Мрамор

«Ну как обычно, чёрт их подери» — недовольно подумал Серёжа, смешивая в ступке ингридиенты для мешочка. На стуле прямо перед ним сидели два провинившихся щенка и одинаково грустными лицами и неотрывно следили за каждым движением и вслушивались в каждое колдовское слово. — И что вы так смотрите, мальчики? — спросил Разумовский, ни на минуту не отрываясь от своего занятия и ловя всё такой же щенячий взгляд Волкова. — Нельзя было сразу позвать? Обязательно доводить было до крайностей? — Мы хотели сами справиться, правда, — виновато отвечает Олег, опуская взгляд в пол. Тут же вступает Вадик: — В наше оправдание, это дело показалось лёгким! — восклицает он и тут же натыкается на скептично-осуждающий взгляд. Серёжа сдувает выбившуюся из пучка рыжую прядь с глаз и со звоном отодвигает от себя мраморную ступку. Недовольно складывает руки на груди. — Вы, кретины, могли бы и понять, что всё серьёзно, когда в том мешочке увидели трёхсотлетней древности монету и пястную кость младенца! — Серёжа взрывается, отходя из-за стола. Он размахивает руками в гневе, не замечая ступку и роняя её, но тут же подхватывает порывом магии и ставит обратно, и это хоть остужает его пыл, но ненадолго. — И явно могли бы сразу позвать меня, но нет же, надо было ждать, пока от этой клуши пострадают ещё человек десять! Охотниками ещё называются! Олег кивает Вадику, и тот тут же сваливает из комнаты отеля в ночную темноту, зло фырча, а сам поднимается со стула и неспешно подходит к Серёже. Ведьма в гневе — это к беде. — Не трогай меня, Волк, ты своими обнимашками ситуацию лучше не сделаешь! — рычит Серёжа, ощущая, как крепкие руки ложатся на талию, но ничего с ними не делая, и только прижимается сам. — Ещё и это сбежал, чёрт рогатый. Не нравится ему, видите ли, когда за косяки ругают! И отойдя окончательно от стола, сам к Олегу ближе жмётся, кладёт голову на плечо и недовольно пофыркивает, словно лис. А ведь оба охотника могли пострадать, если бы ведьма вовремя не вмешался, а не только какие-то незнакомые безликие люди. Разумовский ведь переживает дико за обоих, один влюбил в себя по уши, а второй уже как младший брат, надоедливый, но любимый, и терять его из-за какой-то местной ведьмы, хоть и с опытом, но явно всё ещё не растерявшей чувства и думающей кому-то мстить, не хотелось откровенно. — Мы просто не хотели тебя беспокоить без повода, — шепчет Волков куда-то в макушку, пока ему между шеей и плечом раздаётся недовольное ворчание. — Ты ведь каждый раз бесишься, когда мы тебя по пустякам зовём. — А ты бы меня не только на дела звал, я бы не бесился, — капризно отвечает Серёжа, прикусывая Олега за плечо. Тот даже не дёргается, только начинает поглаживать по слегка сутулой после часов работы спине своими широкими ладонями, отчего Разумовский плавится и ещё сильнее вжимается в сильное тело. Осознавать свою ошибку в отношении Серёженьки так же больно, как и понимать, что тот из-за неё страдает. Они с Вадимом зовут ведьму нечасто и только в сложных делах, где замешаны ведьмы, хотя у Олега с Разумовским вроде-как-отношения. По крайней мере, Олег думал, что Серёже просто нравится с ним трахаться на досуге, но сейчас он понимает, что ошибался конкретно. А потому прижимает ведьму к себе крепче и целует в макушку, поднимая одну руку и распуская высокий пучок из густых рыжих волос. Местами там виднеются светлые седые волоски, хоть ведьма и не стареет — но это от стресса на делах, пусть обычно Разумовский и ведёт богемную жизнь. — Ну хочешь, на свидание сходим, а? — мягко спрашивает, параллельно наглаживая уставшую от тугой причёски кожу чужой головы. Серёжа на это только фыркает и сильнее тычется носом в тёплую фланель рубашки. — Сначала закончим с делом, Волче… …И в этот момент входная дверь распахивается, а в проёме появляется Вад с довольной улыбкой и пакетом еды в руках. Бесцеремонно, не обращая внимания на тискающихся Олега с Серёжей, заваливается на кровать: — Я думал вы быстрее потрахаетесь, а вы тут сопли развели. Красота. — Импотенцию наколдую тебе, Вадик, блять!

***

Продвигается дело туго — ведьма попалась скрытная и явно живущая не в посёлке, а где-то в окрестных лесах, но и у них ведьма не дилетант, да и у Олега с Вадиком мозги имеются, чтобы вычислить эту тварь по растущим в этом районе травам. — А вот ты спрашиваешь постоянно, Вад, зачем мне столько знаний об «этих моих приправах», — пропытхел Олег, скручивая обезвреженную и с завязанным ртом, но всё ещё злобно шипящую ведьму. — Ну ты же бухтишь, что я тебя достал своими… — А ну тихо, сейчас не удержите же! — крикнул Серёжа, даже не смотря на этих двух огромных амбалов, которые с трудом связывали ведьму заговорёнными верёвками, в то время как сам листал найденные в доме книги по рунам, бурча под нос что-то про старьё и дезинформацию. — Ты бы помог, рыжий, а уже потом чё-то там… залупался! — в ответ прорычал Вад, прервавшись на то, чтобы ударом ноги отрубить ведьму на полу. Олег, тяжко дыша, и рухнул на пол, когда наконец-то удалось отрубить ведьму. Серёжа, тут же услышав, как шипение с пыхтением и недовольным ворчанием охотников прекратилось, обернулся с лучезарной улыбкой и подлетел поближе. Стоило осмотреть — мало ли, что напутать могли, но видя, что сделано всё чётко по его инструкции, наклонился и чмокнул Волче в щёку. А тот словно и не чувствовал до этого усталости — автоматически потянулся к бледным рукам, лёгшим на шею. — Хороший мальчик, Олеж, — промурлыкал Разумовский, поглаживая своего Волче по плечам. Спину прожигал недовольный взгляд. — Ну да, старались оба, а «хороший мальчик» у нас Волков. — И ты иди сюда, хороший мальчик Вадюша, — ехидно ответил Серёжа, но тем не менее ласково потрепал подошедшего Дракона по светлым волосам, мол, тоже молодец. — Как ответственный взрослый, отпускаю тебя к твоему демонёнку. Вадик аж просиял, пока не наткнулся на недовольный взгляд Волкова, так и говорящий «нет». Дракон не то, чтобы сник, но глаза закатил и сложил руки на груди, пнув тело мёртвой ведьмы, замотанное верёвками. — Сначала с этой разберёмся, а потом уже про моего золотого демонёнка говорить будем. Бензин тащи. А горело в чистом поле очень красиво. Они все втроём стояли у огромного костра, полыхающего ярко-синим пламенем, свет от которого обычным людям видеть не стоило бы, да и сам ведьма сказал, что тело нигде, кроме этого места, жечь нельзя. — Красиво горит… Разумовский заворожённо смотрел на костёр, невольно думая о том, что и его самого когда-нибудь ждёт такая судьба, но как только почувствовал крепкую руку Волче на своей талии — ни о чём другом думать больше не хотел. — Ага, красиво…