Во тьме ночной

      Держа в руках кружку с теплым чаем, Такемичи уставился на собственное отражение. В доме стояла тишина, и никто не осмеливался потревожить мирно стоящую фигуру юноши. Погрузившись в воспоминания о прошедших днях, Шиба не заметил, как кто-то вошел в дом.

***

— Уходишь? Уже? — У меня дела, — надевая футболку, сказал Тайджу. — Хорошо, — старший взглянул на растерянное лицо младшего. — Если есть, что сказать, говори.       Такемичи замешкался, прикрываясь одеялом и поглядывая из-под ресниц на собирающегося брата: — Спасибо, — вполголоса сказал Такемичи и отвернулся от старшего.       Тайдзю хотел было погладить младшего по голове и сказать, чтобы тот не переутомлялся, но отбросил эту мысль и молча вышел из комнаты. — Трус, — прикусив нижнюю губу, Такемичи отбросил одеяло и встал с кровати, последовав за старшим, — Тайджу! — придерживаясь за арку, младший уставился на широкую спину Шибы, облаченного в кожаное красное пальто. Тайдзю слегка повернул голову в сторону брата и уставился на него напряжённым взглядом. Черноволосый принял вызов и не сводил свою голубую бездну с диких кошачьих. — И это всё? Ты так просто уйдешь? — молчание сводило Шибу младшего с ума; раньше из старшего было легко выжать несколько слов: сказать пару язвительных фраз, принять решение, не спрашивая Тайджу. Теперь он просто игнорирует Такемичи, как будто бы специально. — Почему молчишь, Тайджу? — Мичи сделал решительный шаг вперед, не сводя глаз с брата. — Тай… — Возвращайся обратно в постель, — перебил он, отворачиваясь и направляясь к двери. — Ты не ребёнок, справишься без меня, — оставив обескураженного Такемичи одного, Шиба скрылся за дверью. Сжав кулаки, Такемичи улыбнулся и закричал на весь дом. — Ты трус! — что это за теплое чувство переполняет его?

***

— Брат? Ау-у, старшой. Мичи, блять! — треснул ладонью по затылку брата Хаккай. Резко развернувшись к молодому человеку, Такемичи плеснул холодным чаем по чужому лицу. — Спасибо, — саркастически поблагодарил он. Слизав с губ капли холодного напитка, он удовлетворительно промычал, — вкусно, ягодный? — Боже, Хаккай, прости, — поставив полупустой стакан на столешницу, Мичи взял полотенце и помог брату вытереть лицо. — Ты чего подкрадываешься? И почему ты так рано? — Рано? Ты когда на часы смотрел последний раз, уже одиннадцатый час ночи. Черт, ты сколько здесь простоял? — Я не помню, — проводя ладонью по лбу, сказал Такемичи. — Стоп, а Юзуха… — Такемичи нервно оглядывался в поисках сестры. — Спокойно, — Хаккай положил ладони на плечи брата, тем самым остановив панику старшего, — она спит. Что случилось с вами неделю назад, раз вы не разговариваете друг с другом после стольких дней? — Ничего, — наклонив голову к плечу и отведя взгляд в сторону, сказал Такемичи. — Хорошо, тогда второй вопрос, — с лукавой улыбкой, приблизил свое лицо к лицу старшего Хаккай. — Ты случаем не встречал в магазине парня с очень пушистыми волосами сиреневого цвета? — Такемичи почувствовал как его сердце было готово выпрыгнуть из груди. Он посмотрел на довольное лицо брата, и осознание поразило его как молния. — Т-ты знаешь его? — Хаккай прислонился лбом к груди брата и засмеялся. — Он задал точной такой же вопрос, — Хаккай обнял брата за талию и посмотрел на него теплыми серыми глазами. — Такемичи, это был Мицуя, — широкая улыбка украсила лицо младшего.       Мицуя. Это был Мицуя. Тогда, в магазине. Любимый человек Хаккая, более популярный как «Така-чан». Командир второго отряда «Свастонов». — Ками-сама, это был…он? — по шокированному лицу, было не сложно догадаться, что Такемичи слегка выпал из этого мира. — Так точно, старшой, — Хаккай не переставал улыбаться, — и у меня есть одна гениальная идея, — усаживая брата на стул, он, взяв в свои ладони руки Такемичи, присел перед ним на корточки, — Такемичи, я устрою вам свидание, — он нежно поцеловал тыльную сторону чужой ладони, — завтра.       Такемичи, все еще потрясенный предыдущей новостью, был готов упасть в обморок после очередной затеи своего брата. Мичи разрывался между идеей «расцеловать брата» или «выбить из брата всё дерьмо». В итоге он остановился на… — Нет, — тряс головой черноволосый, — нет, Хаккай, никакого свидания, — Такемичи вырвал свои руки из рук брата и положил их на пухлые щеки младшего, — забудь об этом, — прошептал тот совсем рядом с лицом. — Но почему? Я думал вы влю… — Если ты закончишь это предложение, то можешь забыть про сырные тосты по утрам, Шиба Хаккай, — старший встал со стула и вышел из кухни. — Да ладно, братан, — он следовал за старшим братом, как собака, прижав уши к голове и незаметно виляя хвостом из стороны в сторону. — Не вижу ничего страшного в одном свидании, тем более с Мицуей. — Хаккай это очень мило, что ты пытаешься меня с ним свести, но… — сложив руки на груди, Такемичи прикрыл глаза, наклонив голову вперед, — …это не правильно. —  Тоже мне причина, — скрепив руки в замок на затылке просвистел Шиба, — тебе уже шестнадцать, а вдруг он твой единственный ша-а-нс. — Такемичи подкрался к отвлекшемуся брату и ущипнул его за бок, отчего Хаккай сложился пополам от боли. — «Единственный шанс» на что, Хаккай? Продолжай, — натянуто улыбаясь, старший не разжал пальцы. — Ай-ай! Братан, прекращай, — отбившись от Мичи, Хаккай пытался подуть на краснеющий синяк, забавно издавая звуки. — Разве тебе не хотелось сходить с кем-нибудь на свидание? Влюбиться или поцеловать кого-нибудь? А что если Мицуя… — Хаккай, прекрати, — Такемичи грубо прервал взволнованного брата. Голубоглазый провел ладонями по лицу, медленно выдыхая, — всё не так просто, нельзя просто взять и пригласить первого встречного парня на свидание, — Хаккай хотел было сказать: «Это не первый встречный, а Мицуя», но Такемичи опередил его, — даже если это Мицуя. Хаккай, дело даже не в том, что мне не нравится твой друг или что он некрасивый. Свидания свиданьем, но забота о младших и забота о доме — это приоритет, — младший был готов снова перебить, — и всегда будет приоритетом для меня, — но старший пригрозил пальцем. — Вот опять ты завёл свою шарманку, — раздраженно начал Шиба, расхаживая по гостиной. — Что? — удивился Такемичи поведению младшего. — «Забота о младших и забота о доме — это приоритет, » — пародировал Хаккай своего брата. — Одно и тоже, сколько раз ты использовал это оправдание? Десять, двадцать, может быть, тридцать раз? Ты всё время прикрываешься делами и заботами, — остановившись на расстоянии вытянутой руки перед братом, Хаккай пристально посмотрел в беспокойные лазурные глаза. — Прекращай парить насчет этого всего, — обведя помещение рукой сказал Шиба, — за один день оно не исчезнет, не превратится в свалку. Хватит накручивать себя. Перестань создавать себе лишнюю работу, — схватив чужие плечи, Хаккай твердо сказал. — Может пора прекращай забывать про главного члена семьи? — нежно улыбнулся младший. — Про себя. Твоим приоритетом должны быть ты, а не дом или забота о нас. Когда ты в последний раз делал что-то для себя? Когда ты в последний раз ходил по магазинам, чтобы побаловать себя? Помнишь ли ты, когда в последний раз приходил домой и ложился на диван, чтобы посмотреть телевизор? — видя, что взгляд брата поник от услышанной правды, Хаккай обнял Мичи за шею, притягивая к своей груди. — Такемичи, прошу, позволь мне, на этот раз, позаботиться о тебе.       Прикрыв глаза, Такемичи растворился в теплых объятиях. Он сжал руки в кулак до побеления костяшек. Тяжело выдыхая полной грудь, голубоглазый прикусил нижнюю губу, прислушиваясь к звукам бьющегося сердца Хаккая.

      Позволь мне, на этот раз, позаботиться о тебе.

На этот раз

Позаботиться.

О тебе.

Тебе нужна помощь, Такемичи.

      Ты устал.

Тебе пора взять перерыв.

      Ты не один.

Никогда не был один.

      Они всегда были рядом с тобой. — Хаккай прав, — донося тихий девичий голос.       Широко раскрыв глаза, Такемичи уставился на сестру, топтавшуюся на месте и натягивающую рукава свитера на ладони. — Пора нам позаботиться о тебе, — с решительностью в глазах сказала Юзуха, — ни-сан, — и ее губы растянулись в крошечной улыбке, наполненной безграничной любовью.

Отдохни, Такемичи.

      Шмыгнув, глаза наполнились слезами. Лазурные очи засверкали из-за кристально-чистых слезинок. Руки разжались и вцепились в униформу Хаккая на спине. Негромкие всхлипы доносились со стороны плачущего Такемичи. Губы сжались, изогнувшись в кривую линию. Изо рта брызнули тонкие нити слюны. Силуэт сестры расплывался перед глазами, но различить неровный силуэт, двигавшийся в их сторону, Мичи сумел. Юзуха обняла своих братьев, заключив их в свои маленькие объятия. Ноги старшего Шибы подкосились и они втроем сползли на пол, стоя на коленях, младшие успокаивали Такемичи.       Невольно перед глазами старшего промелькнули воспоминания об утраченном детстве. О всех тех днях, проведенных в кругу своей семьи. Всех четверых. — Ни-сан! Ни-сан! Посмотри, что я сделал в садике! — пятилетний мальчик показал рисунок, где были изображены все члены семьи. — Ни-сан! Я хочу самолетик! — возбужденно подпрыгивая на носочках, ребенок изобразил самолёт. — Ни-сан, смотри какую прическу я сделала, — четырехлетняя девочка подбежала к своим старшим братьям. — Ми-и-чи-и, прочитай нам сказку, пожалуйста-а-а, — похлопал своими щенячьими глазами маленький Хаккай. — Нэ-нэ, ни-сан, посмотри на моего трансформера! — прыгнув на диван, голубоглазый гордо поднял вверх игрушечного робота, показывая его своему старшему брату. — Тайджу-ни, заплети мне косички, — обняв за ногу смеющегося брата, попросила пятилетняя Юзуха. — Такемичи! Я хочу мороженное! — прыгнув на мирно лежащего брата, Хаккай потянул брата за щёчки. — Тайджу-ни-и, пойдем спать, — протянул свою крошечную ладошку четырехлетний Такемичи. — Когда ты вырастишь, мы вместе поедим путешествовать, Мичи, — поцеловал Тайджу Такемичи в лоб на ночь. — Я приготовил твой любимый сливовый пирог, Мичи, — погладил по голове брата Тайджу. — Тайджу самый лучший повар! — восторженно сказал Такемичи. — Ты должен открыть свой ресторан! — Как скажешь, мой маленький дегустатор, — вытерев салфеткой заляпанный рот младшего с теплой улыбкой сказал Тайджу, — как скажешь. — Брат, я надеюсь, что смогу стать таким же крутым и сильным, как ты, когда вырасту, — глядя на закат прошептал шестилетний Мичи. — Думаю, ты станешь намного лучше меня, — приподняв уголки губ ответил старший. — Нет, — мальчик обратил свои блестящие глаза на брата и со всей серьезностью пятилетнего ребенка прямо сказал, — ты самый лучший, и я хочу быть не лучше тебя. Я хочу быть равным тебе. — Я люблю тебя, Тайджу-ни-сан. — И я тебя, мой маленький плакса.

Почему же ты больше не говоришь мне этих слов?

— Чувства созданы такими слабаками, как ты, Такемичи, — удар пришелся прямо в живот восьмилетнего Мичи. — Лишь ненависть делает нас сильнее, — перед глазами всё почернело. — Ты должен надеяться лишь на одного себя, — за волосы больно потянули, — Всё остальные лишь якорь, тянувшие нас вниз. — Стань сильнее и докажите, что ты имеешь право стоять рядом со мной. — Никогда не рассчитывай на чью-то помощь. Никто никогда не согласится помогать такому чудовищу, как ты. — Мы похожи с тобой, Такемичи. — Ты ведь не осмелишься ослушаться своего старшего брата? Иначе, — зубастая улыбка черной тени нависла над ребёнком, а сотни красных глаз устремились на него, насмехаясь, — я убью младших, и вина за это будет лежать только на тебе. — Хорошо, — охрипшим голосом сказал Такемичи, — я…прошу…позаботьтесь обо мне.

Надеюсь, мне не придется сожалеть о своём выборе.

— Я не разочарую тебя, Тайджу. — Хороший мальчик, — теплая рука погладила по голове младшего, а мягкие губы коснулись опухшего глаза, — я знаю, ты никогда не восстанешь против меня. Ведь мы связаны прочными узами братьев. Ты и я, Такемичи, мой любимый, младший брат.

***

— Боулинг? — стоя перед зданием, неуверенно спросил Такемичи, глядя на сияющие лица младших. Юзуха обняла за бицепс старшего и похлопав своими пышными ресницами сказала. — Мы знаем, как хорошо ты играешь, поэтому решили, что это будет удачной идеей для первого свидания. — О, о, а ещё, — Хаккай обнял за вторую руку, — Мицуя не самый лучший игрок. — И? — Глупый братец, — досадно выдохнула сестра, — ты можешь научить его, а по ходу дела разговаривать, узнавать о его интересах, увлечениях, ощупывать. — Юзуха! — щеки голубоглазого покраснели, а во рту пересохло. — Кхм, сестрица права. — Хаккай! — Всё во имя любви! — защищался младший. — Во имя любви! — поддержала розоволосая. — А теперь, покорять сердце симпатичного парня! Вперёд! — Погнали! — и младшие потащили возмущающегося брата в здание, где их уже ждали.

***

      Эта необъятная бездна близка, чтобы поглотить меня без остатка.       Его губы всё так же мягкие и розоватые, как при первой встрече.       Дышать становится невыносимо больно, словно ростки сирени вновь расцветают в легких.       Он так близко, что я могу просто протянуть руку и коснуться его гладкой кожи.       В этом сиреневом свитере он выглядит таким крошечным, что хочется обнять его и не отпускать.       Хочется зарыться лицом в эти вьющиеся волосы и вдыхать аромат шампуня. — Привет… Ми-Мицуя-кун, — играясь рукавами своего свитера, Такемичи тихо поздоровался, отвернув голову и изредка бросая на парня смущающие взгляды.       Вблизи он ещё красивее. — А-ага… Т-Такемичи, — Мицуя протянул свою ладонь к Мичи, но тут же одернул, словно ошпаренный и с изумление посмотрел на такого же шокированного парня. — Прости, я…не хотел…точнее хотел...но… — Такемичи молча смотрел на бормочущего парня и хихикнул. Этот ангельский смех моментально привлёк внимание Такаши. В его сиреневых глазах Мичи предстал в облике ангела со сверкающим нимбом над головой и распахнутыми крыльями. Эти милые ямочки на щеках, блестящие глаза, слегка прищуренные, а улыбка отдельный вид искусства.       Такемичи решил взять дело в свои руки. Он придвинулся к застывшему от неземной красоты Такаши и взял его мозолистую ладонь в свою холодную и переплел пальцы. — Ты милый, Мицуя-кун, — подмигнув постепенно краснеющему мальчику, Такемичи наклонился к лицу сиреневолосого и чмокнул его в щеку. — Надеюсь нам будет весело, — голубоглазый погладил большим пальцем внешнюю сторону ладони Такаши.       Закрыв глаза и переведя дыхание, Такаши слегка сжал нежную ладонь своей музы и посмотрел на него с восхищением и, словно взглядом пытался дать ему понять, какие теплые чувства Такемичи заставляет цвести в чужой груди лишь от одного взгляда лазурного небосвода усеянного маленькими звездочками. В его глазах можно увидеть само море под ногами и летнее небо над головой, а в центре этого волшебного пейзажа — только вы двое, держащиеся за руки и с глазами, не отрывающими взгляда от лица объекта обожания, наполненными искренней, безграничной любовью. Любовью способной преодолеть любые невзгоды. И способная подарить воспоминания перекрывающие плохие. — Такемичи, если ты когда-нибудь услышишь звон колоколов в своей головушке, почувствуешь, как сердце готово выпрыгнуть из груди, а в животе порхают бабочки, то ты, милый мой, испытал все прелести любви с первого взгляда. — А что это значит, мама? — Это значит, что ты влюбился, Такемичи. — Но я люблю мамочку, это значит, что у меня любовь с первого взгляда? — Нет, дурачок, любовь с первого взгляда ты сможешь испытать только когда повзрослеешь. Не бойся, ты сразу это поймешь, когда встретишься взглядами со своей второй половинкой. Это любовь прекрасна, словно она свежий глоток воздуха. Столь удивительная и…       Теперь я понимаю, мама.       Она во истину прекрасна. — …прекрасная. — Надеюсь ты хороший игрок, Мицуя-кун, потому что я не собираюсь поддаваться. — Зови меня просто Мицуя, Такемичи. — Хорошо, Мицуя, — они вновь встретились взглядами и смущенно улыбнулись друг другу. Не разжимая ладони, они направились на игровую площадку.

***

— Ура! — Такемичи подпрыгнул своей победе, поднимая от радости руки вверх. — Очередной проигрыш, — голос Такаши нисколечко не звучал разочарованно. Он солгал, когда сказал, что не умеет играть в боулинг, но, видя, как Такемичи радуется своей победе, он готов до конца жизни говорить, что не умеет играть в боулинг. В конце концов, для него победа — это счастье его музы. — Пойдем отдохнём, — нежно прикоснувшись ладони, Мицуя повёл раскрасневшегося Такемичи за их столик. — Итак, Мицуя, что ты можешь рассказать мне о себе? — сложив руки на столе и склонив голову к плечу, поинтересовался Шиба. — Боюсь, Хаккай уже рассказал обо мне всё досконально, — ребята засмеялись не сводя друг с друга глаз. — Честно, — Мичи приложил руку к сердцу, — кроме того, что у тебя есть швейный кружок и ты командир второго отряда Свастонов, я ничего больше не знаю. — Ну, — неловко почесал юноша затылок, — я кроме шитья люблю готовить и…кхм…шить животным одежду. — О боги! — глаза Такемичи тут же засверкали сильнее. — Это так мило! Я обожаю животных.       За соседним столиком сидели младшие Шибы и между собой о чём-то переговаривались. — Ты сказал ему о животных? — спросила сестра потягивая банановый коктель. — Всё ради того, чтобы мой любимый брат и лучший друг начали встречаться, — сжимая руку в кулак сказал Хаккай. — А чем ты увлекаешься? — заданный вопрос слегка сбил с толку Шибу. Но он собрался с духом и с улыбкой ответил. — Рисование, — перебирая пальцы он чуть позже добавил, — я хочу стать художником и уехать из Японии куда-нибудь в Европу. — Это чудесно, — потянувшись через стол к еле незаметным подрагивающим пальчикам старшего, с нескрываемым восторгом сказал Такаши. — Да, но… — радость в голубых глазах немного утихла, — я не брал в руки кисть уже пять лет и, наверное, забыл, как рисовать, — тепло на собственных ладонях отрезвило Шибу. — Не переживай, — успокоил сиреневолосый, — думаю, у тебя ещё всё впереди, главное не отчаиваться, — они с минуты сидели в тишине и рассматривали друг друга в чужих глазах.       Они сами не заметили как начали приближаться.       Согревающее дыхание на пухлых губах. Тонкие пальцы, переплетающиеся с его мозолистыми. Запах цитрусовых и лаванды дополняют друг друга. Лишь маленький толчок и пути назад не будет. Но не слишком ли это быстро? Лишь вторая встреча, а уже хочется купаться в его внимании и не отдавать его никому. Хочется запереть его у себя в квартире и наслаждаться его сиянием. Только он и никого лишнего. Его астра. Его муза. Его Такемичи. — Я…думаю нам не стоит, — прошептал Такемичи, опустив голову. Он положил ладонь на вздымающуюся грудь Мицуи. Он чувствовал под ладонью, как быстро бьется чужое сердце, мог сосчитать, сколько ударов в секунду произошло. Неожиданно его руку накрыла чужая. — Ты правда так думаешь? — Такаши пристально посмотрел на грустное лицо напротив, прекрасно зная, что Такемичи чего-то боится. Он мог с уверенностью сказать, что его астра разрывается между выбором, который сыграет решающую роль в его жизни. — Ты чувствуешь моё сердце? Слышишь чего оно хочет? — на голубых глазах наворачивались слёзы. Он прекрасно чувствует и слышит. — А теперь дотронься до своего и скажи мне это ещё раз. — Я… — Такемичи поднял дрожащую руку и преподнёс к своей груди. Он был готов расплакаться на месте. — А теперь скажи мне, ты правда думаешь, что это будет ошибка? — Мицуя сдерживался из последних сил. Вот ведь он — шанс почувствовать вкус своей музы. Сминать мягкие губы под напором неугасающей страсти. — Нет, — покачал головой Мичи. — Тогда, почему ты останавливаешь меня? — с отчаянием спросил Такаши. — Я боюсь, — с усталостью в голосе сказал Такемичи. — Чего? — Того, что ждет нас в будущем, — на этот раз Мицуя не стал задавать вопросов и наклонился еще ближе, прошептав с уверенностью в голосе. — Тогда, давай наслаждаться сегодняшним моментом.       Впервые за последние девять лет Такемичи почувствовал себя в безопасности и любимым ещё кем-то кроме семьи.       И этот поцелуй никогда не будет ошибкой.       Никогда.

***

— Я так счастлива за тебя, ни-сан! — Юзуха прыгнула с объятиями на брата, — наконец-то, ты позволил кому-то приблизиться к тебе, — шепотом добавила она. — Мой лучший друг и брат встречаются, да и это ведь нужно отпраздновать, — восторженно сказал Хаккай. — Мицуя, ай да к нам. — Хаккай, время уже позднее, Такаши наверняка нужно домой — снимая с себя надувшуюся сестру, серьезно сказал Шиба. — Прости за брата. — Не стоит, Такемичи, — Мицуя преподнёс ладонь своего парня к губам и оставил там нежный поцелуй. — Кстати, с-спасибо тебе за вечер, — смущенно отблагодарил Такемичи, заводя руки за спину. Со стороны послышались смешки. — Я сейчас растаю. — А я расплачусь.       Ребята мирно прогуливались по улицам держа курс к дому семейства Шиба. Такемичи и Мицуя переговаривались, иногда держась за руки или просто наслаждаясь теплом друг друга, пока младшие умилялись этой картиной, успевая делать фотографии на память. Они не заметили как дошли, пока Юзуха с ужасом не предупредила всех. — Такемичи, дело дрянь, — Хаккай вопросительно посмотрел на оцепеневшую сестру, пока не заметил панику на лице старшего. — Братан вернулся.       Во дворе стояли больше дюжины байков и столько же бойцов в униформе черных драконов. И все, как по щелчку, устремили свои надменные взгляды на застывшую группу. — Хаккай, уводи отсюда Мицую, — выступая вперед, прикрывая тем самым младших, с холодностью в голосе приказал Шиба, — Живо, — поторопил Мичи. Но уже стало поздно.       К ним приближался правая рука командира. — Ну надо же, — к ним с распростертыми руками вышел Хаджиме, — разве это не «любимый младший брат» нашего босса пожаловал? — со змеиной ухмылкой поприветствовал Коко. — Хаджиме, — с безразличием поприветствовал того голубоглазый. Но черноволосый проигнорировал его, устремляя взгляд на Мицую. — Быть того не может, — прикрыв ухмылку ладонью, Коко разразился смехом. — Это ж командир второго отряда! — Такаши Мицуя!       Толпа тут же оживилась и была готова сорваться с цепи. — Ублюдок, тебе не жить! — Привел на территорию драконов чужака, Такемичи? — с нескрываемым весельем спросил Коко. — Не боишься разочаровать босса? Я слышал, что ты та ещё верная собачка, — указал на раздраженного Мичи пальцем юноша. — Всё пытаешься восстановить давно утерянную связь, какая жалость и… — отклонив голову назад и глядя на парня с высока, он добавил, — мерзость. — Закрой свой рот, Хаджиме, — с яростью сказал Такемичи, удивив не только младших, но и Мицую, — пока я тебе его не разорвал. — Ай да наш Мичи! — с восторгом воскликнул Коконой. — Ты и в прям копия Тайджу. Скажи, Инупи. — Хм, — блондин не отрывал взгляда с Такемичи, — в нем его ярость и дикость. — Мицуя, нам нужно уходить, — утаскивал своего застывшего капитана Хаккай с места будущей бойни. Он видел уже эту стойку брата, она предвещала лишь битву. — Нам нельзя вмешиваться, братана пока что не видно, лучше не рисковать, Юзуха пошли. — Нет, — сказала девушка, — я не оставлю Мичи одного. — Я тоже, Хаккай. — Такемичи сказал нам уходить! Мы на территории драконов, Така-чан! Нам нельзя устраивать здесь бойню. — Ну и ладно, — улыбнулся Мицуя. Хаккай разочарованно выдохнул, почесав затылок. — Один упрямее другого, — пробубнил он. — Отлично! Я с вами, хули нет. — Где Тайджу? — спросил Такемичи. — В магазе, — не переставая забавляться картиной, Коко оглядел всех четверых. — Его постоянно нет дома, а когда пиздец, он тут как тут, — недовольно сказал Хаккай. — Вечно от него одни проблемы. — Эй, — Инупи приставил к горлу младшего нож, — чёт ты совсем страх потерял. Если продолжишь гнать на босса — убью. — Какой-то ты нервный, иди отдохни. — Думаешь у меня кишка тонка перерезать тебе глотку? — слева от Инупи появилась Юзуха. Она с разворота ударила блондина в шею, отбрасывая от Хаккая. — Не смей трогать моего младшего брата. — Вы двое, оставьте в покоя этих троих, — вставая напротив Коко и Сейшу, заявил Такемичи, — они здесь не причем, это моя вина, что на территории чужак. — Хаккай! Я тебе сказал уводи отсюда Мицую и Юзуху! — Они не захотели ух… — Мицуя! — закричала Юзуха. Такемичи развернулся в сторону крика и кровь в его жила застыла. — Не трогай его, Тайджу! — Такемичи ринулся с места и за секунды оказался напротив потерявшего сознания Такаши. — Не смей. — Что? — старший Шиба замахнулся для удара, который Такемичи сумел заблокировать, — ТЫ! — удар левой — уворот. — ЩЕНОК! — обратный удар локтем — блок. — СМЕЕШЬ ПРИКАЗЫВАТЬ МНЕ?! — удар коленкой направленный в живот — отскочить в сторону. — Хаккай, забирай Мицую! ЖИВО! — закричал Такемичи, прежде чем получить удар кулаком прямо в лицо и отлететь в сторону участников банды. Но Такемичи тут же встал, стирая дорожку крови с подбородка. — Не благодарный, — зашипел Тайджу, хрустнув пальцами, — как ты посмел привести на мою территорию члена другой группировки? Отвечай! — Я думал тебя не будет сегодня, — удар снизу — отскок назад. — Я бы никогда не посмел этого сделать, брат, прошу, прости. — Думаю пора преподать тебе ещё один урок, — клыкасто улыбнулся Тайджу. По спине Такемичи пробежались мурашки. Ему это не понравилось. Тайджу щелкнул пальцами и к нему привили… — Нет! Оставь её! — появившиеся сзади Коко и Инупи схватили Такемичи. — Нет! Нет! Отпустите! ЮЗУХА! — Смотри внимательно, сопляк, вот, что случается, когда ослушиваешься меня, — он бил её, избивал при своих людях родную сестру, мучил её на глазах старшего брата, который должен был оберегать и защищать её от этого. — НЕТ! ПРОШУ, ИЗБЕЙ МЕНЯ! Я СДЕЛАЮ ВСЁ, ЧТО УГОДНО, ТОЛЬКО ОСТАВЬ ЕЁ В ПОКОЕ! — Такемичи упал на колени, а жирные слезы скатывались с его глаз. — Всё что угодно? — животный оскал украсил лицо Тайджу.       Наконец-то. — Ты вступишь в «Черные драконы».       Такемичи смотрел сквозь боль, обиду и гнев на своего довольного брата, возвышающегося над ним, забрызганного кровью. — Как скажешь, Тайджу.       Я проиграл. — Уходим! — спустя три минуты двор опустел, а на земле лежали тела Такемичи и Юзухи.       Такемичи подполз к своей сестре и обнял её тело. — Прости меня, Юзуха, прости, прости, — словно в бреду повторял Такемичи. Он взял в свои холодные ладони испачканное лицо Юзухи и нежно посмотрев в её золотые глаза с улыбкой произнес, в то время как из его мерцающих глаз скатывались слезы. — Я не справился, прости меня, я никчёмен. Юзуха, я давно скрывал от вас троих кое-что, я хотел сказать вам когда мы снова сможем стать одной дружной семьей, но кажется этот день никогда не настанет. Юзуха, мне так жаль. Юзуха, я болен, — сестра затаила дыхание, трясущимися руками она обхватила лицо Такемичи. Уставившись сначала на губы растянутые в кривую улыбку, а затем на влажные очи, Юзуха почти задохнулась. Изо рта вырывалось бульканье. Её грудь вздрагивала после каждой неудачной попытки выдавить из себя хотя бы одно слово. Пальцы вцепились в тонкую ткань порванной одежды. — Ч-что? — в горле пересохло, а на глазах навернулись слезы.       Такемичи, не переставая улыбаться, произнёс: — У меня рак.       И только луна, высоко парящая на ночном небосводе будет их свидетелем. Свидетелем, бьющейся в истерике юной девушки и юного парня, обнимающий хрупкое тело своей младшей сестры, которая потеряла всякую надежду на возвращение их прежней счастливой семьи. Ведь человек который мог исполнить её заветное желание, сейчас перед ней, на коленях, умирает от рака.