Во тьме ночной

      Сегодняшний день начался паршиво, но надежда на что-то светлое помогала Такемичи держаться «на плаву». Уроки проходили медленно и нудно, иногда юноша задавался вопросом, зачем учиться. Ах, точно, чтобы найти стоящую работу, но перед этим сдать экзамены, поступить на бюджет в престижный университет. В шестнадцать лет Такемичи уже строил «наполеоновские» планы на будущее, продумывая все до мельчайших деталей. Однако бывают моменты, когда хочется послать всё нахуй, приготовить себе кофе с пятью ложками сахара и сливками, выкурить пачку дешевых сигарет, посидеть на шезлонге где-нибудь в Испании на пляже, греясь на солнышке и попивая коктейли с разноцветными зонтиками. Да, вот только, на всё про всё нужны деньги, а где их достать, как не заработав. Но это полбеды, и если сравнивать её с процентами, то получается где-то тридцать девять, остальные шестьдесят один процент — это Тайджу.       Вздохнув от досады, Такемичи перевёл взгляд с окна на настенные часы класса, оставалось пять минут до звонка, и скоро нужно будет возвращаться домой. Дом. Звучит так тепло, но на деле просто отвратительно. Сейчас произносить это слово, всё равно, что сказать «тюрьма» и представлять её во всей своей «красоте». Лишь из-за младших он возвращается туда, переступая через порог своей личной темницы. Иногда чувство обиды и злости переполняет голубоглазого, вот только почему? Может из-за того, что ему тоже хочется видеть перед собой спину личного защитника, или хотя бы иметь её при необходимости. А может ему надоело волноваться о других. Почему бы, наконец-то, не подумать о себе. Чего Такемичи хотелось больше всего? О чём он мечтал самого детства? Открыть свою художественную школу. Стать знаменитым живописцем. Выставлять свои творения на выставках, где будут собираться ценители искусства и обсуждать нового гения. А что получилось в итоге: отказ от мечты, от любимого вида деятельности, от личного счастья. Эта чертова жизнь отняла самое сокровенное. Ту самую малую часть, которая помогала не окунуться в серую массу общественной жизни.       Каждые дни начинаются с одного и того же ритуала: подъём, завтрак, учёба, ужин, домашнее задание, сон. О, и не стоит забывать добавить в цикл «получать пиздюлей от любимого старшего брата».       Собирая в сумку учебные принадлежности, Такемичи призадумался о том, чтобы сменить обычный курс прогулки. Вместо того, чтобы сразу идти домойв тюрьму, можно заглянуть к младшим, и всем дружно прогуляться. Улыбнувшись своей идее, Такемичи вышел из класса, где ученики провожали его выпрямленную спину настороженным взглядами. Дело привычное, юноша уже не обращает на это особого внимания. — Стоит купить Хаккаю и Юзухе по блинчику. Давно мы их не ели, — набрав номер сестры, парень прислонил телефон к уху, дожидаясь ответа. — Ни-сан? Что-то случилось? — взволнованно послышалось с «другой стороны». — Нет-нет, Юзуха, всё в порядке. У меня только что закончились занятия, и я подумал, что мне стоит заглянуть к вам с Хаккаем, чтобы вместе прогуляться и, может быть, съесть по блинчику, — переходя светофор, Такемичи остановился напротив ювелирного магазина. — Разве у тебя нет больше дел? — голубоглазый зашел в магазин, улыбнувшись консультанту. — Хм? О, нет-нет, сегодня меня освободили от дел старосты, я попросил Аккуна подсобить мне, — парень указал на цепочку с четырехлиственным клевером. — Ну так, вы согласны? — Конечно, мы будем ждать тебя. — Хорошо-хорошо, скоро буду, — завершив звонок, он внимательно разглядел украшение. — Упакуйте его, пожалуйста. — Как пожелаете. Ваша девушка будет счастлива такому подарку. — Ч-что вы, нет, это для моей сестры, — голубоглазый почесал от смущения затылок. — У неё завтра день рождения, и я подумал, что неплохо было бы порадовать её. — Ей очень повезло с таким заботливым братом. Прошу, с вас пять тысяч четыреста йен. — Спасибо, удачного вам дня.

***

      Подходя к средней школе младших, он заметил у ворот светлые локоны своей сестры и рядом с ней милую девушку с нежно розовыми волосами. Они что-то бурно обсуждали, пока не заметили приближающуюся фигуру черноволосого. Юзуха помахала брату, жестом приглашая присоединиться к ним. — Такемичи, познакомься, моя одноклассница Хината, — приобняв смущающуюся подругу за плечи сказала Юзуха, — Хина-тян, это один из моих старших братьев, Такемичи, — наклонившись к уху розоволосой она с усмешкой прошептала, — он самая настоящая домохозяйка. — Юзуха, — покашливая в кулак, позвал парень. — Приятно познакомиться, Хина-тян, не знаю, что тебе сказала моя сестра, но это не правда, она иногда любит приукрашивать факты, — протянув руку для рукопожатия, мило улыбнулся старший. — О-очень п-приятно, Такемичи-сан, — своей маленькой ладошкой она взяла холодную ладонь парня, удивляясь его вытянутым, худым пальцам и выступающим голубым венам на тыльной стороне бледной кожи, это так аристократично и красиво, — Такемичи-сан, вы пианист? — Юзуха, ты не говорила, что твоя подруга такая милая, — девочка выдернула свою руку с еле слышным писком, отводя взгляд в сторону. — Прости, не хотел тебя смутить, отвечая на твой вопрос, нет, я не пианист. — Хина, к чему этот странный вопрос? — наклонившись к покрасневшему лицу подруги, поинтересовалась Юзуха. — Н-ну, у него руки красивые и такие изящные, — пролепетала своими маленькими губками она, играясь с пальцами. — Во-о-от как, — в этот раз Юзуха отвела взгляд хитро сощуренных глаз, уставившись на брата. — Ни-сан, протяни-ка свою ручку. — Хм? — без вопросов он протянул её. — Зачем тебе? — Да так, — она навела камеру смартфона на ладонь, фотографируя её в разных «позах», — а теперь сожми в кулак. О да, так, спасибочки, Такемичи, — парень недоумевая смотрел на девушек, просматривающих получившиеся фотографии его ладони. А ведь он не представляет, как они сейчас визжат внутри себя, плачут от радости и от того, какие ахуенные у старшего ладони со всеми этими сине-фиолетовыми венами, выпирающими костяшками и тонкими, вытянутыми, словно веточки, пальцами. Кайф ты словишь лишь от одного взгляда на эти фотографии, ну, а если присмотреться к деталям, так сердечный приступ тебе точно гарантирован. — Старшой! — со стороны входа в школу шел Хаккай, приветствуя брата высоко поднятой рукой. Такемичи повторил жест младшего, сияюще улыбаясь ему. — Итак, все в сборе, пойдем кушать блинчики. — Старшой угощает? — притянув к себе Такемичи за шею, Хаккай растирал кулаком кудрявые волосы. — Хаккай! Больно ведь, — голубоглазый ущипнул синиволосого за бок, освобождая себя из пытки, — Погляди, что ты сделал с моими волосами, — подправляя взлохмаченные кудри, старший надул губы. — Не куплю тебе еды, будешь дожидаться ужина. — Ну-ну, Мичи, не нужно делать поспешных выводов, — запорхал вокруг брата Хаккай. — Ты прав, отдам твою порцию блинчика Юзухе. — ЧТО-О-О?! Нет, брат, не делай этого! — упав на колени перед старшим умолял Хаккай. — Если ты поцелуешь мою руку, как положено, я может и подумаю, — приподняв слегка подбородок вверх и повернув голову, становясь в профиль, словно фотографировался для портрета, Такемичи протянул руку, размахивая пальцами перед носом младшего. — Как пожелаете, Ваше Высочество. — Прости, Хина-тян, что ты видишь это, — прикрыв лицо ладонью, типа: «Я их не знаю и знать не желаю», сказал Юзуха. — Д-да ничего страшного, Юзуха-тян, — отвернувшись от драмы, поставленной двумя актерами, пропищала девушка, одаряя подругу улыбкой.       И обе девушки держали телефоны со включёнными видеокамерами. — Кстати, — начала Хина, — зачем мы это снимаем? — Да так, — кусая нижнюю губу сдерживала улыбку Юзуха, — на память. — Тогда ладно. — Кстати, Хина, тебя Кисаки искал, — поднимаясь с земли и оттряхивая брюки сказал Хаккай. — Оу, тогда мне пора, было приятно познакомиться, Такемичи-сан. Пока, Юзуха, Хаккай. — Ну-с, — Такемичи повернулся спиной к младшим, — теперь за блинчиками! — подняв вверх кулак провозгласил парень. — ЕЕЕ! — выпрямившись с братом и также подняв кулак в небо, крикнул Хаккай. — Да! — встав со свободной стороны к брату, подпрыгнула с поднятым кулачком вверх Юзуха.       А ведь для счастья так мало нужно.       Взглянув искоса в сторону Хаккая, разум Такемичи смутно представил крупную фигуру брата рядом с младшим, который идет вместе с ними и гордо улыбается им всем. Наслаждаясь компанией семьи и тем, какими взрослыми все стали. — Молодец, Такемичи, ты справился. — Из тебя вышел прекрасный старший брат.       Призрачная рука потянулась к щеке младшего, поглаживая там, куда ещё утром его ударили. Фигура появилась перед Такемичи, из-за чего второй остановился. Прислонившись своим несуществующим лбом ко лбу младшего, «Тайджу», всматриваясь в великолепную голубизну морской глади, прошептал: — Я горжусь тобой, младший. — Брат? Почему ты плачешь? — стирая со щеки черноволосого слезу, спросил Хаккай, — Что-то случилось?       Он перевёл взгляд с брата на встревоженную сестру, держащую его за руку. Сжав её теплую ладонь в своей и взяв за руку Хаккая, он поднёс их к губам, оставив крохотный поцелуй, а затем прислонил к своему лбу, где бы хотел по-настоящему почувствовать поцелуй старшего Шибы и в живую услышать те самые, заветные слова.       Да, для счастья Такемичи много и не нужно. — Я люблю вас, ребята.       Без лишних слов, младшие обняли своего любимого, старшего брата. — Мы тоже тебя любим, ни-сан. — Как долго вы будете скрывать от них правду? — Пока не разберусь со всеми проблемами.

***

      Ближе к вечеру ребята вернулись в тихий дом, что насторожило всех. Обычно некоторые из людей Тайджу ошиваются в округе, но ребята никого не заметили. Отправив младших переодеваться и готовиться к ужину, Такемичи направился прямиком на кухню. Чего он ожидал там увидеть? Пьяного Тайджу? Или просто уставшего после длительной работы и уснувшего за столом? Включив свет парень ничего сверхъестественного не увидел. Может, стоило всё-таки побеспокоиться? Брат как никак, хоть младшие совсем потеряли веру в него, и теперь для них Тайджу лишь человек с такой же фамилий, и живущий вместе с ними под одной крышей, но для Такемичи он всегда останется старшим братом, членом их маленькой, раздробленной семьи. — Хочешь позвонить ему? — прислонившись к арке ко входу в кухню, поинтересовалась сестра. — Спрашивать то, что и так знаешь глупо, — усмехнулся Такемичи, ища контактный номер Шибы. — Но для приличия стоит, — подходя к столу, она села за свой стул, подперев голову ладонью, смотря на ожидающего брата. — Чего тебе? — послышался язвительный голос. — И тебе добрый вечер, Тайджу, — выдохнул парень, — Ты скоро вернешься? — Разве вам есть до меня дело? Я думал ты первый хочешь избавиться от меня, — Такемичи провёл ладонью по лбу, прислонившись к столешнице. — Не мели чепухи, Тайджу. Просто…просто ответь на вопрос, — старший улавливал в голосе своего брата нотки усталости и изнеможения. — А может я не хочу возвращаться? Что мне делать в компании таких слабаков, как вы? — закинув ноги на журнальный столик издевался над младшим Тайджу. — Тем более, если я вернусь, я закончу начатое. Ты снова хочешь захлебнуться в собственной крови? — положив ладонь за голову, он посмотрел на потолок, представляя избитого брата. Он знал, что Такемичи может дать ему отпор, при том ещё какой, как-никак он лично обучал его. Но он не станет этого делать, ведь младший не наступает на одни и те же грабли дважды. Нет, не тогда, когда Тайджу может с легкостью достать их младшего брата и сестру. Он слишком оберегает их, словно курица наседка, и это его бесит до скрежета зубов. А Хаккай, да он ссыт в штаны, стоит желтым глазом взглянуть в серые со всей своей свирепостью. Ещё есть Юзуха, пытающаяся противостоять его психическому натиску, но всё равно проигрывает спустя минуты. Один лишь Такемичи способен дать отпор главарю «Черных драконов». Его драгоценный младший брат, точная его копия.       А почему бы не воспользоваться этим?       Ухмыльнувшись собственной мысли, Тайджу одобрительно насвистывал себе под нос.       Нужен лишь момент. — Тайджу, почему ты всё так усложняешь? — Потому что это весело. — Значит, нам не ждать тебя сегодня? — кажется, Такемичи на исходе сил. — Нам? Эти мелкие сосунки никогда меня не любили, и если я не приду, они только от радости пустятся в пляс. — Тайджу, хватит! — Такемичи ударил кулаком по шкафу содрав кожицу на костяшках, на этот шум прибежал Хаккай, выскочивший из душа минуту назад. — Просто ответь на чертов вопрос! И я оставлю тебя в покое! — опустив низко голову кричал Такемичи, пугая сменой настроения младших. — Нет, — и звонок завершился.       От истощения Такемичи рухнул на пол. Телефон выпал из его рук, ударяясь об холодное покрытие. Подскочившая к нему Юзуха проверила его вспотевший лоб. — Хаккай, помоги мне переместить его в гостиную. — Что с ним? — поднимая бессознательное тело, Хаккай посмотрел на часто вздымающуюся грудь брата. — Возможно, лихорадка, вызванная переутомлением и недоеданием, — девушка шла сзади него, неся аптечку. — Этот дурень заботится обо всех кроме себя. — С ним было всё хорошо, пока не он позвонил Тайджу, — прорычал, оскалившись, Хаккай, — ради чего он так старается? Всё равно у него ничего не получится. — сев на подлокотник юноша спрятал голову в ладонях, страдальчески выдохнув. — Какой же он упрямый. — Это у нас в крови, — вытирая лоб смоченной тряпкой сказала Юзуха. — Но, да, Такемичи упрямее нас троих. Передай мне градусник, — вытянув ладонь попросила сестра. — Думаешь, всё плохо? — передав предмет, парень, встав с места, подошёл к девушке. — Холодный компресс не помогает, а таблетки я не могу дать, — всунув градусник в подмышку брата, они стали ждать в тишине пустого дома.       Юзуха разглядывала помещение безразличным взглядом. Раньше, это место не казалось ей чужим, таким жутко некомфортным, словно сам дом пытается проглотить тебя целиком, всю твою сущность, всё то, что тебе дорого. В темное время суток Юзухе казалось, что где-то в стенах размещены глаза, следящие за каждым шагом, и стоило сделать один неверный шаг, неправильный выбор или просто вздохнуть не в ту сторону, так они тут же зажмут тебя между собой и разорвут твоё тело в клочья, оставив после себя лишь лужу крови на полу. В прошлом она бы никогда не подумала, что их семья настолько отдалится друг от друга. Как было в детстве: старшие приходили с учебы, приветствовали с распростертыми объятиями бегущих к ним, спотыкаясь, младших, подкидывали вверх и все счастливо смеялись, иногда они кучей прыгали на Тайджу и висели на нём, целуя его лицо, и просили купить каждому по мороженому. Старший тогда не мог отказать щенячьим глазам своих любимых младших. Подхватывая всех троих на руки, он шёл в ближайший магазин и покупал много сладостей, а затем все становились в линию по возрасту и держась за руки дружно шли домой смотреть очередной детский мультфильм.       Но всё это было раньше.       Этого больше не вернуть, не воплотить снова в явь.       Взглянув на мрачного младшего брата, у неё защемило в сердце. А ведь, если подумать, Хаккай не застал так долго доброго и заботливого Тайджу. Ему было пять, когда вся эта чертовщина со «взрослением» и тиранией началась. По сути, она тоже не была так долго знакома с этой стороной брата и ей не так больно, как могло показаться с самого начала.       Переводя глаза на мирное тело на диване, девушка сжала кулаки. Такемичи — вот, кто больше достоин всех цветов мира, самого лучшего будущего, ведь он как-никто из них чувствует сильнее эту боль, терзающую из-за потери одного из членов семьи. Брат с самого начала находился рядом с Тайджу, видел его взлеты и падения, все улыбки, теплые взгляды. Представить то удушающее чувство при виде того, как самый близкий для тебя человек тонет по собственной воле в пучине мрака, ломается на мелкие щепки, предоставляя место дикому зверю, Юзуха не может. Она не способна представить и половины того, что видел Такемичи. Девушка боится это делать. Может это и эгоистично с её стороны, но она рада тому, что ни она, ни Хаккай не заняли место своего брата. — Юзуха, — её сжатую ладонь накрыла теплая рука, — старшой крепкий парень, он выкарабкается, вот увидишь. — Мне… — Можешь ничего не говорить, — Хаккай наклонился к ней, приподнимая уголки губ, — Такемичи никогда нас не покинет. Он по-прежнему будет готовить нам завтрак, будить по утрам, кричать на меня, чтобы я прибрался в комнате, просить тебя убирать волосы из слива. И как сегодня утром, заступаться за нас. — Ни-сан будет подкупать нас ужином, давать деньги на поход в боулинг, целовать нас в лоб, и даже встречать после школы. — Старшой будет улыбаться нам каждый день, просить быть поосторожней на улице, звонить каждые два часа, чтобы проверить не случилось ли с нами что-то, спрашивать, как прошёл наш день. — Выслушивать тебя по утрам после плохого сна, давать советы насчет одежды, вести нас в торговый центр за покупками, ходить на ночной сеанс, когда Тайджу не появляется дома неделями, и если приспичит поесть в Макдональдсе в час ночи, он разбудит нас и мы сонные, но голодные, пойдем кушать вредную пищу. — А на утро у нас на лицах выскочат прыщи, но брат всё-равно позаботится о нашей коже. — Помнишь, что он однажды сказал нам двоим? — взяв привычно холодную руку старшего в свою, спросила Юзуха. — Где бы ты ни был, чтобы с тобой не случилось. Я приду к тебе. — Конечно. В тот день, я впервые хотел напасть на Тайджу. И плевать, что он бы меня избил. Никто, слышишь, Юзуха, — парень сжал руку сестры, — никто не смеет обижать Такемичи, будь-то бог или наш родной брат. Это они должны пресмыкаться перед ногами Такемичи, а не наоборот. — Да, — всего лишь ответила девушка. — Давай проверим температуру, — она вытащила прибор. От ужаса осознания, Юзуха шумно втянула воздух. — Хаккай, — она подрагивающими пальцами держала градусник, где показывало сорок градусов, — Звони врачу. Быстро!

***

      После недолгого разговора с Такемичи, Таджу развалился в кресле, подложил обе руки за голову и прикрывая глаза. — Не мели чепухи, Тайджу.       Тц, я не мелю чепухи.       Да? Ты так в этом уверен, Шиба? — Тайджу, почему ты всё так усложняешь?       Маленький младший братик беспокоится о тебе, Шиба, а ты с ним так по-скотски обращаешься.       Отъебись!       С радостью, но не могу. Я плод твоего воображения. — Значит, нам не ждать тебя сегодня?       Почему же, почему же ты такая скотина-а~       А ведь он так старается ради нас.       А ты ведешь себя как уёбок.       Как одно большое дерьмо.       Я уебу тебя. Свали нахрен, блять. — Тайджу, хватит!       Именно, Тайджу, хватит.       Хватит быть слепым по отношению к Такемичи.       НЕ ТЕБЕ ГОВОРИТЬ КАК МНЕ ПОСТУПАТЬ С НИМ!       А кому тогда?       Может Юзуха, а нет, ты её просто отпиздишь, выкинешь как тряпичную куклу, тебе ведь без разницы, кого ебашить, ребенок это или девушка.       Что насчет Хаккая? У тебя ведь так руки чесались сегодня избить его, ты был готов выбить из него всю душу. Как ты это называешь «преподать урок?»       Ох, остается наш милый заступник, но его ты тоже не послушаешь. Ведь кто он такой, чтобы приказывать тебе, командиру «Черных драконов.»       Закрой свою пасть, шавка.       Ладно-ладно, всё равно — это все, что я хотел тебе сказать.       Но позволь, Шиба, дать тебе совет.       Если ты не сделаешь что-нибудь со своими чувствами в ближайшее время, то потом можешь забыть о нём.       Время никого не щадит, Тайджу Шиба. — Босс! — в кабинет ворвались два подростка. — Какого хуя вам надо? — скинув ноги и размяв затёкшую шею он встал с кресла. — Нам позвонила ваша сестра, — встав смирно, сказал блондин со шрамом. — Юзуха? Чего ей надо? — она никогда бы не позвонила ему. — С её стороны было шумно, звуки были похожи на сирену скорой помощи и голоса мужчин, но я сумел разобрать её слова. — Говори быстрей, Инуи! — Босс, — позвал черноволосый, — она сказала, что ваш младший брат в больнице. — Хаккай? — Нет, Такемичи.       Если тебе нужно быть там, приходи на пять минут раньше. Если им нужно, чтобы ты был там, приходи на пять минут позже.

***

— Зачем ты ему позвонила? — в коридоре, где сидели лишь они оба висела напряженная тишина. Когда они вызвали скорую, они никак не могли ожидать, что их брата заберут на носилках и увезут сюда. Никто им ничего толком не объяснил, лишь сказали, что пациент должен быть госпитализирован. — А у меня был выбор? — она держала в руках телефон, всматриваясь через чёрное стекло в своё отражение. — Думаешь, он после этого погладит тебя по голове? Ему плевать, ты ведь прекрасно это знаешь. — Хаккай, давай ты помолчишь. Уж больно ты сегодня нервный. — Давай ты не будешь… — Вы родственники Такемичи-куна? — из палаты вышел доктор. — Да, — младшие встали со стульев, подходя к мужчине. — Я лечащий врач Такемичи-куна — Сато Каору. — Сато-сан, что с нашим братом? — спросила Юзуха. — Всё нормально, несмотря на сильное переутомление и стресс, и ещё, кажется, у него недоедание, — просматривая отчёт, читал доктор. — Замечали вы что-нибудь странное в вашем брате? — Нет, — первым ответил Хаккай. — Вообще-то, я замечала у него иногда одышку и он недавно начал пить много лекарств перед сном, а иногда он может достать из кармана маленькую коробочку с разными таблетками и просто глотать их. — Понятно-понятно, — доктор записывал в бланке услышанное. — Пациент проснулся, если хотите, можете проведать его, а также остаться на ночь в больнице, сейчас время позднее, опасно идти домой, — удаляясь, врач незаметно посмотрел на заходящих в палату родственников Такемичи. — Да уж, Такемичи-кун, совсем не бережешь себя, в твоем-то состоянии.