Великая сила

      Совершенно забитый настоящими малолетними преступниками Дадли Дурсль раздевался, оглядываясь. Пора было идти в душевую, потому что за гигиеной надзиратели следили строго, и тем, кто ею пренебрегал, было очень больно. А когда больно, не нравится никому. Полностью раздевшись, Дадли ступил на квадрат плитки, поскользнулся и упал, сильно ударившись головой. В этот момент все и случилось.       Через, наверное, минут пять вошедший в душевую надзиратель увидел лежащее без сознания на полу тело и растерялся. То, что он видел, было физически невозможно. Выйдя из душевой, он приказал ближайшему юноше немедленно вызвать сюда доктора из санчасти интерната. Еще через минут десять в раздевалку вошел флегматичный пожилой человек в видавшем виды когда-то белом халате.       Тяжело вздохнув, надзиратель пригласил того в душевую. Доктора почти ничем нельзя было удивить, но, когда он увидел тело, его брови задрались. Он поднял взгляд и молчаливо поинтересовался у надзирателя, что бы это значило?       — Вы тоже это видите, доктор? — тихо спросил надзиратель.       — Вижу, — вздохнул пожилой мужчина. — Что оно тут делает?       — Хороший вопрос, — вздохнул надзирающий за малолетними преступниками мужчина. — Я думал, у меня это…       — Да нет, — ответил доктор. — Это коллективным не бывает. Заверни тело во что-то и понесли ко мне, пересчитай своих и будем начальника тревожить.       — Да уж, придется.       Через час начальник исправительной школы смотрел на завернутую в простыню черноволосую зеленоглазую девочку, неведомо как появившуюся в мужской исправительной школе. Девочка смотрела вокруг ничего не понимающим взглядом и только повторяла: «Кто я? Где я?» Еще через полчаса амбуланс увозил девочку в больницу, а в школе начался тотальный обыск и допрос — куда-то исчез Дадли Дурсль.

***

      Годрикова впадина, 1981 год.       Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор говорил с четой Поттеров. Добровольно подписавшие, по сути, рабский контракт с ним еще в школе, Лили и Джеймс даже не могли помыслить ослушаться Великого Светлого. Что заинтересовало Альбуса, так это формирующаяся Печать предателей крови у обоих супругов. Это был очень интересный опыт. Альбус любил наблюдать за этими двумя, но вот сейчас он был здесь по другому поводу.       — Вы будете ненавидеть Гарриет всей душой, потому что она — плод измены Лили Джеймсу, — сказал Дамблдор. — Мы объявим вас погибшими и отдадим Гарриет «на воспитание». Ваша задача — сделать так, чтобы она прожила как можно меньше.       — Хорошо, директор, — согласились Поттеры.       — Я замаскирую вас под Дурслей, а Розу — под мальчика.       — Как скажете, директор.       — Очень хорошо, собирайтесь.       Интересно, что Поттеры даже не стали думать, как Гарриет может быть плодом измены, если девочки отличаются только цветом волос и рождены в один день. Сириуса Поттер убил по приказу Великого Светлого в тот же день. Глупый пес не верил в то, что друг хочет убить его, даже когда луч Авады был уже в пути. Из тела Сириуса и были сконфигурированы тела Поттеров. Девочка Гарриет, оставленная в жертву Тому, как-то умудрилась не только выжить, но и развоплотить Темного Лорда, но она была девочкой и сильно мешала этим планам Великого Светлого, потому должна была умереть. К сожалению, оригинальных Дурслей убивать было нельзя, поэтому они отправились в психиатрическую клинику со стертой личностью, а маленького Дадли директор унес в неизвестном направлении.       Дамблдор решил, что когда «Дурсли» сумеют закончить жизнь девочки, то сами послужат Высшему благу в качестве очередных жертв нового Темного Лорда, ведь Том возродиться уже не сможет, а лича не нужно уже Дамблдору. Аппарировав новых Дурслей, Великий Светлый изобразил театральное представление с Поттер и оставил девочку в ее личном аду.       Лили и Джеймс Поттер получили Печать в тот миг, когда добровольно обменяли свою свободу на славу родителей Избранного. Они даже не потрудились полностью прочитать контракт. Не задумались о том, что ждет их вероятного сына. Им хотелось славы. Что же, славу они и получили.

***

      Странная девочка обладала очень небольшим словарным запасом, она знала всего три слова «кто», «где» и «я», которые и выдавала постоянно. Ее память была девственно чиста, самостоятельно девочка могла только дышать и совершать другие рефлекторные движения. Она почти никак не реагировала на осознанную речь и, казалось, повторяла что-то, услышанное где-то в другом месте.       Девочку направили на исследования, однако ни психиатр, ни другие специалисты не могли сказать чего-то определенного. Больше информации дала магнитно-резонансная томография… Прозвучали страшные слова «тотальная ишемия мозга», девочка была обречена. А потом девочке внезапно повезло… Казалось бы, случайность, но эта случайность стала судьбоносной в ее случае. Когда девочку прогуливали по парку больницы, ее увидел высокий мужчина в черном. Он замер, провожая девочку взглядом, а потом исчез. Вместе с ним исчезла и девочка.       Северус Снейп, увидев девочку с глазами Лили, не смог пройти мимо. Он заглянул в голову сопровождающей девочку медицинской сестры и узнал о ее диагнозе и состоянии. Северус был менталистом, поэтому он надеялся разобраться в том, что случилось. Надо сказать, ему это удалось, но разблокировать зельевар смог только детские воспоминания девочки, оказавшейся сестрой Гарриет.       В памяти девочки Северус Снейп увидел и разговор Дамблдора с Поттерами, который навсегда перечеркнул в его чувствах светлый образ Лили, но вот эта девочка, которая ничего не умела и ничего не могла, стала теперь смыслом существования зельевара. Возможно, когда-нибудь он познакомит эту девочку с Гарриет, возможно, нет. Ему предстоял очень долгий путь возвращения девочки в лоно цивилизации.       Девочка легко запоминала слова, ее память с удовольствием вбирала новую информацию, и вот вскорости девочка, которую Северус назвал Эйлин в честь матери, начала понемногу разговаривать. Простые фразы, простые слова, самой пойти в туалет, самой помыть зубы или тело — это были маленькие победы Северуса, и он шел от одной победе к другой. Его совершенно не волновал тот факт, что девочка родилась сквибом, нет. Она уже стала центром его мира, и зельевар никогда и ни за что бы не расстался с этой зеленоглазой девочкой.       Эйлин прогрессировала достаточно быстро, не прошло и двух месяцев, как она научилась читать, радуя Северуса, которого называла папой. Скоро и он привык называть девочку дочкой.       — Доченька, ты на завтрак какую кашу хочешь? — улыбка профессора Снейпа могла быть запечатленной в памяти поколений.       — Ой, папочка, только не манную, — умильная рожица девочки.       — Хорошо, тогда овсяная?       — Ура! С цукатами?       — С цукатами…       Северус Снейп обрел свое счастье.

***

      — Доченька, вы хорошо подумали? — спросила миссис Грейнджер.       — Да, мамочка, — откликнулась Рие. — Мы попробуем, если не получится, значит, не получится.       — В таком случае… До школы у вас еще чуть больше месяца, и у меня предложение, — хитро улыбнулась мама.       — А какое? — заинтересовались дети.       — А давайте мы поедем на море? Послезавтра как раз день рождения Рие, как идея?       — Ура! Море! — обрадовалась девочка и потянулась руками к маме, которая обняла Рие, прижав к себе. — А какое оно, море?       — Ура! Море! — запрыгал Герман, который очень любил море. — Тебе понравится, любимая.       — Мне везде понравится, где есть ты, ведь ты мой ангел-хранитель.       Дети собирались на море, куда они отправятся завтра на машине, потому что мистер Грейнджер опасался пытаться лететь с Рие. Анализы — это хорошо, но вот как на такой перепад давления отреагирует сердце — не знает никто. Именно поэтому их ждало приключение — паром и километры дорог. И Рие, и Герман уже предвкушали путешествие и… Море. Герман грезил им, а Рие никогда не видела море в обеих своих жизнях. Поэтому ей даже ночью снилось что-то искристое и теплое. Как улыбка Германа.