиопея.— подросток пистолетом в руке указала на еле заметное созвездие.        Вай повернула голову в ту сторону, куда указывала сестра. Однако, заметила лишь тот факт, что звёзды стали как-то слабее светить. — Странно… Почти ничего не вижу.— озвучила вслух девушка, всё-ещё напрягая зрение, дабы увидеть созвездие.        Порох бы стала, подобно барану, утверждать что там есть созвездие и показывать его сестре по звёздам. Но сейчас рядом сидит не маленькая десятилетняя Порох, а взрослая семнадцатилетняя Джинкс. И она просто тихо хихикнула, доставая что-то из сумочки. Откуда она её взяла?        В руках голубоволосой оказались очки, очень красивой формы. — Не знаю насколько сильно скатилось твоё зрение, но надеюсь помогут.— с этими словами, подросток всучила старшей сестре аксессуар и схватилась руками за кончик одной из косичек.        Поддев ногтём резинку, Джинкс принялась избавляться от натянутой причёски, из-за которой уже болела кожа головы.        Пока младшая сестрёнка расплетала свои длинные косы, Вайолет рассматривала очки. После изучения объекта, девушка всё-таки решилась надеть их. И, о чудо, мир стал чётче. Гораздо чётче! Глаза розововолосой распахнулись от удивления. Она бы могла ещё долго рассматривать всё вокруг, но ей на плечо легла голова сестры, отвлекая от «изучения» мира. — Со зрением у тебя всё-таки проблемки.— хихикнула Джинкс, слегка прищуривая глаза, направив взгляд на ничего не понимающую Вай. — А у тебя с психикой.— что и следовало ожидать, девушка огрызнулась, отворачиваясь и смотря куда-то в даль.        «Неудача», уложившая свою голову на плече сестры лишь обиженно промычала и что-то тихо пробубнила. Но ничего не ответила.        Однако, слегка похолодевшая рука Вай накрыла предплечье правой руки сестры, чуть прижимая к себе. В ответ на такое действие девушка услышала лишь тихий смешок от сестры. — Орион.— указав на очередное созвездие, сказала уже Вайолет. — Вижу.— непривычно мягким и спокойным голосом отвечает Джинкс, смотря туда же, куда и сестра.

* * *

       Вы когда-нибудь задумывались о том, каково это — ревновать собственного брата или сестру к их друзьям? Это, как минимум, странно. Но что, если убрать ваши родственные связи? Тогда ревность обретёт совершенно другой смысл. Она будет ровно такая же, как ревность к любимому человеку. Казалось бы, это два разных вида ревности. Но что в них разного? Только вид любви. Но и его не во всех ситуациях можно назвать разным. Именно эти мысли сейчас и мучают Джинкс. Именно эти мысли сейчас она пытается отогнать. И именно в этих мыслях она ничего не слышит, погрузившись в разбор своих проблем. И не слышит то, как к ней подошли сзади и заключили в объятия.        Голубоволосая вздрогнула, потянувшись к пистолету. Однако, заслышав смешок, который слетел с уст старшей сестры сразу одёрнула руку. — Ты что, следишь за мной, Порох? — не отпуская сестру, Вай продолжает переодически хихикать, чем очень удивляла сестру с каждой секундой.        Джинкс задумалась. Почему Вайолет продолжает называть её «Порох»? Ведь прошло уже очень много времени. Да и сама голубоволосая прекрасно дала понять, что она больше не является той, каковой была в детстве. Прошло уже около семи лет… Тогда почему она называет сестру «Вайолет»? Это ведь раздражает розововолосую, да и называла она её так только в детстве… Неужели они обе цепляются за прошлое? Было бы забавно, если бы это было правдой. Но только они обе понимают, что ничего уже не будет как в детстве. Те, с кем они жили тогда мертвы. Трупы, что так и не предали земле. Конечно, ведь никто из заунианцев не хотел этого делать. Даже те, кто знали и уважали Вандера… — А ты опять с этой.— обиженно, но не без улыбки, вызванной объятиями сестры, пробубнила младшая, уже зная ответ на пущенную фразу.        Вай же спокойно выдохнула, понимая, что этому психованному подростку ничего не объяснить с первого раза. — Пойми уже. Мы с Кейт коллеги. Просто не может быть такой ситуации, чтобы мы всё с ней обсудили по поводу дел и постов охраны, но при этом никак не взаимодействовали. Это ведь невозможно, Джинкс.        От того, как сестра назвала голубоволосую, её чуть паралич не схватил. Неужто Вайолет отпустила прошлую младшую сестру? Или что-то другое заставило её сделать это?        В любом случае, после этих слов, Джинкс стала чувствовать себя как-то получше.        Сильные руки старшей отпустили хрупкое тело сестры. Та, в свою очередь, развернулась лицом к Вай, пристально смотря в её светлые глаза.        Что она задумала? Джинкс и сама не знает. Всего мгновение размышлений. Голубоволосая делает рывок вперёд, касаясь губами щеки сестры, после чего быстро убегает, пока Вай остаётся стоять в оцепенении. — Что… За странное чувство…? — вслух вопрошает розововолосая, смотря на место, где пару мгновений назад стояла её младшая сестра.        Из мыслей девушку вывел взрыв, а после послышался, до боли знакомый, сумасшедший смех Джинкс.        Вай лишь покачала головой в стороны, мягко улыбаясь.       Она не изменится. Но это не так уж и плохо. Я её и такой люблю приму.— мысленно рассуждала розововолосая, уже направляясь в сторону, откуда слышались взрывы.

* * *

       Куча обрушенных зданий окружала девушку с косами, что развивались в разные стороны, слушаясь потоки ветра.        Сумасшедшая улыбка сияла на бледной коже лица, а малиновые глаза как будто бы светились во тьме.        Пыль, после взрывов, и крошка от стен зданий летали по округе. Воздух в этой области до сих пор пах гарью и порохом из пушки.        В эту зону было просто страшно заходить, не то что пытаться вести переговоры с подрывницей.        Но, не взирая на эту ситуацию, Кейтлин была настроена серьёзно. Она вышла из клубов пыли, направляясь прямо к Джинкс. — О, да ладно. Я уже думала, что будет скучно.— озорной взгляд малиновых глаз был устремлён на шатенку, а сама голубоволосая неспеша шла навстречу, держа пулемёт в виде акулы на плечах— Что ж, я считаю до… Время вышло! — выкрикнув это, девушка схватила орудие двумя руками, пустив «дождь» из патронов в миротворца.        Девушка уклонялась как могла, но раскиданные всюду боты Джинкс мешали ей ровно и быстро передвигаться, кусая лодыжки.        В тот момент, когда Кейт уже лежала на земле, не имея сил встать, в гущу битвы решила явиться Вай.        Джинкс, заметив приход сестры, мило улыбнулась, подставляя шатенке пистолет под горло. — Оой, Вайолет! А мы как раз тебя ждали. — не переставая мило улыбаться говорила голубоволосая.        Вай смотрела на эту сцену, изучая каждый жест двух девушек. Однако, переживания за подругу она не чувствовала. — Джинкс, пойдём. Оставь её впокое. Разойдёмся мирно и всё.— предложила старшая, смотря в малиновые омуты.        Голубоволосая убрала пистолет от горла Кейтлин, после чего, с лёгкой улыбкой на лице, пошла к сестре. — Мы то уйдём.— подросток прикрыла глаза, — Вот только трупы ходить не могут.— Джинкс обернулась на уже остывшее тело шатенки, ехидно улыбаясь.