Прятки

— Утро доброе! — Розали уверенно зашла в спальню, которая раньше принадлежала Флимонту и Юфимиии Поттер. Однако после того, что произошло двенадцать лет тому назад, она стала принадлежать их сыну, который больше не мог уснуть в кровати, где когда-то спала его дорогая Лили. — Я сплю. — Проворчал Поттер. — Уже нет. Сегодня вечером прибывает поезд. — Угу, я помню. — Джеймс потянулся к прикроватному столику и, нащупав очки, надел их, наконец-то увидев вместо размытой фигуры подругу, которая выгнула одну бровь, уставившись на него. — Что-то еще? — Да, у меня к тебе огромная просьба. — Белфорт села на козетку, прямо напротив кровати. — Сделаю вид, что не знаю какая и даже попробую искренне удивиться. — Джеймс, я серьезно. Попытайся хоть сегодня не вести себя как мудак и эгоист. И, Бога ради, перестань подтрунивать надо мной перед Сириусом. Ты же лишь ему хуже делаешь. — Чем? Тем что не хочу от него скрывать правду? Раз ты не сама хочешь ему сказать, что намерена в третий раз за шесть лет выйти замуж и навсегда уехать в другую часть мира, то это сделаю я. Но ты ведь так уверенна в своем решении. — Мерлин, да ведь речь сейчас не обо мне! Я общалась с Сириусом. Он разбит, он обижен, ему тяжело от того, что он на двенадцать лет выпал из жизни и, замечу, он боится того, что он будет вынужден вернуться в Азкабан. — Это исключено. — Твёрдо заметил Поттер, резко поднявшись. — И я об этом. Но ему очень нужна наша поддержка, а не хвастовство, какая у нас была или есть классная жизнь, пока вокруг него петляли дементоры. — Жизнь была, правда, неплохая, пока ты всё не испортила. — Холодно заметил Поттер, слегка отвернувшись. — Да что с тобой такое? — Что со мной? Что с тобой Розали? Ты рушишь нашу семью! — Боже, Джеймс, да ты сошел с ума! — Белфорт тяжело вздохнула. Она ведь даже не нравилась ему. — Нет никакой нашей семьи. Есть твоя семья и моя, всё. — Спроси это у Гарри и Гвен… — Джеймс, я долго была твоим спасательным кругом, но если ты этот круг не отпустишь, то я сама его проткну, и ты всё равно будешь вынужден это сделать, только более болезненно. Но, прошу тебя, не втягивай в это всё Сириуса и ничего ему пока не рассказывай. — Доброе утро. Не рассказывать что? — В комнату заглянул Блэк, и Розали легко вздрогнула. Видимо, она еще не скоро привыкнет, что Сириус вернулся, и для неё не будет шоком каждое его появление. — Что Розали в конце лета навсегда уезжает жить в Штаты. — Легко заметил Поттер. — Бизнес не имеет смысла, если его нельзя контролировать на месте. — Протараторила Розали, стараясь не смотреть на Сириуса, который нахмурился и устремился куда-то в пол. — Ну да, к тому же она выходит замуж. — Добавил Джеймс. — Розали, как там его? Прости, никак не могу запомнить имя, у меня уже в голове каша из твоих мужей. Да и там такое имя... — Хиро. — Белфорт взглянула на аккуратное кольцо, которое отличалось от двух предыдущих своей необычностью. — Точно! Японский магнат, которому принадлежит половина Уолл-Стрита. Самурай он или якудза, наша Розали умалчивает. — В пять часов отправляемся на вокзал. — Бросила Белфорт Поттеру и поспешно покинула комнату, пойдя в зал. Она достала с тумбочки пачку сигарет, и зажигалку. Она ловко подпалила сигарету и сделала глубокую тягу. — А когда-то ты ненавидела даже этот запах и была готова убить меня, если я решался поцеловать тебя после выкуренной сигареты. Белфорт обернулась, увидев Сириуса. Она молча протянула ему пачку и зажигалку, и он последовал её примеру, однако спустя пару тяг закашлялся и потушил сигарету, усевшись на диван. — Фу, какая гадость. — Признался он. — Хоть какой-то толк от Азкабана. Мне больше не хочется курить. И тебе не советую. — Да я, знаешь ли, и не курю. Это так, потому что Гвен нет. — Розали хмыкнула и села на диван возле мужчины. — Не хочу ей подавать плохой пример. — Ты сплошной плохой пример... — Согласна. Мерлин... Джеймс сегодня превзошел сам себя. Так вывалил на тебя всё. Но он, как всегда, драматизирует, я ведь могу спокойно уехать, когда для этого будет подходящее время. Сириус внимательно посмотрел на Белфорт и в следующий миг взял её за руку. Неспешно взял, с теплым чувством, но без особо трепета или желания, и от этой теплоты девушку пробрал холод. Ей нужно было лишь одно слово и она бы вышвырнула кольцо, закрыла все магазины, и забыла о такой стране как Америка. Однако нужное слово так и не было сказано. — В этом нет потребности. Поезжай как планировала. — Лишь и сказал Блэк, и девушка разочарованно вздохнула. — Магнат это дело серьезное. Особенно японский. — Насмехаешься надо мной? — Холодно спросила она, выдернув руку. — Да нет же... — Саркастично заметил мужчина. — Я просто всегда ужасался твоему честолюбию и настойчивости. Первый муж министр, второй — судья, третий будет капиталистом. Для тебя ничто не является пределом. Даже небо. — Ясно, ты всё еще обижен на меня... Их первая встреча спустя столько лет была самой искренней. Далее, в течении нескольких следующих дней, Блэк все больше становился отстранённым и холодным. Этот некий холод распространялся и на Джеймса, и на Римуса, который уже вернулся со школы, но особенно это касалось Розали, которая словно в глазах Сириуса превратилась в невидимку. — Я прошу тебя лишь быть снисходительным ко мне. Да, я не идеальна и я ошиблась, когда позволила этому миру внушить мне, что ты виновен. Прости меня. — Да простил я. — Как-то нетерпеливо проговорил Блэк. — Когда, в сущности, нечего прощать, простить легко. Ты не сделала ничего такого, что требует прощения. Каждый поступает как умеет, большего не дано. С таким же успехом я могу просить у тебя прощения за то, что меня посадили. — Какая саркастичная мудрость. — Разочарованно заметила Белфорт. — По твоей логике, я должен был выйти из Азкабана с разумом двадцатиоднолетнего? — По моей логике, ты бы мог перестать себя вести так по-скотски. — Розали подняла одну бровь, наконец-то затушив и свою сигарету, которая уже медленно начинала жечь её пальцы. — Относишься ко мне так, словно это я виновата, что ты сидел. — Нет, в этом ты не виновата... Но ты всё равно поезжай. Если это будет твой последний брак, в чём я очень сомневаюсь, то для меня эту будет лишь радостью, что ты наконец-то остановишь строительство этой вавилонской башни и начнешь спокойно наслаждаться нажитым богатством. — Сириус, мои браки, они... — Почти умоляюще начала Белфорт, однако мужчина резко её перебил: — Меня это не касается, но у меня есть одна просьба, в которой ты мне просто не можешь отказать. — Какая? — Не препятствуй моему общению с Гвен. Ей через месяц двенадцать и это тот возраст, когда мы уже сами можем выстраивать свои отношения без лишних посредников. То есть, тебя. — Я и не думала препятствовать вашему общению... — В Белфорт словно воткнули острое лезвие. — Напротив, я хотела ей как можно скорее рассказать о том, кем ты ей приходишься. — Отлично. — Блэк поднялся и почти равнодушно посмотрел на Розали. — И бросай курить. Японцы фанаты здорового образа жизни.

***

— Мама! — Тёмноволосая девочка выпрыгнула с поезда, упала на перрон, мигом поднялась, и подбежала к матери. — Гвен, ты как всегда. — Со смехом заметила Белфорт, крепко обняв дочь. Она поцеловала её в макушку, но очень скоро девочка вырвалась, бросившись к своему крёстному. — Ой, ну наконец-то вернулся мой главный соперник в шахматы! — Радостно воскликнул Поттер, крепко обняв девочку, которую почти считал своей дочерью. Гвен с абсолютной открытостью и доверием начала рассказывать о карте мародёров и о том, насколько это крутая штука. Розали наблюдала за этой картиной, когда к ней подошел Гарри, и они улыбнулись друг другу. — Ну что? Третий курс позади. — Важно заметила Белфорт, улыбнувшись ему тёплой улыбкой. Всё же Джеймс был прав в одном: для Гарри и Гвен они все были семьей. — Хорошо, что ты всё лето будешь в Англии. Я соскучился. — Честно признался парень, обняв женщину, которая была ему ближе всех. Даже ближе отца в какой-то мере. — И я, Гарри. — Розали потрепала Поттера по волосам, не веря, что он уже так вырос. — Ты посмотри, какой красавец, все девчонки, наверное, бегают за тобой. — Пока только Гвен. — Со смехом заметил он, и Белфорт вновь посмотрела на дочь. — Так, мы сейчас идём в наше кафе? — Спросила Гвен, когда они вчетвером покинули вокзал. Джеймс весело стукнул сына, который сразу же почесал уязвлённое плечо. Гарри бесило, что его отец всегда так делал. Это не смешно, а больно. — У нас дома гости. — Лишь и ответила несколько строго Розали. — Но ведь это наша традиция. — Заметил несколько разочарованно младший Поттер. — Розали, в самом деле, мы всегда туда отправляется перед и после поезда. — Джеймс пристально посмотрел на подругу, которая всё еще была несколько обижена на него за утреннее происшествие. Белфорт хотелось поскорее вернутся к Сириусу, желая каждую секунду быть хотя бы рядом возле него, пусть он и почти игнорирует её. Однако эти умоляющие глаза детей слегка умерили её непреклонность, и она сказала с улыбкой: — Ну ладно, только ненадолго. — Ура! — Воскликнула Гвен, и они направились в их любимое лондонское кафе, где подавали самое вкусное мороженое в мире. Гарри рассказывал отцу об их приключениях в этом году, отчего мужчина смеялся, с гордостью смотря на сына. Видимо, хоть что-то у него мародёрское да есть. Одновременно он успевал одновременно выслушивать и Гвен, которая тараторила про то, как ей понравилось учиться в Хогвартсе и насколько легко ей всё удается. — Пап, меня Рон на пару дней пригласил к себе, можно я поеду? — Конечно. — И я, и я поеду! — Весело воскликнула младшая Белфорт. — Гвен, не нееет. — Протянул Гарри. — Ой, больно ты мне с Рональдом нужен. Я вообще-то с Джинни буду! Мам, можно? Мам? — Розали. — Джеймс под столом толкнул подругу, которая их совершенно не слушала, сидя погруженной в свои мысли. — А, да, что? — Растерянно спросила она. — Можно я поеду к Джинни? — Гвен прильнула к матери. — Хорошо. — Розали улыбнулась и почти сразу вновь улетела мыслями в направлении Годриковой впадины, где их ждал Сириус.